— А это… у вас тут обои новые, да? — голос свекрови звучал неуверенно, даже как-то натянуто. Она шла по коридору, прижимая к груди свою сумочку, будто в чужой дом зашла.
Ольга, поправив на плече косу, кивнула и улыбнулась — вежливо, как положено.
— Да, мы весной переклеили. А то старые совсем выцвели.
Свекровь покивала, разглядывая стены. Остановилась у шкафа, вздохнула:
— Просторненько у вас… И светло. Окна хорошие. Тёплая квартира, наверное?
— Тёплая, да. Мы специально искали, чтобы южная сторона была, — всё так же спокойно ответила Ольга, хотя внутренне уже насторожилась. Уж больно плавно начался этот допрос — вроде ни о чём, а вопросы с душком.
— А сколько тут… квадратов?
— Семьдесят пять.
— Ого, — выдохнула свекровь, поправляя волосы. — Ну, конечно… вы же вдвоём. Просторно. А комната-то вон та — это, значит, под детскую будет?
— Если будет ребёнок — тогда да. Пока просто гостевая.
Наступило короткое, но напряжённое молчание. Свекровь стояла, щурясь на комнату, словно прицениваясь. Потом вдруг как будто спохватилась:
— А я что-то не спросила… Это ж вы в ипотеку брали, да?
И вот тут всё встало на свои места. Ольга вздохнула.
— Нет. Квартиру купили мои родители. Полностью. Подарили нам — точнее, мне.
Она говорила это без наигранного тона, без пафоса. Просто как факт. Но лицо свекрови изменилось почти мгновенно.
— А… вот как… — медленно проговорила она. — Значит, всё-таки не общая?
— Нет, не общая.
Свекровь повернулась к Ольге так резко, будто та только что призналась в предательстве.
— Так ты хочешь сказать… что это всё — не сына заслуга? Он у меня, между прочим, с двадцати лет работает! А ты только приехала и уже при жилье!
— Простите, — голос Ольги дрогнул, но она не сдалась. — Я тоже работаю. И мои родители копили на это годами.
— Да что ты мне заливаешь! — вдруг взвизгнула свекровь. — Без этой квартиры ты — ноль! Никому ты не нужна! Сама бы ничего не добилась! Вцепилась в моего сына и сидишь тут, как королева!
В кухне зазвенела ложка, упавшая на пол. В соседней комнате муж Ольги тихо поднялся с дивана, но не вышел.
— Я… — Ольга смотрела на свекровь с недоверием. — Вы же сами говорили, что рады, что мы живём отдельно. Что у нас своё гнёздышко.
— Пока думала, что это сын купил! А теперь ясно! Примазалась! А как развод — на улицу его выкинешь, да?
Вот оно что, подумала Ольга. Не о сыне она волнуется. О квадратных метрах. О прописке. О доле. О наживе.
А ведь пришла с пирожками…
— Я, между прочим, не одну ночь не спала, — продолжала свекровь с нарастающим пафосом, — всё думала, как у вас там дела. Приехала с добрым сердцем! Хотела просто поговорить, а ты, оказывается, меня держишь за чужую!
— Я вас не держу ни за кого, — Ольга с трудом сдерживала голос. — Просто это… странно. Вы ведь сами никогда не интересовались, кто за что платил, а тут вдруг…
— А что мне, молчать, как дура?! — взвилась свекровь. — Когда у сына под носом квартиру оттяпали?! Он что — посторонний в этом доме?!
— Посторонний?.. — переспросила Ольга, с трудом понимая, к чему клонит гостья. — Здесь никто никого не оттяпывал. Это был подарок моих родителей. И не вам одной известно, как трудно он им дался.
— Ой, только не начинай жалобные песни! — махнула рукой свекровь. — Все родители помогают! Но нормальные девушки потом думают: как семье будет удобно. А ты — себе, себе, себе!
— Я думала, как нам будет удобно. Нам — это мне и вашему сыну. Мы вдвоём решили, что хотим своё жильё.
— СВОЁ?! — грохнула свекровь. — А у него тут что, есть что-то своё? Он тут даже не приписан, небось!
Ольга молчала. Потому что да — не был. Так было спокойнее. Ни споров, ни претензий. До сегодняшнего дня.
