Ветер шумел за окном, словно пытался что-то донести. Старые тополя, посаженные ещё при советской власти, раскачивались из стороны в сторону, отбрасывая на асфальт причудливые тени. Антон Петрович Соколов — инженер, тридцать семь лет, рост метр восемьдесят три, вес восемьдесят четыре килограмма — смотрел на эти тени и чувствовал, как внутри него растёт и крепнет странное предчувствие.
Ему не следовало возвращаться домой так рано. На работе всё шло своим чередом: очередной проект, очередные чертежи, очередное совещание. Ничто не предвещало, что сегодня Антон решит уйти с работы на три часа раньше положенного.
Такого не случалось за пятнадцать лет его трудовой деятельности. Ни разу. Коллеги даже пошутили: «Что, Соколов, на тот свет собрался?» А начальник отдела, Иван Семёнович, близоруко щурясь поверх очков, сказал: «Антош, ты ж в курсе, у нас тут аврал. Подумай ещё раз. Уверен?»
Но Антон был уверен. Как никогда.
Предчувствие появилось у него ещё утром, когда Лариса, его жена, слишком долго выбирала, что надеть. Обычно она не особо заморачивалась — работая в библиотеке, можно не думать о дресс-коде. Но сегодня она перемерила три платья, два костюма и даже то самое красное платье, которое надевала только на новогодние корпоративы. В итоге выбрала бежевую юбку и тёмно-синюю блузку.
— Что-то важное сегодня? — спросил Антон, методично размешивая сахар в чае. Ровно три оборота ложечкой, ни больше, ни меньше.
— А? Нет, с чего ты взял? Обычный день, — ответила Лариса, а потом слишком быстро отвернулась к зеркалу.
Здесь бы обычному мужу и успокоиться. Мало ли причин у женщины нарядиться немного ярче обычного? Может, настроение хорошее. Может, весна действует — хоть на дворе уже сентябрь. Может, просто хочется выглядеть лучше. Но Антон не был обычным мужем.
Антон был инженером. И мыслил он соответствующе: если происходит нечто, выбивающееся из привычной схемы, значит, изменились исходные условия. А раз изменились исходные условия — нужно проверить, что происходит на самом деле.
В лифте девятиэтажки, пропахшем кошками и какой-то химией, Антон встретил соседку — Алевтину Петровну с пятого этажа.
— Антоша, миленький, что ж ты так рано? — спросила она, пристально разглядывая его. — Не случилось ли чего?
— Всё нормально, Алевтина Петровна. Просто решил пораньше.
— Оно и правильно, — покивала соседка. — Дома-то и стены помогают. А Лариса твоя всё летает, аки птица небесная. Вот давеча встретила её — вся такая нарядная, весёлая. А с ней этот… как его… высокий такой, в костюме, машина чёрная. Холёный такой, при деньгах видать.
Сердце Антона пропустило удар.
— Да я так, к слову, — спохватилась соседка. — Ты на меня, старую, внимания не обращай. Мне уж за восемьдесят, что с меня взять. Склероз, катаракта, да вставная челюсть. Только и радости, что в окно смотреть.
Антон постоял перед дверью своей квартиры и прислушался. В двухкомнатной «брежневке» на седьмом этаже было тихо. Только холодильник гудел где-то на кухне да капала вода из неисправного крана. Капли отсчитывали секунды, словно метроном. Тик-так. Тик-так. Антон вздохнул и вставил ключ в замочную скважину.
Квартира встретила его запахом кофе и чужого одеколона. Дорогого. Терпкого. Чужого. Того самого, которым пользовался высокий человек в костюме. Из кухни доносились голоса.
— Не могу больше так, Олег. Это невыносимо, — голос Ларисы дрожал. — Он ничего не замечает. Ничего. Понимаешь? Для него важны только его чертежи, его работа. А я… я словно призрак в этой квартире.
— Тогда уходи от него, — голос мужчины был низким, с хрипотцой. — Я ведь не первый год тебе это говорю. Что тебя держит? Детей у вас нет. Квартира его — ну и пусть остаётся ему. Я тебе квартиру куплю, если дело только в этом.
