— В каком смысле?
— В прямом. Они переедут к вам. У вас же есть свободные комнаты, — ответила Алевтина Павловна. — Ты будешь их кормить, стирать им, ухаживать за ними, как за собственными детьми.
Я помню день, когда впервые увидела Марка. Это было в кофейне на углу, куда я забегала каждое утро перед работой, чтобы взбодриться двойным эспрессо. Я успешный финансовый аналитик, женщина, казалось бы, закаленная жизнью, но, как оказалось позже, абсолютно беззащитная перед определенного типа мужчинами. Три года я носила звание «разведенки» и чувствовала себя вполне комфортно в одиночестве моей просторной квартиры, доставшейся от первого мужа, Артема. Три года я жила по принципу «никаких обязательств» и вполне преуспевала в этом.
Но вот, в мое четко спланированное утро ворвался Марк. Он споткнулся, размахивая стаканчиком латте, и окатил меня горячим кофе с ног до головы.
— О, Боже! Мне так жаль! Я ужасно неуклюжий! — выпалил он, вытирая остатки пены с моего нового кашемирового пальто. Его голубые глаза были полны искреннего раскаяния.
— Все в порядке, — пробормотала я, прекрасно понимая, что химчистка мне обеспечена. Но гнев почему-то не возникал. В его взгляде было что-то такое… обезоруживающее.
— Разрешите хотя бы оплатить химчистку, — настаивал он, записывая свой номер телефона на салфетке. — И… Может быть, в качестве извинений, приглашу вас на ужин?
Я колебалась. Приглашение на ужин после кофейного душа – довольно необычно. Но, черт побери, почему бы и нет?
— Хорошо, — ответила я, забирая салфетку. — Но химчистку я оплачу сама.
Так началась наша история с Марком. Он оказался невероятно внимательным и заботливым. В отличие от Артема, который считал себя пупом земли, Марк слушал меня, интересовался моими чувствами, поддерживал мои амбиции. Он читал мне стихи, водил в театр, готовил завтраки по выходным. Я постепенно таяла, как мороженое на солнце.
Через полгода, вернувшись с работы, я обнаружила Марка стоящим на одном колене посреди моей гостиной. В руке он держал небольшую бархатную коробочку.
— Элеонора, ты сделала меня самым счастливым человеком на свете. Выходи за меня? — в его глазах плескалась надежда.
Я замерла. Снова замуж? После Артема, с его изменами и лицемерием, эта мысль казалась мне безумием. Но, глядя на Марка, я понимала, что не хочу его терять.
— Да, — прошептала я, и слезы навернулись на глаза.
Свадьба была скромной, только самые близкие друзья и родственники. После свадьбы Марк переехал ко мне. Первые недели были действительно сказкой. Мы наслаждались обществом друг друга, делили домашние обязанности, строили планы на будущее. Но вскоре сказка начала меркнуть. На горизонте появилась она – Алевтина Павловна, свекровь, женщина властная и категоричная, которая сразу же возревновала меня к своему сыну.
Однажды, во время воскресного обеда, Алевтина Павловна, с показным пренебрежением, спросила у Марка:
— А чем занимается наша Элеонора?
— Она финансовый аналитик, мама. У нее очень важная работа, — ответил Марк с гордостью.
— Финансовый аналитик? Какая-то ерунда. Деньги считает, наверное? Это что то вроде бухгалтера? — фыркнула Алевтина Павловна.
Я почувствовала, как кровь прилила к лицу.
— Вообще-то, у меня десятилетний стаж и руководящая должность, — возразила я, стараясь сохранить спокойствие.
— Посмотрим, — коротко ответила Алевтина Павловна, и я поняла, что это только начало.
После этого, визиты Алевтины Павловны участились. Она приходила без предупреждения, критиковала мой дом, мою еду, мой график работы.
— Не понимаю, зачем женщине так много работать. Мужчина должен обеспечивать семью, — заявила она однажды, пока Марк был на работе.
— Марк прекрасно знает, чем я занимаюсь, и поддерживает меня, — огрызнулась я.
— Поддерживает? Он просто тряпка! Настоящий мужчина должен контролировать свою жену, — выпалила она.
Марк, словно страус, прятал голову в песок, избегая конфликтов. Он молча выслушивал наставления матери и как будто соглашался с ними. Меня это бесило. Я чувствовала себя преданной.
Однажды, когда Марка не было дома, Алевтина Павловна зашла ко мне, как обычно, без звонка.
— Знаешь, Элеонора, я смотрю на тебя и думаю, какая ты несчастная женщина, — начала она.
