— Пап, возьми, — Катя протянула мне конверт прямо в ординаторской. — Тут пятьдесят тысяч. Купи себе нормальные ботинки, а то твои уже совсем…
Я посмотрел на свои ботинки. Да, носы стерлись, подошва местами отходит. Но они еще походят.
— Катюш, не надо. У меня есть деньги.
— Пап, ну хватит. Я знаю твою зарплату.
Знает. Конечно, знает. Сорок две тысячи. Врач с двадцатилетним стажем. Кандидат медицинских наук. А дочь в свои двадцать пять получает триста тысяч. В месяц.
— Это просто бонус за квартал вышел удачный, — добавила она, видя мое лицо. — Не обеднею.
Бонус. За квартал. Больше моей зарплаты.
Медсестра Валя заглянула:
— Игорь Петрович, Семенова пришла, в третьем кабинете ждет.
— Иду.
Сунул конверт в карман халата. Катя поцеловала меня в щеку:
— Пап, я побежала. Встреча через час. Вечером созвонимся?
— Конечно.
Ушла. Цокот каблуков по больничному линолеуму. Дорогих каблуков — я случайно видел чек. Тридцать тысяч за пару туфель.
Семенова сидела в кабинете, держалась за сердце.
— Игорь Петрович, опять давление скачет. Таблетки кончились, а до пенсии еще неделя.
Достал из ящика упаковку. Свою, домашнюю. Покупаю на всякий случай.
— Держите. По одной утром.
— Спасибо, золотой вы человек! А я вам баночку варенья принесла, клубничное.
Варенье. Мне — варенье. Дочери — бонусы в долларах.
После приема сел в ординаторской. Вытащил конверт, пересчитал. Пятьдесят тысяч. Пять новеньких десяток. За что?
За то, что она продает какие-то IT-решения. Объясняла, но я так и не понял. Что-то про оптимизацию бизнес-процессов. А я вот оптимизирую здоровье людей. Бесплатно часто.
Телефон зазвонил. Жена.
— Игорь, ты обедал?
— Нет еще.
— Катя звонила. Сказала, вечером заедет, привезет продукты. И еще что-то про отпуск говорила.
— Какой отпуск?
— Хочет нам путевку в Турцию подарить. На годовщину свадьбы.
Путевку в Турцию. Мы с Леной последний раз на море были… даже не помню. Лет десять назад? В Сочи, в санатории от поликлиники.
— Лен, может, не надо?
— Почему? Игорь, она же от души. И может себе позволить.
Может. А я не могу. Не могу подарить жене отпуск на море. Не могу купить нормальную машину. Не могу даже ботинки себе обновить без помощи дочери.
Вечером Катя приехала с пакетами. Выгружала из своего BMW продукты.
— Пап, я тут икры взяла, сыров французских. Мама любит же.
— Катюш, это слишком…
— Пап, ну хватит! — она обняла меня. — Вы всю жизнь меня растили, образование дали. Теперь моя очередь.
Моя очередь. В двадцать пять лет.
За ужином рассказывала про работу. Новый проект, американские партнеры, перспективы роста.
— Представляете, обещают повышение! Если все получится, буду получать четыреста!
Лена ахнула:
— Четыреста тысяч?
— Ну да. Плюс бонусы, страховка, машина корпоративная.
Я молча ел французский сыр. Вспоминал сегодняшний день. Принял тридцать два человека. Двоих направил на срочную госпитализацию — вовремя заподозрил инфаркт. Спас жизни, можно сказать.
Гонорар — ноль. Премия — ноль. Благодарность — банка варенья.
— Пап, ты чего молчишь? — Катя толкнула меня локтем.
— Думаю.
— О чем?
— Да так. О работе.
— Кстати, пап, я тут подумала. Может, тебе курсы какие пройти? По управлению в медицине, например? У нас в компании есть направление медтех, ищут консультантов.
Консультант. Из врача в консультанты.
— Я подумаю.
После ужина Катя показывала фотографии из последней поездки. Дубай. Пятизвездочный отель. Ресторан на крыше небоскреба.
— Это корпоратив был. Компания оплатила.
А мой последний корпоратив — чай с печеньем в ординаторской. И то сами скидывались.
