Екатерине Гончаровой ставили в вину то, что она была женой убийцы не только великого поэта, но и мужа своей сестры. Ей ставили в вину то, что она не сделала попыток предотвратить дуэль, хотя знала о ней, и то, что не порвала с мужем-убийцей. И никто не говорил о том, что лично для нее значил Дантес.
Сестры бесприданницы
Екатерина была старшей из трех сестер Гончаровых – средней была Александра, потом Наталья, ставшая женой Пушкина. Также в семье росло три брата. Родилась Екатерина в Москве 4 мая 1809 года. Детство девочки, как и других сестер и братьев, проходило то в Москве, то в имении деда Полотняный завод.
Ранее богатое и доходное имение при неумелом управлении расточительного деда пришло в упадок, и к тому времени, когда сестры подросли, они оказались бесприданницами.
Младшая из сестер, Наталья, обладающая ослепительной красотой, в феврале 1831 года вышла замуж за поэта Александра Сергеевича Пушкина, а старшим сестрам, не обладающим природной красотой младшей сестры и не имеющим приданого, пришлось уехать с матерью жить в имение Полотняный завод. Семейный бизнес совсем пришел в упадок, а жизнь в деревне была более дешевой.
Но и скучной. Сестры развлекали себя занятиями музыкой, верховой ездой и чтением. В своих альбомах, которые вели все светские барышни, Екатерина переписала от руки стихи многих поэтов того времени, в том числе, и Пушкина, а также всю пьесу Грибоедова «Горе от ума».
Несомненно, Екатерина была девушкой умной, разбирающейся в литературе и обладающей хорошим вкусом, а также хорошо знающей русский язык.
Так прошло три года. Девушки рвались в город, им хотелось блистать в свете, иметь поклонников – но мать, с которой у сестер были непростые отношения, их не отпускала.
Переезд в Петербург
Наконец, в 1834 году жизнь скучающих деревенских отшельниц изменилась. Наталья Пушкина уговорила мужа, и он дал согласие на то, чтобы сестры жены поселились в их доме в Петербурге. Девушки не были на содержании у Пушкина – они вносили свою долю и за стол, и за снимаемую Пушкиным квартиру.
Светская жизнь также требовала расходов. Но так как старший брат Дмитрий Николаевич, возглавивший Полотняный завод, в связи с расстроенным состоянием дел высылал им положенное содержание нерегулярно, им приходилось даже занимать.
Иногда выручала тетка Екатерина Ивановна Загряжская. Она приняла участие в жизни девушек и благодаря ей Екатерина получила звание фрейлины, что позволило ей быть при дворе и расширить круг знакомств.
Девушки начали выходить в свет, но их ожидал сдержанный прием, что принесло разочарование. Поэтому о том периоде Екатерина вспоминала:
«…нет ничего ужаснее, чем первая зима в Петербурге».
Освоиться в свете сестрам помогала Наталья, но она же и осложняла им это, так как все сравнивали Екатерину и Александру с младшей сестрой. Так, Софья Карамзина писала:
«…кто смотрит на посредственную живопись, если рядом Мадонна Рафаэля?».
Хотя девушки тоже были очень хороши собой. Старшая сестра Пушкина Ольга отмечала:
«Они красивы, эти невестки, но ничто в сравнении с Наташей».
У Екатерины были большие темные глаза и при этом смуглая кожа, что в те времена считалось недостатком. Зато невообразимо тонкие талии сестер Гончаровых отмечали все.
Но отсутствие приданого мешало сестрам найти достойных мужей.
Знакомство с Дантесом
Сезон 1835-1836 годов стал для сестер Гончаровых более успешным в плане светской жизни. Они уже освоились в Петербурге и не чувствовали себя провинциалками, они часто бывали в светских салонах друзей Пушкина — Карамзиных и Вяземских. Они по 2-3 раза на неделе бывали на балах, о чем Екатерина писала брату Дмитрию:
«…теперь, когда нас знают, нас приглашают танцевать; это ужасно, ни минуты отдыха, мы возвращаемся с бала в дырявых туфлях, чего в прошлом году совсем не бывало».
Но и эта зима не принесла перемен в личной жизни – женихов у сестер-бесприданниц так и не было. Правда, Екатерина влюбилась.
Знакомство Екатерины с Дантесом произошло еще осенью 1834 года. Это было обычное светское знакомство. Летом 1835 года семья Пушкиных и сестры Гончаровы снимали дачу на Чёрной речке, и там же находился кавалергардский полк, в котором служил молодой красавец корнет Жорж Дантес.
Он стал бывать в доме Пушкиных и стал ухаживать одновременно как за младшей сестрой Натальей, так и за старшей Екатериной. Многие исследователи считают, что старшая из сестер служила прикрытием для ухаживания за замужней младшей сестрой.
Зимой знакомство продолжилось – и сестры Гончаровы, и Дантес были завсегдатаями одних светских салонов и гостиных. В 1836 году в свете активно обсуждали как ухаживание Дантеса за Натальей Пушкиной, так и увлечение им старшей из сестер Гончаровых.
Биографы Натальи Николаевны И. Ободовская и М. Дементьев, изучавшие письма сестер Гончаровых, считают, что роман и даже интимные отношения между Екатериной Гончаровой и Жоржем Дантесом начались еще летом 1836 года.
Сейчас можно только гадать, собирался ли Дантес действительно жениться на Екатерине Гончаровой, или это был просто легкомысленный роман, ведь у него при этом также были отношения и с Идалией Полетикой.
