Всё началось за три недели до моего дня рождения.
— Танечка, я тут подумала, — Галина Павловна застала меня на кухне, когда я пыталась спокойно допить утренний кофе. — Твой день рождения же скоро. Надо организовать что-то достойное.
Я вздохнула про себя. Слово «подумала» в исполнении свекрови обычно означало, что она уже всё решила, составила план и приступила к его реализации.
— Спасибо, Галина Павловна, но я ещё не определилась…
— Вот именно! — перебила она с энтузиазмом. — Поэтому я взяла инициативу в свои руки. Знаешь ресторан «Гранат» на Мира? Отличное место, приличное. Не то что эти ваши молодёжные кафешки с бургерами. Я уже созвонилась с администратором, забронировала на двадцать человек.
— Двадцать? — я чуть не подавилась кофе.
— Ну да. Мои сёстры с мужьями, наши двоюродные, Людочка с Верой — мои подруги, ты их знаешь. Может, ещё человек пять наберётся. Не переживай, я всё учла.
Всё учла. Все мои желания учла, да.
— Галина Павловна, может, не стоит так размахиваться? Я бы предпочла что-то более камерное…
— Танюша, милая, — свекровь положила мне руку на плечо с видом человека, объясняющего ребёнку очевидные вещи. — День рождения — это семейное событие. Нельзя же праздновать только в узком кругу. Родственники обидятся. А мои подруги так хотят тебя поздравить! Они тебя как родную любят.
Её подруги видели меня от силы три раза и каждый раз смотрели оценивающе, словно проверяя, достаточно ли я хороша для сына Галины Павловны.
— А что насчёт меню? — спросила я слабым голосом.
— О, я уже всё продумала! Салат «Цезарь», жульен, мясная нарезка, горячее — телятина с овощами. Классика, всё как надо. И торт я закажу в той кондитерской, где брали на юбилей тёти Клавы. Помнишь, какой вкусный был?
Я помнила тот торт. Приторно-сладкий, с масляным кремом, от которого через полчаса начинало мутить. Я не люблю такие торты. Я вообще предпочитаю лёгкие десерты, тирамису или чизкейк. Но Галина Павловна это знать не могла, потому что никогда не спрашивала.
— Галина Павловна…
— Танюш, я понимаю, тебе неловко, что я всё беру на себя, — она улыбнулась тепло и чуть покровительственно. — Но ты же работаешь, устаёшь. Зачем тебе лишние заботы? Я с опытом, я знаю, как организовывать праздники. Главное — чтобы всё было достойно и по-семейному.
Она ушла, оставив меня наедине с остывшим кофе и ощущением, что меня только что аккуратно задавили танком с надписью «забота».
Вечером я попыталась поговорить с Андреем.
— Твоя мама планирует мой день рождения, — сказала я, когда мы сидели на диване.
— Ну да, она говорила, — Андрей не оторвался от телефона. — Хочет тебе помочь. Это же хорошо.
— Андрюш, она забронировала ресторан, который я терпеть не могу, позвала всех своих родственников и подруг, выбрала меню, на которое я бы никогда не согласилась.
— Мама старается. Ей приятно организовывать.
— Но это мой день рождения!
Андрей наконец поднял на меня глаза.
— Тань, ну не драматизируй. Какая разница, где отмечать? Главное — что все вместе соберутся, повеселимся. Мама старается от души, не обижай её.
— А меня обижать можно?
— Да что ты обижаешься-то? — он вздохнул с лёгким раздражением. — Праздник же будет. Нормальный, в хорошем месте. Чего ещё надо?
Я замолчала. Объяснять было бесполезно. Андрей вырос в семье, где мнение Галины Павловны было законом. Он искренне не понимал, что может быть по-другому.
На следующий день за обедом свекровь продолжила.
— Танюш, я подумала про наряд. У тебя есть что-то подходящее? В смысле, праздничное, но не вызывающее. Может, то бежевое платье, что ты надевала на юбилей дяди Коли?
— Галина Павловна, мне тридцать один год. Я сама могу выбрать, что надеть.
