Вокруг этой резолюции через много лет поднялся вселенский вой: смотрите, каким Сталин был «идиотом», что пренебрёг такой ценной информацией.
В начале 90-х был опубликован архивный документ, содержавший полный текст сообщения от Корсиканца и Старшины, и нет никаких сомнений, что это была самая настоящая «деза», поданная, к тому же, в совершенно издевательской форме…
Вариант «Омега»
В 1975 году на советском телевидении с большим успехом прошёл пятисерийный шпионский фильм режиссёра Антониса-Яниса Воязоса «Вариант Омега».
Капитан госбезопасности Сергей Скорин, которого играл любимец публики Олег Даль, заброшенный в оккупированный немцами Таллин под видом приехавшего отдохнуть после ранения гауптмана Пауля Кригера, специально «подставился» под арест, завербовал барона Георга фон Шлоссера, майора германской разведки – абвера,
в исполнении Игоря Васильева, и благополучно вернулся в Москву к жене и сыну. Там был ещё очень противный гестаповский штурмбанфюрер Магиль, блестяще сыгранный Александром Калягиным.
Сценарий к фильму, написанный Николаем Леоновым и Юрием Костровым, был основан на вполне реальной истории советского разведчика Анатолия Гуревича, которого, правда, гестапо арестовало помимо его воли, но он сумел использовать ситуацию в свою пользу, и действительно завербовал крупного немецкого чина.
Детство
Анатолий Гуревич родился 7 ноября 1913 года в Харькове. Отец, Марк Осипович, владел большой аптекой в самом центре Харькова, которая служила «крышей» для конспиративных встреч большевиков, склада оружия и листовок с прокламациями.
Мать, Юлия Львовна работала в этой аптеке фармацевтом. После революции аптеку, несмотря на большие заслуги семьи перед новой властью, национализировали. В 1924-м, когда Толику было 11 лет, родители перебрались в Ленинград, где отец некоторое время работал в органах Советской власти.
В школе мальчик особенно любил литературу и немецкий язык, принимал активное участие в работе добровольного оборонного общества ОСОАВИАХИМ – стрелял из винтовки и пулемёта, прыгал с парашютом, бегал в противогазе, на специальных курсах учился сбивать вражеские аэропланы, а потом был назначен командиром отряда ПВО на одном из крупных ленинградских заводов.
Институт «Интурист»
В марте 1931 года Гуревича приняли участковым уполномоченным в Ленинградскую милицию и прикомандировали к штабу ПВО Нарвского района, где он за два года дорос до должности замначальника штаба.
Параллельно со службой Гуревич готовился к поступлению в институт железнодорожного транспорта, а для этого учился на рабфаке. Однако вскоре он решил, что знание немецкого языка не должно пропасть даром, и поступил в институт «Интуриста», которое готовило специалистов для работы с иностранцами.
Вероятно, в это время на Гуревича и обратили внимание в разведке: «Интурист» с самого своего основания был вотчиной ИНО ОГПУ – внешней разведки и Разведупра Красной Армии.
Испания
В 1936 году в Испании началась гражданская война, в которой мятежников генерала Франко поддерживали Германия и Италия, а законное правительство республиканцев – СССР.
В Советском Союзе от желающих поехать на Пиренеи не было отбоя, но отправляли туда далеко не всех: нужны были люди, умеющие держать в руках не только винтовку, но и обладающие иными полезными навыками.
Гуревичу, знавшему немецкий язык и умеющему организовать противовоздушную оборону, выдали заграничный паспорт на его собственную фамилию со всеми визами, и через Францию в самом конце декабря 1937 года он прибыл в Испанию.
В Картахене Гуревича под испанским именем Антонио Гонсалес назначили адъютантом к командиру испанской субмарины С-4 капитан-лейтенанту Ивану Бурмистрову, будущему первому военному моряку, получившему звание Героя.
В одном из боевых походов Гуревич спас жизнь своему командиру. После списания на берег Гуревича прикрепили в качестве переводчика к комкору Георгию Штерну. В это время Гуревич занимался и секретной работой: он собирал разведданные о немецких и итальянских войсках, их технике и тактике.
