— Ань, я вот что подумал… Может, летом съездим куда-нибудь с палатками? На озеро, а? Порыбачим, отдохнём…
Анна хмуро глянула на мужа поверх разложенных на столе счетов. Сосредоточенно прикусила губу. Михаил стоял в дверном проёме кухни, привалившись плечом к косяку, и выглядел таким беззаботным, что захотелось швырнуть в него чем-нибудь тяжёлым.
— Миш, мы за квартиру за прошлый месяц недоплатили. Откуда у нас деньги на поездки?
Он махнул рукой.
— Да ладно тебе. Как-нибудь наскребём. Зато отдохнём по-человечески.
Анна опустила взгляд на счета. За окном громко засигналила машина, из соседней комнаты донёсся плач Алисы. Хотелось одновременно и броситься к дочери, и закончить с этими проклятыми бумагами, а сил едва хватало, чтобы сидеть ровно. Третью ночь подряд Алиса просыпалась каждые два часа — резались зубки.
— Миш, сходи к дочери, — устало выдохнула Анна. — А насчёт поездки — нет у нас на неё денег, понимаешь? Вообще нет.
Миша скривился, буркнул что-то и ушёл в комнату к дочери. Анна слышала, как он неловко шаркает ногами вокруг кроватки, как сбивчиво пытается успокоить годовалую Алису. Через три минуты он снова появился на кухне.
— Она не перестаёт плакать. Может что-то болит? Ань, ну ты же мать, разберись! — В его голосе звучало неприкрытое раздражение. — У меня от её рёва голова раскалывается.
Анна стиснула зубы, резким движением отодвинула стул и направилась в комнату к дочери, задев мужа плечом.
Когда, спустя полчаса, она убаюкала Алису, Михаила дома уже не было. На столе лежала записка: «Ушёл с Димой в бар. Не жди».
— Ну что за женщина, — вздыхала Ирина Петровна, мать Михаила, дуя на чай. — Миша мой бедный изнывает. Работает один, а на нём двое. Домой приходит — ни отдыха, ни покоя.
Анна вежливо улыбалась, уткнувшись в свою чашку. Свекровь приходила каждую среду на чай, и каждая среда превращалась для Анны в маленькую пытку. Часы тянулись бесконечно. Ирина Петровна говорила, говорила, говорила…
— Ты бы, Анечка, лучше за собой следила. Вон, круги под глазами. Мужик домой приходит — хочет красоту видеть, а не это вот всё. — Ирина Петровна обвела рукой Анну с головы до ног. — В спортзал бы записалась… А то родила и распустилась! Мужики — они такие, глазом не успеешь моргнуть, как другую найдут.
Анна сжала кулаки под столом. В глазах предательски защипало. Из детской снова послышался плач Алисы.
— Извините, — пробормотала Анна и встала из-за стола.
— Да я посижу ещё, — беззаботно отозвалась свекровь. — Хочу дождаться Мишеньку. Давно не виделись.
Вернувшись в кухню через пятнадцать минут с Алисой на руках, Анна застала свекровь за изучением ежемесячных счетов, которые так и остались лежать на столе.
— Ирина Петровна, может, хотите подержать внучку? — спросила Анна, чувствуя тянущую боль в спине от постоянного ношения ребёнка. — Я пока ужин приготовлю.
Свекровь посмотрела на Алису почти с испугом.
— Ой, нет-нет, — замахала она руками. — А если она заплачет? Да и рожали вы её для себя. Мне с Мишей никто не помогал.
Анна прикусила язык. Ей хотелось напомнить, что когда Ирина Петровна поставила в известность своего мужа о беременности, тот переписал на неё однокомнатную квартиру и обеспечил безбедное существование. Но Анна промолчала.
Когда в прихожей хлопнула дверь, было уже около девяти вечера. Свекровь вскочила из-за стола и бросилась обнимать сына. Анна стояла у плиты, помешивая суп. Алиса наконец уснула в кроватке.
— Мишенька! Как я соскучилась! Совсем к матери не заходишь. Месяц уже не виделись.
Михаил обнял мать, затем кивнул жене и плюхнулся на стул.
— Ужинать будем? Есть хочу как волк.
— Суп почти готов, — отозвалась Анна.
— Суп? — Михаил скривился. — Опять? Нормальную еду когда готовить начнёшь?
— А что не так с супом? — Анна обернулась, чувствуя, как внутри всё сжимается от обиды.
