Его забрали на Лубянку, «шили» антисоветскую агитацию и пропаганду, по 58-й статье он мог и к стенке встать, но об инциденте доложили Сталину…
Он больше, чем звезда. Он просто Андреев
Про себя он говорил, что прожил две жизни. Одну – свою собственную, жизнь человека. Второй была жизнь актёра, жизнь в образах многих героев, им сыгранных, то есть, жизнь в чужой жизни.
Герои Бориса Андреева не были способны на подлость – они были шумные, простоватые, чистые, прямые как рельс, очень большие и басовитые.
Детство
Борис появился на свет 9 февраля 1915 года в Саратове в рабочей семье. Вскоре родители перебрались в Аткарск – один из центров торговли зерном, расположенный в ста верстах от Саратова. Город стоял на двух реках – Аткаре, давшей название городу, и Медведице, и Боря с детворой частенько пропадал на их берегах – плавал, ловил рыбу, брал раков.
В 1927-м он переехал с родителями в родной Саратов, окончил там семилетку, поступил слесарем-электриком на Саратовский комбайновый завод, и продолжил обучение в вечерней школе.
У завода был свой клуб, а там – драмкружок, куда Борис сначала просто заглядывал, а потом ему понравилось, и он стал проводить там всё свободное время, а руководство завода даже сократило ему норму выработки.
Юношу заметил актёр Иван Слонов – личность весьма известная среди саратовских театралов, предложил выйти на сцену в постановках драмкружка, и после нескольких спектаклей сказал, что Андрееву нужно учиться дальше. В Саратове было театральное училище, куда 18-летнего гиганта с детским наивным лицом и глубоким басом приняли с радостью.
Завод и тут ему помог – пока Андреев учился, ему исправно платили, то ли стипендию, то ли даже зарплату, пусть и небольшую, но и это было хорошим подспорьем. Когда в 1937-м после окончания училища он пришёл в свой цех, его встретил красный транспарант, гласивший, что завод выпустил столько-то комбайнов и одного драматического актёра.
«Трактористы»
В том же году Андреева приняли в труппу Саратовского драмтеатра, где он изредка выходил на сцену в маленьких ролях с парой фраз, а по большей части в театре использовали его в качестве грузчика и рабочего сцены – силища у молодого человека была немереная.
Вот так то ли актёром, то рабочим, ставившим декорации, во время гастролей в Москве его и увидел уже довольно известный кинорежиссёр Иван Пырьев, снявший к тому времени 6 картин, правда, не очень успешных – с картины «Понятая ошибка» его сняли, а за «Партийный билет» вообще уволили с «Мосфильма».
Пырьев подыскивал актёров для своей комедии «Трактористы», у него были уже все, кроме карикатурного бугая Назара Думы. Андреев ему очень понравился, и вскоре он утвердил его на эту роль – одну из четырёх главных.
Играть в «Трактористах» Андрееву пришлось с уже сияющими звёздами советского кино – Николаем Крючковым, сыгравшем в двадцати картинах, прогремевшим у Бориса Барнета в «Окраине» и в «У самого синего моря»,
Петром Алейниковым, снявшимся в десятке картин, в том числе «Семеро смелых» и «Комсомольск» у Сергея Герасимова, и Мариной Ладыниной, известной актрисой и женой Пырьева.
Алейников своими не злыми подначками помог дебютанту влиться в коллектив. «Трактористы» стали настоящим хитом, и после такого дебюта Андреева стали узнавать на улицах, а по своей популярности он одним шагом, то есть, одним фильмом сравнялся и с Крючковым, и с Алейниковым, и с Ладыниной, а кое-кто считает, что и опередил их, хотя Сталинскую премию получили только Крючков, Ладынина и Пырьев.
Помимо всесоюзной славы и всенародной любви, Андреев обрёл ещё и двух больших друзей, и, что греха таить, собутыльников – Крючкова и Алейникова. Втроём или парой они могли зайти в любой ресторан без копейки денег в карманах, а выйти сытыми и пьяными, потому, что все, кто в тот момент сидел за столиками, норовили их напоить и накормить.
Они не то, чтобы этим пользовались – за их работу платили им щедро, но и отказать людям не могли.
