«Его смерть желательна», — заключил император. А как иначе? Лишившись любимой Катеньки, «дядюшка Низи» совершенно тронулся умом и принялся превращать жизнь окружающих в сущий ад. Недаром люди шептались, что балерина была ведьмой.
Великий князь Николай Николаевич, сын императора Николая I, имел всего одну слабость. Это был двухметровый красавец с душой и телом воина — блестящий офицер, дисциплинированный, храбрый и решительный. Правда, рыцарский образ безнадёжно портила специфическая репутация…
Николай Николаевич слыл казановой. И поводы для сплетен он давал с юности.
— Слышали? У великого князя роман с Марией Пушкиной.
— Полно! Какая ещё Пушкина? Речь уже о другой Маше — Марии Анне Прусской!
— Ого! А я слышал, что он ухаживает за одной из фрейлин императрицы…
— Не за одной.
От похождений Низи (так звали Николая Николаевича в кругу семьи) глаз дёргался у всего императорского дома. В какой-то момент Александр II тоже окончательно запутался в Машах и решил, что брату пора остепениться.
А задачу по остепенению великого князя возложил на юную принцессу Александру Ольденбургскую. Девушку оперативно крестили, выдали отчество Петровна и отправили под венец с Николаем Николаевичем.
Первое время казалось, что тактика работает: буквально через пару месяцев сияющий от гордости Низи объявил, что Александра беременна. В положенный срок великая княгиня родила мальчика, которого родители оригинально назвали Николаем (в этом месте императорская семья сделала ? и решила называть отца и сына Николаем Николаевичем-старшим и Николаем Николаевичем-младшим).
А потом всё начало разваливаться. Великий князь желал активной светской жизни, а Александра Петровна принципиально отказывалась участвовать в развлечениях двора. Низи искал общества красивых женщин, а княгиня набрала вес и перестала следить за собой — вместо этого всё своё время и внимание она направила на благотворительность.
Отношения между супругами портились день ото дня, они прилюдно обменивались колкостями и не скрывали неприязнь друг к другу. Непонятно даже, как вышло, что через несколько лет у великокняжеской четы родился ещё один ребёнок — к этому времени Николай Николаевич во всеуслышание называл благоверную коровой и сокрушался, что вынужден терпеть общество «этой женщины».
Впрочем, Низи сполна вознаграждал себя за терпение. Усладу для взора и всех остальных чувств он находил в театре, среди длинноногих «этуалей» из кордебалета. И одна из звёздочек оказалась крайне предприимчивой.
Этой юной танцовщице не было и восемнадцати, когда великий князь положил на неё глаз… Хотя вернее было бы сказать, что это она положила глаз на Николая Николаевича и заключила в цепкие объятия, вырваться из которых ему так и не удалось. Если раньше Низи захаживал «к балеринам», то отныне все знали, что он идёт к конкретной балерине — Екатерине Числовой.
Об их романе прекрасно знали все, включая Александру Петровну и императора. В высшем свете шептались: Числова только притворяется кроткой милашкой, а на деле наверняка ведьма. А как иначе, если не приворотом, она ухитрилась так крепко привязать к себе Николая Николаевича?
Рядом со своей Катенькой бравый генерал становился кротким, как ягнёнок, и преданным, как левретка. Для него больше не существовало других женщин, а к ногам балерины он готов был бросить что угодно — стоило ей лишь попросить.
В какой-то момент страсть Николая Николаевича к Числовой стала настолько испепеляющей, что он купил ей квартиру с окнами на на Николаевской дворец — на ту сторону, куда смотрели окна его собственного кабинета. Каждый вечер, с трудом дождавшись сумерек, великий князь отправлялся к себе. Он садился за стол и пытался читать, но на самом деле едва ли опускал в глаза в книгу — его взгляд искал Катино окно.
Когда Числова желала принять Николая Николаевича, она ставила на подоконник две зажжённых свечи. При виде заветных огоньков Низи бросал всё и летел к своей балерине.