— Пап, а расскажи что-нибудь интересное с работы, — попросила дочь.
Что рассказать? Про бабушку с давлением? Про алкоголика Петрова, которого в пятый раз кодируют? Про зарплату, которой не хватает до конца месяца?
— Да ничего особенного. Рутина.
— Ну пап! У тебя же такая важная работа!
Важная. Но почему-то оплачивается как неважная.
Катя уехала поздно. Оставила на столе еще один конверт.
— Это маме на шубу. Давно мечтает о норковой.
Двести тысяч. На шубу. Я двадцать лет не могу накопить жене на норковую шубу. А дочь — запросто.
— Спасибо, — сказала Лена. — Но неудобно как-то…
— Мам, да что вы! Мне в радость!
Легли спать молча. Лена уснула быстро, а я лежал, смотрел в потолок.
Вспоминал, как учился в меде. Как выбирал специализацию. Профессор говорил: «Игорь, у тебя талант. Будешь хорошим диагностом.»
Стал. Хорошим. Только что толку?
Вспоминал, как Катя маленькая говорила: «Папа, я тоже буду врачом! Буду людей лечить!»
Не стала. Пошла в экономический. Потом курсы программирования. Потом MBA. И вот результат.
Утром проснулся от звонка. Дежурный врач:
— Игорь Петрович, можете выйти? Инфаркт привезли, ваш участок.
— Еду.
Лена проснулась:
— Куда ты?
— На работу. Срочно.
— Но сегодня же выходной.
— Инфаркт не спрашивает.
Приехал. Мужчина лет пятидесяти. Обширный инфаркт. Еле успели.
Четыре часа в реанимации. Стабилизировали. Будет жить.
Жена пациента плакала:
— Спасибо, доктор! Вы спасли его!
— Это моя работа.
Работа. За которую мне не доплатят ни копейки. Выходной же.
В обед позвонила Катя:
— Пап, как дела?
— Нормально. Человека спас с утра.
— Круто! Слушай, я тут подумала. Хочу вам квартиру побольше купить. Ваша совсем старая уже.
Квартиру. Купить. Как будто это пачка печенья.
— Кать, не надо.
— Пап, ну почему? Я же могу себе позволить. Возьму ипотеку, буду платить. Вам только жить.
Только жить. В квартире, купленной дочерью.
— Мы подумаем.
— Пап, ты расстроен? Я что-то не то сказала?
— Нет, все нормально.
— Точно? Ты какой-то грустный.
Грустный. Как объяснить двадцатипятилетней успешной дочери, что ее отец чувствует себя неудачником? Что каждый ее подарок — как пощечина? Что я рад за нее и одновременно умираю от стыда?
— Просто устал. Ночь не спал.
— Береги себя. Может, правда сменить работу? В частную клинику хотя бы? Там платят лучше.
Лучше. Тысяч семьдесят вместо сорока. Все равно в четыре раза меньше, чем у нее.
— Я подумаю.
Вечером сидел на кухне. Лена примеряла туфли, которые Катя привезла.
— Смотри, какие красивые! Итальянские!
— Красивые.
— Игорь, ну что ты? Радоваться надо, что дочь такая заботливая!
Заботливая. Да. Только почему забота двадцатипятилетнего ребенка о родителях стала нормой? Почему врач с двадцатилетним стажем не может сам купить жене туфли?
Полез в интернет. Вакансии для врачей. Москва — до ста тысяч. Регионы — тридцать-пятьдесят. Частные клиники — чуть больше.
А рядом — вакансии в IT. Junior-разработчик — от ста пятидесяти. Без опыта.
Закрыл ноутбук.
На столе лежал конверт от Кати. Пятьдесят тысяч. На ботинки.
Взял. Пересчитал. Хрустящие купюры. Заработанные за то, что она красиво продает непонятные мне технологии.
А я сегодня спас человека. За спасибо.
Телефон зазвонил. Номер больницы.
— Игорь Петрович? Тот мужчина с инфарктом — состояние ухудшилось. Можете приехать?
— Еду.
Сунул конверт в карман. Поехал спасать. За сорок две тысячи в месяц.
Потому что кто-то же должен.