— Почему вы так говорите? — удивилась я.
— Вечно на работе, детей нет, дома неуютно. Мои младшие сыновья, Константин и Борис, вот тем бы я такую жену не пожелала, — продолжала Алевтина Павловна.
— Может, стоит спросить Костю и Борю, чего хотят они? — ответила я.
Три года я терпела ее выходки, надеясь, что все наладится. Но все становилось только хуже. Она чувствовала мою слабость и продолжала давить. Марк, вместо того, чтобы защищать меня, лишь отворачивался.
И вот, однажды, в субботу утром, раздался звонок в дверь. На пороге стояла Алевтина Павловна.
— Нам нужно серьезно поговорить, — заявила она, не здороваясь.
Мы сели за стол. Марк, как всегда, молча наблюдал за происходящим. Алевтина Павловна откашлялась и начала свою речь.
— Дело в том, что я старею, силы уже не те. И знаете, заботиться о моих мальчиках становится все труднее, — сказала она с трагическим видом.
— О каких мальчиках вы говорите? Косте уже тридцать, а Боре двадцать восемь, — не поняла я.
— Именно! Они совсем взрослые, но совершенно не приспособлены к жизни. Ты должна взять их на себя, — заявила она, глядя на меня в упор.
Я опешила.
— В каком смысле взять на себя?
— В прямом. Они переедут к вам. У вас же есть свободные комнаты, — ответила Алевтина Павловна. — Ты будешь их кормить, стирать им, ухаживать за ними, как за собственными детьми.
Я не могла поверить своим ушам.
— Вы предлагаете мне стать прислугой для ваших взрослых оболдуев? — возмутилась я.
— Не будь такой грубой! Это семейный долг. Ты, как молодая невестка, должна помогать семье, — нахмурилась Алевтина Павловна. — Боря будет жить в гостевой комнате, а Костя в кабинете. Ты будешь готовить им завтрак, обед и ужин, стирать и гладить их вещи, следить за порядком в их комнатах.
Я посмотрела на Марка. Он сидел, опустив голову, и не произносил ни слова.
— Ты что скажешь? — спросила я дрожащим голосом.
— Мама… Может, не стоит так сразу… — промямлил он.
— Вот видишь! Даже Марк согласен! Не спорь со старшими! — торжествовала Алевтина Павловна.
Тогда во мне что-то сломалось. Все, что я терпела годами, вырвалось наружу.
— Знаете что, Алевтина Павловна? Вы достали меня! Достали своими постоянными придирками, своим вмешательством в мою жизнь, своим неуважением! — выпалила я. — Это моя квартира! И я не позволю вам превратить меня в прислугу для ваших великовозрастных сыновей!
— Как ты смеешь так разговаривать со мной! — закричала Алевтина Павловна, покраснев от злости. — Я же желаю тебе только добра!
— Добра? Вы ненавидите меня с первого дня нашей свадьбы! Вы всегда пытались меня унизить! Вы утверждаете, что желаете мне только добра, но тем самым разрушаете мою жизнь! Я не собираюсь быть бесплатной прислугой для ваших сыновей и выполнять все ваши прихоти! — ответила я.
— Марк, скажи ей что-нибудь! — взмолилась Алевтина Павловна.
— Мама, ну зачем ты так… — начал Марк.
— Нет, Марк! Хватит! Либо ты выбираешь меня, либо свою маму, — отрезала я.
Он молчал.
— Тогда все понятно, — сказала я, поднимаясь со стула. — Алевтина Павловна, прошу вас немедленно покинуть мой дом. И тебя, Марк, это тоже касается.
— Ты пожалеешь об этом! — закричала Алевтина Павловна, выходя из квартиры.
Марк попытался меня уговорить.
— Леночка, не горячись. Мама просто хочет как лучше.
— Нет, Марк. Если ты считаешь, что я должна стать прислугой для твоей матери и твоих братьев, то нам действительно не по пути. Собирай свои вещи и уходи, — ответила я, захлопнув перед его носом дверь.
Через месяц развод был оформлен. Второй раз в жизни я снимала обручальное кольцо. В квартире воцарилась тишина. Я сидела у окна с чашкой кофе и смотрела на город. Стоит ли мне снова рисковать? Стоит ли мне снова верить мужчинам? Ответ пока оставался открытым. Я, Элеонора Васильева, женщина, пережившая два развода, и в свои тридцать пять лет вновь начинала жизнь заново. И на этот раз я твердо решила, что прежде всего должна любить и уважать себя.
