— Дан, слушай, тут такое дело… — Арсений неловко переминался с ноги на ногу у кухонного стола, пока Дана нарезала овощи для салата. — Оле подняли арендную плату. Почти в полтора раза.
Дана на секунду замерла с ножом в руке, но затем продолжила нарезать огурец ровными кружочками. Она уже предчувствовала, к чему клонит муж, и ей это совсем не нравилось.
— И что ты предлагаешь? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— Может, она с Машей поживет у нас немного? Ну, пока не найдет что-нибудь подешевле или зарплату не повысят, — Сеня старательно избегал смотреть жене в глаза.
Дана глубоко вздохнула и отложила нож.
— Сень, у нас трехкомнатная квартира, но не резиновая. Где они будут спать? В комнате Риты? Или ты предлагаешь нам с дочерью ютиться в одной комнате, а твоей сестре отдать нашу спальню?
— Да ладно, что ты сразу начинаешь? — Арсений поморщился. — Можно в гостиной диван разложить. Временно же, всего на пару недель.
— Как в прошлый раз? Когда пара недель превратилась в три месяца? — Дана скрестила руки на груди. — Ты забыл, как Рита жаловалась, что не может делать уроки в тишине? Как твоя сестра разговаривала по телефону до двух ночи, а нам с тобой утром на работу?
В этот момент в кухню заглянула восьмилетняя Рита с планшетом в руках.
— Мам, пап, а мы правда опять к бабушке поедем в выходные?
— Да, солнышко, — ответил Сеня, бросив на жену предупреждающий взгляд.
Когда Рита убежала в свою комнату, Дана понизила голос:
— Сень, я все понимаю. Оля твоя сестра, у нее трудности. Но твоя первая ответственность — наша семья. Наша дочь. Помнишь, как Рита просилась на танцы весь прошлый год? А мы ей сказали, что сейчас нет возможности. При этом ты покупаешь Маше новый телефон.
— Ну началось, — Арсений раздраженно махнул рукой. — Телефон был нужен ребенку для учебы, для связи с матерью. Что здесь такого?
— То, что твоя племянница ходит с айфоном последней модели, а твоя родная дочь довольствуется старым планшетом, который тормозит и постоянно разряжается! — Дана почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения. — Ты в прошлом месяце отдал Оле треть своей зарплаты. Треть, Сеня! А Рита выросла из зимних ботинок, и мы еле наскребли на новые.
Арсений нахмурился и сел за стол.
— Дана, ты же видишь, какая у нее ситуация. Этот козел Кирилл не платит алименты, работа у нее не пыльная, но копеечная. Что ей делать?
— Может, найти работу получше? Попросить помощи у ваших родителей? Подать на увеличение алиментов через суд? — Дана тоже села за стол, напротив мужа. — У нее есть варианты, Сень. Но пока ты бегаешь по первому зову и решаешь все ее проблемы, она так и будет висеть на тебе.
— Ты говоришь так, будто она специально…
— Я не знаю, специально или нет, — перебила его Дана. — Но факт в том, что ты разрываешься между двумя семьями, и наша — постоянно оказывается на втором месте.
Разговор прервал звонок телефона. Арсений глянул на экран, и его лицо изменилось.
— Это Оля, — сказал он и вышел из кухни, чтобы поговорить.
Дана осталась сидеть за столом, глядя на недорезанные овощи. Эта ситуация тянулась уже не первый год. С тех пор как Оля развелась с мужем, Сеня взял на себя роль ее защитника и спонсора. Сначала Дана относилась к этому с пониманием — в конце концов, Оля осталась одна с ребенком, без поддержки. Но со временем стало ясно, что невестка вовсе не стремится встать на ноги и справляться самостоятельно.
Через пятнадцать минут Арсений вернулся на кухню. По его виду Дана сразу поняла — случилось что-то серьезное.
— Олю выгоняют из квартиры, — сказал он без предисловий. — У хозяйки какие-то срочные дела, ей нужно жилье через три дня.
— Так не бывает, — покачала головой Дана. — Есть договор аренды, есть сроки. Ее не могут выгнать за три дня.
— Могут, если договора нормального нет, — вздохнул Сеня. — Она снимала без бумаг, просто по устной договоренности.
Дана закатила глаза.
