— Глаза-то разуй! — кричала мать. — Тебе семнадцать, а он — старик из кабака!
Лида вздрогнула, как будто ее ударили по щеке. Черные глаза сверкнули, восточные ноздри расширились.
-Маменька, никогда не смейте так называть Александра Николаевича! — отчеканила Лида и, развернувшись, выбежала из гостиной.
У себя в комнате красавица упала на кровать лицом в подушку. Плечи ее сотряслись от рыданий. Маменька была неоправданно груба, но правда в ее словах была. Александр Николаевич, и правда, был стариком из кабака.
Харбин… Самый русский город Китайской республики. Именно здесь нашли приют тысячи подданных канувшей в Лету страны под названием Российская империя. На ставшей советской Родине белоэмигрантов ждали тюрьмы и расстрелы, так что возвращаться домой отваживались единицы.
Китайцы отнеслись к русским с пониманием, и бывшие представители «белой кости» начали понемногу осваиваться на новом месте.
Выходец из старинного грузинского рода Владимир Константинович Циргвава, и вовсе, умудрился стать советским гражданином, не покидая пределов Китая. Для этого Циргвава оказалось достаточно устроиться на работу в управление Китайско-Восточной железной дороги.
Супруга Владимира Константиновича, Лидия Павловна Циргвава, урожденная Фомина, была домохозяйкой.
В 1923 году в Харбине Лидия Павловна родила мужу дочь, которую окрестили в Никольском соборе Русской православной церкви. Нарекли малышку в честь матери — Лидией.
Девочка была невероятно бойкая, красивая и улыбчивая. Как рассказывала впоследствии няня Лидии, во время прогулки за очаровательной малышкой следовали толпы восхищенных китайцев.
Когда Лидии исполнилось восемь лет, родители определили ее в английскую монашескую школу в Харбине. Училась девочка старательно, получала хорошие отметки.
В 1933 году случилось горе: скоропостижно, от апоплексического удара, скончался отец Лиды. Для десятилетней девочки смерть папы стала тяжелейшим ударом, отразившимся на ее характере.
Из монашеской школы пришлось уйти после хулиганского поступка Лиды: девочка обломала шипы на терновом венце скульптуры Иисуса. Директору ученица твердила, что каждый сломанный шип облегчает страдания Спасителя.
Матери после смерти мужа пришлось заняться швейным делом, а главным кормильцем семьи Циргвава стал дедушка — бывший офицер, ставший в Харбине фермером и пчеловодом.
Лида обожала петь, танцевать, декламировать стихи, обладала актерскими способностями. К шестнадцати годам дочь железнодорожника Циргвава превратилась в очаровательную, знойную красавицу, внешность которой заставляла вспомнить о ее мегрельских корнях.
В 1939 году Лидия, не желавшая висеть на шее у дедушки, отправилась в Шанхай и устроилась на работу в пароходную контору. Через некоторое время к дочери перебралась ее мать, мадам Циргвава.
В Шанхае, как и в Харбине, проживало немало эмигрантов из Российской империи, однако, в крупнейшем мегаполисе мира они селились не так компактно и встречались в основном в русских ресторанах и клубах.
Самым популярным заведением такого рода было кабаре «Ренессанс». В 1914 году семнадцатилетняя Лидия узнала, что в «Ренессансе» пройдет концерт знаменитого певца Александра Вертинского. Пропустить такое событие девушка не могла!
Вот как позднее Лидия вспоминала о том, как впервые увидела Вертинского:
«Полутемный зал в сигаретном дыму. Небольшое возвышение для джаза. На сцену выходит пианист, и рядом возникает человек в элегантном черном смокинге. Вертинский! Какой он высокий! Лицо немолодое. Волосы гладко зачесаны. Профиль римского патриция!
Он мгновенно окинул взглядом притихший зал и запел. На меня его выступление произвело огромное впечатление. Его тонкие, изумительные и выразительно пластичные руки, его манера кланяться — всегда чуть небрежно, чуть свысока.
Слова его песен, где каждые слово и фраза, произнесенные им, звучали так красиво и изысканно. Я еще никогда не слышала, чтобы столь красиво звучала русская речь, а слова поражали своей богатой интонацией. Я была очарована и захвачена в сладкий плен».
Вертинскому в ту пору исполнился 51 год. После бегства из России жизнь певца была тяжелой и, по большому счету, безрадостной. Побывав в Америке и не впечатлившись Штатами, Вертинский отправился в Маньчжоу-го. Сначала жил в Харбине, затем перебрался в Шанхай.
