Лодка с черным гробом и зажженными факелами медленно плыла по Неве. Гребцы заунывно пели «Со святыми упокой». Мрачная процессия поравнялась с онемевшим от ужаса блестящим светским обществом, ужинавшим на берегу. «Кто помер-то?» — пришел в себя кто-то из гостей. «Гринвальд!» — в этот момент лодка накренилась, и гроб булькнул под воду.
Дамам стало дурно. Пока кавалеры приводили их в чувство, гребцы налегли на весла и скрылись из виду. А хозяин неудавшегося ужина, генерал Гринвальд, бессильно разводил руками среди возмущенных гостей его испорченных розыгрышем именин.
Виновников скандала вычислили быстро. Среди гребцов были потомки самых блестящих семейств империи — в том числе девятнадцатилетний красавец Сережа Трубецкой, корнет Кавалергардского полка, который таким образом бестактно разыграл в августе 1834 года своего командира, строгого генерала Родиона Гринвальда.
Семья Трубецких была близка к императорскому двору. Сергей, второй по старшинству сын сенатора Василия Трубецкого, родился с «бриллиантовой ложкой во рту». Крестной матерью ему стала вдовствующая императрица Мария Федоровна, а крестным отцом — император Николай Павлович.
С раннего возраста Серж был записан сначала в пажи, а потом в корнеты Кавалергардского полка. За первой шалостью последовали следующие: знатные, высокомерные и избалованные кавалергарды были неутомимы в выдумках и проказах…
Чашу терпения его величества переполнил скандал на даче графини Самойловой. Для потехи кавалергардов она устроила состязание между крестьянками: повесила на высокий шест сарафан, который должен был достаться той, которая первая сумеет добраться до него. С гоготом и улюлюканьем компания снизу смотрела на карабкающихся женщин.
Это дикое развлечение шокировало светский Петербург, и его участников постигло наказание — для Сергея оно вылилось в увольнение из полка и ссылку на юг под начальствование генерала Осипа Витта. Три года вдали от столицы немного усмирили юношу, но через год после возвращения обаятельного князя настигла очередная беда.
В 1838 году его отец, сенатор Василий Трубецкой, был вызван к императору, где ему высказали настойчивую рекомендацию — Сергея надобно женить. И указали на невесту — беременную фрейлину Екатерину Петровну Мусину-Пушкину.
Поговаривали, что счастье отцовства принадлежало его величеству, но по Петербургу пустили сплетню, что якобы Сергей и Екатерина уже являются мужем и женой. И «повторное» венчание просто формальность… Трубецкой был взбешен, но брак, который светский Петербург окрестил «срамом», состоялся.
Через полгода у супругов Трубецких родилась дочь, и пара разъехалась навсегда. Екатерина укатила в Париж, а Сергей, как строптивый муж и ненавистник императора — обиженный князь вошел в аристократический оппозиционный кружок — был сослан на Кавказ.
Дальнейшая жизнь князя могла бы послужить сюжетом приключенческого романа: там было все, сражения, ранения, дуэли и, конечно, роковая любовь.
Лавиния Бравур была восхитительна: сказочно красива, блестяще образована и… замужем. Ее в семнадцатилетнем возрасте выдали за богатого и респектабельного Алексея Жадимировского. Внешне благополучный брак оказался для нее несчастливым. Увидев на одном из вечеров князя Сергея, она влюбилась.
Пикантность ситуации состояла в том, что неудачливым соперником Трубецкого был сам император Николай, которому в благосклонности красавица отказала.
Бурный роман закончился скандальным побегом: женатый Трубецкой тайно увез замужнюю Жадимировскую. Государь император был человеком удивительно двуличным. При дворе не нашлось ни одной прелестницы, обойденной его высочайшим вниманием, но данный случай он счел вопиюще безнравственным.
За беглецами была послана погоня. И Сергею опять не повезло — жандармы настигли их практически у причала в Редут-Кале, где князя со спутницей уже ждал корабль. В Петербург влюбенных повезли в разных каретах. Всю дорогу Лавиния рыдала и умоляла отправить ее в католический монастырь, но не возвращать к мужу.
Сергея экипаж отвез в Петропавловскую крепость. Трубецкой был лишен княжеского достоинства, наград и разжалован в рядовые. Бывший князь отправился в Петрозаводские полки, затем, уже в чине унтер-офицера, на юг, в Аральск.
В отставку Сергею удалось уйти только после смерти императора. Больной и изможденный Трубецкой поселился в своем имении под Муромом. Ему вернули дворянское достоинство и княжеский титул, но былого огня в князе уже не было — он тихо доживал свои дни. Ухаживала за ним разведенная Лавиния, которой запретили выходить замуж за православного.
«Он… остался Сережей до конца и был особенно несчастлив или неудачлив… Конечно, он был кругом виноват во всех своих неудачах, но его шалости, как ни были они непростительны, сходят с рук многим, которые не стоят бедного Сергея Трубецкого….
Он был сорвиголова, ему было море по колено, увы, по той причине, к которой относится эта поговорка, и кончил жизнь беспорядочно, как провел её, но он никогда не был злым, ни корыстолюбивым… Жаль такой даровитой натуры, погибшей из-за ничего…», — так вспоминали о князе современники.
Скончался князь довольно рано — в 44 года. Дали о себе знать застарелые раны и подорванное на службе здоровье. Лавиния после смерти его сразу же уехала из имения.