— Ну конечно. И теперь твоя сестра с племянницей в критической ситуации, и им срочно нужна наша помощь.
— Дан, ну не будь такой… — он запнулся, подбирая слово. — Бессердечной. Это всего на пару недель.
— Нет, — твердо сказала Дана. — Я не хочу, чтобы они жили у нас. У нее есть родители, есть подруги. Пусть обратится к ним.
— У родителей ремонт, ты же знаешь. А к подругам с ребенком не пойдешь.
— А к брату с ребенком, значит, можно? — Дана вздохнула. — Послушай, Сень, я устала быть плохой в этой истории. Но кто-то должен наконец сказать «нет». Оля взрослая женщина. Пора ей научиться решать свои проблемы самостоятельно.
Арсений молча смотрел на жену несколько секунд, потом резко встал.
— Ладно. Я понял, — сказал он холодно. — Раз у тебя такая позиция, сам что-нибудь придумаю.
Он вышел из кухни, оставив Дану в растерянности. Эта фраза — «сам что-нибудь придумаю» — не предвещала ничего хорошего.
Вечером, когда Рита уже спала, Дана решила поговорить с мужем еще раз. Она нашла его в гостиной, он сидел с ноутбуком, просматривая сайты с арендой квартир.
— Нашел что-нибудь для Оли? — спросила она, присаживаясь рядом.
— Нет, — отрезал Арсений. — Либо дорого, либо далеко от ее работы и Машиной школы.
— Сень, послушай, — Дана взяла его за руку. — Я не против помогать твоей сестре. Но должны быть какие-то границы. Мы не можем забыть о нашей семье, о Рите.
— Я не забываю о Рите, — огрызнулся Сеня. — Не надо делать из меня плохого отца.
— Я этого не говорила, — мягко возразила Дана. — Но факты таковы: последние полгода большая часть твоей свободной энергии и денег уходит на решение проблем Оли. И это сказывается на нас.
Арсений захлопнул ноутбук.
— А что ты предлагаешь? Бросить сестру с племянницей на произвол судьбы?
— Нет, конечно. Но может, стоит помочь ей действительно встать на ноги? Найти работу получше, заставить бывшего мужа платить алименты.
— Ты не понимаешь, — покачал головой Арсений. — Кирилл — законченный негодяй. Он не просто не платит алименты, он вообще забыл, что у него есть дочь. И на работе у Оли нет перспектив, она уже пыталась найти что-то другое.
Дана хотела возразить, но передумала. Спорить было бесполезно. Когда дело касалось сестры, Сеня не слышал никаких аргументов.
— Ладно, — сказала она. — Но я все равно против того, чтобы они жили у нас.
Арсений молча кивнул, но по его виду Дана поняла, что разговор не закончен.
Квартиру от бабушки Дана получила два месяца назад. Небольшая однушка в старом фонде требовала капитального ремонта — обветшалые стены, древняя электропроводка, скрипучие полы. Но сама идея иметь собственное жилье, пусть и требующее вложений, радовала Дану. Это была возможность создать финансовую подушку для семьи, для будущего Риты.
Сразу после оформления наследства они с Сеней начали ремонт. Наняли бригаду, закупили материалы. Деньги собирали по крупицам — часть взяли из накоплений, часть одолжили у родителей Даны. Каждые выходные она ездила проверять, как продвигаются работы, подвозила необходимые мелочи, решала возникающие вопросы.
Арсений сначала активно участвовал в процессе, но в последнее время все чаще находил отговорки, чтобы не ездить с женой на объект. «Устал», «много работы», «обещал помочь Оле с компьютером» — причины всегда находились.
В субботу, через три дня после разговора о временном проживании Оли, Дана как обычно собиралась ехать в бабушкину квартиру. Бригадир обещал закончить выравнивание стен, и нужно было выбрать обои.
— Сень, ты со мной? — спросила она мужа, который валялся на диване с телефоном.
— Не могу, — он даже не поднял глаза от экрана. — Оля просила помочь перевезти вещи.
— Она нашла квартиру? — удивилась Дана.
— Вроде того, — неопределенно ответил Арсений.
Что-то в его тоне насторожило Дану, но она решила не развивать тему. В последние дни и так было слишком много напряжения между ними.
— Хорошо, тогда я сама, — сказала она. — Риту заберешь из музыкальной школы в три?
