Кирилл произнес эти слова, даже не подняв глаз от телефона. Сидел на кухне в трусах и майке, жевал бутерброд и листал ленту, как будто речь шла о том, что завтра дождь.
— Твоя карьера подождет! Мама приезжает и ты будешь сидеть с ней! Вопрос не обсуждается!
Я замерла у плиты, держа в руках турку с кофе.
Первым импульсом было швырнуть горячим содержимым прямо в самодовольную физиономию мужа. Вторым — развернуться и уйти, хлопнув дверью так, чтобы штукатурка посыпалась.
— Повтори, пожалуйста, — сказала я максимально ровным голосом.
— Ну что ты, Лен, как маленькая! — супруг наконец оторвался от экрана и посмотрел на меня с легким раздражением. — Мама больная, одна не может. А ты целыми днями в офисе торчишь. Начальница, блин, нашлась!
За окном моросил октябрьский дождь.
Я смотрела на мужа… человека, с которым прожила семь лет, родила ребенка, делила постель, кредиты и мечты о будущем. И не узнавала его.
— Кирилл, я начальник отдела маркетинга в компании с оборотом в полмиллиарда рублей. У меня восемь подчиненных и проект на двадцать миллионов.
— И что? — он безразлично пожал плечами. — Найдут другую начальницу. А мама у меня одна.
Турка в моих руках слегка дрожала. Кофе начинал подниматься.
— А наш сын у тебя тоже один, между прочим.
— Сашка в садике целый день, проблем с ним нет. А вот маме нужен постоянный уход.
Я сняла турку с плиты и медленно разлила кофе по чашкам. Нужно было время подумать.
Свекровь Галина Петровна действительно недавно сломала ногу. Но слова «больная и беспомощная» были явным преувеличением.
В свои шестьдесят пять она давала фору многим сорокалетним, регулярно ходила в театры, встречалась с подругами и умудрялась совать нос в нашу семейную жизнь каждый раз, когда приезжала в гости.
— Когда она приезжает? — спросила я.
— На следующей неделе. В понедельник.
Значит он уже все решил. Обсудил с мамочкой, составил планы, а меня поставил перед фактом. Как прислугу, которой объявляют новые обязанности.
— А ты что, не можешь работать дома? У тебя же фриланс.
— Лена, ну ты же понимаешь, мужчина не может за старушкой ухаживать. Это не мужское дело.
Не мужское дело!
А вот зарабатывать на семью, пока он «ищет себя» в дизайне уже третий год подряд, это очень даже женское, оказывается. Выплачивать ипотеку, оплачивать садик, покупать продукты — тоже женские заботы. И при этом лишиться работы ради его матери — само собой разумеющееся.
— Кирилл, а если я не соглашусь?
Супруг посмотрел на меня так, будто я спросила, что будет, если завтра солнце не взойдет.
— Лен, не говори глупости. Мама меня родила, вырастила, всю жизнь на меня положила. А теперь я должен ее бросить? Ты же не чужая, в конце концов.
Вот оно. «Не чужая». Значит, обязана жертвовать всем ради его матери. А то, что у меня есть своя жизнь, свои планы, карьера, которую я строила десять лет — это мелочи.
Я села напротив него, обхватила чашку руками. Кофе обжигал пальцы, но это помогало сосредоточиться.
— Хорошо, — сказала я. — Дай мне время все обдумать.
— Да что там думать-то? — Кирилл уже возвращался к своему телефону. — Напишешь заявление на увольнение и отработаешь две недели. Вопрос закрыт!
И в этот момент до меня дошло. Он действительно считает, что я просто возьму и сделаю, что он велел. Без обсуждений, без компромиссов. Потому что я жена, потому что так положено, потому что мамочке нужно.
— Конечно, дорогой, — сказала я сладким голосом. — Все будет, как ты хочешь.
Он даже не заметил иронии в моем тоне.
В офисе я совсем не могла сосредоточиться на задачах. Сидела на планерке, кивала коллегам, обсуждала макеты новой рекламной кампании, а в голове крутились слова мужа: «Твоя карьера подождет!»
— Лена, ты как? — спросила мой заместитель Оксана. — Что-то бледная сегодня. Случилось чего?
— Да так, домашние проблемы, — отмахнулась я.
К концу рабочего дня у меня созрел план. Не самый благородный, но зато справедливый. Если муж хочет играть в игры, где мое мнение не учитывается, пожалуйста. Только правила игры установлю я!
Я постучалась в кабинет Марины Владимировны, нашего генерального директора. Мы работали вместе уже пять лет, и у нас сложились доверительные отношения.
