Известный поэт Дмитрий Кедрин, чей талант был отмечен Максимом Горьким и Иосифом Сталиным, вошел в список рано ушедших из жизни советских литераторов. Его жестокое убийство так и осталось нераскрытым, несмотря на то что следствие вели самые опытные сыщики МУРа.
Официально Дмитрий Кедрин родился в 1907 году на Донбассе, в семье шахтера. По факту он был внебрачным сыном сестры супруги дворянина Бориса Кедрина, который из жалости к свояченице дал незаконнорожденному ребенку свои отчество и фамилию.
С обнаженным сердцем
Любовь к литературе Дмитрию привила бабушка Неонила. После окончания коммерческого училища Кедрин много занимался самообразованием. Стихи он начал писать еще в училище, в основном эпиграммы и сатиру. С 16 лет поэзия увлекла его всерьез.
После революции Кедрин учился в железнодорожном техникуме, но не окончил его подвело зрение. Он не огорчился и с головой ушел в работу литобъединения «Молодая кузница», а позже начал работать репортером в газете «Грядущая смена», где печатались и его стихи. Искренний и романтичный, Кедрин творил под девизом «Поэзия требует полной обнаженности сердца».
В 1926 году 19-летний Кедрин познакомился с 17-летней Людмилой Хоренко, и через четыре года они стали мужем и женой. В 1931 году семья переехала в Москву и поселилась в полуподвале старого дома на Таганке, в Товарищеском переулке.
В анкете Кедрин не скрывал, что в Днепропетровске был арестован за недоносительство и осужден на два года, а через пятнадцать месяцев отпущен на свободу. В 1934 году жена родила Дмитрию дочь, и они переехали в Черкизово. Кедрин работал в многотиражке завода «Метровагонмаш», был внештатным литконсультантом в издательстве «Молодая гвардия».
Известность пришла в 1932 году после публикации стихотворения «Кукла», получившего высокую оценку Иосифа Сталина и главного пролетарского литератора тех лет Максима Горького. В 1939 году Кедрина приняли в Союз писателей СССР. Правда, широкого признания он так и не получил. Его стихи не соответствовали требованиям тех лет.
Кедрин писал на вольные темы, обходя пафос строительства социализма. Его больше влекла история. Знаменитый кедринский стих «Зодчие», пересказ легенды о том, как царь Иван Грозный велел выколоть зодчим, построившим храм, глаза, явно перекликался с современной поэту действительностью и говорил о ней больше, чем многотомная проза всесоюзно признанного и обласканного властями Ильи Эренбурга.
За свои исторические поэтические экскурсы Кедрин был жестко раскритикован секретарем Союза писателей Ставским. Который, как гласила молва, даже угрожал Кедрину посадкой в ГУЛАГ.
Между славой и забвением
В первые дни начала Великой Отечественной войны Кедрин пытался добровольцем уйти на фронт, но его не взяли из-за слабого зрения. Позже отказался эвакуироваться с семьей в тыл, когда фашисты подходили к Москве.
Занимался переводами антифашистской поэзии народов СССР, написал две книги стихов, которые так и не были изданы. В мае 1943 года в качестве военного корреспондента Кедрин выехал на фронт и почти год работал на Северо-Западном фронте корреспондентом авиагазеты 6-й воздушной армии «Сокол Родины».
Писал много стихов, посвященных родной Украине и ее героям. В конце 1943 года был награжден медалью «За боевые заслуги».
Парадокс — он вернулся с фронта известным поэтом и журналистом и в то же время непризнанным. Пробиваться, ломиться по головам, подобно многим, порой не обладающим талантами, а обладающим нужными связями литераторам, Кедрин не умел. В то время над ним уже сгущались невидимые тучи, и его одолевали нехорошие предчувствия.
Летом победного 1945 года Кедрин с коллегами ездил в командировку в Молдавию. На обратном пути сосед по купе нечаянно разбил кувшин с медом, который Кедрин вез детям, и поэт счел это за знак свыше, предупреждением о грядущей беде.
Далее события развивались по нарастающей. 15 сентября на платформе Ярославского вокзала незнакомые мужчины чуть не столкнули Кедрина под идущий на скорости поезд. От верной гибели его спасли случайные пассажиры, находившиеся на перроне. Дома Дмитрий сказал жене : «Это похоже на умышленное преследование». Он не знал, что от небытия его отделяло всего трое суток.