Пили в СССР многие киноактёры, но делали это тихо, как бы, таясь, а эта троица гуляла на всю страну, порой попадая в переделки, о которых потом судачила вся страна. Как-то в самом центре Киева, хлебнув с устатку и натощак лишнего, Андреев и Алейников искали, где бы им прикорнуть, увидели большую кровать, решили, что это то самое место, улеглись вдвоём, и уснули.
И всё бы ничего, но кровать стояла в витрине мебельного магазина, и все, кто проходил мимо, видели двух спящих народных любимцев. Сначала все думали, что это кино снимают, и вскоре возле витрины скопилась изрядная толпа.
Но это было не кино. Приехала милиция, толпу попросили разойтись, полутрезвых друзей доставили в участок, но протокол составить не смогли: по легенде, Андреев выпил чернила из чернильницы, оставив стражей порядка без средств производства.
«Большая жизнь»
Режиссёр Леонид Луков, заказывая сценаристу Павлу Нилину сценарий «Большой жизни», просил написать образы именно под Алейникова и Андреева, и Андреев шёл туда уже как звезда. Герои что у одного, что у другого очень походили на Савку и Назара из «Трактористов».
Перед войной «Большая жизнь» получила Сталинскую премию II степени, но Андреев и Алейников снова остались без наград.
Семья
В повседневной жизни и в любви Андреев был счастлив. Со своей женой Галиной, которая была младше него на 10 лет, он познакомился в Киеве – Галя была сестрой его приятеля. Девушка пришла на студию, и из стоявших рядом худосочного Алейникова и здоровяка Андреева выделила именно Андреева.
Никакого романа не получилось – Андреева, пришедшего знакомиться с родителями невесты, даже на порог не пустили. Андреев не отступил, и когда в 1941-м немцы вплотную подошли к Киеву, увёз Галю в эвакуацию.
Приехав в Ташкент, они поженились – то ли в ЗАГСе закрыли на то, что Гале только 16, то ли команда поступила с самого верха. Со своей единственной женой Борис Фёдорович прожил более 40 лет, никаких слухов о его адюльтерах никогда не было. В 1952 году у них родился сын Борис, ставший доктором философии, профессором.
На Лубянку
В 1941-м Андреев, приехав по каким-то киношным делам в Москву, чуть было, серьёзно не нарвался. Он сидел в ресторане, и какой-то высокий чин из НКВД, одетый в штатское, сделал ему замечание – по делу или нет, сегодня уже никто точно не скажет.
Андреев своим пудовым кулаком сначала лишил чувств чина, а потом и двух его адъютантов, бросившихся на выручку. Андреева забрали на Лубянку, «шили» антисоветскую агитацию и пропаганду, по 58-й статье он мог и к стенке встать, но об инциденте доложили Сталину, который, как говорят, очень любил Андреева, и вскоре бузотёра выпустили.
«Два бойца»
За годы войны Андреев на разных киностудиях сыграл в доброй дюжине картин, где-то в больших ролях, а где-то даже не попав в титры. Главным из них, конечно, был вышедший в 1943-м фильм Леонида Лукова «Два бойца», где Андреев работал с Марком Бернесом, с которым познакомился на «Истребителях» Эдуарда Пенцлина.
Евгений Габрилович сценарий писал впопыхах, и образы одессита Аркадия Дзюбина и свердловчанина Саши Свинцова проработал не очень качественно. Луков к съёмкам тоже готовился в пожарном порядке – стране срочно нужен был героический фильм о дружбе.
Плёнки едва хватило, а, значит, и дублей было мало, декорации были примитивные, лента сама по себе не мрачная, а очень тёмная. «Вытащили» фильм именно Андреев и Бернес, играя глазами и душой, и, конечно, песни.
В «Сашу с Уральмаша» влюбилась вся страна, «Тёмную ночь» и «Шаланды полные кефали» Никиты Богословского и Владимира Агатова по радио крутили, чуть ли не круглосуточно.
С 1942-го до самой смерти Андреев числился в Театре-студии киноактёра, но сыграл там лишь в одном спектакле.
