— А вы что думали? Что я буду всю жизнь сидеть в четырёх стенах и ждать, пока вы соизволите приехать раз в полгода? — Ирина Сергеевна поправила воротник блузки и выпрямилась в кресле.
Лицо Антона вытянулось. Он перевёл взгляд на мать, которая застыла с чашкой чая в руках.
— Мам, ну хватит, — выдавил он наконец. — Мы же договорились.
Вера Павловна поставила чашку на стол с таким стуком, что блюдце цокнуло.
— О чём мы договорились, Антоша? — её голос звенел, как натянутая струна. — О том, что ты приведёшь в дом… — она запнулась, обводя взглядом гостью, — эту … женщину и скажешь, что собираешься на ней жениться? Женщину, которая старше тебя на… сколько? Пятнадцать лет?
— На двенадцать, если вам так интересно, — спокойно ответила Ирина Сергеевна, разглядывая безупречный маникюр. — И называйте меня, пожалуйста, по имени.
— Ириш, — Антон потёр виски, — давай не будем…
— Что Ириш? Что не будем? — Ирина повернулась к нему. — Притворяться, что твоя мать не пытается меня оскорбить с первой минуты знакомства? Извини, Антон, но я не собираюсь это терпеть. Даже ради тебя…
Три часа спустя Антон курил на балконе, яростно выдыхая дым в морозный воздух. Декабрьский вечер окутал Петербург мягким снегопадом. Внизу мерцали огни набережной, но привычное умиротворение не приходило.
— Я же просил тебя, — сказал он, услышав звук открывающейся балконной двери. — Просил хотя бы сегодня не цепляться к словам.
Ирина подошла и встала рядом, обхватив себя руками.
— А я просила тебя предупредить меня, что твоя мать считает меня охотницей за молодыми мальчиками, — её голос был тихим, но твёрдым. — Мне сорок один год, Антон. Я прошла через развод, вырастила дочь, построила карьеру. Я не буду оправдываться за свой возраст перед женщиной, которая видит во мне только цифру в паспорте.
Антон затушил сигарету о перила.
— Она просто беспокоится обо мне. Это нормально.
— Нормально? — Ирина невесело усмехнулась. — «Сыночек, она ж в матери тебе годится, где ты её нашел?» — это, по-твоему, нормально? Она произнесла это, едва я переступила порог.
Антон промолчал. Ему нечего было возразить. Вера Павловна действительно встретила их именно этими словами, даже не пытаясь понизить голос.
— Я ухожу, — тихо сказала Ирина. — Позвони, когда решишь, что важнее: мнение матери или наши отношения.
— Подожди, — он схватил её за руку. — Куда ты пойдёшь? На улице метель.
— У меня есть деньги на такси, Антон. Я всё-таки взрослая женщина, — она аккуратно высвободила руку. — В отличие от некоторых…
Утро началось с запаха блинов и кофе. Вера Павловна хлопотала на кухне, напевая что-то из репертуара Валерии. Антон застыл в дверном проёме, наблюдая за матерью. В свои шестьдесят с хвостиком она выглядела моложаво — подтянутая фигура, короткая стрижка с модным окрашиванием, безупречный макияж даже дома.
— Присаживайся, сынок, — улыбнулась она, заметив его. — Я твои любимые блины сделала, с яблоками. Как в детстве.
Антон молча сел за стол. Мать поставила перед ним тарелку с горкой блинов и чашку кофе.
— Мам, то, что ты вчера устроила…
— Антоша, — перебила его Вера Павловна, — я просто волнуюсь за тебя. Ты молод, успешен, у тебя всё впереди. А эта женщина… — она поджала губы. — Ты не задумывался, почему она выбрала именно тебя? Молодого парня, с квартирой в центре, с хорошей должностью?
— Мама, — Антон отодвинул нетронутую тарелку, — Ирина — финансовый директор крупной компании. Её доход в три раза больше моего. У неё своя квартира на Крестовском. Ей не нужны мои деньги.
— Тогда что ей нужно? — Вера Павловна села напротив сына. — Зачем женщине в её возрасте такой молодой мужчина, если не… — она замялась, подбирая слова, — не для определённых целей?
