Марина подметала пол уже третий раз за вечер. Крошки от чипсов, которые Андрей ел, смотря футбол, каким-то чудом оказались не только на диване, но и на ковре в гостиной, на журнальном столике и даже на подоконнике. Как ему это удалось — оставалось загадкой.
— Андрюш, ты мусорное ведро вынес? — спросила она, уже зная ответ.
— А? — Муж оторвался от телефона. — Щас вынесу.
— Ты то же самое говорил вчера вечером и сегодня утром.
— Марин, ну я же сказал — щас вынесу!
Марина молча взяла переполненный мусорный мешок и понесла его к контейнерам сама. Осенний ветер трепал волосы, и она с тоской подумала о том, что так живёт уже пять лет. Пять лет напоминаний, просьб, повторений одного и того же по десять раз. Андрей был хорошим человеком — добрым, весёлым, непьющим. Но совершенно, абсолютно безответственным.
Когда она вернулась, Андрей всё ещё сидел в той же позе с телефоном в руках.
— Ты же помнишь, что послезавтра день рождения у твоей мамы? — Марина решила проверить.
— Да ну? — Андрей поднял голову. — Точно?
— Точно. Подарок купил?
— Я думал, ты купишь.
— Андрей, это ТВОЯ мама. Я в прошлом году покупала. И в позапрошлом тоже.
— Ну ладно, ладно, завтра куплю что-нибудь.
Марина знала, что завтра он забудет, и ей придётся напомнить ещё раз. А потом ещё раз. А потом она в итоге сама пойдёт и купит подарок, потому что иначе они приедут к свекрови с пустыми руками, и ей будет стыдно.
Она легла спать с тяжёлым чувством усталости. Не физической — от работы она уставала меньше. Это была какая-то особенная усталость от необходимости контролировать всё и всех, от ощущения, что она живёт не с мужем, а с большим ребёнком.
На следующий день, когда Марина вернулась с работы с пакетами продуктов, Андрей встретил её в прихожей с виноватой улыбкой.
— Маринка, у меня для тебя новость, — начал он, помогая снять куртку.
— Какая? — Она сразу насторожилась. Такой тон обычно предвещал что-то неприятное.
— Помнишь, я рассказывал про Витька? Ну, с которым в армии служил?
— Смутно.
— Так вот, он в наш город переезжает! Классный мужик, мы с ним столько всего прошли вместе. Он сегодня вечером приедет.
— Ну и хорошо, — Марина прошла на кухню раскладывать продукты. — Встретитесь где-нибудь в кафе, посидите, пообщаетесь.
— Да в том-то и дело… — Андрей замялся. — Он же только приехал, квартиру ещё не снял. Я ему сказал, что он может у нас пожить недельку-другую, пока не найдёт что-то подходящее.
Марина замерла с пакетом молока в руках.
— Что ты ему сказал?
— Ну, что может у нас остановиться временно. Маринка, ну он же мой друг! Мы с ним в одном окопе сидели, можно сказать. Я не мог ему отказать.
— Андрей. — Марина медленно поставила молоко в холодильник и обернулась. — Ты хоть на секунду подумал обо мне? Ты хоть спросил, удобно ли МНЕ будет?
— Марин, ну всего на пару недель! Мы его даже замечать не будем.
— Не будем замечать? В двухкомнатной квартире? Серьёзно?
— Он на диване поспит, места много не займёт.
— Андрей, — Марина чувствовала, как внутри закипает злость. — Ты забываешь вынести мусор, пока я не напомню десять раз. Ты оставляешь грязную посуду в раковине. Ты бросаешь носки где попало. Ты не можешь даже запомнить день рождения собственной матери! И ты притащил сюда постороннего человека, даже не посоветовавшись со мной?
— Он не посторонний, он мой друг!
— Для меня он посторонний! Я его ни разу в жизни не видела!