— Да надоел уже! Вторую неделю супы да каши! Мяса хочу! Котлет, жаркое…
— На мясо денег нет, — тихо ответила Анна.
— Как это нет? — вмешалась Ирина Петровна. — Миша тебе мало зарабатывает, что ли? По магазинам меньше ходить надо.
— По магазинам? — Анна развернулась к свекрови всем корпусом. — Я уже забыла, когда в последний раз покупала себе что-то, кроме самого необходимого. Все деньги уходят на квартиру, еду и Алису.
— Да ладно тебе прибедняться, — отмахнулась Ирина Петровна. — Муж работает, кормит тебя…
— Муж, между прочим, — перебила её Анна, — на днях заявил, что хочет съездить летом на рыбалку. Интересно, на какие шиши?
Михаил залпом допил чай и бросил на стол смятую салфетку.
— Да, насчёт этого… Я тут кое-что придумал!
В его глазах загорелся опасный огонёк, который Анна успела выучить за два года брака. Такой взгляд обычно означал, что Михаил принял какое-то важное решение, не посоветовавшись с ней.
— Что ты придумал? — осторожно спросила она.
— Короче, я взял кредит, — радостно объявил он. — На снаряжение для подводной рыбалки. Там такая штука, Ань! Гидрокостюм, ружьё подводное, маска с трубкой…
Мир вокруг Анны покачнулся. Она уставилась на мужа, не веря своим ушам.
— Ты… что?
— Кредит, — повторил Михаил. — Небольшой, на год. Будем понемногу выплачивать.
— Да ты что! — радостно взвизгнула Ирина Петровна. — Ой, какой молодец! Работает один, а на нём двое. Конечно, ему нужно отдыхать, а рыбалка — это и хобби, и отдых одновременно!
Анна медленно опустилась на стул. Обида, усталость и злость смешались внутри неё в огненный ком.
Ночью, когда Михаил уже спал, она долго лежала с открытыми глазами, слушая его храп и размышляя о том, как они дошли до этой точки.
Тонкая лунная дорожка протянулась через всю комнату от окна к детской кроватке. Там, посапывая, спала Алиса — единственное, что держало Анну в этом браке. Ради дочери она терпела многое. Но сейчас, в ночной тишине, Анна вдруг отчётливо поняла — она больше не может так жить. Что-то должно измениться.
В субботу Анна решилась поговорить с родителями. Тяжесть последних дней давила на плечи. Она погрузила Алису в коляску и отправилась в парк, где договорилась встретиться с мамой.
Людмила Сергеевна ждала их у фонтана. Увидев дочь и внучку, она просияла, замахала руками. Маленькая, энергичная женщина с копной седеющих волос, она всегда излучала тепло и энергию, которых так не хватало в доме Михаила.
— Вот мои девочки! — воскликнула она, обнимая Анну и наклоняясь к коляске. — Алисочка, привет, золотце!
— Мам, мне нужна помощь, — призналась Анна, когда они медленно брели по аллее. — Миша взял кредит. На рыболовные снасти.
Людмила Сергеевна остановилась и пристально посмотрела на дочь.
— Кредит? В вашем положении? А что ты?
— А что я… — Анна усмехнулась. — Он поставил перед фактом. Сказал, мол, все мужики так делают.
Они присели на скамейку. Алиса задремала в коляске.
— Анют, а ты счастлива? — вдруг спросила мать.
Вопрос застал врасплох. Счастлива ли она?
— Нет, — тихо ответила она. — Не счастлива.
Людмила Сергеевна взяла руку дочери в свои ладони.
— Мы с отцом можем помочь. И деньгами, и с Алисой посидеть. Ты не одна, слышишь? Не замыкайся в своих проблемах.
Вечером отец Анны, Сергей Николаевич, приехал к ним с пакетами продуктов. Михаил натянуто улыбался, благодарил, но Анна видела, как раздражает его эта помощь. Его гордость страдала оттого, что тесть фактически кормил его семью.
После ухода Сергея Николаевича Михаил хлопнул дверью своей комнаты и весь вечер просидел за компьютером. Анна слышала, как он переговаривается с кем-то в наушниках, смеётся, обсуждает будущие рыбалки.
— Эй, Дим, я тебе фотки скинул! Видел, какой костюм взял?
В ту ночь она снова не могла уснуть.
Дни тянулись один за другим. Финансовое положение семьи становилось всё хуже. За кредит нужно было платить ежемесячно, и эти деньги вынимались из и без того скудного бюджета. Теперь родители Анны уже не просто привозили продукты, а каждую неделю переводили деньги.