— Конечно, конечно, — она подняла руки в примирительном жесте. — Я просто советую. У меня опыт, я знаю, что идёт молодым женщинам. То платье очень тебя украшало. Скромно, но со вкусом.
Скромно. Это было ключевое слово в лексиконе Галины Павловны. Скромно одеваться, скромно себя вести, не выделяться, не привлекать внимания. Быть правильной невесткой, которая не позорит семью.
— А цветы я уже заказала, — продолжала она. — Розы, классика. Белые и розовые, очень нежно. И фотографа нашла, сын моей подруги, делает хорошие семейные портреты.
— Я не хочу фотографа.
— Танюш, как же без фотографа? Это же память! Потом будешь рада, что есть красивые снимки. Не переживай, он ненавязчивый, не будет мешать.
Я сжала кулаки под столом. Каждый раз одно и то же. Она говорила, советовала, предлагала, но за всей этой заботливой мягкостью скрывалась абсолютная уверенность, что она знает лучше. Что её способ — единственно правильный.
И самое ужасное — она действительно не была злой. Она искренне хотела помочь, хотела, чтобы праздник получился достойным по её меркам. Но мои желания, мои предпочтения, моё мнение в этой схеме не имели значения.
Через несколько дней я встретилась с Ларисой, моей подругой ещё с университетских времён. Мы сидели в маленьком кафе недалеко от моей работы, и я изливала душу над чашкой капучино.
— Лар, я схожу с ума. Она организовала мне день рождения, о котором я мечтала бы в последнюю очередь. И все вокруг говорят: «Как хорошо, что она помогает! Какая заботливая свекровь!»
— А ты ей сказала, что тебе это не нравится?
— Пыталась. Но она просто не слышит. Или делает вид, что не слышит. Начинает объяснять, почему её вариант лучше. А Андрей встаёт на её сторону, говорит, что я придираюсь.
Лариса задумчиво помешала кофе.
— Знаешь, а может, тебе вообще не идти на этот праздник?
Я уставилась на неё.
— Что?
— Ну серьёзно. Это же твой день рождения, правильно? Почему ты должна проводить его так, как хочет твоя свекровь? Отметь отдельно. Со своими друзьями. Так, как тебе хочется.
— Но… как? Она уже всё организовала, позвала людей…
— И пусть празднует. С родственниками, с подругами. А ты устрой свою вечеринку. В параллельной реальности.
Идея казалась безумной. И одновременно соблазнительной.
— А Андрей?
Лариса пожала плечами.
— Раз он предпочитает поддерживать маму, а не тебя, пусть идёт с ними. Тусуется с тётками и их подругами. Может, тогда поймёт что-то.
— Лар, это же скандал будет…
— Тань, а у тебя какой выбор? Терпеть всю жизнь? Праздновать дни рождения по указке свекрови? Ты же не кукла, у тебя есть свои желания.
Я молчала, переваривая услышанное. Мысль бунтовать пугала и возбуждала одновременно.
— Подумай, — Лариса накрыла мою руку своей. — Ты имеешь право на свой праздник. На свою жизнь.
Следующие дни я провела в раздумьях. Галина Павловна тем временем продолжала уточнять детали.
— Танюш, я список гостей окончательный составила. Двадцать три человека. Думаю, нормально, не тесно будет.
Двадцать три человека, из которых моих друзей — ноль.
— А ты своих подруг не хочешь позвать? — спросила она как бы между прочим. — Хотя нет, там же места мало. И компания подобралась семейная, твои подружки могут чувствовать себя не в своей тарелке.
Вот оно. Мои друзья «не в своей тарелке» на моём собственном дне рождения.
— Галина Павловна, — начала я, но она уже переключилась на другое.
— Ещё подумала про тосты. Надо бы заранее договориться, кто что скажет. А то знаешь, как бывает, все стесняются, молчат. Дядя Боря точно скажет, он у нас оратор. И тётя Люся. А ты, Танюш, приготовь ответное слово. Короткое, минуты три. Поблагодарить всех, семью, меня с Юрием Петровичем за воспитание Андрюши…
За воспитание Андрюши. На моём дне рождения.
В этот момент я поняла, что решение принято.