— Да, конечно, — кивнул Сеня, все так же не отрываясь от телефона.
Открыв дверь бабушкиной квартиры, Дана сразу поняла, что что-то не так. В прихожей стояли чужие женские сапоги, на вешалке висела незнакомая куртка. Из комнаты доносились голоса.
— Привет, Даночка! — Оля вышла в коридор с приветливой улыбкой, словно хозяйка, встречающая гостью. — А мы тут с Машей уже обживаемся.
Дана замерла в дверях, не в силах поверить своим глазам. В крошечной комнате, где еще вчера стояли только стремянка и ведра с краской, теперь появился раскладной диван, небольшой столик и даже телевизор на стене.
— Что происходит? — только и смогла выдавить Дана.
— Сеня не сказал? — Оля изобразила удивление. — Он предложил нам пожить здесь, пока не закончится ремонт. Ну и пока я не найду что-то подходящее, конечно.
В комнату вбежала пятилетняя Маша с куклой в руках.
— Тетя Дана! Смотри, какая у меня новая Барби!
Дана машинально улыбнулась девочке, но мысли ее бешено метались. Как Сеня мог решить такое без ее согласия? Ведь квартира принадлежит ей, это ее наследство!
— Оля, можно тебя на минутку? — Дана кивнула в сторону кухни.
Когда они остались вдвоем, Дана тихо, но твердо сказала:
— Я не знаю, о чем вы договорились с Сеней, но это моя квартира. И я не давала согласия на то, чтобы вы здесь жили.
Оля улыбнулась снисходительно, как улыбаются капризному ребенку.
— Даночка, но это же временно. Сеня сказал, что ты не будешь против. Ты же не выгонишь нас с ребенком на улицу?
Дана почувствовала, как внутри закипает гнев.
— Во-первых, не называй меня «Даночка». Во-вторых, здесь идет ремонт, тут небезопасно находиться с ребенком. И в-третьих, даже если бы не было первых двух пунктов, это мое жилье, и я решаю, кто в нем будет жить.
— Ну хорошо, хорошо, — Оля примирительно подняла руки. — Давай обсудим это с Сеней. Он скоро подъедет.
Дана достала телефон и набрала номер мужа. Он ответил после пятого гудка.
— Да, Дан?
— Немедленно приезжай в бабушкину квартиру, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — Нам нужно поговорить.
— Уже еду, — в голосе Арсения слышалась обреченность. Он понимал, что разоблачен.
Ожидание показалось Дане вечностью. Оля вернулась в комнату к дочери, а Дана осталась на кухне, пытаясь совладать с эмоциями. Она чувствовала себя преданной. Муж за ее спиной распорядился ее собственностью, даже не посчитав нужным обсудить это.
Когда наконец в дверь позвонили, Дана была уже совершенно спокойна. Тот холодный, отстраненный тип спокойствия, который наступает, когда эмоции зашкаливают настолько, что просто отключаются.
Арсений вошел в квартиру с виноватым видом, но быстро сменил тактику, перейдя в наступление.
— Дан, я знаю, что ты злишься, но давай посмотрим на ситуацию разумно…
— Разумно? — перебила его Дана. — Разумно было бы сначала поговорить со мной, а потом принимать решения о моей квартире.
— Да какая разница — твоя, моя? — взорвался Сеня. — Мы же муж и жена! Что твое, то и мое!
— Очень удобная позиция, — холодно заметила Дана. — Особенно когда речь идет о моем наследстве, на которое ты не потратил ни копейки.
— А кто возил сюда материалы? Кто договаривался с рабочими? — Арсений повысил голос.
— Ты. И я благодарна за помощь. Но это не дает тебе права распоряжаться этой квартирой.
Из комнаты выглянула Оля.
— Может, не стоит кричать при ребенке? — сказала она с укоризной.
— Оль, дай нам поговорить, — попросил Арсений.
— Нет, пусть останется, — возразила Дана. — Раз уж вы решили все вдвоем, давайте и обсуждать будем втроем.
Оля вышла в коридор, скрестив руки на груди.
— Я правда не понимаю, в чем проблема, — сказала она. — Квартира пустует, а нам с Машей нужно где-то жить. Сеня сказал, что все в порядке.
