— Надоел он мне, Гена, сил никаких нет! Давай отвезем его обратно?! — требовала жена, тыкая пальцем в сторону кровати, где лежал свекор.
— Тише, Свет, — просил муж, — он же все слышит!
— Да какая мне разница? Слышит и слышит! И что он сделает? Только мычит да глазами моргает!
Как бы в подтверждение ее слов мужчина приподнял голову с подушки и попытался что-то сказать, но, издав нечленораздельный звук, закрыл глаза и повалился обратно.
— Вот видишь?! — всплеснула руками невестка. — И так весь день! Я прихожу с работы и слышу это мычание. Ухожу утром, так он на меня глазами зыркает так, что аж холодом пробирает!
— Погоди, успокойся, — увещевал муж. —Ты же сама сказала, что папу надо к нам привезти, что так будет удобнее, чем каждый раз к нему в дом ездить.
— Ну так я передумала!
Женщина сложила руки на груди и вздернула подбородок.
— Я не рассчитывала, что все так надолго затянется! Я думала, несколько дней, может, неделя! А быть сиделкой при немощном остаток жизни я не нанималась!
— Свет, ну перестань, — стараясь держать примирительный тон, уговаривал Геннадий. — Подумай, зачем мы это делаем, и возьми себя в руки.
— Хорошо тебе говорить! — взвизгнула жена. — Это не ты за ним горшки выносишь, кормишь с ложечки, пеленки меняешь!
— Я работаю, — напомнил муж, — и помогаю, когда я могу.
— Я тоже работаю, если ты забыл! Давая я, как и ты, начну день и ночь на работе торчать, а ты разбирайся со своим папенькой сам!
— Так вот ты что думаешь?! — вспылил наконец супруг. — Думаешь, я ухожу от ответственности? Я тебе помогаю! В конце концов, мы оба хотим получить этот дом!
— Ну так мы его уже получили, разве нет?! — снова завелась Светлана. — Твой отец завещание написал еще после первого его инсульта, а второй раз за ним ходить я не соглашалась!
— И что ты предлагаешь? — упер руки в бока мужчина. — Выкинуть его на улицу? Сдать в какое-нибудь учреждение? Какой выход ты видишь?
Муж тоже рассердился не на шутку. Эти ссоры стали почти ежедневными с тех пор, как Николая Дмитриевича настиг очередной удар.
После первого он составил завещание на дом и участок на имя сына. Дом был добротным кирпичным строением, участок — приличным и ухоженным, и такая недвижимость не помешала бы в любом случае, хоть продать, хоть жить самим.
Николай Дмитриевич был еще довольно бодрым и сильным мужчиной, и когда все случилось в первый раз, все удивились и долго не могли поверить в то, что такое возможно. Но врачи были непреклонны — дела обстоят плохо.
Светлана и Геннадий прикинули, что с такими прогнозами свекор долго на этом свете не задержится, но тот, казалось, совсем поправился и продолжал жить в своем доме как ни в чем не бывало. Светлану такой поворот не устраивал, но ничего поделать она не могла.
Через три года шестидесятипятилетнего мужчину настиг второй удар, и невестка едва ли не перекрестилась. Наконец-то!
— Из больницы сразу привезем его к нам домой, — скомандовала она. — На этот раз все будет быстро, говорят, после второго редко кто поправляется.
Геннадий хмурился от таких речей, но соглашался с женой.
— Положим его в гостевой комнате, потом ремонт там сделаем. Неделя-другая, и все закончится, —планировала супруга.
Перспектива иметь загородный дом манила Светлану, как мечта. Дожив до сорока лет и не имея в браке детей, женщина все ждала какой-нибудь удачи, подарка судьбы в материальном выражении. Стать хозяйкой загородного дома — что может быть лучше?
Но дело двигалось к заветному финалу слишком медленно.
Свекор никак не желал покидать этот мир и освобождать жилплощадь. Невестка опасалась, что, чего доброго, он опять выкарабкается, и мечты о доме снова затеряются где-то в тумане надежд.
— И когда ты уже приберешься? — ворчала женщина, поднося к губам свекра ложку с протертым супом. — Самому-то не надоело валяться?
Тот только молча смотрел на невестку уставшими глазами и иногда лопотал что-то нечленораздельное, как будто у него во рту была вязкая каша.
— Вот и гни на тебя спину за этот дом! — сетовала Светлана. —А ты пока отбыть надумаешь, так я уже состарюсь, мне он и ни к чему будет!
Сегодня выдался совсем плохой день.
Придя домой, женщина обнаружила, что посуда, оставленная на тумбочке у постели свекра, опрокинута, на полу лежат ложки и осколки тарелки. Чудом уцелевший стакан валяется у самой двери, и к нему тянется полоска пролитого чая.
Подойдя поближе к кровати, она почувствовала характерный запах и увидела, что постель сбита, пижама на свекре задралась, а под одеялом ее ждет «сюрприз».