Я достала телефон и написала Ларисе: «Давай организуем. Мой настоящий день рождения».
Планировали мы быстро и с азартом. Лариса нашла уютный лофт с панорамными окнами и баром. Я составила список гостей — пятнадцать моих друзей, тех, с кем мне действительно хотелось отметить. Заказала мексиканскую кухню, которую обожаю, но которая была категорически отвергнута Галиной Павловной как «несерьёзная». Выбрала плейлист, заказала лёгкий фруктовый торт с маракуйей.
— А что ты скажешь свекрови? — спросила Лариса.
— Ничего. До последнего момента.
— Жёстко. Мне нравится.
Галина Павловна ничего не заметила. Она была слишком занята своим идеальным планом. За два дня до праздника она показала мне новое меню.
— Видишь? Всё сбалансировано. И мясное, и рыбное. Диетический стол для тёти Маши, она же с поджелудочной. Всё учла.
— Отлично, — сказала я ровным голосом.
— Ты только вот это платье бежевое не забудь. Оно правда тебе к лицу.
— Хорошо, Галина Павловна.
Она улыбнулась довольно. Всё шло по плану. По её плану.
Утро дня рождения началось с поздравлений. Андрей подарил духи (выбранные, я была уверена, Галиной Павловной), свекровь — золотую цепочку «на память».
— Танюша, доченька, с днём рождения! — она расцеловала меня в обе щеки. — Сегодня твой день. Всё будет прекрасно, увидишь.
Мой день. Как же.
— Андрюш, там к трём часам надо выехать, — напомнила она сыну. — Гости к четырём начнут подтягиваться.
Я собралась в спальне. Надела не бежевое скромное платье, а короткое изумрудное, которое купила неделю назад. Яркий макияж, высокие каблуки. Я смотрела на своё отражение и видела не правильную невестку, а женщину, которая знает, чего хочет.
— Тань, ты готова? — Андрей заглянул в комнату и остановился. — Это ты что надела?
— Платье. Нравится?
— Но… мама говорила про бежевое…
— Я не в бежевом настроении.
Он нахмурился, но промолчал.
Мы собирались выходить, когда я остановилась.
— Знаете что, вы поезжайте без меня.
Галина Павловна обернулась.
— Как без тебя? Таня, ты что, шутишь?
— Нет. Я не шучу. Я не пойду на этот праздник.
Повисла тишина. Андрей и его мать смотрели на меня так, будто я сошла с ума.
— Танечка, — начала свекровь примирительным тоном. — Я понимаю, волнение, но…
— Галина Павловна, — прервала я. — У меня свой день рождения. В другом месте. С моими друзьями.
Лицо Галины Павловны приобрело странное выражение — смесь недоумения, обиды и возмущения.
— Но я столько всего организовала! Гости, ресторан, меню!
— Я не просила.
— Таня, ты о чём вообще? — Андрей наконец обрёл дар речи. — Мама старалась для тебя!
— Для себя, Андрей. Она старалась для себя. Организовала праздник, который нравится ей. Пригласила своих родственников и подруг. Выбрала еду, которую любит она. А я — всего лишь повод.
— Как ты можешь так говорить! — голос Галины Павловны дрогнул. — Я хотела как лучше!
— Как лучше для вас. Не для меня.
— Танька, остынь, — Андрей шагнул ко мне. — Ты сейчас наговоришь глупостей. Мама обидится.
— А мне не обижаться? Мне терпеть?
— Мы семья! Семья идёт на компромиссы!
— Компромисс — это когда учитываются желания обеих сторон, — я взяла сумочку. — А тут только диктат под соусом заботы. Извините, но я устала плясать под чужую дудку. Идите, празднуйте. У вас там гости ждут.
Я направилась к двери.
— Таня! Ты не можешь просто уйти!
Я обернулась.
— Могу. И ухожу. Развлекайтесь.
Я вышла из квартиры под гробовое молчание. Руки дрожали, сердце колотилось — но вместе с тем я чувствовала странное облегчение. Будто сбросила тяжёлый рюкзак, который тащила на себе последние месяцы.