Кедрин тяжело переживал свою изоляцию:»…Многие мои друзья погибли на войне. Круг одиночества замкнулся. Мне — скоро сорок. Я не вижу своего читателя, не чувствую его. Итак, к сорока годам жизнь сгорела горько и совершенно бессмысленно. Вероятно, виною этому — та сомнительная профессия, которую я выбрал или которая выбрала меня: поэзия».
И немудрено. Единственная его книга с 17 стихотворениями вышла в 1940 году. Вышла после 13 возвратов на доработку! По сути Кедрина как поэта не было в советской литературе. Вторая его книга «Русские стихи» уже несколько лет пылилась в рукописи в издательстве, и издавать ее не собирались. А тучи все сгущались.
Таинственный незнакомец
Незадолго до гибели Кедрина к нему приехал друг из Днепропетровска, ставший за годы разлуки влиятельным человеком в Союзе писателей СССР. По воспоминаниям дочери Кедрина, этот друг хорошо относился к семье Кедрина, помогал ей в трудные минуты, но в ту встречу он предложил Дмитрию стать сексотом, доносить на коллег в органы:
«Там знают, что все считают тебя порядочным человеком, и надеются, что ты им поможешь…» После такого предложения возмущенный Кедрин в прямом смысле спустил друга с лестницы, и тот был очень оскорблен, угрожающе заявил: «Ты еще об этом пожалеешь!»
Развязка наступила 18 сентября. В тот день Кедрин поехал в Москву за гонораром и лекарствами для жены. Последним, кто видел его живым, был поэт Михаил Зенкевич, с которым они случайно встретились в центре Москвы и вместе пошли в пивбар, чтобы выпить пива и пообщаться.
В пивбаре к Кедрину то и дело подходил с просьбой дать прикурить какой-то незнакомый мордастый верзила, и Кедрин был вынужден отвлекаться от разговора, чтобы вытащить из кармана зажигалку и дать ему прикурить. Его это явно раздражало, но верзила спустя несколько минут опять шел к нему: «Дайте прикурить!»
Позже Зенкевич рассказывал, что видел, как тот верзила поспешил следом за Кедриным, идущим на трамвай. И встревожился: как бы чего не случилось!
Утром 19 сентября 1945 года избитого чуть живого Кедрина нашли на железнодорожной насыпи близ станции Вишняки прохожие. Он умер по дороге в больницу. Расследование проводили опера знаменитого МУРа, но работа шла вяло.
Показания жены и друзей Кедрина о том, что его явно кто-то преследовал и покушался на его жизнь, попросту игнорировались. Да и свидетели в большинстве своем вдруг резко замолчали и согласились с официальной версией, что Кедрина сбил поезд. И дело вскоре замяли.
Народных версий гибели Дмитрия Кедрина ходило в то время немало. Активнее всего гуляли слухи, что с ним расправились по приказу Берии. Ходила версия, что с ним случайно расправились подчиненные того самого влиятельного друга, который лично вербовал его в сексоты.
Хотели просто припугнуть, а вышло, что толкнули под поезд. Бытовали версия о суициде и версия банального ограбления. Кедрин был при деньгах — гонорар получил. Но правды так никто и не узнал.
Не стоит исключать и месть плагиаторов, которая также имеет место быть. Друзья Дмитрия Кедрина не исключали, что к убийству причастны известные поэты, в публикациях которых он обнаружил свои стихи и намеревался написать в Союз писателей СССР жалобу на плагиаторов. Но не успел.
«Все мне мерещится поле с гречихою,
В маленьком доме сирень на окне,
Ясное-ясное, тихое-тихое
Летнее утро мерещится мне.
Мне вспоминается кляча чубарая,
Аист на крыше, скирды на гумне,
Темная-темная, старая-старая
Церковка наша мерещится мне.
Чудится мне, будто песню печальную
Мать надо мною поет в полусне,
Узкая-узкая, дальняя-дальняя
В поле дорога мерещится мне.
Где ж этот дом с оторвавшейся ставнею,
Комната с пестрым ковром на стене…
Милое-милое, давнее-давнее
Детство мое вспоминается мне.»
