— Ты продал наше парковочное место в подземном паркинге, чтобы вложить деньги в какой-то мутный сетевой бизнес по продаже БАДов? Витя, ты оставил мою машину на улице, где её в прошлом году поцарапали, ради коробок с витаминами? — орала жена, увидев, что брелок от ворот паркинга не работает, а муж прячет глаза.
Ольга стояла в прихожей, не снимая пуховика, с которого на ламинат капала грязная талая вода. В руке она сжимала бесполезный кусок пластика с двумя кнопками — черный брелок, который еще утром открывал тяжелые автоматические ворота их теплого, сухого и безопасного гаражного бокса. Теперь же он был просто мусором. Красный диод на нем мигал, но ворота оставались неподвижны, словно насмехаясь над её попытками попасть домой. Ей пришлось бросить машину в трех кварталах от дома, втиснувшись в ледяную колею между мусорным баком и ржавой «ГАЗелью», и топать пешком по слякоти.
Виктор стоял в дверном проеме гостиной, скрестив руки на груди. Он пытался придать лицу выражение оскорбленного достоинства, но бегающий взгляд выдавал его с головой. На нем была та самая футболка с надписью «Лидер создает реальность», которую он купил на прошлой неделе после очередного семинара.
— Не ори, Оля. Ты мыслишь слишком узко, — наконец выдавил он, стараясь говорить басом, как учил его какой-то гуру из интернета. — Я не «продал место». Я реструктуризировал мертвый актив. Парковка — это бетон. Бетон денег не приносит. Он просто стоит и сосет коммуналку. А я вложил средства в оборот. Это инвестиция.
Ольга швырнула ключи на тумбочку. Звук удара металла о дерево прозвучал как выстрел. Она медленно, словно хищник перед прыжком, стянула сапог, потом второй.
— Инвестиция? — переспросила она пугающе спокойным тоном. — Ты называешь инвестицией то, что лишил нас единственного ликвидного имущества в центре города? Места, которое дорожает каждый год на пятнадцать процентов? Витя, ты в своем уме? Где сейчас стоит твоя машина?
— У подъезда, — буркнул он, отводя взгляд в сторону кухни. — Повезло, место было.
— Ах, повезло! — Ольга рассмеялась, но смех был сухим и злым. — А мне не повезло. Я полчаса кружила по району. Я тащила пакеты с продуктами по льду. И все потому, что ты решил поиграть в бизнесмена. Покажи мне.
— Что показать? — Виктор напрягся, загораживая проход плечом.
— Покажи мне, во что ты превратил полтора миллиона рублей. Я хочу видеть этот твой «оборотный капитал».
Она решительно отстранила его рукой и шагнула в гостиную. То, что она увидела, заставило её замереть на месте. Уютная комната, которую они ремонтировали два года назад, подбирая обои под цвет дивана и высчитывая каждый сантиметр для расстановки мебели, исчезла. Её больше не было. Вместо гостиной перед ней простирался склад.
Вдоль стен, перекрывая доступ к книжным шкафам, блокируя выход на балкон и заслоняя половину окна, высились башни из дешевого серого картона. Коробки громоздились друг на друга, образуя неустойчивые пирамиды, готовые рухнуть от любого сквозняка. На каждом боку этой картонной стены был напечатан аляповатый, кислотно-зеленый логотип: «NatureBoost Global». Запах в комнате стоял соответствующий — смесь дешевого пластика, пыли и приторно-сладкого ароматизатора, напоминающего просроченную ваниль.
— Господи… — выдохнула Ольга, обводя взглядом масштабы бедствия. — Витя, это что?
Виктор, почувствовав, что момент истины настал, расправил плечи и вошел в комнату следом за ней. Теперь, находясь среди своих «сокровищ», он выглядел увереннее. Он подошел к ближайшей стопке коробок и похлопал по ней ладонью, как по крупу породистого скакуна.
— Это, Оля, наше будущее. Это партия премиальных биодобавок для улучшения когнитивных функций и общего тонуса. Эксклюзивный контракт. Я зашел сразу на уровень «Платинового партнера». Это дает максимальную маржу — сорок процентов с каждой банки! Ты понимаешь, какие это цифры?
Ольга подошла к одной из коробок. Верх был вскрыт. Внутри плотными рядами стояли белые пластиковые банки с криво наклеенными этикетками. На них были изображены счастливые люди, бегущие по пляжу, и какие-то молекулы. Выглядело это все как дешевая подделка из перехода метро.