— Во-первых, квартира не пустует — здесь идет ремонт, — ответила Дана. — Во-вторых, у меня на нее свои планы. В-третьих, мне неприятно, что решение принималось за моей спиной.
— У Оли трудная ситуация, она одна с детьми. Неужели не пустишь ее пожить у тебя? — горячо возразил Арсений. — Ты предлагаешь ей с племянницей на улице жить?
— Не передергивай, — отрезала Дана. — У нее есть выбор. Она может снять другую квартиру, может поехать к родителям, может попросить бывшего мужа о помощи.
— Кирилл палец о палец не ударит! — вмешалась Оля, и ее глаза наполнились слезами. — Он бросил нас с Машей, алименты не платит.
— А ты подавала на алименты через суд? — спросила Дана. — Обращалась к приставам?
— Нет, но…
— Почему?
Оля замялась.
— Ну, это долго, сложно. И он все равно найдет способ не платить.
Дана внимательно посмотрела на невестку. В свои 32 года Оля выглядела прекрасно — ухоженные волосы, маникюр, модная одежда. Не похоже на женщину, которая едва сводит концы с концами.
— У тебя новый телефон, — заметила Дана. — И куртка, кажется, тоже недешевая.
— Мне Сеня помог, — пожала плечами Оля. — Я не могу ходить в обносках.
— Конечно, не можешь, — кивнула Дана. — А то что моя дочь третий год ходит в одной и той же куртке, потому что «сейчас нет возможности» — это нормально, да?
Арсений шагнул между ними.
— Дана, давай не будем сейчас.
— Нет, давай будем, — решительно сказала Дана. — Я молчала слишком долго. Оля, послушай меня внимательно: у тебя есть неделя, чтобы найти другое жилье. Послезавтра сюда придут рабочие менять проводку. Здесь будет опасно, пыльно и шумно.
— Ты не можешь так со мной поступить! — воскликнула Оля. — Сеня, скажи ей!
— Дан, ну правда, — начал Арсений. — Может, отложим ремонт на пару недель? Какая разница?
— Разница в том, что я уже заплатила бригаде аванс, — ответила Дана. — И в том, что эта квартира — мой проект, моя ответственность и моя собственность. И я не позволю вам двоим решать, что с ней делать.
В кармане у Даны зазвонил телефон. Звонила учительница музыки, которая ждала, когда заберут Риту с занятий.
— Арсений, ты должен был забрать дочь час назад, — сказала Дана, прикрыв трубку рукой.
Сеня виновато охнул и бросился к двери.
— Я забыл! Сейчас поеду!
Когда он ушел, Дана повернулась к Оле:
— Я серьезно насчет недели. И я поменяю замки.
— Ты не посмеешь, — прошипела Оля, мгновенно растеряв весь свой печальный вид. — Сеня никогда тебе этого не простит.
— Это мне решать, что простит мне муж, а что нет, — твердо ответила Дана. — А ты лучше подумай, где будешь жить дальше.
Оля усмехнулась:
— Знаешь, я всегда говорила брату, что ты не подходишь ему. Холодная, расчетливая. Думаешь только о себе.
— Неужели? — Дана приподняла бровь. — А я вот всегда считала, что ты используешь своего брата. Но была достаточно тактична, чтобы не говорить ему об этом.
— Да как ты смеешь! — задохнулась от возмущения Оля. — Он мой брат, моя семья!
— Он в первую очередь муж и отец, — жестко ответила Дана. — И пора бы тебе это понять.
Дана развернулась и вышла из квартиры, громко хлопнув дверью. Руки дрожали, сердце колотилось, но она чувствовала странное облегчение. Впервые за долгое время она наконец высказала все, что накипело.
Дома Дана застала тихую войну. Арсений играл с Ритой в настольную игру, но было видно, что делает это через силу. Он едва взглянул на жену, когда она вошла.
— Мама! — обрадовалась Рита. — Ты привезла обои? Можно мне посмотреть?
— Нет, солнышко, я не успела выбрать, — Дана поцеловала дочь в макушку. — Поиграй пока сама, нам с папой нужно поговорить.
В спальне Арсений первым нарушил тишину:
— Ты довольна? Оля звонила, плакала. Сказала, что ты ее выгоняешь.