— Дело не в квартире, — ответила Лариса. — Просто я… я боюсь, что он без меня пропадёт. Ты не представляешь, какой он… беспомощный в бытовом плане. Он же даже яичницу пожарить не может. А его социофобия? Он ведь практически ни с кем не общается, кроме коллег. И то, по работе.
— Так это его проблемы, — отрезал мужчина. — Тебе что, тридцать семь лет быть нянькой при взрослом мужике? Ты молодая, красивая женщина. Тебе жить надо, а не прозябать с этим… инженеришкой.
Антон тихо прикрыл за собой входную дверь и замер в коридоре. Его трясло. Не от обиды или ревности — от чистой, незамутнённой ярости. «Инженеришка»? Он — «инженеришка»? Человек, который спроектировал каркас для нового спортивного комплекса в центре города? Человек, которого приглашали на должность главного инженера в Москву, но он отказался, потому что Лариса не хотела переезжать?
— Он вернётся только к семи, — сказала Лариса. — У него сегодня какой-то важный проект. Так что у нас есть время.
— Время для чего? — хрипло спросил мужчина.
Больше Антон слушать не стал. Он шагнул на кухню, и двое за столом замерли, словно по команде «стоп-кадр».
Лариса в своей тёмно-синей блузке и бежевой юбке. И мужчина — высокий, действительно холёный, с проседью на висках и хищным выражением лица. Перед ними стояли две чашки с кофе и тарелка с теми самыми пирожными, которые Антон купил для Ларисы вчера вечером. Эклеры с заварным кремом — её любимые.
— Твои вещи я уже собрал, — сказал Антон, удивляясь, как спокойно звучит его голос. — На развод подам во вторник.
— Антон! — Лариса вскочила на ноги. Её лицо побледнело так сильно, что веснушки на нём стали похожи на брызги грязи. — Ты… ты не должен был…
— Вернуться домой? — Антон усмехнулся. — Да, согласен. Не должен был. Лет так десять назад.
Высокий мужчина тоже встал. Его глаза — серые, холодные, как осенний дождь — оценивающе смотрели на Антона.
— Олег Викторович Державин, — представился он, протягивая руку. — Мы с Ларисой…
— Мне плевать, кто вы и что вас связывает, — перебил Антон. — Просто освободите мою квартиру в течение пятнадцати минут. Оба.
— Антон, послушай… — начала Лариса, но он поднял руку, останавливая её.
— Пятнадцать минут, — повторил он. — Потом я вызываю полицию.
Державин медленно опустил руку, так и не дождавшись рукопожатия.
— Пойдём, Лара, — сказал он. — Здесь нам делать нечего.
Когда они ушли, Антон сел на кухне и уставился в окно. Тополя всё так же шумели и раскачивались, отбрасывая тени. Только теперь эти тени казались ему похожими на трещины. Глубокие трещины в асфальте. В жизни. В реальности.
Странно, но он не чувствовал ни боли, ни обиды. Только опустошение. И облегчение. Словно он долго тащил на себе неподъёмный груз, а теперь сбросил его.
Квартира казалась чужой. Пустой. И дело было не в отсутствии Ларисы. Дело было в том, что Антон вдруг понял: она уже давно была пустой. Они с Ларисой жили как соседи, а не как муж и жена. Спали в одной постели, но не занимались любовью. Завтракали за одним столом, но не разговаривали. Формально были семьёй, но фактически — чужими людьми.
Звонок телефона вырвал его из размышлений.
— Антоша, дорогой, — голос матери всегда действовал на него успокаивающе. — Как у тебя дела? Как Лариса? Вы уж приезжайте в эти выходные, я пирогов напеку, борща наварю…
— Мам, — перебил он. — Лариса от меня ушла.
Повисла пауза. Потом мать тяжело вздохнула.
— Давно?
— Сегодня. Точнее, я её выгнал. Застал с другим.
— Ох, сынок, — в голосе матери было столько понимания и тепла, что Антон почувствовал, как к горлу подступает ком. — Я… я не знаю, что сказать.
— Ничего не говори, мам. Всё нормально. Правда.