— Каких ещё целей? — Антон начинал закипать. — Мы встретились на конференции. Общие интересы, общие взгляды. Мне с ней интересно, понимаешь? Она умная, самодостаточная, с ней можно говорить обо всём.
— А с девушками твоего возраста нельзя? — Вера Павловна всплеснула руками. — Что за блажь такая! Подумай о будущем. Ей сейчас сорок один, а через десять лет — пятьдесят один. Ты понимаешь? А тебе только тридцать девять будет. Самый расцвет!
Антон резко встал из-за стола.
— Я люблю её, мама. И собираюсь на ней жениться, нравится тебе это или нет.
— Жениться? — Вера Павловна побледнела. — Антон, ты с ума сошёл? А дети? Ты о детях подумал? В её возрасте это уже…
— У неё есть дочь, — отрезал Антон. — Катя. Ей двадцать лет. Мы прекрасно общаемся.
— Замечательно! — Вера Павловна всплеснула руками. — Просто чудесно! У тебя падчерица, которая всего на девять лет младше тебя! Люди будут смеяться, Антон!
— Меня не волнует, что скажут люди.
Вера Павловна помолчала, потом тяжело вздохнула и заговорила другим тоном — тихим, проникновенным:
— Антоша, милый. Я же только о твоём счастье думаю. Мне недолго осталось, я хочу увидеть внуков. Настоящую семью. А эта женщина… она забрала у тебя лучшие годы, а что даст взамен?
— Не надо этого, мама, — устало произнёс Антон. — Не надо манипуляций. Тебе чуть за шестьдесят, ты здорова и проживёшь ещё долго. И перестань называть Ирину «эта женщина». У неё есть имя.
— Хорошо, — неожиданно легко согласилась Вера Павловна. — Пригласи её сегодня на ужин. Я постараюсь быть… более открытой.
Антон недоверчиво посмотрел на мать.
— Правда?
— Конечно, — она улыбнулась. — Ты мой сын, я хочу, чтобы ты был счастлив. Если ты выбрал… Ирину, я должна её узнать получше…
— Я не пойду туда снова, — Ирина расхаживала по просторной гостиной своей квартиры. — Ни за что.
— Она обещала вести себя нормально, — Антон следил за ней взглядом. — Ирина, пожалуйста. Она моя мать.
— Которая смотрит на меня как на врага народа, — Ирина остановилась у окна. За стеклом раскинулся заснеженный парк. — Я проходила это со своими родителями, когда привела домой мужчину на пять лет младше. Пять лет, Антон! И отец устроил скандал. А тут двенадцать… Твоя мать никогда не примет меня.
— Дай ей шанс, — Антон подошёл и обнял её со спины. — Ради меня.
Ирина вздохнула и прислонилась к его плечу.
— Ладно. Но это последний раз. Если она снова начнёт… я просто встану и уйду.
— Договорились, — Антон поцеловал её в висок…
Вечер начался на удивление мирно. Вера Павловна приготовила ужин, накрыла стол в гостиной и даже достала из серванта праздничный сервиз. Она была приветлива, расспрашивала Ирину о работе, о дочери, внимательно слушала ответы. Антон не мог поверить такой перемене и с надеждой думал, что всё наладится.
Первый звоночек прозвенел, когда Вера Павловна начала вспоминать его детство.
— Антоша у меня с детства был смышлёным. В три года уже умел читать, представляете? — она повернулась к Ирине. — А в каком году ваша дочь родилась? В двухтысячном? Значит, Антоша тогда уже в школе учился…
Ирина отпила вина и спокойно ответила:
— В двухтысячном я как раз получила своё первое повышение. А Катя родилась в две тысячи третьем.
— Надо же, — Вера Павловна покачала головой. — Антон тогда уже в университете учился. Забавно, правда? Когда вы пелёнки меняли, мой сын высшую математику изучал.
— Мама, — предупреждающе произнёс Антон.
— Что такого я сказала? — Вера Павловна всплеснула руками с деланным удивлением. — Просто интересный факт.
— Факты бывают разные, — спокойно ответила Ирина. — Например, тот, что я в свои «преклонные годы» пробежала полумарафон в прошлом месяце. А в каком возрасте вы последний раз занимались спортом, Вера Павловна?
Повисла тяжёлая пауза. Вера Павловна побагровела.