В один из вечеров, укладывая Алису, Анна услышала обрывок телефонного разговора Михаила.
— Да, мам, конечно. Нет, не говорил ещё. Да какая разница? Моя жизнь, моё решение. Нужно отдыхать, ты права.
После этого разговора он вошёл в комнату к Анне и объявил, что едет на выходные на рыбалку с друзьями. Три дня, с пятницы по воскресенье.
— А мы с Алисой? — только и спросила она.
— А что вы? — искренне удивился Михаил. — Будете дома. Чай, не маленькие. Дело мужское, сама понимаешь.
— Миш, Алиса болеет. У неё температура третий день.
— Так сбей! Парацетамол дай, компресс поставь… Что я тебе объяснять должен? Ты же мать!
Анна отвернулась к окну.
— И когда ты вернёшься к своим отцовским обязанностям? — тихо спросила она. — Ты с дочерью и десяти минут в день не проводишь.
— Так она ещё маленькая! Вот подрастёт, будем с ней на рыбалку ездить, в футбол играть… А сейчас что с ней делать? Она ж даже не разговаривает толком.
Анна повернулась к мужу и посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты и со мной не разговариваешь толком. Может, и со мной нечего делать?
— Ну начинается, — закатил глаза Михаил. — Давай без этих ваших женских истерик, а? Мне и так тяжело.
— Тяжело? — переспросила Анна. — А мне не тяжело? Я с утра до ночи с ребёнком, готовлю, убираю, стираю. Ты даже за собой посуду не моешь. Откуда у меня силы возьмутся на «не истерить»?
— Я работаю, между прочим! — повысил голос Михаил. — Деньги в дом приношу!
— Которые тут же спускаешь на свои хобби! — не сдержалась Анна. — У нас денег на нормальную еду не хватает, а ты костюмы для рыбалки покупаешь!
Алиса проснулась от их криков и заплакала. Михаил раздражённо махнул рукой и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
На выходных, пока муж был на рыбалке, Анна решила показать дочь врачу. Температура не спадала, а за здоровье малышки было страшно. Она позвонила родителям, и отец отвёз их в частную клинику.
— У ребёнка отит, — диагностировал врач. — Нужно лечение. Вот рецепты. И капли, и антибиотики.
Лекарства оказались дорогими. Сергей Николаевич молча оплатил и счёт за приём, и лекарства. В машине, когда они возвращались домой, он вдруг сказал:
— Аня, мы с мамой кое-что решили. Хотели сюрприз сделать, но, видимо, самое время сказать. Мы купили новую квартиру. А старую хотим вам подарить. С мебелью, со всем. Въезжайте — и живите.
Анна повернулась к отцу, не веря своим ушам.
— Пап, вы серьёзно?
— Вполне. — Он улыбнулся. — Мы с матерью давно об этом думали. Вы молодые, вам нужна поддержка. А ваша съёмная конура… Ни ребёнку нормально не разгуляться, ни вам отдохнуть. В нашей старой трёшке будет попросторнее.
Всю дорогу домой Анна тихо плакала от благодарности. Всхлипывала, вытирала слёзы, смеялась, обнимала отца за плечи.
— Папа, вы самые лучшие, — шептала она. — Не представляешь, как это важно для нас.
В понедельник вечером Михаил вернулся с рыбалки, загоревший и весёлый. Швырнул в угол прихожей грязные вещи, прошёл на кухню.
— Эй, жена! А ужин где?
Анна, кормившая Алису, кивнула в сторону плиты.
— Там, в кастрюле. Разогрей.
— Знала же, что приду! Могла бы и разогреть, — проворчал он, но всё же потянулся за тарелкой.
После ужина, когда они сидели перед телевизором, а Алиса играла на полу с кубиками, Анна решилась поделиться новостью.
— Миш, мои родители купили новую квартиру.
— О! Молодцы какие, — равнодушно отозвался он, не отрывая взгляда от экрана.
— А старую хотят нам подарить. Трёхкомнатную, в хорошем районе. С мебелью.
Он повернулся к ней. На лице отразилось удивление.
— Погоди, нам? Серьёзно?
— Да. Представляешь? У нас будет своя квартира! — От волнения у Анны дрожал голос. — Не нужно будет снимать, платить эти бешеные деньги…
Михаил нахмурился.
— А почему старую? Почему не новую отдают? Жадничают, да?
