Елена Юнгер прожила долгую насыщенную жизнь. Ее не стало в 89.
Жена знаменитого театрального режиссера Николая Акимова (его имя носит питерский Театр комедии) до последнего принимала гостей на каблуках и в красивых париках, нянчилась с правнуками и писала мемуары.
Ее отцом был юрист Владимир (Вольдемар) Юнгер. Он питал страсть к творчеству: писал стихи, картины, обожал театр и книги. И эту любовь передал дочке.
— Имена Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Блока я знаю с тех пор, как помню себя, — говорила она. — Отец читал мне пушкинские сказки, стихи Лермонтова, «Вечера на хуторе близ Диканьки». Блока мне не читали, но отец преклонялся перед ним и стихи его звучали в доме постоянно.
По воспоминаниям Елены, ее мама, обливаясь по утрам в ванной холодной водой, громко, нараспев читала:
Ты твердишь, что я
холоден, замкнут и сух.
Да, таким я и буду с
тобой…
В их доме бывали Есенин, Корней Чуковский, Анна Ахматова. Перед последней маленькая Леночка однажды опростоволосилась. Зная, что в гости придет такая почтенная дама, девочка нарядилась в мамин старый корсет и вышла к Анне Андреевне в таком, как ей казалось, роскошном виде.
Хохотали все. Кроме Владимира.
«Мне пока еще не хочется тебе объяснять, в каких домах и какие дамы являются к гостям в подобных нарядах», — отчитал ее отец.
Леночка на него не обиделась. Она боготворила папу. И считала его не только авторитетом, но и идеалом мужчины.
— Я все время восхищалась им. Непримиримый и строгий в серьезных вопросах, он удивительно умел радоваться жизни, — скажет о нем Юнгер. — Когда он шутил и дурачился, я заходилась от восторга.
Отец Елены умер 35-летним. «Испанка». Сгорел за неделю. Лену тогда отправили к дедушке. Одной неспокойной ночью она проснулась. Часы пробили десять раз. Утром дед сообщил, что ровно в десять вечера сердце ее отца остановилось.
Туалет на балконе
Николай Акимов, с которым Юнгер познакомилась в студенческие годы, очень ей напоминал отца. Такой же озорной и серьезный. Тоже художник. Тоже эрудит.
Их брак длился больше 30 лет, и Елена всегда оставалась преданной супругу. Впрочем, как и он ей. Несмотря на один эпизод.
В начале 40-х Юнгер уехала по обмену опытом на два года в Америку. Ее позвал режиссер Михаил Калатозов, снявший позже «Летят журавли» — единственный советский фильм, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля.
В те годы Калатозов был полномочным представителем Комитета по делам кинематографии в США. Столь важный пост подразумевал пропаганду советского кино, отбор американских фильмов для нашего проката и установление крепких деловых контактов. Вот так он и оказался в Штатах, позвав с собой перспективную красивую артистку.
Говорят, их с Калатозовым связывали не только приятельские теплые отношения, но и нечто большее.
К слову, Михаил когда-то был женат на дочери итальянского консула Жанне. Она родила ему сына Георгия. Брак длился недолго. Но Калатозов поддерживал наследника и с его легкой руки тот стал кинооператором, режиссером и сценаристом.
В 1959-м на свет появился еще один Миша Калатозов — сын Георгия. Он пошел по стопам деда и отца. Чтобы его не путали со знаменитым дедом, не стал, как он, менять фамилию и был Калатозишвили.
Михаилу-младшему был отмерен всего 51 год. Он скончался в 2009-м от инфаркта. Похоронили в могилу любимого деда. Для этого сняли гранитный памятник, который до сих пор не возвращен на место.
Акимов в отсутствии жены закрутил роман с театральным критиком Лидией Вильвовской. Плодом той связи стало рождение дочки Нины.
Когда она выросла, стала актрисой. Вышла замуж за дипломата Решетова, с которым ее свела дальновидная мать, родила от него девочку. Но малышке суждено было прожить всего несколько месяцев. И Нина будет воспитывать Алексея — сына мужа от предыдущего брака.
В конце 2020 года разгорится страшная трагедия.
Алексей найдет 75-летнюю Нину Николаевну, до этого страдавшую Паркинсоном и Альцгеймером, мертвой в квартире. На ее теле и лице будут обнаружены синяки и гематомы.
Алексей скажет, что мать часто падала из-за своего неустойчивого состояния здоровья, а уборщица из Молодежного театра, где Акимова служила — Ирина Леонова, с которой Алексей некоторое время сожительствовал, станет уверять, что сын поднимал руку на мать, дурно с ней обращался — даже не выпускал из комнаты и поставил для нее биотуалет на балконе.
Алексея подозревали в смерти матери. Но это дело быстро затухло — за неимением крепкой доказательной базы.
Страх танца
Но вернемся к нашей главной героине.
У нее с Акимовым тоже была дочь. Анна стала художником, вышла замуж за Алексея Смысловского — сына актера Игоря Смысловского, подарила ему дочь Машу. А Маша, ставшая переводчицей, осчастливила родителей пятью внуками.
Елена Владимировна застала лишь двоих из них.
Им и многочисленным гостям, которых Елена Владимировна часто принимала в своей уютной квартире — всегда наряженная, в парике, на каблуках, с легким макияжем — она рассказывала, как тяжело было в годы войны, как они с труппой кочевали из города в город. О Чарли Чаплине, которого безмерно любила и это было взаимно.
С легендарным комиком Юнгер познакомилась в Америке, бывала у него дома, танцевала с ним на раутах.
— За столом мое место всегда было рядом с хозяином. И лакей в белой куртке начинал раздачу с меня, а не с хозяйки, — делилась актриса. — А как Чарли танцевал! Когда первый раз пригласил меня, я чуть не померла от страха. Глядя на него, такого легкого и воздушного, я чувствовала себя неуклюжей и неповоротливой. Но, оказавшись в его руках, забыла обо всем…
Ему очень нравились русские и русский язык. Ему очень хотелось побывать в Советском Союзе. Иногда Чарли напевал: «Гай-да тройка, снег пушистый…». В нем было столько милой, детской непосредственности!
Ни один вечер воспоминаний Юнгер не обходился без слов об Акимове, которого уже не было в живых.
Елена Владимировна тяжело переживала уход мужа — ведь это было действительно большое чувство (она простила Николаю измену, внебрачную дочь, другие легкие увлечения — например, он много времени проводил в квартире соседки — актрисы из своего театра Ирины Зарубиной).
Подруга Юнгер — Фаина Раневская — вспоминала о похоронах Акимова так:
— Я была на гражданской панихиде. Все это «мероприятие», не нужное ушедшему, было очень торжественно и пристойно. Было много людей, искренне горюющих. Леночка (Юнгер. — Ред.) убивалась у меня на плече. Мне ее бесконечно жаль, потому что сейчас ее будет мучить дикая жалость к Николаю Павловичу (совесть), и сейчас она узнает чувство одиночества. Все мы очень горюем.
Елена Владимировна пережила мужа на 31 год. Ее похоронили недалеко от Акимова — на «Литераторских мостках» в Санкт-Петербурге.
