— Ну как тебе? Смотри, какой цвет! Глубокий изумруд, сейчас самый писк!
Кристина впорхнула в комнату, словно яркая тропическая птица, случайно залетевшая в серую городскую квартиру. В руках она держала несколько хрустящих, шуршащих бумажных пакетов с логотипами, которые кричали о своей цене громче любого глашатая. На плече уже висело платье, его шёлковая ткань переливалась в свете люстры, как чешуя диковинной рыбы, пойманной в далёких морях. Она крутилась перед зеркалом, прикладывая к себе обновку, и её лицо светилось таким неподдельным, почти детским восторгом, будто она нашла не платье, а ключ от рая.
Денис не ответил. Он сидел на краю дивана, сгорбившись, и его фигура казалась тёмным, неподвижным камнем на фоне её порхающей радости. Он смотрел в экран телефона, и свет от него бросал на его лицо мертвенно-бледные блики. Ещё десять минут назад он шёл домой, и внутри него играл целый оркестр. Смс-уведомление о зачислении зарплаты приятно согрело карман и душу. Он уже представлял, как сейчас откроет приложение, переведёт привычную, оговоренную до копейки сумму на их накопительный счёт с весёлым названием «На колёса», как общая цифра станет ещё ближе к заветной цели. Он был добытчиком, строителем их будущего, и это ощущение наполняло его простой, мужской гордостью. Но когда он открыл приложение банка, оркестр в его душе замолчал, оставив после себя лишь оглушительный гул. Баланс на карте был почти вдвое меньше ожидаемого.
Он пролистал выписку. Одна транзакция, вторая, третья. «Milano Moda». «Boutique de Paris». «Элитная косметика». Цифры сливались в одну огромную, уродливую кляксу, которая одним жирным росчерком перечеркнула все его планы и ожидания. Улыбка медленно сползла с его лица, мышцы на скулах окаменели, превратив его лицо в жёсткую маску.
— Денис, ты меня вообще слышишь? — Кристина обернулась, капризно надув губы. — Я с тобой разговариваю. Там такие скидки были, просто сумасшедшие! Я бы больше потеряла, если бы не купила! Это же очевидно!
Он молча поднял голову. Его взгляд был тяжёлым, как чугунная плита. Не говоря ни слова, он развернул к ней экран телефона, на котором красным, словно кровоточащие раны, горели строчки списаний.
Кристина мельком взглянула и тут же беззаботно отмахнулась, продолжая щебетать, словно назойливая муха не заслуживала её внимания.
— Ой, ну что ты сразу смотришь на эти цифры. Это же инвестиция! В меня, в нашу семью. Я же должна выглядеть достойно, я же твоя жена. Ты же не хочешь, чтобы я ходила в обносках, как серая мышь? Это ведь и твой статус тоже!
Терпение Дениса лопнуло. Оно не просто кончилось, оно взорвалось, разлетелось на тысячи невидимых осколков. Он вскочил, и его голос, до этого молчавший, ударил по ушам, как хлыст.
— Ты опять потратила половину моей зарплаты на шмотки?! У нас шкаф ломится от твоих платьев, которые ты надела по одному разу! Мы договаривались копить на машину, но тебе, видимо, новые туфли важнее нашего общего будущего!
Он тыкал в неё телефоном, словно это было неопровержимое доказательство её предательства. Его лицо исказилось от ярости, которую он больше не мог и не хотел сдерживать.
— Я пашу на этой грёбаной работе, отказываю себе в обедах, чтобы мы наконец-то съездили в отпуск на своей машине, а не тряслись в душном поезде! А ты спускаешь всё на тряпки, которые через месяц выйдут из моды и будут пылиться в шкафу рядом с десятками таких же!
— Перестань орать! — её лицо тоже изменилось, восторг сменился холодным раздражением. — Не будь таким жадным! Это всего лишь деньги! Мы заработаем ещё! А момент упустить было нельзя! Ты ничего не понимаешь в этом!