Брюссель
В Москву Гуревич вернулся в 1938 году, и его по рекомендации Штерна и исполняющего обязанности начальника Разведупра РККА – будущего ГРУ – Семёна Гендина сразу приняли на службу в эту структуру. Его готовили в нелегальной работе, обучали на радиста и шифровальщика.
Перед отправкой в Европу для изучения уругвайской столицы Монтевидео, где он, якобы, провёл свою юность, Гуревичу дали всего неделю. Потом ему выдали фальшивый паспорт на имя Винсенте Сьерра и присвоили оперативный псевдоним «Кент».
По легенде родители Сьерры были богатыми плантаторами, а сам он в Бельгию приехал туристом, но имел цель осесть там надолго и открыть свой бизнес. Под именем тоже уругвайца Крлоса Аламо, только другим маршрутом, ехал радист Михаил Макаров.
Номера паспортов Сьерра и Аламо, которые были из разных городов Уругвая, по головотяпству технических сотрудников РУ отличались всего на одну цифру, но, слава Богу, в то время у пограничников не было единой компьютерной базы.
26-летний лощёный Сьерра стал в Брюсселе завсегдатаем дорогих ресторанов, увеселительных мероприятий для богачей, денег не жалел, и вскоре обзавёлся приличными знакомствами и связями среди сливок бельгийской столицы.
Встреча в июле 1939 года с канадским фабрикантом Адамом Миклером ни у кого не могла вызвать даже тени подозрения, хотя на самом деле это был резидент советской военной разведки в Европе Леопольд Треппер.
Группа «Дора»
В 1940-м году, за два месяца до вторжения вермахта в Бельгию, Сьерра отправился в Швейцарию, где встретился с венгром Шандором Радо, руководившим группой «Дора», одним из подразделений разведсети, которую в гестапо называли «Красной капеллой».
У Радо были проблемы со связью, и Гуревич помог ему её наладить. Пока в 1943-м всех членов «Доры» не схватили, они передали в Москву множество радиограмм, содержавших ценнейшую информацию, однако в то время советское руководство с большим недоверием относилось ко всему, что поступало из-за границы.
И причины тому были: абвер, СД и гестапо вели активную игру по дезинформации Сталина, умело мешая достоверные сведения с откровенным вымыслом.
17 июня 1941 года Нарком госбезопасности Всеволод Меркулов принёс Сталину разведсообщение, полученное накануне от агентов Харро Макса Шульце-Бойзена и Арвида Харнака, действовавших в Берлине под оперативными псевдонимами «Старшина» и «Корсиканец».
В сообщении говорилось, что война начнётся со дня на день. Сталин красным карандашом написал на сообщении нецензурную резолюцию, назвав агентов дезинформаторами. Вокруг этой резолюции через много лет поднялся вселенский вой: смотрите, каким Сталин был «идиотом», что пренебрёг такой ценной информацией.
В начале 90-х был опубликован архивный документ, содержавший полный текст сообщения от Корсиканца и Старшины, и нет никаких сомнений, что это была самая настоящая «деза», поданная, к тому же, в совершенно издевательской форме.
Семья
Гуревич довольно быстро стал заместителем Треппера, который руководил действиями не связанных между собой групп «Красной капеллы». В Брюсселе он жил в одном доме с семьёй Барча, бежавшей из Праги, оккупированной немцами.
Маргарет Барча, не подозревая, чем на самом деле занимается Винсенте, стала его гражданской женой, родила ему сына Мишеля, отказалась вместе с родителями покинуть Бельгию, и тогда отец, человек очень богатый, передал Сьерре все свои связи по бизнесу, что позволило открыть фирму «Симекс и Ко».
Фирма приносила хорошую прибыль, за счёт которой финансировалась деятельность советской резидентуры. Сам Гуревич, чтобы соответствовать статусу состоятельного человека, снял для себя и жены роскошную виллу в фешенебельном предместье Брюсселя, и поселил туда радиста Макарова.
