«Говорю вам, герцогу нравилось, когда мадам его придушит, а потом обласкает», — клялся слуга. Следователь закрутил ус, прищурился и приказал очень подробно записать все подробности, что расскажет лакей.
Это дело было полно загадок. 27 августа 1830 года в замке Сен-Лё случился переполох. Хозяин дома никак не выходил из комнат, лакей всё стучал в дверь, но никто не открывал. Тогда решено было разбудить баронессу де Фешер, очаровательную даму, что скрашивала досуг шестидесятилетнего герцога Бурбонского, принца Конде.
Никакой баронессой эта дамочка не была, а была она дочерью англичанина-контрабандиста, рано научившейся заработать на своих прелестях и не упустившей шанс, когда судьба привела в бордель, где дамочка служила, герцога Луи-Анри де Бурбона.
Тот, возвращаясь во Францию после Реставрации, прихватил Софи Доуз с собой, благо была она смышленой и быстро поняла, что для дальнейшего продвижения по карьерной лестнице и процветания нужно поработать не только безупречным телом, но и головой.
Принц нанял для Софи учителей, и те с удивлением отмечали успехи ее в греческом, латыни и французском. Но главное, девчонка прекрасно усвоила уроки хороших манер, и вскоре никто уже не уличил бы элегантно и по моде одетую даму, говорившую совсем без акцента и очень благородно, в том, что родилась она в ветхой лачуге в Портсмуте.
Но просто так привести с собой красотку Луи-Анри не мог, а потому пришлось быстренько состряпать легенду, что Софи Доуз на самом деле внебрачная дочь принца, а еще подыскать ей покладистого супруга, кто не будет задавать лишних вопросов. Эта удача выпала на долю командира батальона королевской гвардии барона Адриана де Фешера.
Теперь Софи могла называться баронессой, а пока супруг выполнял свои обязанности на королевской службе, всецело принадлежать принцу Конде. Впрочем, очень скоро барону открыли глаза на настоящее и прошлое его жены, и почему принц Конде пожаловал им апартаменты в Пале-Рояль.
Адриан де Фешер незамедлительно потребовал развода и даже подал жалобу на имя короля Людовика XVIII, но не так-то просто было в те времена добиться развода, так что дело затянулось на целых пять лет.
И хотя Софи оказалась в центре скандала, уже в царствование Карла X колесо фортуны вновь вознесло ее. Баронессу принимали в аристократических гостиных, а ее родственники заключали выгодные браки. Причина того, что общество забыло о порочном прошлом и все еще скандальном настоящем баронессы, была проста – она заключила выгодную сделку.
Луи Анри де Бурбон по праву считался одним из богатейших людей во Франции. Будучи женат на сестре герцога Эгалите, он искренне ненавидел всех его родственников, а единственный сын его был расстрелян в революционные времена. По завещанию мадам де Фишер получала значительные средства, недвижимость и земельные владения.
Но герцог Орлеанский, будущий король Луи-Филипп I, желал бы видеть наследником состояния принца Конде своего сына. Он убедил даже свою супругу Марию-Амелию принимать бывшую работницу борделя и быть с ней милой и ласковой.
Софи согласилась убедить своего покровителя составить правильное завещание. Она оставалась бы владелицей значительного состояния и недвижимости, а Луи-Филипп защитил бы ее права на наследство, которое, безусловно, будет оспариваться.
Но принц Конде категорически отказывался завещать свое состояние потомкам Филиппа Эгалите. Баронессе приходилось пускать в ход все ласки, а потом шантаж, брань и даже угрозы. Она превратила жизнь принца в настоящий кошмар, закатывая скандалы и даже поднимая на него руку!
В конце концов принц уступил. Он был уже не молод и желал иметь рядом милую кошечку, а не яростную мегеру. Завещание было подписано.
А когда герцог Орлеанский взошел на трон, Луи-Анри засобирался в Швейцарию. Что-то подсказывало ему, что недолго ему счастливо жить во Франции, раз уж король желает передать его имущество и состояние своему сыну.
Баронесса де Фишер была срочно вызвана в Тюильри, где состоялся некий разговор. А всего через несколько дней принц Конде был обнаружен у себя в комнате мертвым, и обстоятельства озадачили следователей и врачей.
Дело в том, что выломавшие дверь слуги нашли принца в петле из двух платков, закрепленной на шпингалете оконной рамы. Все говорило о том, что принц сам избрал подобную участь, но незадолго до этого Конде громогласно заявлял, что «только трусы выбирают смерть», да и в общем-то не имел никаких поводов для такого исхода.
Во время допроса мадам Фешер воскликнула: «О, какое счастье, что принц умер именно так. Умри он в собственной постели, все тут же стали бы говорить, что я его отравила!».
Конечно же, подозрения пали на нее, как на выгодополучательницу, но еще и на короля Луи-Филиппа, что было недопустимо. Очень скоро дело было закрыто за отсутствием состава преступления.
А еще через несколько лет, уже после смерти Софи, по Парижу стала распространяться брошюра, где говорилось, что слуга принца рассказал о необычных пристрастиях принца Конде:
«Последние месяцы нашему хозяину не удавалось продемонстрировать жар своего сердца г-же де Фешер, которая без конца прибегала к всевозможным уловкам, хорошо известным не особенно порядочным девицам.
Каждую ночь она приходила к нему в комнату, очень даже мило подвешивала его, но всего на несколько мгновений…».
Что же произошло в ту роковую ночь? Продлились ли несколько мгновений несколько дольше, чем то было необходимо, и стало ли это случайностью или хорошо продуманной акцией… Этого уже никто не узнает.
После смерти своего покровителя баронесса покинула Францию и вернулась в Лондон. Она была состоятельной женщиной и могла жить как ей заблагорассудится. Несколько раз родственники принца Конде пытались оспорить его завещание, но проиграли все дела. Больше она не вышла замуж и жила в свое удовольствие.