— Приезжай ко мне, — сказала мать. — Не сиди там один.
— Нет, мам. Мне нужно побыть одному. Разобраться в себе.
После разговора с матерью Антон прошёл в спальню. Шкаф был открыт настежь — Лариса, видимо, забрала что-то из одежды. На полу валялась её заколка — синяя, с белыми цветами. Антон поднял её и положил на тумбочку.
Потом он сел на кровать и открыл ноутбук. Ввёл в поисковике: «как пожарить яичницу». И усмехнулся. Потом набрал: «курсы самостоятельной жизни для мужчин». Снова усмехнулся и закрыл ноутбук.
Утро началось с дождя. Мелкого, противного, словно кто-то на небесах включил душ, но не отрегулировал напор. Антон стоял у окна с чашкой чая и смотрел на город, постепенно просыпающийся под этим дождём.
В дверь позвонили.
На пороге стояла Лариса. Промокшая, с потекшей тушью, в том самом красном платье.
— Я забыла кое-что, — сказала она, не глядя ему в глаза.
— Проходи, — Антон отступил в сторону.
Лариса прошла в коридор, оставляя мокрые следы на полу. От неё пахло алкоголем и сигаретами.
— Ты пьяна? — спросил Антон.
— Немного, — она пожала плечами. — Мы с Олегом отмечали… новую жизнь.
— И как, отметили?
— Он козёл, — вдруг сказала Лариса. — Как только мы к нему приехали, сразу начал названивать какой-то Маше. Оказывается, у него ещё и любовница есть. Представляешь? А потом он… он сказал, что я могу переночевать у него, но с утра мне лучше съехать. Что ему нужно «подумать», «всё взвесить».
Антон молчал.
— Короче, я послала его, — продолжила Лариса. — И всю ночь проходила по улицам. А утром решила забрать кое-что отсюда. Мои книги. И ещё кое-какие вещи.
— Забирай, — сказал Антон. — Всё, что тебе нужно.
Лариса прошла в комнату, а потом вдруг остановилась и повернулась к нему.
— Ты действительно собрал мои вещи? — спросила она.
— Нет, — Антон покачал головой. — Я просто сказал это. В порыве.
— И про развод?
— А вот это правда, — твёрдо сказал он. — Я подам заявление во вторник. Как и обещал.
Лариса кивнула.
— Я… понимаю, — сказала она. — Ты имеешь право.
Она прошла к книжной полке и стала снимать с неё книги. Детективы, любовные романы, несколько томиков стихов. Сложила их в стопку на столе.
— Не знаю, куда мне их девать, — призналась она. — У меня… у меня пока нет жилья.
— А как же твой Олег? — спросил Антон. — Ты ведь могла бы…
— Нет, — отрезала Лариса. — С ним — никогда и ни за что. Даже если бы он на коленях просил.
Она подошла к шкафу и начала выбирать одежду. Антон, повинуясь какому-то странному порыву, пошёл на кухню и поставил чайник.
— Будешь чай? — крикнул он.
— Буду, — отозвалась Лариса. — Только без сахара. Ты же знаешь, я на диете.
Они сидели на кухне, как много раз до этого. Чай, печенье (у Антона), йогурт (у Ларисы). И молчание. Но теперь это молчание было другим. Не напряжённым, не неловким. Просто… спокойным.
— Я снимала эту комнату, когда мы познакомились, — вдруг сказала Лариса. — Помнишь? У той старушки на Ленина.
— Помню, — кивнул Антон. — У неё ещё был кот. Огромный такой, рыжий.
— Васька, — Лариса улыбнулась. — Он таскал колбасу из моей тарелки, когда я отворачивалась.
— А ты меня ещё борщом кормила. Помнишь? На плитке готовила в той комнатушке.
— Помню, — Лариса отпила чай. — Ты сказал, что никогда не ел ничего вкуснее.
— Так и было, — Антон пожал плечами. — Мать хорошо готовит, но твой борщ был особенным.
— Просто ты был влюблён, — тихо сказала Лариса. — Поэтому и борщ казался особенным.