— Ты купил это дерьмо на деньги от паркинга? — тихо спросила она, беря одну банку в руки. Пластик был тонким, проминался под пальцами. Внутри что-то шуршало. — Витя, ты серьезно думаешь, что кто-то будет это покупать?
— Не «кто-то», а все! — Виктор начал заводиться. Его глаза заблестели фанатичным огнем. — Ты просто не понимаешь трендов. Здоровье — это новая нефть. Люди хотят быть энергичными, они устали. А этот продукт работает на клеточном уровне! Мне куратор сказал, что первая партия улетает за две недели. Я уже составил список контактов, начал прогрев в соцсетях.
— Клеточном уровне? — Ольга повертела банку. Состав был написан микроскопическим шрифтом: мука, сахар, лимонная кислота и какие-то непонятные экстракты. — Витя, это мел с сахаром. Ты продал шестнадцать квадратных метров недвижимости в охраняемом паркинге, чтобы купить тонну мела?
— Ты опять все обесцениваешь! — взвился Виктор. Он выхватил банку из её рук и поставил обратно в коробку, словно Ольга могла осквернить святыню своим скептицизмом. — Вот поэтому мы и живем так скучно. Работа — дом, дом — работа. А я хочу прорыва! Я хочу финансовой свободы! Через месяц я продам эту партию, верну деньги и мы купим два машиноместа. Два! И еще на Мальдивы останется.
Ольга смотрела на мужа и видела перед собой совершенно чужого человека. Это был не тот Виктор, с которым они вместе копили на первый взнос, отказывая себе в отпуске. Не тот, кто радовался каждой покупке для дома. Перед ней стоял зомбированный сектант, который повторял заученные фразы, совершенно не сопоставляя их с реальностью.
— Витя, — сказала она ледяным тоном, чувствуя, как внутри нарастает тяжелая, темная волна гнева. — Ты не купишь два места. Ты не продашь ни одной банки. Ты только что уничтожил наш комфорт и безопасность. Ты понимаешь, что завтра утром я буду откапывать машину из сугроба? Понимаешь, что если ударят морозы, она не заведется? А этот твой картон будет стоять здесь и собирать пыль.
— Ну и потерпишь немного! — огрызнулся он, пнув ногой край ковра, который мешал коробке стоять ровно. — Корона не свалится. Великие дела требуют жертв. Я, между прочим, для семьи стараюсь, а не для себя. Могла бы и поддержать мужа, а не пилить с порога.
— Для семьи? — Ольга обвела рукой загроможденную комнату. — Ты украл у семьи актив и притащил в дом мусор. Это не поддержка, Витя. Это диверсия.
Она пнула ближайшую коробку. Та пошатнулась, и с верхушки упала пара банок, с глухим стуком покатившись по полу к ногам Виктора. Он дернулся, будто ударили его самого.
— Не смей трогать товар! — взвизгнул он. — Это деньги!
— Это не деньги, Витя, — Ольга перешагнула через банки, направляясь в спальню переодеться. — Деньги были в бетоне. А это — диагноз.
Виктор не унимался. Оскорбленный в лучших чувствах, он решил, что жена просто недостаточно информирована. Ему казалось, стоит только провести правильную презентацию — ту самую, которую они репетировали на трехдневном интенсиве в загородном пансионате, — и Ольга прозреет. Она должна увидеть не коробки, а возможности.
Он схватил с верхушки ближайшей пирамиды банку, с хрустом сорвал защитную пленку и открутил крышку. В нос ударил резкий, химический запах, напоминающий дешевый стиральный порошок с отдушкой «Альпийский луг».
— Смотри! — Виктор сунул открытую банку Ольге под нос, едва не ткнув её в лицо. — Это не просто порошок. Это нано-дисперсная смесь. Ты хоть понимаешь, сколько стоит технология микрокапсулирования? В обычной аптеке ты покупаешь пустышку, она проходит транзитом через организм. А здесь — девяносто восемь процентов усвояемости! Одна мерная ложка утром — и ты как энерджайзер. Я сам сегодня выпил, чувствую, как мозг работает на других оборотах.