Анна застыла, не веря своим ушам.
— Что?..
— Ну, раз уж они такие богатые, могли бы и новую нам отдать. А себе старую оставить.
В этот момент хлопнула входная дверь. В прихожей зазвучал голос Ирины Петровны.
— Мишенька! Анечка! Вы дома?
Она вошла в комнату, сияя улыбкой. Анна внутренне напряглась. Только внезапного визита свекрови ей сейчас не хватало.
— Всем привет! Я тут мимо проходила, решила заглянуть. Как вы тут, голуби?
— Нормально, — сухо ответила Анна.
— Мам, представляешь, — перебил её Михаил, — тёща с тестем квартиру купили новую. А свою старую, трёхкомнатную, нам хотят отдать.
Лицо Ирины Петровны вытянулось.
— Как отдать? Что, совсем-совсем?
— Подарить, — уточнила Анна.
Свекровь поджала губы.
— А новую, значит, себе? Хм. — Она прищурилась. — Что за родители такие? Вместо новой квартиры с новой мебелью дарят старьё. Какие эгоисты!
В глазах у Анны потемнело. Сдавило виски. Всё, что накапливалось месяцами — обиды, усталость, разочарование — вдруг прорвалось наружу.
— Что? — Она резко поднялась с дивана. — Эгоисты? Люди, которые дарят нам трёхкомнатную квартиру, эгоисты?
Михаил взглянул на жену с удивлением. Такой он её ещё не видел.
— Ань, ты чего? Мама просто…
— А что вы нам подарили? — перебила его Анна, поворачиваясь к свекрови. — Напомните, пожалуйста!
Ирина Петровна вздёрнула подбородок.
— Я сына для тебя родила!
Анна рассмеялась — громко, зло, почти истерично.
— Да идите вы со своим сыном. — Она перевела взгляд на мужа. — Строил из себя мужика — «на квартиру заработаю сам»! В итоге кредит и долги. Зато мои родители плохие. Прежде чем обсуждать дорогих мне людей, посмотрите на себя.
Они накинулись на неё вдвоём — мать и сын. Кричали, перебивая друг друга. Михаил даже замахнулся, но вовремя опомнился и лишь сжал кулаки.
— Да как ты смеешь! — визжала Ирина Петровна. — Мы тебя в семью приняли, а ты…
— Семью? — Анна горько усмехнулась. — Это вы называете семьёй? Муж, который проводит с ребёнком десять минут в день? Свекровь, которая даже внучку на руки взять боится? Семья — это там, где поддерживают, а не попрекают каждым куском!
Какие-то смутные воспоминания поплыли перед глазами. Вот они с Михаилом два года назад — молодые, счастливые. Он смотрит на неё влюблёнными глазами. А вот первая встреча с его матерью — натянутые улыбки, неловкие разговоры. Свадьба — скромная, но весёлая. Родители Анны оплатили почти всё, включая костюм жениха. Первые месяцы брака — Михаил ещё старался, приносил цветы, говорил о любви. А потом узнал о беременности и словно заледенел. Замкнулся, отдалился.
— Я ухожу, — тихо произнесла Анна.
Комната вдруг погрузилась в тишину.
— Что? — переспросил Михаил.
— Я ухожу. Забираю Алису и ухожу. К родителям. В ту самую «старую» квартиру, которую вы так презираете.
Он растерянно моргнул.
— Да ладно тебе, Ань. Чего ты завелась-то?
— Это она всегда такая была, — встряла Ирина Петровна. — Истеричка. Неблагодарная. Миша, да пусть идёт! Скатертью дорога!
Анна медленно, словно во сне, собрала вещи Алисы, сложила в сумку пелёнки, подгузники, игрушки. Затем взяла несколько своих вещей. Дочь всё это время сидела на полу и с любопытством наблюдала за мамой. Это была их обычная игра — собираем вещи, а потом едем к бабушке и дедушке.
— Ань, ты совсем сдурела? — Михаил наконец опомнился. — Куда ты собралась на ночь глядя?
— К людям, которые меня любят.
Она взяла дочь на руки, закинула сумку на плечо. В прихожей надела пальто, застегнула его трясущимися пальцами.
— А ты думаешь, я тебя не люблю? — спросил вдруг Михаил.
Анна остановилась у двери и посмотрела на него долгим взглядом.
— Я думаю, ты вообще не знаешь, что такое любовь.
И вышла за дверь.