Антон не стал спорить. Может, она и права. Может, дело не в борще, а в том, что его подавала молодая, красивая девушка с веснушками на носу и смешинками в глазах. Девушка, от одного взгляда которой у него сердце начинало биться чаще.
— А когда всё изменилось? — спросил он. — Когда мы перестали быть… парой?
Лариса задумалась.
— Не знаю, — наконец ответила она. — Это происходило постепенно. День за днём, год за годом. Сначала мы перестали разговаривать. Потом перестали заниматься любовью. Потом… потом я поняла, что могу не приходить домой, а ты даже не заметишь.
— Неправда, — возразил Антон. — Я бы заметил.
— Правда, — Лариса смотрела ему прямо в глаза. — Прошлой зимой я не ночевала дома. Уезжала к подруге на три дня. Ты ничего не сказал, когда я вернулась.
Антон вздрогнул. Он не помнил этого. Совсем. Видимо, был настолько погружён в работу, что действительно не заметил отсутствия жены.
— А потом появился Олег, — продолжила Лариса. — Он пришёл в библиотеку. Искал какую-то редкую книгу. Мы разговорились. Он позвал меня на кофе. Потом ещё раз. И ещё. Он слушал меня, Антон. Действительно слушал. Задавал вопросы. Интересовался моей жизнью. Говорил, что я красивая.
— Ты красивая, — тихо сказал Антон.
— Знаешь, сколько лет ты мне этого не говорил? — Лариса горько улыбнулась. — Семь. Я считала.
Антон опустил глаза. Она была права. Он действительно не говорил ей комплиментов. Не дарил цветов. Не устраивал сюрпризов. Для него это всё было… лишним. Ненужным. Он считал, что если два человека женаты, то все эти «любезности» уже не нужны. Они и так вместе, разве нет?
Но, видимо, нет. Видимо, быть вместе — это не просто жить в одной квартире и спать в одной постели. Это что-то большее.
— Я не оправдываюсь, — сказала Лариса. — То, что я сделала — это подло. Нужно было поговорить с тобой. Объяснить. Может, даже дать нам шанс всё исправить. Но я… я была слишком зла на тебя. И на себя. За то, что позволила нашим отношениям дойти до такого.
— И что теперь? — спросил Антон.
— Теперь… — Лариса пожала плечами. — Теперь мы разведёмся. Ты подашь заявление во вторник, как и обещал. А я… я найду себе жильё. Поживу пока у подруги. Потом, может, сниму что-нибудь.
— Ты можешь остаться здесь, — вдруг сказал Антон. — На диване. Пока не найдёшь жильё.
Лариса удивлённо посмотрела на него.
— Зачем тебе это?
— Не знаю, — честно ответил он. — Просто… не хочу, чтобы ты мыкалась по чужим углам. Тем более, сейчас осень, холодно.
— Спасибо, — тихо сказала Лариса. — Но я, пожалуй, откажусь. Нам обоим нужно… отвыкнуть друг от друга.
Лариса ушла через час. Забрала свои книги, часть одежды, косметику и украшения. Сказала, что за остальным приедет потом.
Антон помог ей донести вещи до такси. Дождь всё ещё шёл, но уже не так сильно. Скорее, моросил.
— Береги себя, — сказала Лариса перед тем, как сесть в машину.
— И ты, — ответил Антон.
Он смотрел, как такси уезжает, и чувствовал странную смесь эмоций. Грусть. Облегчение. Страх перед будущим. И… надежду? Да, пожалуй, надежду.
Вернувшись в квартиру, он сел за ноутбук и открыл YouTube. Ввёл в поисковую строку: «как пожарить яичницу видео урок». И нажал на первое видео.
«Здравствуйте, друзья! Сегодня я научу вас готовить самую вкусную яичницу в мире!» — бодро сказал молодой парень на экране.
Антон улыбнулся и пошёл на кухню проверять, есть ли у него яйца в холодильнике.
Вторник наступил незаметно. Антон взял выходной на работе и поехал в ЗАГС. По дороге он думал о том, что скажет, как будет объяснять причину развода. «Непреодолимые разногласия»? «Не сошлись характерами»? «Измена»?