Ольга поморщилась и отстранила его руку. Запах был тошнотворным. Она взяла банку, повертела её в руках. Дешевый пластик прогибался, на дне виднелся какой-то мутный осадок, а этикетка была наклеена с пузырями воздуха.
— Витя, у тебя мозг работает на оборотах идиота, — сказала она спокойно, рассматривая состав. — Тут написано «декстроза». Это сахар, Витя. Ты купил сахар по цене кокаина. И судя по этому запаху, сюда добавили ароматизатор для биотуалетов.
— Ты ничего не понимаешь в биохакинге! — Виктор вырвал банку обратно, прижимая её к груди как младенца. — Это натуральные экстракты! Гуарана, женьшень, кордицепс! У нас есть сертификаты соответствия, нам их показывали на слайдах. Куратор сказал, что через полгода компания выходит на IPO, и тогда те, кто вошел на старте, станут акционерами. Ты понимаешь? Мы будем жить на дивиденды!
Он начал расхаживать по узкому проходу между коробками и телевизором, размахивая руками. Его движения были дергаными, неестественными.
— Я не хочу работать на дядю всю жизнь, как ты, Оля! — выкрикнул он, остановившись напротив неё. — Тебе нравится твоя бухгалтерия? Нравится трястись за премию? А я хочу свободы. Я хочу, чтобы мы купили виллу, а не парковку в подвале. Ты мыслишь категориями наемного раба. Тебе нужна стабильность, пайка, будка. А мне нужен масштаб!
Ольга смотрела на него и чувствовала, как внутри закипает холодная ярость. Это было страшнее крика. Она подошла к столу, взяла калькулятор, лежавший там со вчерашнего вечера, и начала нажимать кнопки.
— Давай посчитаем твой масштаб, «свободный человек», — её голос был жестким, как удар молотка. — Парковочное место стоило полтора миллиона. Сейчас, с учетом инфляции, уже почти миллион семьсот. Мы сдавали его за семь тысяч в месяц, когда не ставили машину сами. Это реальные деньги. А теперь смотри сюда.
Она ткнула пальцем в банку.
— Сколько стоит эта дрянь в закупке?
— Тысяча двести рублей за банку, — гордо ответил Виктор. — А продавать мы будем по две с половиной! Маржа бешеная!
— Тысяча двести, — повторила Ольга. — Значит, здесь, в нашей квартире, лежит больше тысячи банок? Ты забил наш дом тысячью банок непонятного порошка? Витя, кому ты собрался это продавать? У нас нет столько знакомых. Твои друзья разбегутся после первого же звонка с предложением «попить витаминки». Ты будешь стоять у метро? Ходить по квартирам?
— В интернете! — огрызнулся Виктор, хотя уверенности в его голосе поубавилось. — Личный бренд! Воронки продаж! Таргетинг!
— Какой таргетинг, Витя? — Ольга шагнула к нему, заставляя его отступить и упереться спиной в шаткую стену из коробок. — Ты даже не знаешь, как включить VPN на телефоне, чтобы он не глючил. Ты продал ликвидную недвижимость — кусок бетона в центре города, который всегда можно продать, сдать, заложить. И обменял его на гору мусора, у которого через год выйдет срок годности. Ты понимаешь, что ты банкрот? Ты не инвестор, ты — лох, которого развели на красивую картинку в PowerPoint.
Лицо Виктора пошло красными пятнами. Правду слышать было больно, невыносимо больно. Она разрушала тот хрустальный замок, который он строил в голове последние две недели. Ему нужно было защищаться, и он выбрал нападение.
— Заткнись! — рявкнул он, с силой ударив кулаком по коробке. Картон промялся. — Ты просто завидуешь! Ты боишься, что я стану успешным, а ты так и останешься своей серой мышью. Ты меня тянешь на дно! Вместо того чтобы помочь, придумать стратегию, ты считаешь копейки. Да с такой женой никакой бизнес не взлетит! Тебе лишь бы комфортно было, лишь бы машина в тепле стояла. А то, что муж хочет реализоваться, тебе плевать!
— Реализоваться? — Ольга усмехнулась. — Ты реализовался как клинический идиот. Ты оставил семью без подушки безопасности. Ты хоть подумал, что будет, если завтра кто-то из нас заболеет? Если понадобятся деньги срочно? Что мы будем делать? Жрать твой кордицепс?
— Мы продадим товар! — заорал Виктор, брызгая слюной. — Это актив! Товар — это деньги!