— Марина Владимировна, можно с вами поговорить? Конфиденциально.
— Конечно, Лена. Садись, что случилось?
Я рассказала ей все, ничего не скрывая. Про мужа, про свекровь, про ультиматум. А потом изложила свой план.
— Мне нужен отпуск за свой счет. Месяца на два, может чуть больше, может чуть меньше. Скажем, что это для ухода за больным родственником. Официально я остаюсь в штате, но не работаю.
— А подвох в чем? — Марина Владимировна прищурилась. Она была опытным руководителем и чувствовала, что я не договариваю до конца.
— Если вдруг мой муж позвонит или придет сюда, нужно сказать, что я уволилась. По собственному желанию.
Марина Владимировна секунду помолчала, а потом рассмеялась.
— Лена, а ты хитрая! Решила проучить своего деспота?
— Что-то вроде того. Хочу показать ему, каково это, когда решения принимают за тебя.
— А что ты собираешься делать дома? Изображать домохозяйку?
— Нет, я буду самой заботливой невесткой в мире, — улыбнулась я. — Настолько заботливой, что им это надоест быстрее, чем они ожидают.
— Ладно, — согласилась директор. — Пусть мужчины получат урок. Но с одним условием — через два месяца ты возвращаешься. У меня есть проект, где без тебя никак.
— Думаю, даже раньше, — заверила я ее. — Большое спасибо вам! Я в долгу не останусь.
Домой я возвращалась довольная и счастливая. Впервые за несколько дней я чувствовала, что контролирую ситуацию.
Кирилл как обычно сидел на кухне с телефоном. Саша строил башню из кубиков в детской. Спокойный семейный вечер, если не считать того, что назревал мой маленький переворот.
— Кир, — сказала я, ставя сумку на стол. — Я написала заявление на увольнение.
Супруг поднял голову, и я тут же заметила, как сильно он удивился. Видимо, не ожидал, что я соглашусь настолько быстро.
— Серьезно? — переспросил он.
— Абсолютно. Ты прав, семья важнее всего. Мама твоя больная, ей нужен уход. А я действительно могу найти другую работу потом.
Кирилл расплылся в довольной улыбке. Его план сработал эффективнее, чем он рассчитывал.
— Молодец, Лен. Я знал, что ты поймешь. Мама будет очень рада.
— Конечно будет, — согласилась я. — Кстати, когда именно она приезжает?
— В понедельник утром. Я же говорил! Поезд в восемь утра приходит.
— Отлично. Значит у меня есть выходные, чтобы подготовиться. Я хочу встретить ее во всеоружии.
— Что значит «во всеоружии»?
— Ну, изучить все про уход за людьми с переломами, составить программу реабилитации, план питания. Раз я теперь отвечаю за ее здоровье, буду делать это профессионально.
Кирилл кивнул, но в его взгляде промелькнула легкая настороженность. Наверное, он ожидал больше сопротивления с моей стороны, а тут такое рвение.
— Лен, а ты точно не против? Просто… я думал, ты будешь больше возмущаться.
— А зачем? — я пожала плечами. — Ты мужчина, глава семьи. Если ты считаешь, что так будет лучше, значит так и будет. Я буду самой лучшей женой и невесткой. Увидишь.
Теперь в его глазах появилось откровенное беспокойство. Слишком радужно я согласилась, слишком неестественно для человека, который еще вчера спорил.
— Лена, ты случайно не заболела?
— Почему ты спрашиваешь? — изобразила я удивление.
— Да так… необычно это все.
— Кир, ты же сам хотел, чтобы я была домохозяйкой. Вот я и решила стать идеальной домохозяйкой. Твоя мама получит такой уход, какого у нее в жизни не было.
И это была чистая правда. Галина Петровна действительно получит уход, о котором будет вспоминать с содроганием.
В субботу утром я проснулась в шесть и принялась за дело. Муж еще спал, когда я уже составляла списки покупок и изучала в интернете особенности ухода за пожилыми людьми с переломами.
— Лен, ты чего так рано встала? — Кирилл появился на кухне растрепанный, в домашних шортах.
— Готовлюсь к приезду твоей мамы, дорогой, — бодро ответила я. — Смотри, что я нашла!
Я показала ему распечатанную статью про лечебную диету при переломах костей.
— Оказывается, людям в возрасте нужен особый рацион. Много кальция, витамина D, белка. Никаких сладостей, жирного, соленого. И режим питания строго по часам: каждые три часа небольшими порциями.
— Да ладно тебе, — Кирилл зевнул. — Мама не инвалид, обычная еда подойдет.
— Кирилл! — возмутилась я. — Как ты можешь так говорить? Твоя мама доверила нам свое здоровье. Я не могу подвести ее.