— Скрягой?! — взревел он, и это слово стало последним детонатором. Оно ударило по самому больному, обесценив всё, что он делал. — Хорошо! Ты хочешь самостоятельности? Ты её получишь! С этой самой минуты у нас раздельный бюджет! Я создам новый счёт, на него будет падать ровно половина суммы на продукты и коммуналку. А остальное — моё. И ты не получишь от меня больше ни копейки. Хочешь новое изумрудное платье — вперёд, на работу. Иди и заработай на него сама. Посмотрим, как быстро ты перестанешь называть меня скрягой, когда поймёшь, чего на самом деле стоят деньги.
Слова Дениса, жёсткие и окончательные, повисли в воздухе. Он ожидал чего угодно: криков, упрёков, может быть, даже запоздалого раскаяния. Но Кристина сделала то, чего он предвидеть не мог. Она откинула голову назад и рассмеялась. Смех был не истеричным, не испуганным. Он был холодным, звенящим и полным самого искреннего, уничижительного презрения.
— Раздельный бюджет? — переспросила она, вытирая кончиком пальца несуществующую слезинку в уголке глаза. — Ты это сейчас серьёзно? Денис, милый, не смеши меня. Ты решил поиграть во взрослого, принципиального мужчину?
Она скрестила руки на груди, оперевшись бедром о комод. Её поза была воплощением превосходства. Она смотрела на него сверху вниз, хотя они были одного роста.
— Хорошо. Давай, играй. Только давай договоримся сразу. Когда ты закончишь этот цирк, не забудь извиниться. Желательно с цветами и новым браслетом. Потому что то, что ты сейчас несёшь — это не мужской поступок. Это жалкий скулёж обиженного мальчика, у которого отняли игрушку.
Его лицо, и без того бледное, стало серым. Он молчал, давая ей выговориться, и это молчание она приняла за слабость.
— Ты говоришь про машину, — продолжила она, её голос сочился ядом. — Про наше общее будущее. Какое будущее, Денис? В твоей железной коробке на колёсах? Это твоя мечта, не наша. Твоя! Сидеть в пробках, возиться с маслом, платить за страховку. А моя мечта — жить сейчас! Понимаешь? Не через пять лет, когда я постарею и эти платья будут на мне смотреться смешно. А сегодня!
Она сделала шаг к нему, её глаза горели холодным огнём.
— Ленкин Виталик на прошлых выходных ей просто так, без повода, купил путёвку в Италию. Сказал: «Лети, отдохни, ты у меня устала». А Светкин муж подарил ей серьги, потому что у неё было «плохое настроение». Они — мужчины. Они понимают, что женщина — это витрина семьи. Это их гордость. А ты… Ты бухгалтер. Ты сидишь с калькулятором и считаешь, сколько я потратила на помаду. Ты не строишь будущее, ты его хоронишь под своими дурацкими расчётами и таблицами.
Каждое её слово было идеально откалиброванным оскорблением, нацеленным в его мужское эго. Она не защищалась. Она нападала, превращая его праведный гнев в мелочную, стыдную жадность.
— Ты не скряга, нет. Ты хуже. Ты — человек без размаха. Без полёта. Тебе доставляет удовольствие видеть, как растут цифры на счету, а мне — жить. Чувствуешь разницу?
Он смотрел на неё, и ярость внутри него перегорала, уступая место чему-то другому. Холодному, как сталь. Он больше не хотел ей ничего доказывать. Спорить с ней было всё равно что пытаться объяснить законы физики дикому зверю. Бессмысленно.
Он не стал отвечать. Он молча сел обратно на диван, снова взял в руки телефон. Его пальцы быстро забегали по экрану. Создать новый счёт. Переименовать. Установить лимиты. Кристина наблюдала за ним, уверенная в своей победе, ожидая, что он сейчас поднимет на неё виноватый взгляд и пробормочет извинения.
Вместо этого на её телефон пришло уведомление. «Денис В. перевёл вам 15 000 ₽. Сообщение: На еду. До конца месяца».
Он поднял на неё глаза. В них не было ни гнева, ни обиды. Только пустота.
— Я не играю, Кристина. Я принял решение. Добро пожаловать во взрослую жизнь. Надеюсь, тебе в ней понравится.
Первая неделя их новой жизни прошла в оглушительной, вязкой тишине. Это была не та тишина, что наступает после бури, давая отдохнуть. Это была тишина операционной, стерильная и холодная, в которой каждый звук — щелчок выключателя, скрип паркета, журчание воды в трубах — становился преувеличенно громким и значимым. Они двигались по квартире как два призрака, чьи орбиты случайно пересеклись. Их взгляды скользили друг по другу, не задерживаясь, словно они были сделаны из стекла.