— Я не выгоняю, — спокойно ответила Дана. — Я даю ей неделю на то, чтобы найти другое жилье. Этого более чем достаточно.
— Дана, ты не понимаешь, в каком она положении…
— Нет, это ты не понимаешь, — перебила его Дана. — Оля — взрослая женщина, мать. Она должна сама решать свои проблемы, а не перекладывать их на тебя. И уж точно не манипулировать тобой, чтобы получить то, что хочет.
— Никто мной не манипулирует! — вспыхнул Арсений. — Я сам предложил ей пожить в квартире, потому что хотел помочь!
— И почему же ты не обсудил это со мной? — Дана посмотрела ему прямо в глаза. — Может, потому что знал, что я буду против?
Арсений отвел взгляд.
— Я просто… не хотел спорить. И был уверен, что ты согласишься, если поставить тебя перед фактом.
— Вот именно, — кивнула Дана. — Ты решил поставить меня перед фактом. Это не поступок любящего мужа, Сень. Это поступок человека, который не уважает свою жену.
Арсений молчал, глядя в пол.
— Я поменяю замки в квартире, — продолжила Дана. — И я даю Оле неделю на то, чтобы съехать. Если она не найдет жилье — это ее проблема, не моя.
— И что дальше? — глухо спросил Арсений. — Как мы будем жить после этого?
Дана пожала плечами:
— Это зависит от тебя. Я люблю тебя, Сень. Но я не позволю ни тебе, ни твоей сестре садиться мне на шею.
На следующий день Дана позвонила в фирму, которая устанавливала двери, и заказала срочную замену замков в бабушкиной квартире. Мастер обещал приехать через два дня.
Дома стояла гнетущая тишина. Арсений практически не разговаривал с женой, отвечая односложно, если она о чем-то спрашивала. Рита ходила притихшая, чувствуя напряжение между родителями.
Вечером, укладывая дочь спать, Дана услышала неожиданный вопрос:
— Мам, а вы с папой поссорились?
— Немного, — честно ответила Дана. — Но это ничего страшного. Взрослые иногда спорят.
— Из-за тети Оли? — проницательно спросила Рита.
Дана удивленно посмотрела на дочь:
— Почему ты так решила?
— Потому что папа все время с ней разговаривает по телефону. И деньги ей дает.
— Ты видела? — Дана старалась, чтобы голос звучал спокойно.
— Да, — кивнула Рита. — Когда мы ходили в кафе на прошлой неделе. Папа отдал тете Оле деньги, а потом сказал мне, что мы не можем заказать большую пиццу, потому что надо экономить.
Дана почувствовала, как к глазам подступают слезы.
— Ритуль, тетя Оля — папина сестра. Он хочет ей помогать, и это нормально. Просто… иногда нужно соблюдать баланс.
— Как на качелях? — серьезно спросила Рита. — Чтобы никто не перевешивал?
— Да, милая, — Дана поцеловала дочь в лоб. — Именно так.
На третий день после инцидента в квартире Арсений собрал дорожную сумку.
— Я поеду к родителям на несколько дней, — сказал он, стоя в дверях спальни. — Мне нужно подумать.
Дана, которая читала книгу в кровати, медленно подняла глаза:
— Хорошо. Когда вернешься? — спросила Дана, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— Не знаю, — Арсений отвел взгляд. — Нам нужно время друг от друга.
— А как же Рита? Что мне ей сказать?
— Скажи, что у папы много работы, и он поживет у бабушки с дедушкой, — он помолчал. — Я буду приезжать к ней по выходным.
Дана кивнула, сжимая в руках книгу. Внутри все переворачивалось, но она не собиралась показывать мужу своих чувств.
— Как скажешь.
Арсений постоял еще несколько секунд в дверях, словно ожидая, что жена начнет его отговаривать, просить остаться. Но Дана молчала. Наконец он развернулся и вышел.
Только когда входная дверь захлопнулась, Дана позволила себе опустить книгу и закрыть лицо руками.
Следующие дни прошли как в тумане. Дана ходила на работу, забирала Риту из школы, готовила ужин, проверяла уроки — все как обычно, но с ощущением, будто часть ее застыла где-то далеко, наблюдая за происходящим со стороны.
Рита спрашивала об отце каждый день. Дана повторяла заготовленную фразу про много работы, но видела в глазах дочери недоверие.