— Но зачем такие сложности…
— Никаких сложностей, — отрезала я. — Раз я теперь домохозяйка, буду работать на совесть. Кстати, еще я узнала про лечебную гимнастику. Каждый день по полчаса, иначе мышцы атрофируются.
В глазах мужа появилась паника.
— Лен, может не стоит перегибать палку? Мама приехала отдыхать, а не в санаторий.
— Отдыхать? — я округлила глаза. — Кир, у нее перелом! Это серьезная травма. Без должного ухода могут быть осложнения, тромбы, пневмония…
— Откуда ты все это знаешь?
— Изучаю, — гордо ответила я. — Всю ночь читала медицинские статьи. А еще заказала ортопедические подушки, массажный коврик и специальную трость с четырьмя ножками.
Кирилл сел за стол и уставился на меня.
— Лена, может мы преувеличиваем проблему?
— Мы не преувеличиваем, мы наконец-то относимся к здоровью твоей мамы серьезно, — отчитала я его. — Кстати, тебе тоже придется помочь.
— Мне? Но ты же сама…
— Дорогой, я буду готовить, убирать, следить за лекарствами. Но поднимать маму, помогать ей сходить в ванную — это мужская работа. У меня спина слабая, могу надорваться.
— Но ты же говорила, что справишься…
— Я и справлюсь. Мы справимся вместе, как настоящая семья!
К вечеру субботы Кирилл уже откровенно нервничал. Я носилась по дому с энтузиазмом стахановца, перемещала мебель, чтобы создать «безбарьерную среду», скупила пол аптеки лекарств и БАДов для укрепления костей.
— Лен, остановись, — попросил он, когда я в третий раз переставляла кресло в гостиной.
— Не могу остановиться, завтра же приедет мама! — запыхалась я. — Кстати, нам нужно обсудить график дежурств.
— Каких дежурств?
— Ну как же? Ночью кто-то должен проверять, как она спит. При переломах часто бывают боли, может понадобиться помощь. Давай по очереди — час ты, час я.
— Лена, ты с ума сошла! Какие ночные дежурства?
— Кирилл, — строго посмотрела я на него, — это твоя мама. Неужели тебе не важно ее благополучие?
Он открыл было рот, но я не дала ему возможности возразить.
— А еще я записала ее к трем врачам на следующей неделе. Травматолог, кардиолог и эндокринолог. В ее возрасте нужно полное обследование.
— Но она же не просила…
— Просила или не просила — не важно. Мы несем за нее ответственность.
В воскресенье я встала еще раньше и принялась готовить диетический борщ без зажарки и соли. Кирилл спустился на кухню мрачнее тучи.
— Послушай, Лена, может мы снимем маме отдельную квартиру? Или в санаторий определим?
— Кирилл! — я даже всплеснула руками. — Как ты можешь! Твоя мама нуждается в семейном тепле, в заботе близких. А ты хочешь сдать ее чужим людям?
— Но все эти процедуры, режимы…
— Это необходимость, — твердо сказала я. — Я же теперь не работаю, могу полностью посвятить себя уходу за ней. Кстати, я составила список того, что нужно купить дополнительно.
Я протянула ему листок с перечнем: судно, резиновые перчатки, тонометр, глюкометр, специальное белье, противопролежневый матрас…
— Противопролежневый матрас? — прочитал он. — Лена, она же не лежачая больная!
— Пока не лежачая. Но профилактика лучше лечения.
К вечеру воскресенья Кирилл выглядел так, будто готовился не к приезду матери, а к собственным похоронам.
— Лен, может все-таки отложим ее приезд? Скажем, что у нас ремонт или…
— Ни в коем случае! — возмутилась я. — Бедная женщина уже собралась, билет купила. Нет, мы встретим ее как положено. С любовью и заботой.
Муж обреченно вздохнул.
Галина Петровна приехала в понедельник утром с двумя чемоданами и ожиданием спокойного отдыха у сына. Она и представить не могла, что попала в руки к самой заботливой невестке в мире.
— Галина Петровна, дорогая! — я встретила ее с распростертыми объятиями прямо в прихожей. — Наконец-то! Мы так волновались за ваше здоровье!
— Да что там волноваться, Лена, — махнула рукой свекровь. — Нога почти зажила, через неделю-другую гипс снимут.
— Через неделю?! — ужаснулась я. — Мамочка, вы что! После снятия гипса начинается самый ответственный период реабилитации. Минимум месяц восстановления, а то и больше!
Кирилл стоял рядом с матерью с видом приговоренного к смерти.
— Мам, проходи, садись, — пробормотал он.