— Я считаю, что женщина должна быть женственной. Все эти марафоны — это попытка доказать что-то мужчинам. Или… молодым любовникам, — она многозначительно посмотрела на сына.
— Мама! — Антон стукнул кулаком по столу так, что зазвенели тарелки.
— Антон, не надо, — Ирина положила руку ему на плечо. — Твоя мать имеет право на своё мнение. Даже если оно устарело лет на тридцать.
Вера Павловна поджала губы.
— Знаете, Ирина, — она сделала ударение на имени, — я воспитывала сына одна. Его отец ушёл, когда Антоше было пять. Ушёл к молодой любовнице, между прочим. На пятнадцать лет младше. И знаете, чем это закончилось? Через три года она его бросила, нашла кого побогаче. А он спился и умер в сорок пять.
— Мама, при чём тут это? — Антон побледнел от гнева.
— При том, Антоша, что я знаю эту породу. Женщины, которые не могут найти мужчину своего возраста, ищут молодых и наивных.
Ирина медленно поднялась из-за стола.
— Вера Павловна, я понимаю ваши страхи. Но между мной и той женщиной есть существенная разница. Я не нуждаюсь в мужчине, который будет меня содержать. Я не ищу отца для своего ребёнка. И я не собираюсь оправдываться за свои чувства к вашему сыну.
— Чувства? — Вера Павловна горько усмехнулась. — Назовите это правильно. Вам льстит, что молодой мужчина обращает на вас внимание. Это тешит ваше самолюбие, не более.
— Достаточно! — Антон резко встал. — Мама, я просил тебя об одном — быть вежливой. Ты не смогла продержаться и часа.
— Я говорю правду, — упрямо произнесла Вера Павловна. — Ты ослеплён, Антон. Эта связь…
— Это не связь, а отношения, — перебил её Антон. — Мы с Ириной вместе уже год. Я люблю её и собираюсь на ней жениться.
— Тогда выбирай, — внезапно жёстко сказала Вера Павловна. — Или я, или она.
В комнате повисла тишина. Ирина медленно взяла сумочку со стула.
— Антон, я подожду тебя в машине, — тихо сказала она и направилась к выходу.
Когда дверь за ней закрылась, Вера Павловна торжествующе посмотрела на сына.
— Вот видишь? Даже не попыталась бороться за тебя. Сбежала, как только стало трудно.
Антон покачал головой.
— Нет, мама. Она просто дала мне возможность поговорить с тобой наедине. Она умная женщина и понимает, что сейчас ты не услышишь ничего из того, что она скажет.
— И что ты хочешь мне сказать? — Вера Павловна скрестила руки на груди.
— Что я выбираю её, — тихо, но твёрдо произнёс Антон. — Я люблю тебя, мама. Ты дала мне жизнь, вырастила меня. Но я взрослый человек. И я имею право любить ту, которую выбрало моё сердце, а не твои представления о подходящей невестке.
Вера Павловна побледнела.
— Ты не можешь так поступить со мной, — её голос дрогнул. — Я всю жизнь тебе отдала. Всю!
— И я благодарен тебе за это, — Антон взял её за руки. — Но ты не можешь требовать, чтобы я отказался от своего счастья в благодарность за твои жертвы.
— Ты пожалеешь об этом, — Вера Павловна выдернула руки. — Когда она тебя бросит, не приходи ко мне плакаться.
— Если это произойдёт, я справлюсь, — Антон выпрямился. — Все, мама. Я позвоню тебе через пару дней. Может быть, ты успокоишься и мы сможем поговорить нормально…
— Я не могу так больше, — Ирина швырнула телефон на диван. — Это уже третий раз за неделю! Она звонит мне на работу и начинает угрожать.
Антон устало потёр лицо руками.
— Что она сказала на этот раз?
— Что если я не оставлю тебя в покое, она обратится к моему руководству. Якобы у неё есть компромат на меня, — Ирина нервно расхаживала по комнате. — Какой, интересно, компромат? Что я встречаюсь с мужчиной младше себя? Это теперь преступление?
Прошло три месяца с того вечера, когда Антон ушёл из материнской квартиры. Три месяца, которые Вера Павловна превратила в настоящий ад. Она звонила Антону по десять раз в день — то с обвинениями, то с мольбами, то с угрозами. Она «случайно» встречала его возле офиса, устраивала сцены, плакала. Когда это не сработало, она переключилась на Ирину.