— Марин, я уже пообещал. Он билет уже купил. Приедет в девять вечера. Ну что я теперь ему скажу?
Марина закрыла глаза и глубоко вдохнула. Она знала этот приём Андрея — сначала сделать, а потом поставить перед фактом, когда отступать уже некуда.
— Хорошо, — процедила она сквозь зубы. — Но если он будет вести себя так же, как ты, долго он здесь не задержится.
— Витёк нормальный парень, не переживай! Ты его полюбишь.
Витёк приехал ровно в девять вечера с огромной потрёпанной сумкой и бутылкой дешёвого коньяка.
— Вот для хозяев дома! — объявил он, протягивая бутылку. — Андрюха, дружище! Сто лет тебя не видел!
Они обнялись, похлопали друг друга по спине. Витёк был чуть ниже Андрея, коренастый, с короткой стрижкой и громким голосом.
— А это, значит, супруга? — Он окинул Марину оценивающим взглядом. — Андрюха, ты мне не говорил, что у тебя жена такая красивая! Повезло тебе, браток.
Марина выдавила из себя улыбку. Что-то в манере Витька сразу ей не понравилось. Может быть, эта излишняя развязность. Или то, как он прошёл в квартиру, даже не сняв ботинки, и оставил грязные следы на свежевымытом полу.
— Ботинки сними, — сказала она.
— А? Да, точно, извини. — Витёк скинул ботинки, не развязывая, и прошёл в комнату. — Ничего себе у вас тут! Андрюха, ты, я смотрю, устроился по-царски!
Марина молча пошла за тряпкой, чтобы вытереть грязь с пола.
Вечер начался с того самого коньяка. Марина отказалась — ей завтра на работу, да и не хотелось. Андрей с Витьком расположились в гостиной и принялись вспоминать армейские истории.
— А помнишь, как мы того прапора разыграли? — хохотал Витёк. — Он до сих пор, наверное, думает, что в части привидение завелось!
— А помнишь Колёка Муравьёв? Тот, который засыпал на посту?
— Ещё бы не помнить! Мы ему сапоги к полу прибили, пока он спал!
Они хохотали, чокались, закусывали бутербродами, которые Марина молча нарезала и выставила на стол. Крошки летели на диван, на ковёр. Витёк рассказывал анекдоты один пошлее другого, материлась через слово, хотя Марина несколько раз просила выражаться культурнее.
— Да ладно, Марин! — Андрей был уже навеселе. — Мы ж свои!
— Точно, свои же! — поддержал Витёк. — Извини, я не хотел тебя обидеть. Просто я привык по-простому общаться.
В одиннадцать вечера Марина не выдержала и ушла спать. Они продолжали шуметь до часу ночи. Когда Андрей наконец завалился в спальню, от него несло перегаром.
— Витёк — классный мужик, правда? — пробормотал он, падая на кровать.
Марина промолчала. Ей снились кошмары про огромную грязную квартиру, которую она никак не могла отмыть.
Утром Витёк проснулся позже всех. Марина уже собиралась на работу, Андрей ел завтрак на кухне.
— Доброе утро! — бодро сказала она Витьку.
— Угу, — пробурчал тот, направляясь в ванную.
Он провёл там минут сорок. Когда Марина заглянула в ванную после его ухода, она обнаружила забрызганное зубной пастой зеркало, мокрые полотенца на полу, и целую лужу возле раковины.
— Андрей! — позвала она мужа.
— Что? — Тот появился в дверях.
— Посмотри. Твой друг даже за собой убрать не может?
— Марин, ну он же мужчина. Мужики иногда так себя ведут.
— Ты хочешь сказать, что все мужчины — свиньи?
— Я не то хотел сказать. Просто Витёк привык по-другому жить. У него же мама всегда всё убирала, потом общага, потом армия. Он просто не привык.
— В тридцать лет пора привыкнуть, — отрезала Марина. — Я опаздываю на работу. Сам это вытрешь.