В бабушкиной квартире поменяли замки. Оля звонила несколько раз, сначала с угрозами, потом с мольбами. Дана была непреклонна.
— У тебя было достаточно времени найти жилье, — сказала она невестке в их последнем разговоре. — Я не собираюсь откладывать ремонт из-за твоей несостоятельности.
— Ты пожалеешь об этом, — процедила Оля. — Сеня никогда тебе не простит.
— Возможно, — спокойно ответила Дана. — Но я не могу поступить иначе.
На пятый день после ухода Арсения, выходя с работы, Дана столкнулась с незнакомым мужчиной.
— Извините, вы Дана? — спросил он. — Жена Арсения?
— Да, — настороженно ответила она. — А вы кто?
— Меня зовут Кирилл, — мужчина протянул руку. — Бывший муж Ольги.
Дана удивленно пожала его руку.
— Чем обязана?
— Мне нужно с вами поговорить, — серьезно сказал Кирилл. — Это касается Оли, Арсения и… меня.
Они зашли в ближайшее кафе. Кирилл, вопреки образу «законченного негодяя», нарисованному Сеней, оказался вполне адекватным мужчиной средних лет.
— Я много слышал о вас от Маши, — начал он, когда им принесли кофе. — Она говорит, вы хорошая тетя.
— Спасибо, — растерянно ответила Дана. — Но… почему вы искали встречи со мной?
Кирилл вздохнул.
— Потому что ситуация зашла слишком далеко. Оля использует вашего мужа, и я не могу больше на это смотреть.
— Что вы имеете в виду?
— Я регулярно плачу алименты, — сказал Кирилл. — Перевожу деньги на карту Оли каждый месяц, точно в срок. Кроме того, я покупаю Маше одежду, игрушки, оплачиваю дополнительные занятия. И я хотел бы чаще видеться с дочерью, но Оля всячески препятствует этому.
Дана недоверчиво смотрела на него.
— Но Сеня говорил…
— Что я бросил семью и забыл о дочери? — горько усмехнулся Кирилл. — Оля любит драматизировать. На самом деле мы расстались по обоюдному согласию. Просто она не могла смириться, что я встретил другую женщину.
Он достал телефон и показал Дане историю банковских переводов — регулярные платежи на имя Ольги, суммы значительно превышали минимальные алименты.
— Почему вы решили рассказать мне об этом? — спросила Дана.
— Потому что мне надоело, что моя дочь растет во лжи, — ответил Кирилл. — Оля настраивает Машу против меня, врет о том, что я не помогаю материально, при этом берет деньги у вашего мужа… Это нечестно по отношению ко всем.
Дана задумчиво помешивала кофе.
— Спасибо, что рассказали мне. Это многое объясняет.
Дома Дана долго сидела с телефоном в руках, размышляя, стоит ли звонить Арсению. В конце концов, она решила дать ему время — пусть сам разберется в ситуации.
В выходные, как и обещал, Сеня приехал повидаться с дочерью. Забрал ее в парк, в кино, привез домой поздно вечером. С Даной почти не разговаривал, только о самом необходимом.
Прошла неделя, другая. Ремонт в бабушкиной квартире продвигался. Оля нашла себе новое жилье, правда, не без скандала — ей пришлось вывозить вещи под присмотром Даны, и она не упускала случая напомнить, какая Дана бессердечная и жестокая.
Арсений по-прежнему жил у родителей, но стал чаще навещать дочь. Иногда оставался на ужин, даже помогал с домашними делами. Они с Даной разговаривали вежливо, но отстраненно, как чужие люди.
Однажды вечером, когда Рита уже спала, а они вдвоем сидели на кухне, Арсений неожиданно сказал:
— Я говорил с Кириллом.
Дана подняла глаза от чашки чая:
— И?
— И он показал мне доказательства, что регулярно платит алименты и всячески пытается участвовать в жизни дочери, — Сеня тяжело вздохнул. — Оля мне врала. Все эти годы.
— Мне жаль, — тихо сказала Дана.
— Я должен перед тобой извиниться, — Арсений смотрел ей в глаза. — Ты была права насчет Оли. Она… использовала меня.
— Она твоя сестра, ты хотел ей помочь, — пожала плечами Дана. — В этом нет ничего плохого.