Великая Отечественная
Через три месяца после нападения Германии на Советский Союз Центр приказал Гуревичу поехать в Берлин и встретиться со Старшиной и Корсиканцем, которые остались без связи.
В декабре 1941 года немцы запеленговали передатчик, который работал с виллы Сьерры, арестовали там Макарова и шифровальщицу, а сам Гуревич с женой только чудом не угодили в руки гестапо, успев уехать в Париж, а потом в Марсель, где отсиживались почти год.
В ноябре 1942 года после того, как немцы расшифровали радиограммы, отправленные Макаровым в Москву, они арестовали и казнили Старшину и Корсиканца, чьи адреса были в радиограммах, а французская полиция пришла за Гуревичем и его гражданской женой, и вскоре передала их гестапо.
Подчинённые группенфюрера СС Генриха Мюллера, такого душки в исполнении Леонида Броневого в фильме «Семнадцать мгновений весны», на допросах показали Сьерре расшифрованные радиограммы, где были задания, полученные из Москвы, а также шифровки, которые от его имени передавал один из радистов под контролем гестапо.
Гуревич сумел передать неизвестный немцам кодовый знак о том, что работает под контролем, и в Центре решили, что будут принимать сведения, поступающие от Кента за чистую монету, зная, что это дезинформация.
Побег
Руководителем расследования деятельности Гуревича и «Красной капеллы» Мюллер назначил члена НСДАП с 1937 года, участника расследования убийства в Праге Рейнхарда Гейдриха Хайнца Паннвица, успевшего в составе группы «Бранденбург» побывать на советско-финском фронте. Бароном, как в «Омеге» Паннвиц не был, он был всего лишь полицейским.
Гуревич по запасным каналам связи получил из Москвы гарантии безопасности для Паннвица и сделал ему такое предложение, от которого тот после поражения немцев под Курском, не смог отказаться. Паннвиц помог Гуревичу бежать, и сам ушёл вместе с ним, памятуя о гарантиях безопасности – вот вам и «Вариант Омега».
В начале мая 1945 года Гуревич и Паннвиц оказались в руках французов, которые второй раз решили судьбу Гуревича: после допросов они передали его в руки НКВД, хотя запросто могли отдать американцам. Через месяц Гуревича и Паннвица самолётом доставили в Москву, где, несмотря на данные Паннвицу гарантии, арестовали.
Гуревича обвинили в том, что он слал в Москву недостоверные сведения, чем навредил Красной Армии. Самое смешное, что это было истинной правдой, с той лишь оговоркой, что Гуревич с самого начала предупредил об этом своё командование.
Ленинград
В 1947 году Гуревича и Макарова за измену Родине приговорили к 20-ти годам лагерей. Такие же сроки и тоже за измену Родине получили Треппер, Радо, Паннвиц и других оставшиеся в живых участники операции «Красной капеллы», хотя если кому они и изменили, то Венгрии, Германии и Польше.
Вышли они по амнистии только после смерти Сталина в 1955-м. Паннвиц уехал в Германию, Треппер и Радо были реабилитированы и уехали один в Польшу, другой в Венгрию.
Выйдя из лагеря Гуревич поселился в Ленинграде и женился на Лидии Кругловой, которая была младше него на 13 лет. Детей у них не было, зато в Испании у Гуревича есть внук Саша и два правнука – Бель и Николь.
Гуревич реабилитации добивался 35 лет, потому, что именно его Треппер обвинил в провале «Красной капеллы», но расследование, проведённое в конце 80-х, показало, что эти обвинения необоснованны.
В 1991 году Анатолий Гуревич был полностью реабилитирован в связи с отсутствием в его действиях состава преступления – предателем он не был. Однако к работе в разведке, несмотря на гигантский опыт, его больше не привлекали, хотя и платили небольшую пенсию.
В конце жизни Гуревич сильно болел, часто лежал в больницах. 3 января 2003 года он скончался.