Но когда она вернулась вечером, ванная была в том же состоянии. Витёк сидел на диване, уткнувшись в телефон, Андрей дремал в кресле.
— Добрый вечер, — сказала Марина.
— Привет! — бодро отозвался Витёк. — Слушай, я тут подумал, что надо бы поесть чего-нибудь. Может, закажем пиццу?
— Или я могу приготовить ужин, — предложила Марина, хотя очень устала.
— Да? Было бы классно! А то я уже целый день на одних бутербродах.
Марина прошла на кухню и обнаружила там полную раковину грязной посуды. Тарелки, чашки, сковородка, на которой, судя по всему, Витёк жарил себе яичницу. Хлебные крошки покрывали стол и пол. На плите были засохшие брызги масла.
— Андрей! — позвала она, стараясь сохранять спокойствие.
— Чего? — Муж появился в дверях, зевая.
— Это что?
— Это… посуда?
— Я вижу, что посуда. Почему она грязная?
— Я собирался помыть.
— Когда?
— Ну… сейчас.
— Сейчас — это когда? Когда я вернусь с работы и увижу эту свалку?
— Марин, не кипятись. Я сейчас помою.
— А твой друг? У него что, руки отсохли?
Витёк появился на пороге кухни.
— Слышь, я же гость у вас. Гостей не заставляют посуду мыть, — сказал он с улыбкой, но в голосе прозвучала неприятная нотка.
— Гость, который живёт здесь уже три дня, перестаёт быть гостем, — парировала Марина. — Гость — это когда пришёл на пару часов. А ты здесь живёшь, ешь, спишь. Мог бы хотя бы за собой убирать.
— Я не привык мужскими делами заниматься, — Витёк пожал плечами. — У нас в семье всегда женщины по хозяйству занимались. Так правильно.
— Правильно? Правильно — это когда взрослый мужчина не может за собой тарелку помыть?
— Да ладно тебе, чего бузишь-то, — Витёк махнул рукой. — Андрюха, у тебя жена какая-то нервная. Может, ей к врачу сходить?
— Витёк, не надо, — попытался вмешаться Андрей.
— Да я по-доброму говорю! У моей бывшей тоже такое было. Оказалось, гормоны. Попила таблеточки — и всё как рукой сняло. Перестала по пустякам психовать.
Марина медленно выдохнула. Она посмотрела на Витька с его самодовольной улыбкой. На Андрея, который виноватом стоял, опустив глаза. На гору грязной посуды. На крошки на полу.
— Всё, — сказала она тихо. — С меня хватит.
Она прошла мимо них в спальню, достала из шкафа сумку и начала складывать вещи.
— Марин, ты чего? — Андрей вошёл следом. — Ты куда собираешься?
— Неважно куда. К подруге, к родителям. Куда угодно, только не оставаться здесь.
— Но почему?
— Почему? — Марина обернулась. — Потому что я устала! Понимаешь? Я устала быть твоей мамой! Я устала напоминать тебе обо всём! Я устала убирать за тобой! И теперь я должна ещё и за твоим другом убирать?
— Марин, ну это же временно…
— Временно? Он уже три дня здесь! Он вообще квартиру искал? Да он даже не пытается! Ему здесь удобно — бесплатная крыша над головой, бесплатная еда, бесплатная уборщица в лице твоей жены!
— Не преувеличивай.
— Я не преувеличиваю! Я констатирую факты! — Марина захлопнула чемодан. — И знаешь что? Я больше так не могу. Не хочу. Мне тридцать лет, Андрей. Я хочу жить с мужем, а не с двумя великовозрастными детьми!
Андрей молчал.
— Твой дружок у нас жить не будет! Если он у нас останется ещё хотя бы на один день, то вы вместе отправитесь на улицу! Ты понял?!
— Ну ему же некуда идти! Не могу же я его сейчас выставить на улицу! Он же мой друг.