— Плохо то, что я позволил ей встать между нами, — горько сказал Сеня. — Позволил ей манипулировать собой, тратил на нее деньги, которые должны были идти нашей семье. И хуже всего — я пытался распоряжаться твоей собственностью без твоего согласия.
Дана молчала, не зная, что ответить.
— Я очень сильно виноват перед тобой, — продолжил Арсений. — И перед Ритой. Ты можешь меня простить?
— Не знаю, — честно ответила Дана. — Мне нужно время.
— Я понимаю, — кивнул Сеня. — Просто… можно я вернусь домой? Я очень скучаю по вам с Ритой.
Дана задумалась. Эти недели без мужа были тяжелыми, но в то же время дали ей возможность многое переосмыслить.
— Ты можешь вернуться, — наконец сказала она. — Но нам нужно будет серьезно поговорить о наших отношениях. О твоем отношении к Оле, о финансах, о принятии решений…
— Конечно, — с готовностью согласился Арсений. — Я все понимаю. И я правда хочу все исправить.
— Хорошо, — кивнула Дана. — Тогда возвращайся завтра.
Прошло три месяца. Ремонт в бабушкиной квартире наконец завершился, и Дана сдала ее молодой паре — аспирантке и ее мужу-программисту. Арсений вернулся домой, их отношения постепенно налаживались, хотя полного доверия, как прежде, уже не было.
С Олей они поддерживали формально вежливые отношения. Сеня продолжал помогать сестре финансово, но в гораздо более скромных пределах и только после обсуждения с женой. Оля затаила обиду на невестку и при каждом удобном случае пыталась настроить брата против Даны, но Арсений теперь видел эти манипуляции насквозь.
Рита наконец пошла на танцы, о которых так долго мечтала. Дана с удовольствием наблюдала, как дочь кружится по комнате в новой пачке, готовясь к первому выступлению.
— Я же говорила, что у нее талант, — сказала она мужу, который с гордостью снимал дочь на телефон.
— Да, — кивнул Арсений. — Надо было раньше отдать ее в студию.
Вечером, когда Рита уже спала, они сидели в гостиной. Дана просматривала квитанции от новых арендаторов, Сеня листал новости в телефоне.
— Знаешь, — вдруг сказал он, отложив телефон, — я многое понял за эти месяцы.
Дана подняла взгляд от бумаг:
— Что именно?
— Что семья — это не только кровные узы. Что жена и дочь должны быть на первом месте, а не сестра. И что любовь — это не потакание капризам, а умение сказать «нет», когда это необходимо.
Дана улыбнулась:
— Рада, что ты это понял.
— И еще кое-что, — добавил Арсений, беря ее за руку. — Я понял, как мне повезло с тобой. Другая бы не простила того, что я сделал.
— Я не уверена, что полностью простила, — честно ответила Дана. — Но я работаю над этим.
— Я люблю тебя, — просто сказал Сеня.
— И я тебя, — ответила Дана, сжимая его руку.
Она все еще помнила тот день, когда обнаружила в своей квартире Олю с вещами. Помнила боль предательства, обиду, гнев. Эти чувства никуда не исчезли, просто отступили на задний план. Возможно, со временем она действительно сможет полностью простить мужа. А может, и нет.
Но сейчас она была рада, что нашла в себе силы отстоять свои границы. Рада, что не побоялась конфликта и не поддалась манипуляциям. Это была маленькая личная победа, которая стоила временного разлада в семье.
Вечером, перед сном, Дана достала из шкатулки новый комплект ключей от бабушкиной квартиры. Второй экземпляр она так и не отдала мужу, несмотря на его просьбы. Не из мелочности или недоверия — просто как напоминание себе и ему о том, что у каждого человека есть право на собственное пространство и собственные решения, даже в самых близких отношениях.
Квартира больше не была яблоком раздора — теперь она приносила стабильный доход, часть которого шла на образование Риты. Но ключи остались символом — прочной, надежной границы, которую Дана научилась защищать.
— Мама, — сонно позвала Рита из своей комнаты. — Можно водички?
— Конечно, солнышко, — Дана отложила ключи и пошла к дочери.
Жизнь продолжалась. Не идеальная, с трещинами и шрамами, но все еще их общая жизнь, которую они пытались строить заново. День за днем. Кирпичик за кирпичиком.
