– А что ты делала весь день? Сидела дома, сериалы смотрела? Я пашу, как вол, чтобы мы могли нормально жить!
– Ах, вот как? – процедила я сквозь зубы. – Значит, я тут сижу, ничего не делаю? А кто, по-твоему, оплачивает интернет, чтобы ты мог свои дурацкие склады логистировать?
Дождь барабанил по стеклу, словно пытаясь пробиться сквозь невидимую стену. Вечер окутывал город тягучим, серым покрывалом. Отражения фар скользили по мокрому асфальту, превращая обычные улицы в подобие сюрреалистической картины. Я стояла у окна нашей квартиры, наблюдая за этим привычным, но отчего-то особенно тоскливым пейзажем.
Марк, мой муж, должен был вернуться с работы час назад. «Пробка», – подумала я с усмешкой. Скорее, «бары». Знала я эти его задержки. Либо завал на его складе – он там логистом трудится, – либо посиделки с коллегами. И то, и другое меня, честно говоря, раздражало. Но годы совместной жизни научили меня сдерживать первый порыв – этот зудящий, едкий гнев.
Вместо того, чтобы названивать и выносить мозг упреками, я решила заняться ужином. Черт с ним, с этим его опозданием. Я не собиралась оставаться голодной, как побитая собака, ожидающая своего хозяина. Достала гречку, поставила вариться. Просто, быстро и сердито. Хлопок входной двери не заставил меня обернуться. Слышала, как Марк скидывает ботинки, как вешает свою вечно мокрую куртку. И запах… Я сразу поняла – пивом там и не пахло. Что-то покрепче. Виски? Коньяк? Какая, в сущности, разница.
– Привет, – произнесла я ровным тоном, стараясь, чтобы в голосе не проскользнула ни капля раздражения. – Где был?
Он буркнул что-то невнятное про задержку на работе, про срочное совещание, которое плавно перетекло в «посиделки с ребятами». Тон его был вызывающим, словно он намеренно провоцировал меня на скандал. Красные щеки, растрепанные волосы… Ему, как мне показалось, просто нужна была ссора, чтобы не объяснять настоящую причину задержки.
– Ужин готов, – сказала я, отворачиваясь к плите. – И посуду не мешало бы помыть. И счета оплатить.
Он огрызнулся в ответ:
– А что ты делала весь день? Сидела дома, сериалы смотрела? Я пашу, как вол, чтобы мы могли нормально жить!
Эти слова задели меня, как удар под дых. Я работала фрилансером, редактировала тексты для сайтов. Да, это не Газпром, но мой доход был стабильным и позволял мне чувствовать себя… независимой. Пусть и не миллионершей, но независимой. Но Марк не воспринимал мою работу всерьез. В его глазах я была домохозяйкой-бездельницей, которая целыми днями красит ногти и болтает с подружками по телефону.
– Ах, вот как? – процедила я сквозь зубы. – Значит, я тут сижу, ничего не делаю? А кто, по-твоему, оплачивает интернет, чтобы ты мог свои дурацкие склады логистировать?
Он сорвался на крик. Начал вспоминать все мои «косяки», все мои «недостатки». Говорил о том, что я никогда его не поддерживаю, что я вечно всем недовольна. Знакомая пластинка. Заезженная до дыр.
Я молча выключила плиту, понимая, что спорить бесполезно. Перед ним сейчас стоял не Марк, мой муж, а какой-то пьяный, озлобленный зверь. Наложила себе гречки, ушла в гостиную. Пусть ворчит себе на кухне. Я знала, что он скоро остынет. Возможно, даже извинится. Но внутри меня что-то сломалось. Не злость. Не обида. А какое-то холодное, отстраненное осознание того, что так больше продолжаться не может. Что эта жизнь, этот брак… превратились в фарс.
Утром я проснулась раньше Марка. Тихонько встала, оделась. Пока он спал, безмятежно посапывая, ушла в ближайшее кафе с ноутбуком. Работа моя казалась сегодня особенно рутинной. Буквы сливались в неразборчивую массу. Мысли постоянно возвращались к вчерашнему вечеру. К его словам, к его тону. Я открыла новый документ и начала писать. О своей усталости. О своей невидимости. О том, что Марк перестал ценить мои усилия. О том, что наш брак превратился в старую лодку, готовую дать течь в любой момент.
Так родился план. Не то чтобы план. Скорее, импульс. Порыв. Я решила, что больше не буду устраивать скандалы. Не буду терпеть молча. Я решила уехать. Чтобы понять, смогу ли я жить без Марка. И сможет ли он без меня. Вернувшись домой, я собрала небольшой рюкзак с самыми необходимыми вещами. Зубная щетка, пара футболок, джинсы. Никаких сантиментов. Никаких прощальных речей. Оставила Марку записку на столе: «Мне нужно время. Не звони. Я сама выйду на связь.»