— Это не товар, Витя. Это неликвид. Попробуй продать хоть одну банку прямо сейчас. Выйди на улицу и продай. Тебя пошлют через минуту.
Виктор тяжело дышал. Его грудь ходила ходуном под футболкой с мотивирующей надписью. Он чувствовал себя загнанным зверем, но признать поражение означало признать, что он — ничтожество.
— Ты еще приползешь ко мне, когда я куплю новый «Мерседес», — прошипел он, сузив глаза. — Будешь просить прощения. Но я запомню, Оля. Я запомню, кто в меня верил, а кто вставлял палки в колеса. Ты просто не достойна быть рядом с успешным мужчиной.
— Успешным мужчиной? — Ольга посмотрела на него с такой брезгливостью, словно увидела таракана на кухонном столе. — Я вижу перед собой истеричку с коробками. И знаешь что, «бизнесмен»? Раз ты такой богатый, то, наверное, тебе не составит труда объяснить мне, откуда взялись еще двести тысяч долга на кредитке, уведомление о котором пришло мне сегодня утром на почту как поручителю?
Виктор побледнел. Его воинственный пыл мгновенно угас, сменившись животным страхом. Он забыл, что Ольга всегда проверяет почту.
— Это… это на раскрутку, — пробормотал он, отводя глаза. — На рекламу. И на входной билет в закрытый клуб лидеров. Без этого нельзя, там дают секретные скрипты продаж.
Ольга молча смотрела на него несколько секунд. В её взгляде что-то окончательно погасло. Последняя искра надежды на то, что это просто глупая ошибка, исчезла. Это была не ошибка. Это была система.
— Ты не просто идиот, Витя, — сказала она тихо и страшно. — Ты опасен. Ты продал парковку, влез в долги и притащил эту свалку в наш дом. Ты думаешь, это инвестиция? Нет. Это кража. Ты украл у нас будущее.
Она развернулась и пошла в прихожую.
— Куда ты? — крикнул ей в спину Виктор, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— За ключами, — бросила она, не оборачиваясь. — Мне нужно переставить машину. И не только свою.
— Ключи от моей машины? Зачем? — Виктор выбежал в коридор, едва не споткнувшись о край брошенного на пол коврика. В его глазах металась паника. — Оля, не смей! Это моя собственность!
Ольга стояла у вешалки, методично ощупывая карманы его куртки. Она знала, что Виктор всегда кладет ключи во внутренний левый карман, рядом с документами. Это была его педантичная привычка, одна из немногих, которые раньше вызывали у неё умиление, а теперь лишь раздражали. Пальцы нащупали холодный пластик и металл. Она вытащила связку: ключ от зажигания с эмблемой японского автопрома и брелок сигнализации.
— Собственность? — она обернулась, сжимая ключи в кулаке так, что костяшки побелели. — Ты говоришь о собственности? Витя, эта машина куплена в браке. Половина её — моя. А учитывая, что ты профукал парковку, которая была оформлена на мою маму, но куплена на наши общие деньги, я думаю, что имею полное моральное право распоряжаться этим куском железа.
— Не трогай! — Виктор рванулся к ней, пытаясь выхватить ключи, но Ольга ловко отступила в сторону, и он, потеряв равновесие, врезался плечом в зеркало шкафа-купе. Стекло жалобно звякнуло, но устояло. — Ты не имеешь права! Я на ней на встречи езжу! Мне статус нужен!
— Статус? — Ольга горько усмехнулась. — Твой статус сейчас — безработный клоун с горой картона. Ты ездишь на встречи? На какие встречи, Витя? С такими же неудачниками, которые учат друг друга дышать маткой и визуализировать миллионы?
— Ты ничего не понимаешь! — заорал он, его лицо исказилось от злобы. Теперь, когда маска «успешного бизнесмена» была сорвана, из-под неё полезло все то мелочное и гнилое, что копилось годами. — Я делаю это для нас! Я хочу вырваться из этого болота! А ты… ты просто гиря на моих ногах! Ты всегда меня тормозила. «Витя, не рискуй», «Витя, давай накопим». Скучно! Мне с тобой скучно, слышишь? Ты приземленная, ограниченная баба!
Ольга замерла. Эти слова ударили больнее, чем потеря денег. Оказывается, её забота, её попытки создать уют и стабильность были для него «болотом».
