Татищев, уже немолодой вдовец, очаровался юной невестой. Вероятно, не последнюю роль сыграл и расчёт: для Александры этот брак сулил богатство и положение, для Ростислава – долгожданную возможность обзавестись наследником мужского пола и очаровательной хозяйкой дома.
Ростислав Евграфович Татищев происходил из древнего дворянского рода и был внуком знаменитого историка Василия Никитича Татищева. Ростислав родился в 1742 году и впитал с детства всё, чем жила знатная семья: уважение к традициям, строгость быта и честь фамилии.
Завершив службу в чине статского советника, что было весьма почётно для того времени, к началу XIX века Татищев стал одним из крупных помещиков, владея почти 1650 крепостными душ в Московской и Симбирской губерниях.
В московском свете он был фигурой заметной. Унаследованный от отца каменный особняк на Петровском бульваре стал местом шумных приёмов. Современники вспоминали, что однажды на балу в его доме присутствовал сам великий князь Павел Петрович.
Такой визит — честь, на которую мог рассчитывать далеко не каждый. Татищева описывали как строгого, несколько старомодного барина, ревниво следившего за порядком в доме и честью рода.
Личная жизнь его была далеко не безоблачной. В юности он дважды овдовел. Первая супруга, Евдокия Ивановна Бакунина, умерла около 1774 года, оставив ему дочь Александру, впоследствии вышедшую замуж за Похвиснева.
Вторая жена, Авдотья Ивановна Грязнова, стала его спутницей почти на три десятилетия. Их дочь, Елизавета, вышла замуж за князя Сергея Вяземского. В этот период Татищев жил в патриархальном духе: воспитывал дочерей, приглашал учителей, готовил приданое. В 1805 году он вновь овдовел.
Через два года Татищев заключил третий брак — с княжной Александрой Ивановной Гагариной, девушкой из старейшего княжеского рода. Ей было 27 лет, ему — 65. Красота молодой княжны и разница в возрасте сразу стали предметом обсуждений.
Татищев, уже немолодой вдовец, очаровался юной невестой. Вероятно, не последнюю роль сыграл и расчёт: для Александры этот брак сулил богатство и положение, для Ростислава – долгожданную возможность обзавестись наследником мужского пола и очаровательной хозяйкой дома.
Ходили слухи, что Ростислав Евграфович стал ревнив и ограничивал супругу в светской жизни, опасаясь насмешек. Но внешне всё выглядело благопристойно.
Сам Ростислав Евграфович души не чаял в молодой супруге. Он окружил Александру вниманием и роскошью: балами и приемами в московском доме, подарками и нарядами.
Характер Татищева, привыкшего к патриархальному укладу, возможно, делал его требовательным мужем — современники отмечали, что он предпочитал, чтобы жена больше времени проводила дома, вдали от посторонних взоров.
Однако можно предположить, что и сама Александра первое время старалась соответствовать роли верной супруги и хозяйки, тем более что её положение было весьма почетным. Так что вряд ли старик-барин действительно держал молодую жену взаперти!
В семье подрастали падчерицы — две дочери Татищева от прежних браков, и Александра, по сути, стала их мачехой. Специально для обучения девочек в дом был приглашен учитель — молодой священнослужитель, занимавшийся образованием юных барышень.
Однако после смерти Татищева в 1820 году её жизнь резко изменилась. Александре тогда было 40 лет — всё ещё молода, красива и полна сил. Молодая вдова, вопреки ожиданиям семьи, тайно вышла замуж за учителя своих падчериц — человека низкого происхождения из духовного сословия.
Этот мезальянс вызвал скандал. Родственники были потрясены, общество отвернулось. Ведь могла найти кого-то из своего круга! А так, связала себя узами брака фактически со своим слугой, грубо говоря.
И очень скоро выяснилось, что её второй муж оказался жестоким и деспотичным человеком. Получив в жены знатную красавицу и ее вдовье состояние, он превратился в настоящего тирана в своём доме. По воспоминаниям, он фактически запер Александру дома, отгородил от родных и был жесток.
Жена, когда-то блиставшая в столичных гостиных, провела последние годы в забвении, в скромном доме на окраине Москвы.
«Домишко их был в Георгиевском переулке — маленький, деревянный, в три окна, и ворота всегда на запоре», – вспоминала одна москвичка.
Проезжая мимо запущенного дворика, знакомые семьи могли лишь горестно разводить руками: «Бывало, едешь мимо, посмотришь и подумаешь: каково это бедной Александре Ивановне после довольства и изобилия, после житья в палатах… томиться в такой лачуге?».
Род Татищевых по мужской линии на этом закончился. Наследие Ростислава Евграфовича — богатые имения и московский особняк — перешло к дочерям. Его похоронили в Донском монастыре, рядом с предками.