Вечером я уже была в небольшом пансионате в часе езды от города. Тихое, уютное местечко с деревянными домиками у реки и сосновым лесом. Воздух здесь был пьяняще свежим, пропитанным запахом хвои и влажной земли. Хозяйка, приветливая женщина лет пятидесяти, представилась Анной.
Она встретила меня радушно, словно ждала. Я почувствовала облегчение. Мне не нужно было думать об ужине. О настроении Марка. Я просто выдохнула. И впервые за долгое время почувствовала себя… свободной.
Марк обнаружил записку вечером, вернувшись домой. Квартира казалась пустой и чужой без меня. Стены словно давили, а тишина звенела в ушах. Он пытался дозвониться, но мой телефон был выключен. Он перебирал в голове вчерашнюю ссору, понимая, что перегнул палку. Я всегда была рядом. Все держала под контролем. А теперь он остался один. И, как ни странно, именно в этот момент он осознал, как сильно он от меня зависим.
На следующий день Марк не мог сосредоточиться на работе. Он постоянно проверял телефон, надеясь увидеть мое сообщение. Но ничего не было. Он написал мне сам. Сначала с упреком. Потом с извинениями. Но я не отвечала. Я просто выключила телефон и старалась не думать о нем.
Я осваивалась в пансионате. Гуляла вдоль реки, наслаждаясь тишиной и красотой природы. Работала за ноутбуком в уютной беседке, увитой диким виноградом. Помогала Анне по хозяйству. Ей требовалась помощь в саду. Копалась в земле, сажала цветы. И мне это нравилось. Мне нравилось, что мои руки заняты, а мысли свободны. Анна оказалась мудрой женщиной. Она многое повидала в жизни и знала, как поддержать в трудную минуту. Однажды она сказала мне: «Иногда нужно уйти, чтобы понять свое место в жизни. Чтобы понять, кто ты есть на самом деле.»
Прошла неделя. Марк был потерян без меня. Он понял, что разучился включать стиральную машину, не знает, где лежат запасные лампочки, и не может найти свою любимую рубашку. Он ел полуфабрикаты и запивал их пивом. Квартира превратилась в свинарник. Он начал звонить моим родителям, но они, конечно же, ничего не знали о моем местонахождении. Я их попросила не говорить ему.
Я тем временем нашла себе новое занятие. Увидела, что вывеска пансионата совсем выцвела и предложила Анне сделать новую. Она согласилась с радостью. Я купила краски, кисти и большую деревянную доску. Рисование принесло мне давно забытое чувство свободы. Я рисовала цветы, птиц, солнце. Яркие, сочные краски словно оживляли мою душу.
После двух недель Марк не выдержал и поехал искать меня. Он вспомнил, что несколько лет назад мы отдыхали в каком-то пансионате у реки. Он нашел адрес в старых записях и отправился туда. Ехал, как на казнь.
Когда он приехал, я вешала новую вывеску вместе с сыном Анны, Сашей. Марк увидел меня смеющейся. По-настоящему смеющейся. Он понял, как давно не видел меня такой живой. Солнце играло в моих волосах, а на лице сияла улыбка, адресованная не ему. Саша, молодой парень с добрыми глазами, держал лестницу, помогая мне. Что-то кольнуло в сердце Марка. Ревность. Тоска. И осознание того, что он меня теряет.
– Кира! – позвал он.
Я обернулась. Марк стоял посреди двора, растерянный и жалкий. Я подошла к нему.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я холодно.
Он начал просить прощения. Говорил, что был не прав. Что осознал свои ошибки. Умолял меня вернуться.
– Я уехала, чтобы понять, чего хочу я, – ответила я. – Мне нужно время. Чтобы разобраться в себе.
– Но я люблю тебя! – воскликнул он отчаянно.
– Я тоже когда-то любила тебя, Марк, – сказала я тихо. – Но сейчас… я не знаю.
Он уехал, сломленный и подавленный. Я смотрела ему вслед, чувствуя странную пустоту внутри. Мне было жаль его. Но я знала, что должна пройти этот путь до конца.
Я вернулась к работе над вывеской. Закончила рисовать последнюю деталь – маленькую бабочку, порхающую над цветком. Она символизировала мою новую жизнь. Жизнь, в которой я сама выбираю свой путь. Жизнь, в которой я, наконец, чувствую себя свободной.
Вечером Саша предложил мне прогуляться к реке. Я согласилась. Мы шли по тропинке, утопающей в сумерках. Ночь была теплой и звездной. Слышался тихий шепот реки. И я чувствовала, что впереди меня ждет что-то новое. Что-то важное. Что-то, что поможет мне обрести себя.
– Спасибо тебе, Саша, – сказала я, глядя на него. – За помощь. И за поддержку.
– Не за что, Кира, – ответил он, улыбаясь. – Я рад, что ты приехала. Здесь тебе всегда рады.
И в этот момент я поняла, что, возможно, именно здесь, в этом тихом, уютном местечке, я смогу найти то, что так долго искала. Себя.