— Ах, вот как, — тихо произнесла она. — Я тебя тормозила. Я, которая закрывала глаза на то, что ты полгода искал «себя», сидя на диване. Я, которая оплачивала твои курсы английского, на которые ты сходил три раза. Я, которая готовила, стирала и убирала, пока ты играл в танки. Значит, я — гиря?
— Да, гиря! — Виктор почувствовал вкус крови. Он хотел сделать ей больно, чтобы заглушить свой собственный страх и стыд. — Если бы не ты, я бы уже давно был в Дубае! Я бы крутился в других кругах! А я сижу здесь, в этой панельной коробке, и слушаю твои нотации. Ты даже не пытаешься вникнуть в мой проект. Ты просто тупая! Твой потолок — это отчеты и борщ!
— Тупая… — повторила Ольга, словно пробуя слово на вкус. — Знаешь, Витя, может, я и тупая. Тупая, что жила с тобой пять лет. Тупая, что верила, будто из тебя выйдет толк. Но сейчас эта «тупая» сделает одну очень умную вещь.
Она направилась к двери, на ходу набрасывая капюшон.
— Куда ты пошла? Отдай ключи! — Виктор снова попытался преградить ей путь, но Ольга посмотрела на него таким взглядом, что он невольно отшатнулся. В её глазах была не истерика, не слезы, а холодная, мертвая пустота.
— Отойди, — сказала она. — Или я вызову полицию и скажу, что ты меня ударил. А синяк я себе сейчас организую об косяк, поверь, рука не дрогнет. Ты хочешь проверить?
Виктор замер. Он знал, что Ольга никогда не врала. Если она что-то решила, то шла до конца. Он отступил, пропуская её.
— Дура! — крикнул он ей в спину, когда она уже открывала входную дверь. — Психопатка! Иди, катись! Без машины не возвращайся!
Дверь захлопнулась. Ольга осталась одна на лестничной площадке. Сердце колотилось где-то в горле, руки дрожали, но голова была удивительно ясной. Она спустилась по лестнице, игнорируя лифт. Ей нужно было движение, нужно было выплеснуть адреналин.
На улице было темно и холодно. Февральский ветер бросал в лицо мокрый снег. Двор был заставлен машинами так плотно, что казалось, жестяные бока срослись в единый организм. Но место у самого подъезда, под фонарем, было занято знакомым серебристым кроссовером. Виктор всегда умудрялся парковаться с комфортом, даже если для этого приходилось подпирать соседей или заезжать колесом на газон.
Ольга подошла к машине. Нажала кнопку на брелоке. Кроссовер приветливо пискнул и мигнул фарами. Она села в салон. Внутри пахло его одеколоном и теми самыми дешевыми ароматизаторами, которыми провоняла вся квартира. На пассажирском сиденье валялась еще одна коробка с БАДами — «пробники», как он их называл.
Ольга завела двигатель. Руки уверенно легли на руль. Она знала этот двор как свои пять пальцев. Знала, где есть ямы, где торчит арматура, а где любят собираться местные алкоголики. Самое грязное, темное и небезопасное место было в дальнем углу, за трансформаторной будкой, рядом с переполненными мусорными контейнерами. Там никогда не чистили снег, там всегда была непролазная грязь, а с крыши будки свисали огромные, острые сосульки, готовые в любой момент рухнуть вниз. Туда никто не ставил машины. Даже таксисты боялись туда заезжать.
Ольга медленно выехала с «коронного» места Виктора. Она проехала через весь двор, чувствуя, как колеса месят снежную кашу. Подъехав к мусорным бакам, она увидела ту самую лужу — черную, глубокую, затянутую тонкой коркой льда. Идеально.
Она загнала кроссовер прямо в эту жижу. Машина накренилась, правое колесо ушло в грязь почти по диск. Бампер уперся в переполненный контейнер, из которого торчали пакеты с объедками. Сверху, с крыши будки, угрожающе нависала ледяная глыба.
— Вот твой статус, Витя, — прошептала она, глуша мотор. — Наслаждайся.
Она вышла из машины, стараясь не наступить в самую глубокую грязь, но все равно промочила ботинки. Едкий запах помойки ударил в нос. Она закрыла машину, но не стала проверять, защелкнулись ли замки. Ей было все равно.