— Я поговорю с ней, — Антон сжал кулаки. — Это переходит все границы.
— Разговоры не помогают, — Ирина покачала головой. — Антон, я люблю тебя. Но я не могу так жить. Она не успокоится, пока не разрушит наши отношения.
— Что ты предлагаешь? — Антон подошёл к ней и обнял за плечи.
— Переезд, — твёрдо сказала Ирина. — У моей компании есть филиал в Москве. Мне предлагали перевод с повышением ещё в прошлом году, но я отказалась. Сейчас это предложение всё ещё в силе.
— Москва? — Антон замер. — Ты серьёзно?
— Абсолютно, — Ирина повернулась к нему. — Послушай, у тебя удалённая работа, ты можешь работать откуда угодно. А там, в другом городе, твоя мать не сможет преследовать нас. По крайней мере, не каждый день.
Антон молчал, обдумывая её слова. Переезд в Москву означал не просто смену города — это был окончательный разрыв с матерью. Он не был готов к такому шагу. Несмотря на всё, что произошло, он любил Веру Павловну и не хотел терять с ней связь.
— Я не могу так поступить с мамой, — наконец произнёс он. — Она останется совсем одна.
Ирина отстранилась и внимательно посмотрела ему в глаза.
— Антон, тебе двадцать девять лет. Ты живёшь отдельно уже семь лет. Твоя мать не одинока — у неё есть подруги, работа, интересы. Она манипулирует тобой.
— Это всё равно мама…
— Которая делает всё, чтобы разрушить твоё счастье! — Ирина повысила голос. — Она не успокоится, Антон. Никогда. Ты должен выбрать: или мы вместе начинаем новую жизнь, или ты остаёшься здесь, под её контролем.
— Ты ставишь мне ультиматум? — Антон нахмурился.
— Нет, я констатирую факт, — Ирина вздохнула. — Я предлагаю нам шанс. Но если ты не готов, я пойму. Просто не ожидай, что я буду терпеть эту ситуацию вечно.
Вера Павловна открыла дверь и застыла, увидев сына на пороге.
— Антоша! — она всплеснула руками. — Ты вернулся!
Она бросилась к нему, пытаясь обнять, но Антон отстранился.
— Нет, мама. Я пришёл поговорить.
Вера Павловна сразу изменилась в лице.
— А, понятно. Она прислала тебя. Что теперь? Будешь угрожать матери?
— Ирина ничего не знает о моём визите, — Антон прошёл в квартиру и остановился посреди гостиной. — Я пришёл сказать, что мы переезжаем в Москву. Через две недели.
Вера Павловна побледнела и опустилась на диван.
— Как — в Москву? Зачем? Что ты будешь там делать?
— Работать, жить, — Антон пожал плечами. — Ирине предложили хорошую должность. А я могу работать удалённо.
— Она заставляет тебя уехать, — Вера Павловна покачала головой. — Отрывает от матери, от корней. Этого следовало ожидать.
— Нет, мама, — Антон сел напротив неё. — Это я принял решение. Потому что ты не оставила нам выбора. Звонки, угрозы, сцены на улице… Я не могу так больше.
— Я боролась за тебя! — Вера Павловна подняла на него глаза, полные слёз. — За твоё счастье!
— Нет, мама. Ты боролась за своё представление о моём счастье. А настоящее счастье — рядом с Ириной.
Вера Павловна закрыла лицо руками и разрыдалась. Антон молча смотрел на неё, не делая попыток подойти и утешить. Он знал этот приём — слёзы всегда были её главным оружием.
— Когда ты образумишься… — всхлипывая, произнесла она, — не приходи ко мне. Я не буду ждать вечно.
— Я и не прошу ждать, — спокойно ответил Антон. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. Нашла свою жизнь. Без попыток контролировать мою.
— Убирайся! — вдруг закричала Вера Павловна, вскакивая с дивана. — Убирайся к своей… — она задохнулась от гнева, — к своей женщине! Она сломала тебя, превратила в чудовище, которое отрекается от родной матери!
Антон встал и направился к выходу. У двери он остановился и повернулся:
— Все, мам. Я буду звонить. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь принять мой выбор.
