Август 1938 года. Гостиница «Националь», Москва. В номере звучит шампанское, льется смех. Знаменитый писатель Михаил Шолохов, только что получивший международное признание за «Тихий Дон», обнимает красивую женщину. Она — жена всесильного наркома НКВД Николая Ежова, хозяйка самого блестящего литературного салона столицы.
Они не знают, что в соседней комнате сидит стенографистка и записывает каждое их слово, каждый вздох. «Идут в ванну», «ложатся в постель», — скрупулезно фиксирует она. Через несколько месяцев эти записи лягут на стол Сталина. А Евгения Хаютина уже никогда не увидит следующего года…
Это история женщины, которую называли «советской Суламифь» — библейской царицей красоты и страсти. История о том, как дочь еврейского торговца из Гомеля стала первой дамой сталинского двора. И как любовь к литературе и мужчинам привела ее к трагической гибели.
Суламифь из Гомеля
1904 год. В белорусском Гомеле, в многодетной еврейской семье торговца Соломона Фейгенберга родилась младшая дочь. Ее назвали библейским именем Суламифь — в честь прекрасной возлюбленной царя Соломона, воспетой в «Песни песней».
С детства девочка знала, чего хотела от жизни. Красота, богатство, слава — все это казалось ей естественным правом, а не недостижимой мечтой. В семнадцать лет она вышла замуж за слесаря Лазаря Хаютина и сменила экзотическое имя Суламифь на обычное — Евгения.
Гомель был слишком мал для ее амбиций. Молодая пара переехала в Одессу — город, где кипела культурная жизнь, где рождались таланты и разбивались судьбы. Здесь Женя устроилась машинисткой в литературный журнал.
Работа открыла ей новый мир. Она печатала стихи Багрицкого, рассказы Катаева, новеллы Олеши. Великие писатели Одессы проходили мимо ее машинки, и красивая машинистка не оставалась незамеченной.
Но провинциальная Одесса тоже оказалась тесной для ее планов. Женя поняла: чтобы попасть в большую игру, нужно быть в Москве. И она нашла способ.
Билет в Москву
В конце 1920-х годов в Одессу приехал директор московского издательства. Умная и красивая Евгения быстро привлекла его внимание. Роман был недолгим, но результативным — издатель забрал ее с собой в столицу.
В Москве Женя устроилась в редакцию «Крестьянской газеты». Здесь она познакомилась с Семеном Урицким — журналистом, сыном революционера Моисея Урицкого, убитого эсерами. Урицкий был женат, но это не остановило Евгению.
Их роман продлился несколько лет. Урицкий ввел ее в круги московской интеллигенции, познакомил с влиятельными людьми. Но Женя понимала: Семен никогда не разведется ради нее. Нужен был другой план.
И тут судьба свела ее с человеком, который изменил ее жизнь кардинально.
Встреча с «железным Феликсом»
1930 год. На одном из московских вечеров Евгения познакомилась с Глебом Бокием — видным чекистом, соратником Дзержинского. Бокий был очарован красотой и умом молодой журналистки.
Их роман был страстным и недолгим. Но именно Бокий познакомил Евгению с маленьким невзрачным человечком — Николаем Ежовым, тогда еще рядовым партийным работником.
Ежов был полной противоположностью всем прежним мужчинам Евгении. Невысокий (всего 151 сантиметр), некрасивый, застенчивый. Но у него была одна черта, которая привлекла расчетливую Женю — огромные амбиции и готовность идти к цели любой ценой.
«Этот маленький человек далеко пойдет,» — говорила она подругам. И оказалась права.
В 1930 году Евгения развелась с первым мужем и вышла замуж за Ежова. Многие не понимали этого выбора. Но Женя видела будущее.
Восхождение на Олимп
Расчет Евгении оправдался быстрее, чем она могла мечтать. Ежов стремительно поднимался по партийной лестнице. В 1934 году он стал секретарем ЦК, а в 1936-м — наркомом внутренних дел, заменив расстрелянного Ягоду.
Супруга наркома НКВД автоматически стала одной из первых дам государства. Огромная квартира в Кремле, роскошная дача в Мещерине с павлинами, спецфонды, привилегии — все это свалилось на голову бывшей машинистки из Одессы.
«Подумать только,» — восхищался писатель Исаак Бабель, — «наша одесская девчонка стала первой дамой королевства!»
Но Евгения не собиралась быть просто украшением. Она получила должность заместителя главного редактора журнала «СССР на стройке» — роскошного иллюстрированного издания, которое выходило на пяти языках и предназначалось для иностранцев.
Фактически журналом руководила она. И превратила его не только в пропагандистский рупор, но и в центр культурной жизни столицы.