Вернувшись в подъезд, она не стала вызывать лифт. Она поднималась пешком на пятый этаж, и с каждым шагом в ней крепла решимость. Это был не просто скандал из-за денег. Это был конец. Конец иллюзий, конец терпения, конец жизни с человеком, который оказался пустышкой.
Она открыла дверь квартиры своим ключом. Виктор сидел на кухне, перед ним стояла открытая бутылка виски — дорогого, подаренного ему на день рождения. Он уже успел налить себе полстакана и теперь смотрел на янтарную жидкость с видом непризнанного гения. Услышав шаги, он поднял голову. Глаза его были красными и злыми.
— Ну что, накаталась? — спросил он с вызовом. — Вернула ключи?
Ольга молча прошла мимо него в гостиную. Она не ответила. Ей больше не о чем было с ним разговаривать. План в её голове был завершен лишь наполовину. Самое главное было еще впереди. Она посмотрела на горы коробок, которые заполнили её дом, её крепость, превратив её в склад безумия.
— Сейчас будет уборка, — сказала она громко, чтобы он услышал. — Генеральная.
Виктор вскочил со стула, опрокинув стакан. Виски растеклось по столу темной лужей.
— Ты что задумала? — крикнул он, бросаясь за ней в комнату.
Но Ольга уже распахнула балконную дверь. Холодный воздух ворвался в душное помещение, смешиваясь с запахом «витаминов». Она подошла к ближайшей башне из коробок и, не раздумывая, схватила верхнюю.
— Нет! — взвыл Виктор, понимая, что сейчас произойдет. — Стой! Это деньги!
Ольга размахнулась и с силой швырнула коробку в открытый проем балкона. Картонный куб описал дугу в ночном небе и исчез в темноте. Через секунду снизу донесся глухой удар и звук лопнувшего пластика.
— Первая пошла, — сказала Ольга и потянулась за следующей.
— Ты спятила! Это уголовщина! Ты уничтожаешь товарный запас! — визжал Виктор, пытаясь схватить Ольгу за рукав, но его пальцы соскальзывали со скользкой ткани пуховика. Он метался между ней и коробками, напоминая курицу, у которой из-под носа утаскивают цыплят. — Прекрати немедленно! Я вычту это из твоих денег!
Ольга не слушала. Она работала как отлаженный механизм по утилизации отходов. Никаких эмоций, никакой жалости. Она подхватила сразу две тяжелые упаковки, прижала их к груди и с разворота отправила в темный проем. Ветер подхватил коробки, закрутил их и швырнул вниз. Спустя мгновение раздался грохот, куда более громкий, чем в первый раз. Снизу донесся звук сработавшей сигнализации чьей-то машины, на которую, видимо, приземлился «успешный бизнес».
— Ты понимаешь, что ты делаешь? — Виктор, наконец, вцепился в дверной косяк, перекрывая ей доступ к балкону своим телом. Его лицо было белым, губы тряслись. — Там внизу сейчас лежит пятьдесят тысяч рублей! Пятьдесят тысяч, Оля! Ты только что выбросила месячную зарплату!
— Отойди, — спокойно сказала она, глядя ему прямо в переносицу. — Или полетишь следом. Я сейчас в таком состоянии, Витя, что мне даже напрягаться не придется. Я просто толкну.
В её голосе было столько ледяной уверенности, что Виктор инстинктивно вжался в стену, освобождая проход. Он понял: она не шутит. Перед ним была не жена, с которой он делил завтраки и ужины, а незнакомая, опасная женщина, готовая сжечь все мосты.
Ольга прошла мимо него, задела плечом, даже не поморщившись. Она подошла к самой большой, неустойчивой пирамиде у окна.
— Пятьдесят тысяч? — переспросила она, упираясь ладонями в картонный бок нижней коробки. — А полтора миллиона за паркинг ты не хочешь посчитать? Ты превратил мои деньги в труху. Теперь я превращаю твою труху в то, чем она и является — в мусор.
Она с силой толкнула башню. Конструкция пошатнулась, накренилась и с грохотом рухнула прямо на балконный пол. Банки посыпались как горох, раскатываясь во все стороны. Некоторые лопались от удара о бетон, и белый порошок взмывал в воздух, смешиваясь со снегом, который залетал с улицы. В комнате запахло сладкой химией так сильно, что стало першить в горле.
Ольга начала пинать банки ногами прямо в открытую дверь. Они вылетали наружу белыми снарядами, исчезая в ночи.