— Никогда! — выкрикнула Вера Павловна ему вслед. — Слышишь? Никогда!…
Двухкомнатная квартира в новостройке на окраине Москвы казалась Антону слишком тесной после просторной питерской квартиры Ирины. Но именно здесь, среди коробок с вещами и новой мебели, он впервые за долгое время почувствовал себя по-настоящему свободным.
— Как думаешь, куда поставить диван? — Ирина стояла посреди гостиной с рулеткой в руках. — Под окно или к стене?
Антон обнял её со спины и уткнулся носом в волосы.
— Куда хочешь. Главное, что мы вместе.
Ирина повернулась к нему.
— Ты не жалеешь?
— О чём? — Антон удивлённо поднял брови.
— О переезде. О разрыве с матерью.
Антон задумался. Последний месяц был как в тумане — увольнение с работы (удалённую должность ему так и не предложили), спешные сборы, поиск квартиры в Москве. И тяжёлое молчание матери, которая не ответила ни на один его звонок после их последней встречи.
— Нет, — наконец ответил он. — Не жалею. Это был правильный выбор.
Звонок телефона прервал их разговор. Антон взглянул на экран и замер. Номер матери.
— Ответишь? — тихо спросила Ирина.
Антон кивнул и нажал на кнопку приёма.
— Да, мам?
— Антон, — голос Веры Павловны звучал непривычно сдержанно. — Как ты там устроился?
— Нормально, — осторожно ответил он. — Только что въехали в квартиру. Разбираем вещи.
— Хорошо, — последовала пауза. — Я хотела сказать… — она запнулась, — я тут подумала… Может, я приеду к вам на несколько дней? Посмотрю, как вы устроились.
Антон переглянулся с Ириной, которая напряжённо прислушивалась к разговору.
— Мама, я не думаю, что это хорошая идея.
— Почему? — в голосе Веры Павловны послышались знакомые нотки обиды. — Я же твоя мать! Имею право увидеть, где живёт мой сын.
— Мама, мы только переехали. Нам нужно время, чтобы обустроиться, — Антон старался говорить мягко, но твёрдо. — И после всего, что произошло, я не уверен, что твой визит сейчас…
— Я поняла, — перебила его Вера Павловна, и голос её снова стал холодным. — Она запретила тебе общаться со мной. Я так и знала.
— Ирина ничего не запрещала, — Антон начал терять терпение. — Это моё решение. Нам нужно время.
— Время на что? Чтобы она окончательно настроила тебя против матери?
— Мама, пожалуйста…
— Нет, ты послушай! — в трубке раздался возбуждённый голос Веры Павловны. — Я узнавала о ней. Знаешь, что мне рассказали? Что она крутила роман с женатым мужчиной! С её начальником! Вот почему она так быстро поднялась по карьерной лестнице. А её муж? Он ушёл от неё, а не она от него, как она тебе наплела!
Антон молча слушал поток обвинений, чувствуя, как внутри нарастает глухая ярость. Ирина стояла рядом, крепко сжав губы.
— Хватит, — наконец произнёс он. — Я не буду это слушать.
— Правда глаза колет? — голос Веры Павловны дрожал от возбуждения. — Эта женщина разрушила свою семью, а теперь разрушает твою! Опомнись, пока не поздно!
— Прощай, мама, — Антон нажал на кнопку отбоя и заблокировал номер.
Ирина смотрела на него с болью в глазах.
— Она никогда не изменится, да?
Антон покачал головой и притянул её к себе.
— Нет. И я больше не буду ждать этого.
Шесть месяцев спустя жизнь в Москве наладилась. Антон нашёл работу в крупной IT-компании, Ирина успешно руководила московским филиалом. Они редко вспоминали о событиях в Петербурге, но иногда тень прошлого всё же настигала их.
Антон узнавал о матери от бывших коллег — она рассказывала всем, что сын бросил её ради «стареющей хищницы». Писала гневные сообщения в социальных сетях, звонила его друзьям. Через три месяца после их отъезда она даже приезжала в Москву и пыталась выяснить их адрес, но безуспешно.
Апрельским вечером, когда они ужинали на балконе своей квартиры, Ирина вдруг сказала:
— Знаешь, мне кажется, нам нужно пожениться.
Антон удивлённо поднял брови.