— Ни в коем случае не садитесь! — вмешалась я. — Вам нужно прилечь. Долгая дорога, стресс — это очень вредно для костной ткани.
Я проводила ошарашенную свекровь в спальню, где уже стояла ортопедическая кровать, которую я заказала накануне.
— Что это такое? — спросила Галина Петровна, разглядывая функциональную кровать с подъемными секциями.
— Это специальная медицинская кровать для людей с травмами опорно-двигательного аппарата, — объяснила я. — Угол наклона регулируется, есть бортики безопасности. И матрас противопролежневый.
— Противопролежневый? — испугалась свекровь. — Лена, я не лежачая больная!
— Пока не лежачая, — мрачно согласилась я. — Но в вашем возрасте осложнения развиваются быстро. Лучше перестраховаться.
Следующие дни превратились в настоящий ад. Я поднимала Галину Петровну в семь утра для измерения давления и пульса.
— Мамочка, вставайте, время утренней гимнастики!
— Какой еще гимнастики? — стонала свекровь.
— Лечебной! Без движения мышцы атрофируются. Дыхательные упражнения, суставная гимнастика, массаж стоп — все по медицинским показаниям.
В восемь завтрак из диетической каши без соли и сахара, с витаминными добавками.
— Лена, это невозможно есть, — жаловалась Галина Петровна.
— Зато полезно для восстановления костной ткани, — непреклонно отвечала я. — А после завтрака прием БАДов. Не забываем!
На столе выстроилась внушительная батарея банок и упаковок: кальций, магний, витамин D3, коллаген, хондроитин, омега-3.
— Сколько же это все стоит? — ужаснулся Кирилл.
— Здоровье дороже денег! Кстати, нам нужно купить еще глюкозамин и гиалуроновую кислоту. Для суставов.
К концу первой недели Кирилл выглядел как выжатый лимон. Ночные дежурства, постоянные походы в аптеки, жалобы матери… все это выматывало его больше, чем годы фриланса.
— Лена, — сказал он в пятницу вечером, — может немного ослабим режим? Мама устает…
— Устает? Кирилл, реабилитация — это не курорт! Если хотим восстановить здоровье твоей мамы, нужно работать. А кстати…
Я достала блокнот с расчетами.
— У нас заканчиваются деньги на лечение.
— Как заканчиваются? — растерялся супруг.
— А так. Специальные продукты, БАДы, медицинское оборудование, ортопедические принадлежности… все это дорого. За неделю потратили двести тысяч.
— Двести тысяч?! — Кирилл побледнел.
— И это только начало. Завтра нужно купить новую партию витаминов, заказать массажное кресло, оплатить консультации врачей. Еще тысяч сто минимум.
— Лена, может обойдемся без массажного кресла?
— Кирилл! — я посмотрела на него с укором. — Это твоя мама. Неужели ты хочешь экономить на ее здоровье? Массажное кресло улучшает кровообращение, предотвращает тромбозы. Или ты предпочтешь потом лечить ее от инсульта?
— Но у нас таких денег нет…
— Теперь, конечно, нет! Ввиду того, что я не работаю. Придется тратить твои сбережения. Но ради мамы…
Кирилл обхватил голову руками.
— Лен, может ты все-таки вернешься на работу?
— Как я могу вернуться? — изумилась я. — Твоей маме нужен постоянный уход. А потом, я же уволилась по твоему настоянию. Меня уже заменили.
— Но деньги…
— Деньги найдутся. Доставай заначку…
— Там немного…
— Сколько немного?
— Тысяч триста, — признался он нехотя.
— Вот и отлично! Как раз на месяц лечения хватит. А там видно будет.
Галина Петровна появилась на кухне в халате, вся измученная и недовольная.
— Лена, я не могу больше есть эту траву, — пожаловалась она. — И зачем каждые два часа таблетки пить?
— Мамочка, это не таблетки, а витамины, — терпеливо объяснила я. — Для восстановления вашего организма. А завтра у нас очень важный день — консультация диетолога и массажиста.
— Какого еще диетолога?
— Мне кажется, мы неправильно составили рацион. Нужна профессиональная корректировка.
Кирилл смотрел на нас с ужасом человека, понимающего, что попал в капкан.
В понедельник следующей недели я разбудила Галину Петровну в половине седьмого утра для сеанса дыхательной гимнастики.
— Мамочка, вставайте! Сегодня у нас насыщенный день: сначала процедуры, потом к остеопату, а вечером сеанс лимфодренажного массажа.