Она направилась к выходу. Витёк стоял в коридоре, нагло прислонившись к стене.
— Ну чего, обиделась? — усмехнулся он. — Бабы, они такие. То им одно не так, то другое.
Марина остановилась прямо перед ним. Посмотрела ему в глаза.
— Знаешь что, Виктор? Ты — неудачник. Тебе тридцать с лишним лет, а у тебя нет ни жилья, ни, похоже, нормального воспитания. Ты привык, что за тобой кто-то всё доделывает, убирает, решает твои проблемы. И ты никогда ничего не добьёшься, пока не научишься элементарной ответственности. А теперь отойди с дороги.
Марина вышла из квартиры и захлопнула дверь.
На улице она остановилась и глубоко вздохнула. Руки дрожали. Она достала телефон и позвонила своей подруге Ольге.
— Привет, можно к тебе приехать? — спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Конечно! Что случилось?
— Потом расскажу. Через полчаса буду.
Марина поймала такси и уехала. По дороге ей пришло три сообщения от Андрея. Она не стала их читать.
У Ольги было уютно, тепло, и главное — спокойно. Подруга заварила чай, и Марина рассказала ей всё. Говорила долго, не останавливаясь, выплёскивая всё, что копилось годами.
— Понимаешь, дело даже не в этом Витьке, — говорила она. — Он просто стал последней каплей. Я не могу больше так жить. Я не могу быть ответственной за всё. Не могу контролировать каждый его шаг. Не могу быть одновременно женой, матерью, секретарём и уборщицей.
— А ты ему это говорила? — спросила Ольга.
— Говорила. Сто раз говорила. Он кивает, обещает, что изменится. А потом всё повторяется. Понимаешь, он просто не видит в этом проблемы. Для него это норма — что кто-то другой за него всё сделает.
— И что теперь?
— Не знаю, — Марина обхватила руками чашку. — Честно — не знаю. Может, это конец. А может, это единственный способ что-то изменить. Но я больше не могу жертвовать собой.
Андрей звонил весь вечер. Писал сообщения. Марина отвечала коротко: «Мне нужно время подумать». На следующий день она взяла больничный и осталась у Ольги. Подруга ушла на работу, и Марина сидела на балконе с книгой, которую не читала. Просто смотрела на город и думала о своей жизни.
Вечером раздался звонок в дверь. Марина открыла и увидела Андрея. Он выглядел измученным — мятая рубашка, небритое лицо, красные глаза.
— Можно войти? — спросил он тихо.
Марина молча пропустила его. Они сели на кухне друг напротив друга.
— Витёк съехал, — сказал Андрей. — Сегодня утром. Нашёл комнату и съехал.
— И что? — холодно ответила Марина.
— Нет, ты не понимаешь. Я его выставил.
Марина удивлённо подняла глаза.
— После того, как ты ушла, мы поговорили, — продолжал Андрей. — Точнее, я ему высказал. Всё, что ты говорила — ты была права. И про него, и про меня. Я посмотрел на него и понял, что смотрю на себя. Такой же безответственный, такой же… — он замялся, — такой же паразит, если честно.
— Андрей…
— Нет, дай мне сказать. Я всю ночь не спал. Думал. И понял, что веду себя как… как ребёнок. Как инфантильный ребёнок, которого мама всю жизнь опекала, а теперь эту роль играешь ты. И самое ужасное, что мне было удобно. Понимаешь? Мне было комфортно быть безответственным, потому что я знал, что ты всё доделаешь, обо всём напомнишь, всё организуешь.
Марина молчала, чувствуя, как к горлу подступает комок.
— Я не знаю, смогу ли я измениться, — честно сказал Андрей. — Мне тридцать три года, и у меня нет этих привычек. Но я хочу попробовать. Хочу научиться быть нормальным взрослым человеком. Хочу, чтобы ты была моей женой, а не нянькой. Хочу, чтобы у нас был нормальный брак, где ответственность делится поровну.