Александра Петровна об этой игре узнала не сразу. Но когда взаимосвязь между внезапными отлучками Николая Николаевича и свечами в доме напротив стали очевидными, великая княгиня пришла в ярость. Да, они с супругом не испытывали друг к другу тёплых чувств, да, об этой его Катеньке судачил весь Петербург — не страшно, «постельные» балерины имелись у многих аристократов…
Но чтобы вот так, наплевав на приличия, поселить любовницу буквально по соседству, да ещё и бегать к ней по ночам?
Александра решила устроить скандал — но не неверному мужу, а самому Александру II. Во время аудиенции она кричала, что никто не смеет оскорблять женщин из рода Ольденбургов таким отношением. Требовала, чтобы император вразумил брата. Горько плакала и заламывала руки. Но Александр лишь посмеялся над снохой — посмотри, мол, на себя. На месте Низи я бы тоже завёл любовницу.
Император не знал, что сам вскоре окажется в ещё более запутанной романтической ситуации — но это, конечно, уже совсем другая история. А тем временем Николай Николаевич, довольный реакцией брата на жалобы жены, стал практически открыто жить с Екатериной Числовой. В 1868 году у них родилась дочка. В следующие 11 лет балерина родила ещё великому князю ещё двух дочерей и двоих сыновей.
Как я уже упоминала, Катерина была женщиной предприимчивой. После первых же родов она объявила Николаю Николаевичу, что завершает балетную карьеру и отныне посвятит себя исключительно детям. А Низи как порядочный отец теперь обязан заботиться об их материальном благополучии.
И вопрос, разумеется, не только в деньгах. Не могут же отпрыски великого князя считаться простолюдинами?
Уладить вопрос с дворянскими правами для Числовой и её детей мог только лично император. Николай Николаевич долго не решался обратиться к брату с этим вопросом — и не зря. Услышав просьбу, Александр II рассвирепел.
Мало того, что Александра Петровна все эти годы продолжала методично жаловаться ему на супруга, так теперь этот наглец возомнил себя двоежёнцем? И вместо дворянства взбешённый император «пожаловал» Числовой новое место жительства — выслал её в Прибалтику.
Настала очередь Николая Николаевича злиться. В случившемся он, разумеется, винил Александру Петровну. Неужто он, герой русско-турецкой и, на секундочку, генерал-фельдмаршал, уступит какой-то склочной бабе?
И Низи не придумал ничего лучше, чем публично обвинить свою «корову» в измене. Мол, бедный я несчастный, благоверная наставила мне рога, да с кем! Со своим духовником!* Великий князь со скандалом выгнал Александру Петровну из дворца, не позволив забрать ни драгоценности, ни даже одежду.
Куда пошла оскорблённая Александра? Конечно, к императору. Вот только император к этому моменту уже смертельно устал от всего. Он буквально на днях пережил очередное покушение, на его глазах стремительно угасала от чахотки императрица, министры не давали продыху с реформой самодержавия… А тут ещё эта парочка со своими постоянными разборками!
Александр не стал изобретать велосипед и выслал великую княгиню из страны. Официальным предлогом было лечение (незадолго до этого Александра Петровна пострадала в аварии с экипажем), но возвращаться в Россию без «особого уведомления» женщине было запрещено.
Итак, в 1880 году Николай Николаевич остался и без жены, и без любовницы. Это было обидно — он-то рассчитывал, что после заявлений об измене Александры император позволит ему развестись и жениться на Катерине. К тому же великого князя начало подводить здоровье — вначале физическое, а затем и умственное.
Лишь много позже доктора скажут, что у Низи был рак десны и, вероятнее всего, метастазы в головном мозге, которые влияли на его психическое состояние. А тогда все сочли, что великий князь тронулся рассудком. Он стал вести себя нервно и даже истерично, попросил отставки со службы.
Главной темой для разговоров Николая с окружающими стало то, что он намерен пережить свою противную жёнушку, чтобы наконец-то пойти под венец с Катериной…
Через год император Александр II погиб, и трон занял Александр III. Дядюшку Низи он недолюбливал и старался лишний раз с ним не контактировать. Новый император решил вернуть обеих женщин Николая Николаевича в Россию в надежде, что тот успокоится и больше не будет ему докучать. Не тут-то было.