— Вот же! — завопила невестка. — И чего тебе не лежится-то спокойно?! Куда ты идти собирался?! Чего дергался?!
Она и так-то не особо уважительно разговаривала с больным, а без мужа совсем не считала нужным держать себя в руках. В конце концов, всем понятно, чем это все в итоге закончится, так чего напрягаться лишний раз?
— Тебе танцы танцевать надумалось, а я тут теперь корячься полдня! – бушевала она.
Николай Дмитриевич что-то замычал и завращал глазами.
— Не понимаю, что ты там мычишь! Слышишь?! Не понимаю! — заорала Светлана ему прямо в растерянное лицо. — Лежи теперь! Не собираюсь тебя ворочать! Вот придет Генка, пусть сам тебя моет!
Вечером, после того как муж управился с отцом и снова устроил его на кровати, женщина потребовала:
— Выбирай, или я, или он!
Она не боялась ставить мужа перед выбором, за двадцать лет брака хорошо его изучила и знала, что он предпочтет.
— Но как же мы оставим его одного в доме? — сделал последнюю попытку достучаться до жены Геннадий.
— У него соседи есть, — заявила находчивая Светлана. — Привезем, попросим кого-нибудь приглядеть несколько дней, типа оба в командировку уезжаем, и все! Видно ведь, что долго он не протянет.
— Но это не по-человечески как-то, — все еще старался быть хорошим сыном Геннадий.
— Ну так бери тогда отпуск и сиди с ним, а я больше в этом не участвую! — и женщина вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Геннадий посмотрел на мирно спящего в чистой постели отца и, вздохнув, вышел следом…
— А это еще кто? — насупилась Светлана, увидев на крыльце дома незнакомую молодую женщину.
— А это Верка, племянница Николая Дмитриевича, — доложила Зинаида Ивановна, жившая на соседнем участке и согласившаяся приглядеть за больным недельку-другую.
— Откуда она здесь взялась? — все так же подозрительно допытывалась женщина.
Когда они двумя неделями раньше привезли свекра обратно в дом и поручили заботам соседки, Светлана рассчитывала, что долго ждать уже не придется. Тем более не рассчитывала она на то, что в поле зрения появятся еще какие-то родственники.
— Так я ей позвонила! — обрадовала соседка. — Мне-то уж семьдесят пять, и ворочать такого мужика мне не под силу. Хоть Коля и исхудал, а все равно весу в нем побольше, чем во мне. Вот я подумала и вспомнила, что где-то у меня адрес сестры его с незапамятных времен записан. Ну я позвонила туда, а там его племянница объявилась.
Пока женщины разговаривали, стоя у калитки, Вера их заметила и пошла навстречу, улыбаясь открытой улыбкой.
— Здравствуйте! — доброжелательно поприветствовала она. —А вы, наверное, Светлана? Уже вернулись из командировки?
— Да, — неприветливо буркнула та, отвечая на все вопросы сразу.
— А я Вера, — представилась племянница. — Зинаида Ивановна мне сообщила, что дяде Коле помощь нужна, вот я и приехала.
Молодая женщина смотрела добрым ясным взглядом, но Светлана не успокоилась,
— И надолго ты, Вера, приехала? — хмуро уточнила она.
— Как получится, — пожала плечами та. — Да вы проходите.
Она посторонилась, пропуская гостей в калитку.
— Я медсестра, умею за больными ухаживать, кое-что по реабилитации знаю, — продолжала говорить женщина, пока они шли к дому. — Я сейчас в отпуске, так что месяц точно тут пробуду, а там посмотрим…
— Эта Вера меня не устраивает! — выговаривала она вечером супругу. — Откуда она вообще взялась? Ты знал, что у твоего отца есть племянница?
— Ну да, знал что-то такое… — пробормотал муж, ковыряя вилкой в тарелке. — Но мы никогда отношений не поддерживали особо, я не думал, что она может приехать…
— А она взяла и приехала! Она за ним ухаживать взялась, Гена, ты что, не понимаешь? — Светлана наклонилась к мужу, вынуждая его отодвинуться от тарелки с ужином. — Она еще, чего доброго, на ноги его поставит, и тогда что?
— Что? — растерялся, жующий котлету Геннадий.
— Тогда плакали наши планы! Мы этого дома еще сто лет не увидим!
Женщина потрясала руками в возмущении. Она отошла от стола и упала на табурет в углу кухни, закрыв лицо руками.
— Столько трудов, столько времени и сил! А теперь что?
— Ну я же не могу ее выгнать, — развел руками муж. — Да и потом, чего ты так волнуешься? Доктор сказал, после второго раза все равно долго не живут, так что…
— А дом? — не унималась Светлана.
— А что дом? — пожал плечами муж. — Дом никуда не убежит. Мы ведь уже, считай, законные владельцы, есть завещание!
— А вдруг эта Вера как-то убедит твоего отца? Вылечит его и бумаги на подпись подсунет? И будет другое завещание, а наше мы сможем разве что на растопку пустить!