— Это красивые слова, — тихо сказала Марина. — Ты и раньше такое говорил.
— Я знаю. Но на этот раз я действительно понял. Когда ты ушла, я впервые за все эти годы почувствовал, что могу тебя потерять. По-настоящему потерять. И это… это страшно, Марин. Я люблю тебя. Но я понимаю, что одной любви мало. Нужны ещё и дела, поступки, изменения.
— А если не получится? — спросила она. — Если ты опять вернёшься к старому?
— Тогда ты имеешь полное право уйти. Я не буду тебя удерживать. Но дай мне шанс. Последний шанс.
Марина долго смотрела на него. В его глазах она видела искренность. Страх потери. И, что самое главное, впервые за долгое время — осознание проблемы.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Но при определённых условиях. Во-первых, если ты что-то обещаешь — ты это делаешь. Без напоминаний. Во-вторых, домашние дела делятся поровну. Составим график, распишем обязанности — называй это как хочешь, но это будет справедливо. В-третьих, никаких «друзей», которые будут жить у нас без моего согласия. Это наш общий дом, и решения принимаются вместе.
— Согласен, — кивнул Андрей. — На всё согласен.
— И ещё. Если через месяц я увижу, что ничего не изменилось, я ухожу. Окончательно. Ты понял?
— Понял.
Они вернулись домой вместе. Квартира была чистой — Андрей, видимо, убирался весь день. В вазе на столе стояли цветы. На холодильнике висел лист бумаги с заголовком «Распределение обязанностей» и двумя колонками: «Андрей» и «Марина».
— Я начал составлять, — сказал он. — Подумал, что вместе доделаем.
Марина взяла карандаш, и они сели за стол. Может быть, это был первый настоящий шаг к нормальным отношениям. Может быть, он действительно понял. А может быть, это была просто ещё одна попытка, которая закончится ничем.
Но она решила дать ему шанс. Последний.
Прошло несколько недель. Андрей действительно старался. Конечно, были срывы — забытое мусорное ведро, носки не в корзине для грязного белья, забыл про встречу Марины с друзьями. Но он старался исправляться, извинялся, пытался делать лучше.
И главное — он перестал воспринимать это как нечто само собой разумеющееся. Когда Марина готовила ужин, он говорил спасибо. Когда она убиралась, он замечал это и благодарил. Маленькие шаги, но это были шаги вперёд.
Однажды вечером, когда они сидели на диване и смотрели фильм, Андрей вдруг сказал:
— Знаешь, я сегодня встретил Витька.
— Да? — Марина напряглась.
— Он спросил, не хочу ли я зайти к нему, пива попить, футбол посмотреть. Я отказался.
— Почему?
— Потому что я обещал тебе, что после работы заеду в магазин и куплю продукты. А ещё потому, что понял: Витёк — это моё прошлое. Человек, который тянет меня назад, в ту версию себя, которой я больше не хочу быть.
Марина посмотрела на него и улыбнулась. Может быть, впервые за долгое время это была настоящая, искренняя улыбка.
— Я горжусь тобой, — сказала она.
— Я тоже собой горжусь, — ответил он. — И это странное, но приятное чувство.
Они продолжали смотреть фильм, сидя рядом. За окном шёл дождь, но в квартире было тепло и уютно. И Марина подумала, что, может быть, у них действительно получится. Может быть, иногда людям нужно дойти до края, чтобы понять, что они теряют. И может быть, самое сложное решение в её жизни — уйти в тот вечер — было самым правильным.
Потому что иногда любовь — это не только прощение и принятие. Иногда любовь — это умение сказать «нет». Сказать «хватит». И если человек действительно тебя любит, он услышит. Он попытается измениться.
А если нет — значит, путь вам не по пути. И это тоже важно понять вовремя.