Александра Петровна в Петербург не вернулась — с разрешения царя она перебралась в Киев, постриглась в монахини и основала монашескую общину (будущий Покровский монастырь). А вот Числова торжественно въехала не просто в столицу, а прямо в Николаевский дворец и стала вести себя в нём как полноправная хозяйка.
Катерина, прежде старавшаяся казаться покладистой и кроткой, превратилась в настоящую фурию. Она постоянно кричала на возлюбленного, в присутствии слуг устраивала ему скандалы, рылась в его вещах и бумагах в поисках доказательств предполагаемых измен. А Николай Николаевич терпел и даже велел камердинеру всю корреспонденцию нести сначала Числовой, а уж потом ему.
В 1882 году Николай Николаевич уговорил племянника пожаловать их с Катериной детям дворянские права и фамилию Николаевы, а самой балерине позволить взять двойную фамилию Числова-Николаева. Но женщине и этого оказалось мало.
С каждым днём она требовала от великого князя всё больше денег, имущества и привилегий для своих детей. Дошло до того, что она прилюдно набросилась на Николая с кулаками из-за того, что тот устроил помолвку для младшего сына от Александры Петровны, но до сих пор не выдал замуж старшую дочь от Числовой.
Великий князь всё сносил. Когда в конце 1889 года Екатерина Гавриловна неожиданно слегла, он проводил часы под её дверью, сам тяжело больной. Но Катерина его не впускала — только кричала:
— Ненавижу тебя! Ты не дал моим детям ничего! Я умру, потом умрёшь ты — и некому будет позаботиться о бедняжках! И они тоже умрут — голодной смертью!**
Числова сгорела в считанные дни (официально у неё был рак пищевода). Лишившись любимой Катеньки, Николай Николаевич окончательно повредился рассудком. У него начались приступы судорог и провалы в памяти. Великий князь всё чаще совершенно терял связь с реальностью. Двор судачил:
— Только представьте, Николай Николаевич набросился на своего адъютанта и искусал его до крови. Сущий кошмар! Бедолага Орлов. Надеюсь, это не опасно.
— А в театре он что учудил. Увидел кордебалет и решил, что все балерины до единой хотят его соблазнить. Рвался за кулисы, насилу увели.
— Да что там балерины! Он уже совершенно сошёл с ума и бросается на мужчин. Как только видит юношу с лицом, напоминающим девичье, так лезет целоваться.
Великий князь пережил Екатерину Числову на два года. Когда его не стало, император Александр III написал сыну Николаю:
«Эта смерть была желательна. В таком страшно печальном положении находился он всё последнее время. Почти в полном идиотизме. И для всех окружающих его это была чистая каторга и тяжёлое испытание».
Что касается Александры Петровны, которую Николай Николаевич намеревался пережить ради женитьбы на Числовой, то вышло как раз наоборот — она пережила и Низи, и Екатерину. Причислена к лику местночтимых святых Киевской епархии под именем преподобной Анастасии Киевской.
Примечания:
* В большинстве источников это заявление великого князя оценивают как выдумку, единственной целью которой было избавиться от жены. Однако в дневниках генеральши А. Богданович, опубликованных под названием «Три последних самодержца», есть такая запись: «Афиноген Орлов рассказывал про покойного вел. кн. Николая Николаевича.
Сперва жена влияла на него, но, утратив женственность, занявшись сперва игуменьей Митрофанией и устройством с ней Покровской общины, затем коровами и курами, всегда грязная, в шерстяных чулках, — она его отвратила. Затем и она увлеклась своим попом, который обкрадывал ее.
Она в Киеве получала 171/2 тыс. в месяц, двора не имела, за столом ей служил грязный швейцар, который и дверь отворял гостям, обстановка была мизерная. На столе стоял графин с пробкой из бутылки. Все деньги шли к попу». Так что, возможно, Николай и Александра в этом плане друг друга стоили.
** После смерти Екатерины Числовой её детям досталось состояние свыше миллиона рублей только деньгами — не считая драгоценностей и другого имущества.