Родители встретили её без вопросов. Просто обняли, помогли раздеть Алису, напоили чаем. И лишь когда малышка уснула в кроватке, которая всегда стояла для неё в их квартире, мама села рядом с Анной и взяла её за руку.
— Рассказывай.
Анна долго говорила — сбивчиво, с паузами, иногда плача, иногда злясь. Выплёскивала всё накопившееся. О постоянных упрёках свекрови. О равнодушии мужа. О кредите, взятом за её спиной. О том, как он обесценил их подарок.
— Знаешь, — тихо сказала Людмила Сергеевна, когда дочь закончила, — я всегда считала, что брак нужно сохранять любой ценой. Старая закалка, понимаешь? Но глядя на тебя, я думаю — какой ценой? Ценой твоего счастья? Здоровья? Самоуважения? Нет, Анечка. Никакой брак не стоит таких жертв.
Сергей Николаевич, сидевший в кресле, кивнул.
— Материально мы тебя поддержим. С Алисой поможем. А там — решай сама.
В ту ночь Анна спала крепко, без снов — впервые за долгое время.
Утром, когда она кормила Алису завтраком, зазвонил телефон. Михаил. Анна помедлила, но всё же ответила.
— Слушаю.
— Ань, ты чего вчера устроила? — В голосе мужа звучало раздражение пополам с беспокойством. — Мама до сих пор успокоиться не может.
— А что я устроила? — спросила она спокойно.
— Ну этот цирк с уходом! Скандал! При матери моей!
Анна усмехнулась. Даже сейчас он думал только о том, как всё выглядит со стороны. Не о дочери, не о их отношениях — о том, что его мать расстроилась.
— Это не цирк, Миша. Я действительно ушла.
В трубке повисла пауза.
— В смысле?
— В прямом. Я больше не вернусь.
Михаил тяжело вздохнул.
— Да ладно тебе, Ань. Ты же знаешь, как мама иногда… Ну погорячились мы. Давай, собирай вещи и возвращайся. Алису забирай и домой.
— Я дома, Миш.
Снова пауза. Затем его голос стал жёстче:
— Мама права. Ты эгоистка. Думаешь только о себе. А дочь? Ей отец не нужен?
— Нужен, — согласилась Анна. — Но отец, а не сосед по квартире, который её даже на руки взять боится.
— Я не боюсь!
— Нет? А сколько раз ты менял ей подгузник за весь год? Сколько раз купал? Кормил? Укладывал спать?
В трубке послышалось сопение.
— У меня работа. Я деньги зарабатываю.
— Которые тратишь на рыбалку, — напомнила Анна. — Давай не будем, а? У меня нет сил на эти разговоры.
— Ладно. — Его тон изменился, стал примирительным. — Давай так: ты извинишься перед мамой за вчерашнее, и мы всё забудем. Сделаем вид, что ничего не было. Я даже могу пару дней побыть с Алисой, пока ты… ну, приходишь в себя.
Анна рассмеялась — легко и свободно.
— Да неужели? Вы даже готовы меня простить? Как благородно! Но знаешь, я счастлива, что всё сложилось именно так. У меня есть дочь и крыша над головой, причём своя. А что есть у тебя? Кредит? Долги? Мама со своими указками? Живи с ней в любви и согласии. И не забывай, что у тебя есть дочь, которой ты обязан платить алименты.
— Алименты?! — взорвался Михаил. — Ты с ума сошла? Никаких разводов не будет!
— Будет, Миш. Я уже позвонила юристу. Завтра подаю документы.
После этого разговора телефон звонил почти непрерывно. Михаил то угрожал, то умолял, то обещал измениться. Потом звонила Ирина Петровна, кричала в трубку, обвиняла в неблагодарности. Анна просто перестала отвечать.
Через неделю она официально подала на развод и на алименты. В тот же день они с родителями перевезли оставшиеся вещи из съёмной квартиры. Михаил не появился — то ли работал, то ли не хотел видеть тёщу с тестем.
Вечером, когда все коробки были разобраны, а Алиса уложена спать, Анна вышла на балкон. Вдохнула свежий весенний воздух. Где-то вдалеке шумел город, мигали огни. Внизу проехала машина, негромко играла музыка.
Людмила Сергеевна тихо подошла сзади, накинула на плечи дочери тёплый платок.
— Не замёрзни.
Анна обернулась и улыбнулась:
— Знаешь, мам, я жалею только об одном.
— О чём?
— Что не сделала этого раньше.