В такси я достала телефон и написала Андрею: «Надоело плясать под чужую дудку. У меня своя жизнь и свои желания. Если тебе важнее мамино мнение — пожалуйста, проведи вечер с ней. Я буду праздновать так, как хочу я».
Отправила и выключила телефон.
Лофт встретил меня приглушённым светом, музыкой и радостными криками друзей.
— С днём рождения, бунтарка! — Лариса обняла меня. — Ну как, выжила?
— Пока да. Потом разберусь.
— Потом. А сейчас — твой вечер. Твой настоящий праздник.
И он был настоящим. Мы ели тако и начос, пили маргариту, танцевали под музыку, которая мне нравилась. Друзья дарили смешные подарки и говорили искренние тёплые слова. Никто не читал пафосных тостов, никто не давил авторитетом, никто не оценивал моё платье и поведение.
Где-то в параллельной реальности Галина Павловна принимала гостей, подавала жульен и нарезку, объясняла родственникам, что невестка «приболела» или ещё что-то. Сидел ли там Андрей, поддерживая мать? Или ушёл, обидевшись на меня? Сейчас мне было всё равно.
Я смеялась, обнимала друзей, задувала свечи на торте и загадывала желание. И впервые за много месяцев чувствовала себя собой. Не правильной невесткой, не удобной женой, а просто Таней, которая имеет право на свой выбор.
— Ни о чём не жалеешь? — спросила Лариса ближе к ночи, когда мы стояли у панорамного окна с бокалами.
— Нет, — я улыбнулась. — Совсем нет.
Домой я вернулась за полночь. Включила телефон — пятнадцать пропущенных от Андрея, три от Галины Павловны. Несколько сообщений. Я не стала их читать. Устало сняла туфли и прошла в спальню.
Андрей сидел на кровати. Вид у него был потерянный.
— Ты пришла, — констатировал он.
— Я здесь живу.
Молчание.
— Это был полный кошмар, — сказал он наконец. — Мама пыталась делать вид, что всё нормально. Говорила, что у тебя мигрень. Родственники задавали вопросы. Её подруги перешёптывались.
— Мне жаль, — я села рядом. — Но не настолько, чтобы пожалеть о своём решении.
— Таня… почему ты не сказала раньше? Что тебе так важно?
— Я говорила. Ты не слышал.
Он опустил голову.
— Мама потом плакала. Говорила, что старалась, а ты не оценила.
— Андрюш, твоя мама годами не учитывает моё мнение. Ни в чём. Она заботливая, да. Но при этом считает, что её способ — единственно правильный. А ты всегда на её стороне.
— Я не хотел… просто для меня это привычно. Мама всегда всё решала в нашей семье.
— Но я пришла из другой. Я пришла со своими взглядами, желаниями. И имею право, чтобы их уважали.
Он поднял на меня глаза.
— Ты права. Прости. Я был слепым идиотом. Думал, что помогаю, что сохраняю мир. А на самом деле просто предавал тебя.
Я не ожидала таких слов.
— Я не хочу, чтобы ты выбирал между мной и матерью, — сказала я тихо. — Но хочу, чтобы ты был на моей стороне, когда это нужно. Чтобы защищал меня, а не соглашался со всем, что говорит твоя мама.
— Понял. Я… поговорю с ней. Объясню, что перегнула палку.
— Только мягко, пожалуйста. Она правда хотела как лучше, я это понимаю. Просто у нас с ней разные представления о «лучше».
Андрей обнял меня.
— С днём рождения, — прошептал он. — Прости, что испортил его.
— Не испортил. Вторая половина была отличной.
— Расскажешь?
— Завтра. Сейчас я смертельно устала.
Мы легли спать, и я проваливалась в сон с ощущением, что что-то важное сдвинулось с мёртвой точки. Впереди, конечно, были объяснения с Галиной Павловной, возможно, обиды и претензии. Но я больше не боялась этого.
Потому что впервые поняла: ты не можешь жить счастливо, постоянно подстраиваясь под чужие представления о правильности. Даже если эти люди желают тебе добра. Даже если это семья.
Иногда нужно провести их вокруг пальца. Или просто сказать «нет» и пойти своим путём.