Народный артист РСФСР
После войны началось «малокартинье» – снимали мало, а то, что выходило на экраны, могло принести людям временную радость, но от реальной жизни было очень далеко – послевоенное советское кино штамповало красивые мифы.
Но Андреев в отлакированных до блеска «Кубанских казаках» и «Сказании о земле Сибирской» Пырьева, оставаясь, вроде бы всё тем же Назаром Думой и Харитоном Балуном, был уже немного Сашей Свинцовым.
На съёмках «Сказания» Андреев всячески оберегал хорошенькую 22-летнюю Веру Васильеву, для которой это был, по сути, дебют в кино – в 1945-м она снялась в крохотном эпизоде в фильме Константина Юдина «Близнецы», и даже не попала в титры – приносил ей конфеты, отгонял навязчивых ухажёров.
Возможно, он был, как все, чуточку влюблён в Васильеву, но не сделал даже полунамёка. В 1948-м за роль Якова Бурмака Андреев получил Сталинскую премию II степени, через два года за фильм «Падение Берлина» премия была уже I степени, а в придачу – звание Народного артиста РСФСР.
После смерти Сталина режиссёра Михаила Чиаурели пинали все, кроме Андреева, которому за этот фильм тоже досталось за низкопоклонство его героя солдата Алексея Иванова. Ругали его не за то, что плохо играл, а за то, что не отказался играть.
«Большая семья»
Время шло, появлялись другие актёры, и кино постепенно забывало о комедийном даре Андреева, а другим зрители и киношное начальство его до поры не воспринимали. В конце концов, его начали снимать в серьёзных характерных ролях, но его герои по-прежнему были честны, добры, открыты и любили жизнь.
В картине Иосифа Хейфица «Большая семья» Андреев играл Илью Журбина, рабочего кораблестроителя, но уже не такого шебутного и разбитного, как его предыдущие герои, а остепенившегося, помудревшего и рассудительного.
В фильме снималось много молодых актёров – Алексей Баталов, Елена Добронравова, Клара Лучко, Екатерина Савинова, Владимир Татосов и другие, и никому из них «звезда» Андреев не показал, что он – «звезда».
Многим он советовал не увлекаться водкой, хотя сам с ней расстаться не мог, продолжал попадать в истории и пускать в ход кулаки, но после той отсидки в изоляторе Лубянки ему это долго сходило с рук. «Большая семья» получила в Каннах приз лучшему актёрскому составу.
Хотел играть любовь
В своей юности и молодости Андреев очень хотел играть любовь. Но в то время любовь была неразрывно связана с трудовыми свершениями в борьбе за построение социализма, и эти свершения, и эта борьба отодвигали любовь куда-то на задворки жизни.
Временами даже проскакивало, что плохой работник и любви-то недостоин. Но время, внешность, и режиссёры с самой первой роли Назара Думы превратили Андреева во всесоюзного невероятно обаятельного, но туповатого и пьющего увальня.
Андреев всё время пытался вырваться из своего огромного тела, из этого образа богатыря, рубящего уголёк или сидящего в окопе, но актёр – профессия зависимая, и он или играл, что дают, или должен был совсем уйти из кино.
К роли Ильи Муромца в одноимённом фильме Александра Птушко – первой советской широкоэкранной ленте – Андреев относился равнодушно, говорил, что его там практически нет, а есть только шлем, панцирь и кольчуга.
И в этом с ним нельзя не согласиться. (Думаю, будь Андреев чуть помоложе, он был бы замечательным Портосом в фильме Георгия Юнгвальд-Хилькевича «Д’Артаньян и три мушкетёра»).
Андрееву частенько предлагали померяться силой, на что он с усмешкой отвечал: «Чудак-человек. Ты – силач, а я – художник. У тебя – сила, а у меня воображение». Но бывало, что и физическая сила шла в ход.
Как-то на съёмках «Ильи Муромца» стоявший в оцеплении милиционер что-то громко и насмешливо сказал по поводу силы здоровяка Андреева. Тот долго не думал, взял милиционера в охапку, и бросил в море.
Возможно, милиционер был лишь пешкой в кем-то заранее продуманной провокации, потому, что вскоре советская пресса обрушилась на Андреева всей своей мощью, а слухи и сплетни ещё более усилили эффект.