Выступал в вышеупомянутом кабаре «Ренессанс», в летнем саду «Аркадия», в кафешантане «Мари-Роуз». Концерты не пользовались большой популярностью и не приносили артисту достаточно денег для нормальной жизни. В Шанхае впервые с начала вынужденной эмиграции Александр Николаевич познал нужду.
Все было плохо и на личном фронте. Двадцатилетний брак с Ириной Владимировной Вертидис, сопровождавшей артиста с самого начала эмиграции, полностью изжил себя. Супруги давно жили раздельно и развод казался делом решенным.
Между тем, Александру Николаевичу, несмотря на солидный возраст, жизненно необходима была любовь! Артист признавался, что без любви он ощущал себя потерянным и уязвимым, что отражалось на его творчестве.
Когда за кулисы к Вертинскому пришла, чтобы подписать программку, восторженная девочка с прекрасными пронзительными глазами и оригинальным грузинским профилем, артист был совершенно потрясен.
Александр Николаевич усадил Лиду Циргвава (а это была она) на стул, начал расспрашивать о семье, об эмигрантской судьбе, много и удачно шутил.
На следующий день было назначено свидание, затем еще одно, на котором Вертинский признался Лидии, что он глубоко в нее влюблен. Девушка ответила взаимностью.
В конце 1941 года Вертинский развелся с первой женой и тут же предложил юной возлюбленной руку и сердце. Мать Лидии была в совершеннейшем шоке.
Лидия Павловна не была поклонницей Вертинского, для нее он был всего лишь «старик из кабака», развлекающий за деньги непритязательную публику. Огромная разница в возрасте — 34 года — показалась мадам Циргвава не просто скандальной, но неприличной.
Мать умоляла Лидию не губить себя, но та была непреклонна.
26 апреля 1942 года в Кафедральном соборе Шанхая 53-летний Вертинский и 20-летняя Лида Циргвава стали мужем и женой.
28 июля 1943 года Лидия родила супругу дочку, которую назвала в честь возлюбленной Робин Гуда — Марианна.
Обремененному семьей Вертинскому приходилось крутиться, как белка в колесе, давая по два концерта в день.
Из-за отсутствия денег Вертинский сдавал в ломбард свой фрак, а перед концертом выкупал его обратно.
С момента вторжения Гитлера в СССР Александр Вертинский занял просоветскую позицию, что отвернуло от него многих эмигрантов. Артист стал подумывать о том, чтобы вернуться на Родину. В своих мемуарах Лидия писала об этом:
«Война в России всколыхнула в нас, русских, любовь к Родине и тревогу о её судьбе. Александр Николаевич горячо убеждал меня ехать в Россию и быть с Родиной в тяжёлый для неё час. Я тоже стала об этом мечтать.
Он написал письмо Вячеславу Михайловичу Молотову. Просил простить его и пустить домой, в Россию, обещал служить Родине до конца своих дней. Письмо В. М. Молотову повёз из Шанхая в Москву посольский чиновник, сочувственно относившийся к Вертинскому. Через два месяца пришёл положительный ответ и визы Вертинскому, мне и моей маме».
Визами Вертинские воспользовались: в ноябре 1943 года семья выехала из Шанхая в Москву. Лидия держала на руках трехмесячную Марианну. Эмигрантская эпопея великого артиста завершилась.
В Союзе Вертинских встретили с распростертыми объятиями. Семью поселили в элитном номере «Метрополя». В отеле семья прожила три года: 19 декабря 1944 года в «Метрополь» счастливый Александр Николаевич торжественно внес на руках свою вторую дочку — Анастасию.
В СССР Вертинский снова узнал, что такое настоящая востребованность. Публика принимала артиста восторженно. Александр Николаевич, являвшийся подлинным патриотом Родины, много раз бывал на фронте, исполнял бойцам свои лучшие песни.
Без трудностей, конечно, не обходилось. Вертинский испытывал определенные проблемы с концертами, как и любой творческий человек, не всегда был доволен своей востребованностью. Однако он был дома.
В дуэте с пианистом Михаилом Брохесом певец дал тысячи концертов, причем, Александр Николаевич выступал не только в лучших концертных залах и театрах страны, но и в шахтах, на заводах, в госпиталях и детских домах.
Отдых от тяжелейшей работы Вертинский находил в семье. Жену и дочек он боготворил.
После войны Вертинский возобновил свою кинокарьеру, а в 1947 году семье была предоставлена большая квартира в центре Москвы, на Тверской улице.