— Вот так сразу? А как же предложение, кольцо, все дела?
— У нас было достаточно драмы, — Ирина улыбнулась. — Хочется простоты.
Антон взял её за руку.
— Я согласен. Но только при одном условии.
— Каком? — Ирина вопросительно посмотрела на него.
— Никаких пышных церемоний. Только мы, твоя Катя и пара близких друзей.
— А твоя мать? — тихо спросила Ирина. — Не пригласишь?
Антон покачал головой.
— Нет. Это наш день. Я не хочу, чтобы она превратила его в поле боя.
Свадьбу назначили на июль. Небольшая церемония в загородном отеле, всего пятнадцать гостей. Ирина выбрала простое светлое платье, Антон — светлый костюм без галстука. Никакой помпезности, только искренность и тепло.
За неделю до свадьбы раздался звонок от Кати.
— Антон, прости, что беспокою, — голос девушки звучал встревоженно. — Но тут такое дело… Мне звонила твоя мать.
Антон напрягся.
— Как она нашла твой номер?
— Не знаю, — Катя вздохнула. — Она представилась моей тёте, сказала, что ты попал в аварию и ей срочно нужна информация. Я не поверила и проверила — с тобой всё в порядке. А потом она начала говорить ужасные вещи про маму… Что она охотится за молодыми мужчинами, разбивает семьи… Антон, это было ужасно.
Антон почувствовал, как внутри всё холодеет.
— Катя, прости. Я не думал, что она дойдёт до этого.
— Антон, — голос Кати стал твёрже. — Я знаю свою маму. Знаю, как она любит тебя. И я вижу, что ты делаешь её счастливой. Остальное неважно.
После разговора Антон долго сидел, глядя в одну точку. Затем достал телефон и написал короткое сообщение на новый номер матери, который узнал от общих знакомых:
«Мама, я знаю, что ты звонила Кате. Это переходит все границы. Я прошу тебя — оставь нас в покое. Мы с Ириной женимся через неделю. Это наш выбор, и ты должна его уважать. Если не можешь — просто исчезни из нашей жизни».
Ответ пришёл через несколько минут:
«Ты пожалеешь об этом, Антон. Когда она бросит тебя ради кого-то ещё моложе, не приходи ко мне. Я умываю руки».
Антон показал сообщение Ирине. Она долго смотрела на экран телефона, потом подняла глаза:
— Знаешь, в чём трагедия твоей матери? Она никогда не любила по-настоящему. Для неё любовь — это контроль. Она не понимает, что настоящая любовь — это свобода.
— Она никогда не изменится, — Антон покачал головой.
— И не должна, — неожиданно ответила Ирина. — Это её жизнь, её выбор. Как наша жизнь — наш выбор.
Церемония прошла идеально. Летнее солнце, цветы, музыка, улыбки друзей. Катя, красивая и элегантная, произнесла трогательный тост за молодожёнов. Никто не упоминал об отсутствии матери жениха.
Вечером, когда гости разъехались, Антон и Ирина остались вдвоём на террасе отеля. В бокалах искрилось шампанское, над озером поднималась луна.
— Не жалеешь? — спросила Ирина, прислонившись к его плечу.
— О чём? — Антон поцеловал её в висок.
— О нас. О матери. О всём, что случилось.
Антон задумался.
— Знаешь, я понял одну вещь. Нельзя жить чужими представлениями о счастье. Даже если эти представления есть у самых близких людей. Моя мать хотела для меня то, что считала правильным. Но это была её версия моей жизни, не моя собственная.
— И что теперь? — Ирина смотрела на него внимательно.
— Теперь мы будем жить своей жизнью. Без оглядки на чужие ожидания и страхи.
Ирина молча кивнула и подняла бокал.
— За нас. За нашу жизнь. Такую, какой мы её выбрали.
— За нас, — эхом отозвался Антон.
Где-то в Петербурге Вера Павловна сидела одна в пустой квартире, листая старый фотоальбом с детскими фотографиями сына. Её мобильный молчал — она ждала звонка, извинений, раскаяния. Но телефон оставался немым.
Два разных мира, две разные жизни. И огромная пропасть между ними — пропасть непонимания и неспособности принять чужой выбор. Пропасть, которую никто уже не пытался преодолеть.