Королева литературного салона
В огромной кремлевской квартире Ежовых начались знаменитые вечера. Евгения устроила настоящий литературный салон — первый и единственный в сталинской Москве.
Сюда приходили писатели Исаак Бабель и Михаил Кольцов, режиссер Сергей Эйзенштейн, поэт Самуил Маршак, певец Леонид Утесов. Роскошный стол за счет спецфондов НКВД, изысканные вина, интеллектуальные беседы.
Евгения блистала в роли хозяйки. Красивая, умная, остроумная, она умела поддержать разговор на любую тему. Мужчины теряли голову от ее обаяния.
«Она была настоящей красавицей,» — вспоминал профессор Сигурд Шмидт, сын полярника Отто Шмидта. — «В длинном черном платье она напоминала рубенсовскую Елену Фоурмен.«
Но главным в салоне была не гостиная, а спальня. Евгения не скрывала своих романов, и вскоре об этом говорила вся Москва.
Коллекция любовников
Список любовников Евгении Хаютиной читался как справочник советской элиты. Каждый роман был тщательно выверенным шагом в большой игре за влияние и власть.
Исаак Бабель — автор «Конармии», один из самых ярких писателей эпохи. Их связь началась еще в Одессе и продолжилась в Москве. Бабель был очарован земляческой и восхищался ее метаморфозой.
Михаил Кольцов — главный советский журналист, корреспондент «Правды». Их роман был бурным и открытым. Кольцов не скрывал своего увлечения женой наркома.
Отто Шмидт — знаменитый полярник, покоритель Арктики, кумир всей страны. Их встречи проходили в обстановке строжайшей секретности, но слухи просачивались наружу.
Иван Катаев — писатель, член правления Союза писателей. По его словам, «главным в салоне была спальня». Он знал, о чем говорил.
Были и другие — режиссеры, партийные работники, дипломаты. Евгения коллекционировала мужчин как драгоценности.
Роман с Шолоховым
Самым громким стал роман с Михаилом Шолоховым — автором «Тихого Дона», лауреатом всех мыслимых премий. Шолохов приехал в Москву в августе 1938 года, спасаясь от местного НКВД.
Писатель остановился в гостинице «Националь». Евгения пришла к нему якобы по редакционным делам, но все поняли — это было свидание.
На следующий день они встретились уже без посторонних свидетелей. Несколько часов провели вместе в номере. Страсть, поцелуи, признания — все как в романе.
Но роман был не частным делом двух людей. Номер в «Национале» прослушивался, а в соседней комнате сидела стенографистка НКВД и скрупулезно записывала каждое слово.
«Идут в ванну», «ложатся в постель», — фиксировала она. Стоны, возгласы, любовные речи — все попадало в протокол, который лег на стол самого Сталина.
Гнев вождя
Сталин давно следил за похождениями жены наркома. Дважды он говорил Ежову о необходимости развода. Но «железный нарком» не решался — слишком сильно был привязан к красавице-жене.
Особенно Сталина раздражала связь Евгении с Григорием Аркусом — заместителем председателя Госбанка, расстрелянным в 1936 году. Через Аркуса Евгения могла получать финансовую информацию, что было крайне опасно.
По мнению некоторых историков, Сталин невзлюбил Евгению еще и по личным причинам. Писатель Юлиан Семенов утверждал, что вождь сам пытался ухаживать за красавицей, но получил отказ.
Роман с Шолоховым стал последней каплей. Сталин принял решение — Евгения Хаютина должна исчезнуть.
Начало конца
К лету 1938 года положение семьи Ежовых стало критическим. Заместителем наркома был назначен Лаврентий Берия, который методично вытеснял людей Ежова.
Друзья Евгении начали исчезать один за другим. Арестовали ее подругу Зину Гликину, которая под пытками выложила всю правду о салоне Хаютиной и ее любовниках.
Евгения поняла — петля затягивается. Она написала письмо Сталину, пытаясь оправдаться:
«Дорогой Иосиф Виссарионович! Проверь всю мою жизнь, всю меня. Я верна тебе и партии...»
Ответа не последовало. Это был приговор.
Последние дни
Осенью 1938 года Евгения уволилась из журнала. Литературный салон давно распался — гости боялись появляться в доме жены обреченного наркома.
Николай Ежов метался как загнанный зверь. Он понимал, что дни его сочтены. 8 ноября его сняли с поста наркома, оставив лишь номинальную должность наркома водного транспорта.
Евгения заперлась в своей комнате. Она принимала снотворное в огромных дозах, пытаясь забыться. Близкие видели — она на грани нервного срыва.