Быт Вертинских был отлажен. У дочерей Марианны и Анастасии были няни, еду готовила Лидия Павловна, теща артиста.
Лидия выполняла роль хозяйки дома, а также музы — таковой ее хотел видеть Александр Николаевич. Мадам Вертинская долгое время даже готовить не умела. Однажды, когда ее матери нужно было зачем-то отлучиться, Лидия все же приготовила мясо. Это «блюдо» Александр Николаевич, смеясь, назвал «мясными сухариками».
Вертинский тратил на супругу огромные деньги, покупал ей прекрасные наряды, водил в театры и на концерты.
Александр Николаевич, человек исключительного благородства, воспитания, в хорошем смысле, «человек из прошлого», был таковым и со своей женой. Поцелуй руки каждое утро, ласковое обращение, постоянное внимание и доброта.
В письмах он называл ее «Лиличка», «Пекуля», «Муничка», «Лапочка», «Герцогиня»…
Лидия обожала мужа. Он был для нее наставником, защитником, отцом, которого женщина так рано лишилась.
В 1950 году всегда остро ощущавший огромную разницу в возрасте с молодой супругой и беспокоившийся по этому поводу, Александр Николаевич настоял, чтобы жена поступила в Московский государственный художественный институт им. Сурикова и получила профессию.
Нельзя исключать, что именно Вертинский в 1952 году посоветовал своему другу, режиссеру Александру Птушко, взять Лидию на роль птицы Феникса в киносказке «Садко». Птушко был в восторге от внешности, пластичности и артистизма молодой женщины. Понравилась птица Феникс и зрителям.
Вертинский словно чувствовал, что ему осталось недолго, и стремился дать супруге занятие, которое будет кормить ее и их детей.
21 мая 1957 года в Доме ветеранов сцены им. Савиной в Ленинграде состоялся большой концерт Вертинского. Как обычно, Александр Николаевич отработал, не щадя себя. И это несмотря на недомогание.
Через несколько часов после выступления в гостинице «Астория» Маэстро стало плохо. Прибывшие на место врачи делали все, чтобы спасти великого артиста, но — безуспешно. Александр Николаевич Вертинский скончался в возрасте 69 лет.
Лидии на момент смерти мужа было всего лишь 34 года. Молодая женщина оказалась вдовой с двумя детьми на руках.
В связи с потерей кормильца Марианне и Анастасии были назначена пенсия, но очень маленькая — 20 рублей в месяц. Чтобы прокормить дочерей, Лидия Владимировна рисовала и продавала пейзажи.
Снималась Вертинская и в кино: до 1960 года она приняла участие в четырех фильмах. Самой известной работой актрисы стала роль коварной Анидаг в знаменитой сказке «Королевство кривых зеркал».
В 1961 году по стопам матери пошла младшая из дочерей Лидии. Очаровательную 15-летнюю Анастасию заметил все тот же режиссер Александр Птушко, который пригласил ее на роль Ассоль в экранизацию повести Александра Грина «Алые паруса».
После премьеры Анастасия Вертинская проснулась знаменитой на весь СССР. Старшая сестра Марианна, также мечтавшая стать актрисой, завидовала сестре, но по-белому. Вскоре Марианна поступила в Театральное училище им. Щукина, стала играть в театре и в кино.
К середине 60-х сестры Вертинские уже считались едва ли не главными красавицами Советского Союза.
Лидия Владимировна, радуясь успехам дочерей, основное время посвящала сохранению памяти своего супруга. Благодаря усердию вдовы в свет вышли мемуары А.Н. Вертинского под названием «Дорогой длинною».
Лидия Владимировна и сама писала воспоминания, которые стали источником ценных сведений о великом шансонье. В квартире на Тверской мадам Вертинская запретила что-либо менять: вся обстановка была сохранена в точности как при жизни Александра Николаевича.
Последние годы жизни Лидии Владимировны прошли в окружении родных и близких. Не забывала вдова Вертинского и об общественной деятельности, регулярно принимая участие в памятных мероприятиях, посвященных Александру Николаевичу.
31 декабря 2013 года, — не дожив несколько часов до нового, 2014-го, — Лидия Владимировна тихо скончалась в окружении дочерей и внуков в почтенном возрасте 90 лет.
По просьбе актрисы ее похоронили на Новодевичьем кладбище рядом с любимым и единственным супругом.
Незадолго до смерти Марианна Вертинская как будто в шутку спросила мать — почему она так и не вышла замуж во второй раз. И получила ответ:
«Да, возможно, были мужчины, которые могли бы доставить мне удовольствие, но кто мне утром поцелует руку?!»
