Многие города уже лежали в руинах, и враг настойчиво рвался к Москве. Стало понятно: столицу СССР станут подвергать беспощадным атакам. Вот поэтому архитектор Борис Иофан получил необычный приказ: «Спрячьте звезды». А заодно надо было спрятать Большой театр, Третьяковскую галерею и десятки других важных зданий. Это была почти нереальная задача.
Фары при наступлении темноты было велено выключать. По территории Кремля передвигались, фактически, наощупь. Управление кремлевской комендатуры перво-наперво сократило список лиц, которые могли въезжать на территорию древней крепости. Затем прозвучал приказ о фарах. А потом вся прилегающая территория погрузилась во тьму: уличное освещение отключили.
Это делалось для того, чтобы немцы не сумели сориентироваться: где тут Кремль? А его надо было непременно сохранить. В первую очередь потому, что там находилось все руководство страны (Сталин отказался ехать в эвакуацию). И в наипервейшую очередь по той причине, что Кремль был символом города. Его древней колыбелью.
Да, Москва горела при Наполеоне! Историки спорят, кто же, на самом деле, сделал это в 1812 году. Сами французы, разозленные, что город оставили пустым? Или же генерал-губернатор граф Федор Растопчин, который не раз выдвигал такую идею? Растопчин уверял, что вид дымящегося древнего города деморализует французов. Дескать, если русские способны сделать такое с собственной Москвой…
Но в 1941-м никто не хотел повторения. Поэтому Москву было велено спасти. И делалось это удивительным способом! Ее замаскировали!
Процессом руководил архитектор Борис Иофан. Его жизнь была цепочкой удивительных событий, тесно связанных между собой. Уроженец Одессы, из семьи с крепким средним достатком, он получил прекрасное образование.
Учился в художественной школе, получил диплом техника-архитектора, а затем недолго служил в Екатеринославе. Ну а потом поехал в столичный Петербург. Там уже успешно работал его родной брат!
Дмитрий Иофан здорово помог ему – и советом, и деньгами. На его средства Борис съездил в Италию, где продолжил учиться. И как раз там он впервые реализовал свои проекты в жизнь – считается, что на итальянской земле имеется как минимум пять зданий работы Иофана. А еще теплая южная страна подарила ему любовь…
Ее звали Ольгой Огаревой, но только по мужу. А так красавица являлась дочерью герцога Сассо-Руффо и княжны Мещерской. Молодой архитектор произвёл на нее невероятное впечатление, и вскоре она согласилась выйти за него замуж.
Несмотря на свое высокое происхождение, Ольга была убежденной революционеркой и своими идеями увлекла влюбленного Бориса. В 1921 году по настоятельной просьбе жены Иофан вступил в ряды коммунистов и это позволило ему получить очень важный заказ – построить посольство для нового советского государства на берегу Тибра. И проект чрезвычайно понравился!
Вот поэтому, когда в Италию приехал председатель Совета народных комиссаров СССР Рыков, Иофана сразу представили ему: дескать, вот, смотрите. Удивительный талант и работяга. И ваше посольство – его рук дело.
— А поедемте-ка, голубчик, в СССР? – предложил Рыков – Иофану.
Он согласился сразу. Ольга сомневалась. Лишь через три года она перебралась в Москву, когда Борис построил для них целый дом на Русаковской. Забрала детей (от первого брака, с Иофаном у них детей не было), которые, впоследствии, успешно выучились в Советском Союзе.
Это Иофан создал знаменитый Дом на набережной. Один из самых элитных жилых комплексов Москвы того времени, где селились правительственные работники и богема… Кого там только не было! Другое, не менее заметное детище Иофана – санаторий «Барвиха». Он уверенно вошел в ряды первых советских архитекторов. И в годы Великой Отечественной ему предстояло спрятать многомиллионный город!
Работы велись в обстановке строжайшей секретности и очень быстро. Всего за месяц Кремль… словно исчез с лица земли. В первую очередь, спрятали звезды. Все кресты и все звезды на башнях покрыли специальными чехлами. Купола перекрасили в черный цвет (с воздуха они казались просто круглыми дырами на плане).
А потом была возведена целая фальшь-конструкция! Возле Кремлевской стены поставили макеты жилых построек. Фанерные сооружения меняли облик района, и, если бы даже опытный пилот, хорошо знакомый с планом города, пролетал над ними, он оказался бы в недоумении: это же совсем другой населенный пункт!
На площадях возвели фанерные домики. На Мавзолее появился еще один этаж – словно это и не усыпальница Ленина, а какой-то дом. Правда, самого Ленина вывезли на время в Тюмень, и вернули в Москву только весной 1945-го. От Боровицких ворот до Спасских насыпали целую дорогу. Ее тоже не было на плане!
Трудно – но выполнимо! – оказалось спрятать Собор Василия Блаженного. Применяли ту же технологию: закрасили купола, что-то закрыли чехлами, рядом сделали пристройки… Все здания в Кремле поменяли цвет. Даже Москву-реку умудрились частично замаскировать, словно и не она это.
Москва поменяла облик. Немцы по-прежнему летали над городом и пытались его уничтожить, но атаки на Кремль почти прекратились. Его просто не могли найти! (листайте иллюстрации)
*
*
План Иофана признали удачным. Поэтому технология распространилась на Большой театр и водонапорные станции, Центральный телеграф, мосты, заводы… Здания перекрашивали, достраивали фанерой, рисовали на фасаде больше черные дыры, словно в доме есть арка (так казалось сверху). Сооружали целые ложные кварталы, рисовали новые улицы.
Меняли облик Москвы, чтобы сохранить ее. В таком виде город простоял до 1943-го, и окончательно избавился от маскировки уже после Победы. Кое-что оказалось непросто привести в исходный вид – купола. Краска въелась и плохо оттиралась…
Заслуги Бориса Иофана в этом деле – огромны. Он прожил долгую жизнь, его не коснулись репрессии. Список всего, что он успел сделать, весьма впечатляющий. Это и павильоны на всемирной выставке, и станция метро Бауманская, и институт имени Губкина. Иофан построил Государственный институт физической культуры, здания на улице Щербаковской и в северном Измайлово…
В 1975 году восьмидесятитрехлетний Иофан получил заказ от властей Москвы – поставить скульптуру «Рабочий и колхозница» на высокий постамент. У пожилого архитектора был интересный план на нее: возвести на стрелке Острова комплекс музеев, и там же – статую Мухиной. Он работал долго и кропотливо…
…4 марта 1976 года, главный врач санатория «Барвиха», который построил Иофан и где он же лечился, обнаружил архитектора у чертежной доски, сжимающим в руках эскиз. Он был без сознания. 11 марта Бориса Иофана не стало.
Его супруга Ольга Фабрициевна Огарева, дочь итальянского герцога и русской княжны, покинула этот мир на пятнадцать лет раньше мужа.