— Ну ты же видела папу? — покачал головой Геннадий. — Вряд ли в его состоянии он уже что-то подпишет.
Увидев, что это супругу не успокоило, мужчина добавил:
— Да и любое завещание оспорить можно. Мы за отцом после первого раза месяц ухаживали и сейчас с ним возимся. У нас полно свидетелей, если понадобятся.
Подумав немного, женщина успокоилась. И правда, против родного сына какой-то племяннице в суде не выстоять, решила она.
Однако Николай Дмитриевич оказался довольно крепким, и когда через месяц сын с невесткой снова собрались навестить его, то обнаружили, что тот довольно уверенно сидит в кресле и может самостоятельно есть и с помощью Веры немного передвигается по комнате. Что совсем сбило с ног Светлану, это то, что речь Николая Дмитриевича была вполне понятной, хоть еще и не до конца восстановилась.
— А мы на поправку пошли! — обрадовала гостей Вера. — Очень хороший прогресс! Но я думаю еще на время задержаться, чтобы убедиться, что могу оставить Николая Дмитриевича со спокойной душой. Вы ведь за ним приглядите?
Женщина заботливо укрыла ноги больного пледом и села на стул рядом с ним, не ожидая ответа.
— Здравствуй, папа, — тихо произнес Геннадий, настороженно вглядываясь в лицо отца.
— Здравствуй, сын, — довольно членораздельно произнес Николай Дмитриевич и кивнул Светлане.
В его глазах не было обиды или вражды, и невестка решила, что свекор ничего не помнит из того, что она ему говорила и как с ним обходилась.
В следующие два месяца, навещая изредка Николая Дмитриевича, Геннадий и Светлана замечали все больше положительных изменений. Конечно, он не стал таким же, как был до болезни, но все лучше владел телом, и его речь значительно улучшилась.
Однако, как ни старалась племянница, все вышло так, как и предрекали доктора, еще через месяц случился третий удар, и Николая Дмитриевича не стало.
Похоронами занималась Вера, Геннадий и Светлана приехали прямо на кладбище с опозданием.
От небольшой группки скорбящих отделилась Зинаида Ивановна и пошла к ним навстречу.
— Я уж думала, вы совсем не приедете отца проводить, — с некоторым осуждением сказал она, глядя на Геннадия.
— Задержались немного, пробки, — глухо оправдался тот.
— Поминать будем в Веркином доме, так что после проводов поезжайте сразу туда.
— Так Коля дом-то свой на Верку переписал. Вот как на ноги встал кое-как, так они нотариуса и пригласили. Тот приехал и все имущество на племянницу оформил. Коля мне рассказал буквально за три дня до этого… — она махнула рукой в сторону свежего холмика, украшенного редкими цветами.
— Ах ты! —взвилась Светлана и, не слушая больше соседку, кинулась к группе людей в черном.
— А ты значит, добренькая?! — закричала она, пробираясь к стоящей у могилы Вере. — Бескорыстная вся такая явилась, спасительница!
Вера вскинула на женщину заплаканные глаза и непонимающе нахмурилась.
— Что, не понимаешь?! Невинная овечка?!
Светлана сжимала кулаки и наступала на молодую женщину. Среди скорбящих начался шепоток, но никто не решился прервать спектакль.
— Специально все подстроила! Приехала, как будто помогать, а сама!
Геннадий смотрел на жену с недоумением, но тоже не нашел что сказать.
— У беспомощного старика дарственную выдурила! День и ночь, поди, уговаривала! – надвигалась Светлана на пятящуюся женщину.
— Это наш дом! Свекор его нам отписал еще после первого раза! Я за ним месяц ухаживала, горшки из-под него выносила, а ты приехала, побыла с ним всего ничего! Тебе должно быть стыдно! Обманщица! Мошенница! Никакая ты нам не родня!
Люди загудели, послышались возгласы возмущения, Геннадий подошел к жене и потянул ее за рукав.
— Не надо Света, ты что? Здесь не место… Да и люди кругом…
— Почему же не место? — не сдавалась та.— Пусть все видят, все узнают, что эта бесстыжая сделала! Пусть от стыда сквозь землю провалится!
— Это вам должно быть стыдно, — ответила Вера, которая уже взяла себя в руки. — Николай Дмитриевич мне все рассказал! Как вы его мучили, ругались и желали, чтобы он скорее убрался!
Женщина говорила дрожащим от горя голосом, но слова звучали уверенно.
— Так что когда он решил подарить мне дом, я не возражала. Потому что я действительно старалась ему помочь, мы ведь родственники! Я сюда ехала, ни на что не рассчитывая, но раз уж так вышло… Я приняла его подарок и буду вспоминать о дяде с любовью и благодарностью…
Она гордо вскинула подбородок и пошла к выходу за идущими вереницей людьми.
Светлане и Геннадию пришлось смириться с тем, что Николай Дмитриевич переменил решение. В конце концов, они были сами виноваты, что племяннице достался дом, а им — вечная обида и стыд.