В ЗАГСе было пусто. Только молоденькая сотрудница за стойкой и пожилая пара в углу, видимо, ожидающая своей очереди.
— Здравствуйте, — сказал Антон. — Я хотел бы подать заявление на развод.
— Заявление от обоих супругов? — спросила сотрудница, не отрывая взгляда от компьютера.
— Нет, только от меня.
— Тогда вам в суд, — сотрудница подняла на него глаза. — ЗАГС оформляет развод только при обоюдном согласии супругов, без несовершеннолетних детей и без имущественных споров.
— А если моя жена согласна? — спросил Антон. — Просто она не может прийти сегодня.
— Тогда пусть придёт в другой день. Или пусть заверит своё согласие у нотариуса. Но в любом случае, нам нужно её письменное согласие.
Антон вышел из ЗАГСа и достал телефон. Набрал номер Ларисы. Гудки. Долгие, протяжные. Наконец, она ответила.
— Алло?
— Это я, — сказал Антон. — Был в ЗАГСе. Нам нужно подать заявление вместе. Или ты должна заверить своё согласие у нотариуса.
— Ясно, — ответила Лариса. — Я… я сейчас не могу говорить. На работе.
— Когда ты освободишься?
— В шесть. А что?
— Я мог бы подъехать к тебе после шести. С документами. Решить всё сразу.
Лариса помолчала.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Подъезжай к библиотеке в половине седьмого. Я буду ждать.
Библиотека, где работала Лариса, находилась в старинном особняке в центре города. Здание из красного кирпича с колоннами и широкой лестницей выглядело величественно и немного сурово.
Антон приехал раньше назначенного времени и решил подождать Ларису внутри. В библиотеке было тихо и пахло книгами — особенный запах, который не спутаешь ни с чем другим.
Молоденькая девушка на входе спросила:
— Вам помочь?
— Я к Ларисе Соколовой, — ответил Антон. — Она работает здесь.
— А, вы, наверное, муж? — девушка улыбнулась. — Лариса Андреевна в зале редких изданий. Прямо и налево по коридору.
Антон кивнул и пошёл в указанном направлении. Зал редких изданий оказался небольшой комнатой с высокими стеллажами и несколькими столами. За одним из них сидела Лариса, склонившись над какой-то книгой. Рядом с ней стоял пожилой мужчина в твидовом пиджаке и что-то ей говорил, показывая на страницу.
Антон остановился в дверях, не желая мешать. Он вдруг подумал, что никогда не видел Ларису на работе. За все годы их брака он ни разу не заходил к ней в библиотеку. Ни разу не интересовался, чем она занимается, с кем общается, что ей интересно.
А ведь она выглядела сейчас такой… живой. Глаза блестели, на щеках играл румянец. Она увлечённо кивала, что-то отвечала мужчине, листала страницы. Это была совсем другая Лариса — не та тихая, погасшая женщина, которой она стала дома.
И в этот момент Антон понял, что он тоже виноват в том, что произошло. Возможно, даже больше, чем она. Он не замечал её. Не видел, как она меняется, как ей не хватает внимания, тепла, простого человеческого участия.
Лариса подняла глаза и заметила его. На мгновение в её взгляде мелькнуло что-то — удивление? радость? — но тут же погасло.
— Извините, Сергей Павлович, — сказала она мужчине. — Мне нужно отлучиться. Здесь… по личному вопросу.
— Конечно, Лариса Андреевна, — кивнул мужчина. — Я подожду.
Лариса подошла к Антону.
— Ты рано, — сказала она. — Я ещё не закончила.
— Я подожду, — ответил он. — Не торопись.
— Хорошо. Тогда… присядь где-нибудь. Я освобожусь минут через двадцать.
Антон кивнул и сел за дальний стол. Оттуда он мог наблюдать за Ларисой, не привлекая внимания. Она вернулась к пожилому мужчине и продолжила беседу. Лариса что-то живо объясняла, показывая на страницы книги, иногда смеялась, иногда становилась серьёзной. И мужчина слушал её с явным уважением.