При этом литературовед В.П. Старк считает, что Екатерина прекрасно понимала, что для Дантеса она была лишь доверенным лицом, ширмой, прикрываясь которой Дантес мог видеться с Натальей Пушкиной. Но она была настолько влюблена в него, что согласна была и на эту роль – лишь бы быть ближе к любимому.
Женитьба как способ погасить скандал
В ноябре 1836 года разразился скандал, связанный с рассылкой анонимных писем, в которых Пушкина объявляли рогоносцем. Тот, посчитав, что письма рассылает барон Геккерн, незадолго до этого усыновивший Дантеса, вызвал его на дуэль. Жуковский и Екатерина Загряжская пытались уладить скандал и уговаривали Пушкина отказаться от дуэли. Но тот был непреклонен.
Екатерина переживала из-за всего происходящего. Брату Дмитрию Гончарову, с которым была особенно близка, она пишет:
«…счастье моё уже безвозвратно утеряно, я слишком хорошо уверена, что оно и я никогда не встретимся на этой многострадальной земле, и единственная милость, которую я прошу у Бога, это положить конец жизни столь мало полезной, если не сказать больше, чем моя».
Она переживала за сестру, возможно, переживала и за Пушкина. Но стоит ли осуждать ее за то, что она прежде всего переживала за свою любовь, за свое счастье.
И вдруг Дантес заявляет, что в действительности он увлечен не Натальей, а Екатериной, что собирается жениться на ней, но сделает это только в том случае, если Пушкин отзовет вызов.
Пушкина уговорили – вызов он отозвал. 17 ноября Дантес-Геккерн сделал Екатерине официальное предложение, о чем в тот же вечер было объявлено на балу у Салтыковых. Это известие было встречено в обществе с недоумением.
Очень быстро было получено разрешение от императора Николая I на брак между православной и католиком, и 10 января 1837 года состоялось их венчание – по православному и католическому обрядам.
И Наталья Николаевна, активно включившаяся в подготовку к свадьбе, и Екатерина были счастливы. Был ли доволен Дантес таким исходом? Вряд ли. Барон Геккерн, «приёмный отец» Дантеса, в письме к Нессельроде писал, что Жорж Дантес этим браком
«…закабалил себя на всю жизнь»
После свадьбы – новый вызов
Свадьба ситуацию не разрешила, а лишь отсрочила развязку. Екатерина хоть и стала спокойней после свадьбы, но и, как отмечала сестра Александра, стала более грустной, хотя и старалась на людях этого не показывать. В доме Пушкиных Дантесы не показывались, при этом обе пары часто встречались в свете, и Дантес демонстративно продолжал ухаживать за Натальей.
А вскоре стало известно о тайном свидании Натальи Пушкиной и Жоржа Дантеса в квартире Идалии Полетики. И от Пушкина последовал новый вызов Дантеса на дуэль.
На этот раз подготовка к дуэли велась тайно, чтобы никто не мог помешать. Жена Пушкина о ней не знала, зато ее сестра и жена Дантеса была в курсе происходящих событий. Но она не стала предупреждать сестру – добровольно, или под давлением Геккернов – не важно.
А ведь это могло бы предотвратить дуэль. Но она приняла сторону Геккернов, считая Пушкина и своим врагом. Чем это может обернуться для ее сестры – она может и думала. Но свое счастье для нее было дороже.
А.Н. Карамзин писал о ней:
«…та, которая так долго играла роль сводницы, стала, в свою очередь, возлюбленной, а затем и супругой. Конечно, она от этого выиграла, потому-то она – единственная, кто торжествует до сего времени».
Даже после свершившейся трагедии она продолжала считать, что единственный виновник произошедшего – Пушкин.
После дуэли
Дантес после дуэли был арестован и разжалован в солдаты, а в марте 1837 года и выслан из России. Екатерина, которая уже ждала ребёнка, вместе с бароном Луи Геккерном покинула Петербург 1 апреля 1837 года.
Перед отъездом она пришла проститься с родными и с сестрой Натальей. Но и тогда она не чувствовали никакой вины ни за себя, ни за своего мужа. Все время, пока шли сборы, она была счастлива и ходила улыбалась. На прощальной встрече даже заявила Наталье Николаевне, что готова все забыть и простить. Неужели она действительно не понимала всей глубины произошедшей трагедии?
И только после того, как тетка Загряжская высказала ей все, она заплакала.
Во Франции
Во Франции Дантесы поселились в городе Сульц. Что интересно, жили они в доме родного отца Дантеса, при этом его «приемный отец» также вскоре присоединился к ним. Жили они уединенно, в свете их принимали с большой неохотой. При встречах с соотечественниками те от них отворачивались. Из родных Екатерина переписывалась только с матерью и братом Дмитрием.
Что интересно, Екатерина постоянно требовала у брата деньги, так как тот обещал перед свадьбой, что будет выплачивать ей годовое содержание в размере 5 000 руб. При этом родной отец Дантеса был богатым помещиком, приемный отец тоже не жалел для него денег, но с разорившихся Гончаровых Екатерина постоянно требовала денег, расписывая брату с большой точностью, сколько он ей задолжал.
Дети и последние годы
У Дантесов родились три дочери: Матильда-Евгения (1837 — 1893), Берта-Жозефина (1839 — 1908) и Леони-Шарлотта (1840 — 1888). Но Екатерина очень хотела подарить мужу еще и сына. В сентябре 1843 года она, наконец, родила мальчика, которого назвали Луи-Жозеф.
15 октября 1843 года Екатерина Николаевна Дантес, баронесса Геккерн, умерла от послеродовой горячки. Ей было 34 года. Похоронена она в Сульце.