Кристина поначалу держалась с вызывающей уверенностью. Она была убеждена, что это всего лишь спектакль, глупый мужской каприз, который скоро ему наскучит. Он сломается. Через день, максимум через два, он приползёт с извинениями, устав от собственного идиотизма. Она ходила по дому, нарочито громко напевая, листала глянцевые журналы, часами болтала по телефону с подругами, обсуждая последние модные тренды. Она демонстрировала всем своим видом, что его «раздельный бюджет» её нисколько не трогает.
Денис, в свою очередь, превратился в безупречный механизм. Утром он вставал, варил кофе — ровно одну чашку, — молча завтракал, уходил на работу. Вечером возвращался, принося с собой пакет из супермаркета. В пакете всегда был ужин на одного. Стейк из лосося. Упаковка готового салата. Бутылка дорогого крафтового пива, которое он раньше себе не позволял, откладывая каждую копейку на их «общую мечту». Он разогревал еду, садился за стол и ужинал, глядя в экран ноутбука. Он не замечал её присутствия, не реагировал на её демонстративное веселье. Он просто вычеркнул её из своего мира.
Первая трещина в её броне появилась в среду.
— Светка с Игорем зовут нас в пятницу в тот новый винный бар, помнишь, я тебе рассказывала? — бросила она как бы невзначай, делая вид, что поправляет цветок на подоконнике. Денис оторвался от ноутбука. Он посмотрел на неё так, будто оценивал незнакомый предмет.
— Звучит неплохо. Хорошо вам провести время.
Он сказал это совершенно ровным, вежливым тоном и снова уткнулся в экран. Ни вопроса, ни упрёка, ни намёка на деньги. Просто пустое пожелание. Кристина замерла. Он не сказал «нет». Он просто исключил себя из уравнения, оставив её одну с необходимостью платить за себя.
К пятнице её весёлость заметно поубавилась. Деньги, которые он перевёл, таяли с пугающей скоростью. Привычные продукты в магазине оказались на порядок дороже, чем она думала. Она привыкла бросать в корзину авокадо, сыр с плесенью, импортные ягоды, не глядя на ценники. Теперь ей пришлось изучать акции на куриную грудку и макароны. Вечером, когда Денис пришёл с работы, она предприняла новую атаку.
— В этом доме совершенно нечего есть, — заявила она, демонстративно открыв пустой холодильник. — Твоих подачек хватает только на то, чтобы не умереть с голоду.
Он молча вынул из своего пакета контейнер с греческой едой из ресторана за углом. Аромат жареного мяса и специй наполнил кухню.
— Мне хватает, — спокойно ответил он, доставая вилку. — Возможно, тебе стоит пересмотреть свои гастрономические приоритеты. Или найти способ увеличить свой бюджет. Он сел за стол и начал есть. Один. Она стояла у холодильника и смотрела на его спину, и в этот момент она впервые почувствовала не раздражение, а холодный, липкий страх. Это была не игра. Он не собирался сдаваться. Он отрезал её от источника существования, к которому она так привыкла, и теперь с отстранённым любопытством наблюдал, как она барахтается, пытаясь удержаться на плаву. Стены их квартиры больше не были крепостью. Они превращались в стены её личной тюрьмы.
Поводом для взрыва послужил глянцевый, тиснёный золотом прямоугольник картона, небрежно брошенный на кухонный стол. Приглашение на ежегодный корпоратив компании Дениса. Мероприятие года: загородный клуб, вечерние платья, смокинги, фуршет с устрицами и шампанским. Событие, на котором Кристина всегда блистала. Она была его главным трофеем, его живым доказательством успеха — красивая, эффектная жена, на которую с завистью смотрели коллеги.
Но в этот раз приглашение лежало на столе как приговор. Прошло три недели с начала их холодной войны. Три недели выживания на сумму, которой раньше ей не хватало и на три дня. Её собственные скромные сбережения, отложенные «на булавки», испарились в первую же неделю. Она смотрела на свои платья в шкафу, и они казались ей насмешкой. Все их уже видели. Появиться в старом было равносильно признанию в поражении. Признанию в том, что её муж — скряга, а она — его жертва. Этого она допустить не могла.