«Кто она?» — вдруг подумал Антон. Эта женщина, с которой он прожил десять лет, вдруг показалась ему незнакомкой. Кто она — вот эта, с горящими глазами и уверенными движениями? Что ей нравится? О чём она мечтает? Чего боится? Он не знал ответов на эти вопросы. А ведь когда-то думал, что знает её лучше, чем кто-либо другой.
Наконец, пожилой мужчина ушёл, а Лариса начала собирать книги со стола. Антон подошёл к ней.
— Извини, что заставила ждать, — сказала она. — Это был профессор из университета. Ищет материалы для своей монографии.
— Всё в порядке, — ответил Антон. — Я принёс документы.
Он достал из папки бланки заявлений.
— Нужно заполнить и подписать. Потом я отвезу в ЗАГС.
Лариса взяла ручку и склонилась над бумагами. Её рука чуть дрожала.
— Антон, — вдруг сказала она, не поднимая глаз. — Я должна тебе кое-что сказать.
— Что именно?
— Насчёт Олега, — она подняла на него взгляд. — Между нами ничего не было. В смысле… физически. Я клянусь тебе.
Антон усмехнулся.
— И зачем ты мне это говоришь?
— Просто хочу, чтобы ты знал правду, — Лариса опустила глаза. — Я действительно увлеклась им. Он красиво ухаживал, говорил комплименты, дарил цветы. Мне казалось, что я влюбилась. Но… мы никогда не спали вместе.
— И что, ты думаешь, это меняет? — тихо спросил Антон.
— Не знаю, — Лариса пожала плечами. — Может быть… может быть, это даёт нам шанс всё исправить? Начать сначала?
Антон смотрел на неё долгим взглядом. Она действительно верила в то, что говорила. Верила, что отсутствие физической измены делает предательство менее болезненным. Что можно предать чувства, доверие, годы совместной жизни — и потом всё «исправить».
— Нет, Лариса, — наконец сказал он. — Это ничего не меняет.
— Почему? — в её голосе послышались слёзы. — Я ведь… я ведь не переспала с ним. Я остановилась, понимаешь? Я поняла, что не могу так поступить с тобой.
— Но ты уже поступила, — Антон говорил спокойно, почти равнодушно. — Ты привела его в наш дом. Ты делилась с ним своими мыслями, чувствами. Ты позволила ему говорить обо мне… так. И слушала это. Возможно, даже соглашалась.
— Нет, я не…
— И дело даже не в этом, — перебил её Антон. — Дело в том, что ты права была тогда, на кухне. Мы действительно перестали быть парой. Мы просто… сожители. И я тоже в этом виноват, не спорю. Но теперь… теперь просто поздно что-то исправлять.
— Никогда не поздно, — горячо возразила Лариса. — Мы могли бы… могли бы попробовать. Сходить к семейному психологу. Больше разговаривать. Проводить время вместе. Я могла бы научить тебя готовить, а ты мог бы рассказывать мне о своих проектах. Мы могли бы снова стать… нами.
Антон покачал головой.
— Не могли бы, — тихо сказал он. — Потому что я больше не хочу этого, Лара. Я не хочу «исправлять». Не хочу «пробовать». Не хочу «возвращаться». Я хочу двигаться дальше. Без тебя.
Лариса замерла. В её глазах появилось что-то новое — понимание. Осознание. Она медленно кивнула.
— Хорошо, — сказала она и вернулась к бумагам. — Я понимаю.
Она быстро заполнила свою часть заявления и поставила подпись. Потом протянула бумаги Антону.
— Вот, — сказала она. — Всё готово.
Он взял документы и положил их в папку.
— Спасибо, — сказал он. — Я сам отвезу в ЗАГС.
— Когда будет… развод?
— Через месяц. Они назначат дату и пришлют уведомления.
Лариса кивнула.
— Ты… ты в порядке? — вдруг спросила она. — В смысле, ты справляешься? Дома, с готовкой и всем остальным?
— Да, — Антон слегка улыбнулся. — Я научился жарить яичницу. И даже макароны варить. Мать приезжала на выходных, привезла кучу еды. А ещё я заказываю доставку.
— Это хорошо, — Лариса тоже улыбнулась, но как-то грустно. — Я рада, что ты… справляешься.