Нечто подобное пережил в своё время Марк Бернес. Это грозило лишением званий, возможности зарабатывать «левыми» концертами и даже ролей, но Андреева это не коснулось: волна быстро сошла на нет.
«Жестокость»
В 1959-м в фильме Владимира Скуйбина «Жестокость» Андреев сыграл одну из лучших своих драматических ролей. Его Лазаря Баукин – неоднозначная и не плоская личность пуганного и фартового бандита с человеческим лицом и со своей правдой. Начальника УгРО, предложившего расстрелять Баукина, в этой картине играл Крючков.
После «Жестокости» у Андреева открылось второе дыхание, и в кино он стал играть людей с непростой судьбой. Мощнейшим человеком был трагический герой боцман Зосима Росомаха во втором полнометражном фильме Георгия Данелии «Путь к причалу».
Росомаха – человек внешне сдержанный, немногословный, все его переживания были внутри, и это с блеском передал Андреев. В том же 1962-м Андреев стал Народным артистом СССР.
«Оптимистическая трагедия»
В «Оптимистической трагедии» Самсона Самсонова по одноимённой пьесе Всеволода Вишневского Андреев сыграл грозного и безымянного вожака матросов анархистов.
Роль получилась объёмной и рядом с этой, во всех смыслах, глыбой, как-то теряются герои Вячеслава Тихонова и комиссара, тоже, кстати говоря, безымянного, Маргариты Володиной.
Пить Андреев бросил, когда умер его друг Пётр Алейников. Андреев тогда стал добиваться, чтобы Алейникова, не имевшего никаких званий, а, значит, и права упокоиться на статусном Новодевичьем кладбище, похоронили именно там.
Когда же Андрееву в этом отказали, он, как позже выяснилось, поменялся с другом кладбищами – для него самого клочка земли на Новодевичьем не нашлось, его похоронили на Ваганьковском.
Через три года ушёл Иван Пырьев, открывший путь Андрееву в большое кино, и потом снявший его ещё в двух картинах. Этот уход Андреев тоже пережил тяжело.
«Сапоги всмятку»
Андреев погрузнел, выглядел старше своих лет, и уже точно знал, что роли про любовь, так им и не сыгранные, ушли от него навсегда. Но зрительская любовь никуда от него не уходила. Одним из последних фильмов, где сыграл Андреев, был «Сапоги всмятку» по произведениям Антона Чехова.
Главный герой – провинциальный комик Василий Блистанов, проснувшийся в пустом театре после своего бенефиса. Когда Андреев прочитал сценарий, он позвонил режиссёру Михаилу Ильенко, и сказал, что эту роль должен играть он, потому, что лучше всё равно никто не сыграет.
Когда же его утвердили, и сказали, что съёмки начнутся послезавтра, он, прошедший огонь, воду и медные трубы, не раз доказавший, что умеет играть всё и вся прямо с листа, возмутился: «А когда ж я буду готовиться к работе? Я не халтурщик, я не могу ударить лицом в грязь!».
Андреев честно отдал долг свом друзьям и тем, кто сыграл в его жизни большую роль – Петру Алейникову, ушедшему в 1965-м, Ивану Пырьеву, умершему в 1968-м, и Николаю Крючкову, в то время ещё здравствовавшему – Андреев рассказал о них в документальных биографических фильмах.
У Андреева было прекрасное, очень тонкое чувство юмора, но не актёрское, а литературное – он придумывал чудные афоризмы.
Чего стоят, например, такие: «Лишней была первая рюмка», или «О том, что пора бросать пить, я сказал себе загробным голосом», или «В отличие от тыквы, человеческая голова в темноте не зреет». Он и роман в афоризмах написал.
Последним фильмом, в котором сыграл Андреев, был «Слёзы капали» Георгия Данелии, вышедший уже после смерти Андреева, в 1983 году.
Весной 1982 года, вернувшись из очередной командировки, Андреев сказал сыну: «Устал я. Наверное, это конец». Через несколько дней, 25 апреля в больнице у него остановилось сердце. Было ему тогда всего 67 лет.
Галина пережила его на два года, а ведь она была младше мужа на 10 лет, и когда она ушла, ей не было и 60-ти.