Весь день она ходила вокруг Дениса кругами, как хищник, вымеряющий дистанцию для прыжка. Она ждала момента, когда он будет наиболее расслаблен, наименее готов к обороне. Момент настал вечером, когда он, поужинав в одиночестве, сидел на диване с книгой.
— У тебя через неделю корпоратив, — начала она как можно более нейтральным тоном, усаживаясь в кресло напротив.
— Да, — ответил он, не отрывая глаз от страницы.
— Я думаю, что мне нужно новое платье.
Он медленно перевернул страницу. Тишина затянулась на несколько мучительных секунд.
— Думаешь?
— Я не думаю, я знаю, — её голос начал терять спокойствие. — Я не могу пойти в том, в чём была в прошлом году. Это твоя работа, Денис. Твои начальники, твои коллеги. Я должна выглядеть соответствующе. Он наконец закрыл книгу, положив палец на строку, где остановился, и посмотрел на неё. Его взгляд был спокойным, почти безразличным, и от этого ей стало не по себе.
— Ты должна выглядеть соответствующе, — повторил он её слова, словно пробуя их на вкус. — Я согласен.
На её лице промелькнула тень надежды. Может быть, он одумался. Может быть, этот идиотизм закончился.
— Вот именно! — подхватила она. — Я присмотрела одно, оно идеально подойдёт. Не слишком дорогое, к тому же…
— Сколько? — прервал он её.
Она замялась.
— Тридцать пять.
— Тридцать пять тысяч, — произнёс он не как вопрос, а как констатацию факта. — Внушительная сумма. Отличная инвестиция.
Он снова открыл книгу. Кристина замерла, не веря своим ушам.
— И это всё? «Отличная инвестиция»? — её голос зазвенел от негодования. — Ты издеваешься? Где мне взять эти деньги?
— Заработать, — просто ответил он, переворачивая очередную страницу. — Ты же сама говорила, что жить нужно сейчас, а не копить на скучное будущее. Вот тебе прекрасный шанс пожить моментом. Найди способ. Продай что-нибудь из своего переполненного шкафа.
Это было уже не просто унижение. Это была казнь. Медленная и публичная, хоть и без зрителей. Он наслаждался каждым её словом, каждым проблеском отчаяния в её глазах. И тогда внутри неё что-то оборвалось. Последняя нить, связывавшая их.
— Ты жалкий, мелочный неудачник, — прошипела она, поднимаясь с кресла. Её лицо исказилось от ненависти. — Ты никогда ничего не добьёшься. Думаешь, купив свою колымагу, ты станешь кем-то? Нет. Ты так и умрёшь в этой квартире, пересчитывая свои копейки. Потому что ты не мужчина. Ты — ходячий калькулятор. Счётная машинка в штанах.
Денис медленно отложил книгу. Он встал. Но он не закричал в ответ. Он молча подошёл к своему ноутбуку, открыл его. Несколько щелчков мыши. Он развернул экран к ней. На нём светилась страница банковского приложения. Счёт «На колёса». И сумма. Значительная, накопленная за полтора года его экономии, его отказов, его работы. Сумма, которая была почти осязаемым символом их несбывшегося будущего.
— Видишь? — тихо спросил он.
Она молча кивнула, не понимая, к чему он ведёт. Прямо на её глазах он открыл другую вкладку. Сайт авиакомпании. Выбрал направление. Таиланд. Выбрал дату. Через три дня. Нажал «купить билет». Бизнес-класс. В одну сторону. В поле «пассажир» он ввёл своё имя. Оплата со счёта. Он выбрал счёт «На колёса». Нажал «подтвердить». Раздался тихий системный звук, подтверждающий транзакцию. Цифры на накопительном счёте почти обнулились. Мечта была уничтожена за десять секунд.
— Ты права, — сказал он, захлопывая ноутбук. Голос его был абсолютно спокоен. — Зачем ждать будущего, если можно жить сейчас? Только вот в моей жизни для тебя места больше нет. Ни в настоящем, ни в будущем. Можешь забирать все свои платья. Они тебе пригодятся…