— А ты? — спросил Антон. — Где живёшь?
— У подруги, — Лариса пожала плечами. — Но уже присмотрела квартиру. Маленькую, на окраине, но мне хватит. Буду снимать.
— Понятно, — кивнул Антон. — Что ж, тогда… до встречи в ЗАГСе, я полагаю.
— Да, — Лариса опустила глаза. — До встречи.
Антон развернулся и пошёл к выходу. На пороге он остановился и, не оборачиваясь, сказал:
— Знаешь, я никогда не думал, что мы закончим… так. Но, может, это и к лучшему. По крайней мере, теперь мы оба свободны.
Он не стал дожидаться ответа и вышел.
Свобода оказалась странной штукой. Первые дни Антон чувствовал себя так, словно сбросил тяжеленный рюкзак, который таскал годами. Ему казалось, что он может летать. Но потом пришло осознание: свобода — это еще и ответственность. За себя, за свою жизнь, за каждый свой выбор.
Он начал с малого — научился готовить не только яичницу, но и более сложные блюда. Записался в спортзал. Купил новую одежду — без советов Ларисы, сам выбрал то, что ему нравилось. Перестал работать допоздна. Начал ходить в кино. Один.
А потом позвонила мать.
— Антоша, — сказала она. — Ты как там? Не грустишь?
— Нет, мам, — ответил он. — Я в порядке.
— Точно? — в голосе матери слышалось сомнение. — Мне Алевтина Петровна звонила. Говорит, видела тебя вчера. Говорит, какой-то ты… потерянный.
Антон усмехнулся. Алевтина Петровна и её вечное стремление быть в курсе всех дел.
— Я правда в порядке, мам. Просто… привыкаю к новой жизни.
— А может, тебе съездить куда-нибудь? Отдохнуть? Развеяться?
И тут Антона осенило. Почему бы и нет? Он давно никуда не ездил. Всегда работа, проекты, сроки. А теперь… теперь можно.
— Знаешь, мам, это отличная идея. Я возьму отпуск и куда-нибудь поеду.
— Вот и правильно, сынок. Только одному скучно будет. Может, с кем-нибудь из друзей?
Антон задумался. Друзья. У него были коллеги, приятели, с которыми иногда выпивал после работы. Но друзей… настоящих друзей у него, пожалуй, и не было. Ещё одно открытие, которое принесла ему свобода.
— Я подумаю, мам. Может, и правда кого-нибудь приглашу.
Месяц пролетел незаметно. В день развода Антон надел новый костюм — тёмно-синий, с едва заметной клеткой. Купил его неделю назад, когда понял, что все его костюмы выбирала Лариса. Ему захотелось прийти в ЗАГС в одежде, которую он выбрал сам.
Лариса уже ждала у входа. Она тоже выглядела по-новому — сменила причёску, подстриглась короче. Платье — строгое, тёмно-зелёное — подчёркивало её фигуру.
— Привет, — сказала она. — Ты… хорошо выглядишь.
— Спасибо, — ответил Антон. — Ты тоже.
Они поднялись по лестнице и вошли в зал, где происходила процедура расторжения брака. Всё оказалось до странного буднично — несколько вопросов, подписи, печати. И вот они уже стоят на крыльце ЗАГСа — бывшие муж и жена.
— Ну что, — сказала Лариса, нервно теребя ремешок сумочки. — Вот и всё.
— Да, — кивнул Антон. — Вот и всё.
— Что дальше?
— Дальше? — Антон пожал плечами. — Дальше — жизнь.
— Я имею в виду… мы будем видеться? Общаться?
Антон задумался. Этот вопрос не приходил ему в голову. Будут ли они общаться? Зачем? У них нет общих детей, общего бизнеса, даже общих друзей — у каждого свой круг общения.
— Не знаю, — честно ответил он. — Может быть, когда-нибудь. Но сейчас… сейчас мне кажется, нам лучше… разойтись.
Лариса кивнула.
— Я понимаю, — сказала она. — Просто… ты был важной частью моей жизни, Антон. Десять лет — это не шутка.
— Да, — согласился он. — Но иногда людям просто нужно отпустить друг друга. Чтобы двигаться дальше.