19 ноября 1938 года Евгению нашли в квартире без сознания. Официально — отравление барбитуратами. Ее отвезли в психиатрическую больницу.
Смерть в палате
Два дня Евгения лежала в коме. Поражение легких, отсутствие рефлексов — все симптомы тяжелого отравления. 21 ноября 1938 года в 19:55 ее сердце остановилось.
Ей было всего 34 года.
Официальная версия — самоубийство. Но многие современники сомневались. Слишком много людей были заинтересованы в ее смерти. Слишком много тайн она знала.
Евгения Хаютина унесла с собой секреты кремлевских спален, подробности интриг и заговоров. Ее смерть стала точкой в громком деле об измене элиты.
Проклятие любовников
После смерти Евгении началась зловещая цепочка арестов и казней. Словно мертвая красавица мстила своим любовникам за предательство и трусость.
Исаака Бабеля арестовали 15 мая 1939 года. На допросах его заставляли рассказывать о связи с женой Ежова. 27 января 1940 года писателя расстреляли.
Михаила Кольцова арестовали 12 декабря 1938 года, через три недели после смерти Евгении. Главного советского журналиста расстреляли 2 февраля 1940 года.
Ивана Катаева арестовали в 1939 году. Писатель погиб в лагере.
Семена Урицкого, ее первого московского любовника, расстреляли еще в 1937 году.
Отто Шмидт избежал ареста лишь благодаря своей всемирной славе. Но карьера знаменитого полярника пошла под откос.
Михаил Шолохов чудом уцелел. Возможно, его спасла мировая известность и личное покровительство Сталина. Но страх он пронес через всю жизнь.
Судьба семьи
Николая Ежова арестовали 10 апреля 1939 года. На допросах «железного наркома» заставляли оговаривать жену и ее окружение. 4 февраля 1940 года его расстрелляли.
Приемную дочь Наташу отправили в детский дом. Девочка выросла, не зная своего происхождения. Лишь в 1950-е годы она узнала, кем были ее приемные родители.
Имущество семьи конфисковали. Роскошная мебель, картины, драгоценности — все пошло с молотка. Квартира в Кремле опустела.
Дача в Мещерине с павлинами была передана другим функционерам. Птицы постепенно погибли от холода и болезней.
Тайна смерти
До сих пор историки спорят о подлинных причинах смерти Евгении Хаютиной. Самоубийство или убийство? Собственное отчаяние или чья-то воля?
Версия самоубийства кажется наиболее вероятной. Евгения видела, как рушится ее мир, как арестовывают друзей и любовников. Она понимала — ее ждет та же участь.
Но есть и другая версия. Сталин мог отдать приказ об устранении опасного свидетеля. Евгения знала слишком много о личной жизни партийной элиты.
Правда похоронена вместе с эпохой. Но сама история Евгении Хаютиной стала символом времени — красивым, жестоким и беспощадным.
Уроки судьбы
Что погубило «советскую Суламифь»? Амбиции? Любовь к роскоши? Неумение вовремя остановиться?
Евгения Хаютина играла в опасную игру — балансировала между властью и богемой, между официозом и свободой. Она хотела быть одновременно кремлевской дамой и музой художников.
В сталинскую эпоху такой баланс был невозможен. Система требовала полного подчинения или полного отторжения. Попытка совместить несовместимое привела к трагедии.
Евгения была дитем своего времени — эпохи, когда красота и ум могли вознести на вершину власти, но когда малейшая ошибка грозила смертью.
Память о красавице
В современной России имя Евгении Хаютиной почти забыто. Но в узких кругах историков и любителей эпохи 1930-х ее помнят как символ роковой женственности.
О ней написаны книги, сняты документальные фильмы. Ее образ вдохновлял писателей и режиссеров. В ней видели трагическую героиню эпохи террора.
В Одессе, где начиналась ее карьера, старожилы до сих пор показывают дом, где жила «та самая Женя Хаютина, что стала кремлевской дамой».
В Гомеле, городе ее детства, памяти о ней не осталось. Семья Фейгенберг исчезла в водовороте истории.
Но главным памятником Евгении Хаютиной остается ее собственная судьба — удивительная, трагическая, поучительная. История о том, как мечты могут стать реальностью, а реальность — кошмаром.
21 ноября 1938 года в психиатрической больнице умерла женщина, которая хотела изменить мир под себя. Вместо этого мир изменил ее — сделал пешкой в чужой игре, жертвой чужих амбиций.
Евгения Хаютина ушла, унеся с собой тайны эпохи. Но ее история осталась — как предупреждение тем, кто думает, что красота и ум дают индульгенцию от жестокости времени.
В конце концов, даже Суламифь была всего лишь смертной женщиной.