— Мой статус… — простонал Виктор, сползая по стене на пол. Он закрыл лицо руками. — Я должен был закрыть квалификацию… Меня теперь исключат из чата лидеров… Что я скажу наставнику?
— Скажешь, что твоя целевая аудитория — это крысы на помойке, — рявкнула Ольга, продолжая вышвыривать пластиковые емкости. — Им твои витамины нужнее, может, шерсть будет лучше блестеть. Вставай! Чего расселся? Помогай жене наводить порядок! Или ты хочешь жить на складе?
Виктор вскочил, но не для того, чтобы помочь. Он бросился к окну, выглядывая наружу. Внизу, на черном асфальте, в свете фонаря расплывалось белесое пятно. Порошок покрыл все вокруг тонким слоем, словно выпал радиоактивный снег. Ветер разносил этикетки «NatureBoost» по всему двору.
— Ты убила мою мечту! — заорал он, поворачиваясь к ней. В его глазах стояли злые слезы обиды. — Ты всегда мне завидовала! Ты просто серая мышь, которая боится жить! Я хотел сделать нас богатыми, а ты… Ты — враг! Самый настоящий враг!
Ольга остановилась. На полу оставалась еще добрая половина «товара», но самое главное было сделано. Хаос был совершенен. Она отряхнула руки, словно стряхивая с себя грязь последних пяти лет брака.
— Мечту? — она шагнула к нему, наступая на хрустящий под ногами пластик. — Твоя мечта — это халява, Витя. Ты взрослый мужик, инфантил, который променял комфорт и безопасность семьи на сказку для дураков. Ты не бизнесмен. Ты просто лох, которого развели на жадности. И я не собираюсь тонуть вместе с тобой.
Она сунула руку в карман и достала ключи от его машины. Те самые, которые он так отчаянно пытался защитить.
— А теперь слушай внимательно, «миллионер», — сказала она, подбрасывая связку на ладони. — Твоя карета подана. Она стоит там, где ей и место. В самом грязном углу двора, за мусорными баками, в луже, которая не замерзает даже в минус двадцать. Правое колесо утонуло, бампер уперся в помойку. А над крышей висит сосулька размером с твою тупость. Если повезет, она упадет не сразу.
Глаза Виктора расширились от ужаса. Он представил свой любимый, полированный кроссовер в этой зловонной жиже.
— Ты… ты не могла…
— Могла, — жестко оборвала его Ольга. — И сделала. Иди, спасай свое имущество. Потому что здесь тебе больше ничего не принадлежит.
Она размахнулась и с силой швырнула ключи в открытую балконную дверь. Они сверкнули в свете люстры и исчезли в темноте, полетев туда же, куда и тонны белого порошка — вниз, в грязь, в сугроб, в небытие.
— Ищи их там, в куче со своими витаминами! — крикнула она. — У тебя есть шанс найти, пока снегоуборочная машина не проехала.
Виктор издал сдавленный звук, похожий на визг тормозов, и бросился в прихожую. Он даже не стал застегивать куртку, натягивая ботинки прямо на смятые пятки. Через секунду входная дверь распахнулась, и он вылетел на лестничную площадку, грохоча ногами по ступеням так, словно за ним гнались демоны.
Ольга осталась стоять посреди разгромленной гостиной. Ветер гулял по квартире, раздувая шторы и гоняя по полу белую пыль. Было холодно, неуютно и грязно. Но впервые за последние месяцы ей стало легко дышать.
Она медленно подошла к входной двери и захлопнула её. Щелкнул замок. Но этого было мало. Ольга достала телефон и открыла список контактов. Номер мастера по вскрытию и замене замков был у неё сохранен давно — еще с тех пор, как Виктор потерял свои ключи год назад.
— Алло, здравствуйте, — сказала она ровным, спокойным голосом, глядя на свое отражение в разбитом зеркале шкафа. — Мне нужно срочно сменить личинку замка. Да, прямо сейчас. Двойной тариф? Меня устраивает. Главное, чтобы старые ключи больше не подходили. Никогда.
Она нажала отбой и пошла на кухню за веником. Предстояло много работы. Нужно было вымести из дома весь этот мусор, пока он не въелся в паркет окончательно. А завтра она подаст на развод. Пока этот идиот не продал и саму квартиру ради уровня «Космического Императора»…