Лариса помолчала, глядя куда-то мимо него.
— Я улетаю, — вдруг сказала она. — В Питер. Мне предложили работу в Публичной библиотеке. В отделе редких книг.
— Поздравляю, — искренне сказал Антон. — Это ведь то, о чём ты мечтала?
— Да, — Лариса улыбнулась. — Именно то. А ты? Какие у тебя планы?
— Я взял отпуск, — ответил Антон. — На три недели. Еду в Гималаи. Трекинг.
— В Гималаи? — Лариса удивлённо посмотрела на него. — Ты же… ты же никогда не интересовался горами. И вообще… активным отдыхом.
— Теперь интересуюсь, — Антон пожал плечами. — Решил попробовать что-то новое.
Лариса смотрела на него с каким-то новым выражением — то ли уважением, то ли сожалением.
— Знаешь, — тихо сказала она, — я ведь действительно любила тебя. По-настоящему. И с Олегом… я клянусь, что ничего не было. Я просто… я просто хотела снова почувствовать себя живой. Желанной. Нужной.
Антон молчал. Что он мог на это ответить? Что тоже любил её когда-то? Это было правдой. Что перестал замечать её, воспринимал как должное? Это тоже было правдой. Что теперь всё это уже не имеет значения? И это тоже было правдой.
— Я знаю, — наконец сказал он. — И я… я желаю тебе счастья, Лара. Правда.
Она улыбнулась — той самой улыбкой, которая когда-то заставляла его сердце биться чаще.
— И я тебе, — сказала она. — Будь счастлив, Антон.
Она повернулась и пошла вниз по ступеням. Он смотрел ей вслед и думал, что, возможно, они оба заслуживают второго шанса. Не друг с другом — каждый сам по себе. Шанса построить новую жизнь, в которой они не будут повторять старых ошибок. В которой они будут замечать и ценить то, что имеют. В которой они не будут принимать любовь как должное.
Лариса дошла до конца лестницы и обернулась. Помахала ему рукой. Он помахал в ответ. Это был их последний жест друг другу — прощание и одновременно пожелание удачи. Потом она пошла дальше и вскоре скрылась за углом.
Антон постоял ещё немного, глядя на опустевшую улицу, а затем достал телефон. Открыл приложение такси и заказал машину. У него было много дел — закончить проект на работе, купить снаряжение для поездки, забронировать отель.
Жизнь продолжалась. Другая жизнь — без Ларисы, без привычных схем и шаблонов. Новая жизнь, в которой ему предстояло заново узнать самого себя. И эта перспектива, как ни странно, уже не пугала его, а скорее… интриговала.
Такси подъехало через три минуты. Антон сел на заднее сиденье и назвал адрес офиса.
— В офис? — удивился таксист, пожилой мужчина с седыми усами. — А я думал, люди из ЗАГСа домой едут. Отмечать.
— У меня сегодня не свадьба, — сказал Антон. — У меня сегодня развод.
— И что, даже не отметите? — таксист покачал головой. — Эх, молодёжь. У меня вот два развода было, так я оба раза так надирался, что на работу по три дня не выходил.
Антон улыбнулся.
— Нет, — сказал он. — Я не буду напиваться. Я буду жить дальше.
— Ваше дело, — пожал плечами таксист и включил радио.
Из колонок полилась какая-то попсовая мелодия. Антон откинулся на сиденье и прикрыл глаза. Ему вдруг подумалось, что в той новой жизни, которая теперь начиналась, можно будет даже слушать попсу. Если захочется. Лариса терпеть не могла попсу, признавая только классику и джаз.
Но Ларисы больше не было в его жизни. И это значило, что отныне все решения — только его. Все ошибки — тоже его. И все победы — его и только его.
«Твои вещи я уже собрал, на развод подам во вторник», — эти слова, сказанные в порыве гнева и обиды, привели его к финалу одной истории и началу другой. И эта другая история, эта новая жизнь, только начиналась.
Машина свернула на проспект, и солнце ударило Антону в глаза. Он прищурился, но не отвернулся. Впереди было слишком много нового, чтобы прятаться от света.