— Лена, — простонала свекровь, — я больше не могу. Каждый день одно и то же. Не ем что хочу, не сплю когда хочу…
— Это временные трудности, — бодро ответила я, доставая тонометр. — Зато через месяц-другой вы будете как новенькая! Кстати, вчера врач сказал, что нужно увеличить дозировку кальция. И добавить еще один БАД для суставов.
— Какой еще БАД? — Кирилл появился в дверях с испуганным видом.
— Глюкозамин усиленного действия. Правда, дороговато стоит. Пять тысяч упаковка, но эффект потрясающий.
— Лена, у меня денег больше нет, — тихо простонал супруг.
— Как нет? А сбережения?
— Потратил. Все отдал.
— Правда? — удивилась я. — Быстро же. Ну ничего, продадим что-нибудь. Главное — здоровье мамы!
В этот момент Галина Петровна села на кровати и заявила решительным тоном:
— Все! Хватит! Я не инвалид и не умираю. У меня простой перелом, который почти зажил. Больше я не буду есть эту невкусную еду, глотать горы таблеток и вставать ни свет ни заря на гимнастику!
— Но мама…
— Никаких «но»! — отрезала свекровь. — Кирилл, собирай мои вещи. Я уезжаю домой. Сегодня же!
— Мам, ты уверена, что стоит?
— Стоит! Лучше дома в одиночестве, чем здесь в этом дурдоме. Лена, спасибо за заботу, но это уже не забота, а издевательство какое-то!
Я попыталась возразить:
— Мамочка, но ведь реабилитация еще не завершена…
— Завершена, завершена! — замахала руками свекровь. — Иду покупать билет на ближайший поезд.
Через три часа Галина Петровна уже садилась в такси с чемоданами, оставив нас наедине с медицинской кроватью, кучей витаминов и ощущением полного провала.
— Вот и все. Наконец-то! — сказал Кирилл, провожая мать взглядом.
Супруг сел на диван и уставился в пол.
— Ты знаешь, я понял одну вещь, — продолжал он, не поднимая головы. — Я был полным идиотом. Решил все за тебя, заставил бросить работу, даже не подумал спросить, чего ты хочешь.
Я молчала, давая ему договорить.
— Это была твоя карьера, твоя жизнь. А я распоряжался всем этим, как будто ты не человек, а… не знаю, домработница какая-то. Прости меня. Пожалуйста.
В его голосе звучало искреннее раскаяние.
— Если хочешь, можешь искать новую работу. Я больше никогда не буду вмешиваться в твои дела. Обещаю.
Я села рядом с ним на диван.
— Знаешь, Кир, у меня для тебя новость.
— Какая еще новость? — устало спросил он.
— Я не увольнялась с работы.
Он поднял голову и с непониманием посмотрел на меня.
— Как не увольнялась?
— Я взяла отпуск за свой счет. И договорилась с начальством, что если ты вдруг появишься в офисе, тебе скажут, что я уволилась.
Несколько секунд муж молчал, переваривая информацию.
— То есть ты… все это время… врала? Ты меня разыграла?
— Разыграла вас обоих, — призналась я. — Хотела показать тебе, каково это, когда решения принимают за тебя. Хотела проучить и наказать!
Кирилл смотрел на меня, не отрывая глаз.
— Ты специально так издевалась над мамой?
— Я не издевалась. Все процедуры, диета, витамины — это действительно полезно для людей после переломов. Просто обычно такой уход нужен тяжелобольным, а не людям с простой травмой.
— И деньги ты тратила специально?
— А как же! Ты же сказал, что здоровье дороже денег. Вот я и превратила твои слова в жизнь!
Супруг провел руками по лицу.
— Господи, какой же я был дурак…
— Был, — согласилась я. — Но, кажется, больше не будешь.
— Лена, прости меня. За все. За то, что не ценил твою работу, за то, что решал за тебя. Я правда понял, что ты имеешь право на свою жизнь.
— И на свою карьеру?
— И на свою карьеру. Расти и развивайся. Я буду только гордиться.
Я обняла его.
— Знаешь что самое смешное? Твоя мама теперь будет рассказывать всем знакомым, какая у нее заботливая невестка. Правда, добавлять при этом, что от такой заботы лучше держаться подальше.
Кирилл наконец улыбнулся.
— А что теперь?
— Завтра выхожу на работу. У нас там проект на двадцать миллионов. А дома мы будем обычной семьей, где решения принимаются вместе.
— Договорились. И еще… Лен, а можно тебя попросить приготовить нормальный ужин? А то я соскучился по вкусной еде.
— Можно, — рассмеялась я. — Даже соль добавлю!
На следующее утро я шла в офис с чувством полной победы. Урок был жестким, но справедливым. И главное, действенным.
