Мелодия была так прекрасна, что у слушателей наворачивались слезы. «Насколько же талантлив Ваш сын, юный Мендельсон!» — воскликнула дама, обращаясь к своему соседу. Абрахам Мендельсон польщенно улыбнулся, храня при себе тайну: величественная музыка родилась не в воображении его знаменитого сына, а в хорошенькой головке его неизвестной миру дочери.
Девочка, которой всю жизнь было суждено находиться в тени своего успешного и обласканного вниманием брата, появилась на свет в 1805 году Гамбурге в семье банкира Абрахама Мендельсона и его супруги Леи. При рождении малышке было дано имя Фанни Циппора, но через несколько лет, после крещения, она превратилась в Фанни Цецилию, тогда же к фамилии «Мендельсон» добавилась и вторая часть — Бартольди.
Мендельсоны были очень состоятельной и весьма интеллигентной семьей: среди предков и родственников Фанни имелись банкиры, философы и прочие влиятельные люди. Родители девочки не жалели средств, чтобы развивать врождённые музыкальные таланты своих детей: они нанимали для Фанни и ее младшего брата Феликса лучших учителей.
Особенно поражала своими успехами именно Фанни: даже поэт Гёте восхищался ее даром! Девочке снилась блестящая карьера на сцене, но ее мечтам не суждено было сбыться…
Фанни исполнилось только 15, когда ее отец, Абрахам Мендельсон, решил, что его малышка достаточно насладилась детством, и написал ей письмо, в котором были такие строки: «Для Феликса музыка, возможно, станет профессией.
Для тебя она может и должна остаться лишь украшением. Ведь только женственность украшает женщину.» Фанни не посмела противиться воле отца, хотя неизвестно, сколько слез она пролила на злополучный лист бумаги, оборвавший все ее надежды.
Зная, что теперь будущее окажется сосредоточено лишь на семье, Фанни не спешила выходить замуж, долго присматриваясь к возможным кандидатам. Родители, разумеется, желая для своей дочери лучшего избранника, настаивали на том, чтобы у жениха была хотя бы почетная работа и уверенное положение в обществе — деньгами они могли обеспечить дочь и сами.
Оттого-то благословения на брак Фанни с берлинским художником Вильгельмом Гензелем они давать не спешили, пока тот не добился звания придворного живописца.
Зимой 1829 года пара сыграла пышную свадьбу, а год спустя на свет появился и единственный их сын — Людвиг Феликс Себастьян, — названный матерью в честь трех ее любимых композиторов — Бетховена, Баха и родного брата. Фанни не ошиблась с выбором мужа: он поддерживал ее во всех начинаниях и ратовал за то, чтобы она развивала свой музыкальный талант.
Возможно, на сцену путь ей был и заказан, но зато фрау Гензель могла устраивать домашние приемы и даже открыла собственный музыкальный салон, в котором сосредоточилась вся светская жизнь Берлина. Фанни иногда радовала гостей музыкой или пением, но не очень любила привлекать внимание к собственным сочинениям, полагаясь на классиков.
Тем временем, ее, уже добившийся немалой славы младший брат, собирал на своих концертах толпы. Затаив дыхание, слушали его поклонники невероятную музыку одаренного композитора, не зная, что далеко не все произведения написаны самим Феликсом.
Многие сочинения принадлежали Фанни, хотя и были опубликованы под именем маэстро Мендельсона. Однажды на приеме у королевы Виктории Феликс честно признался, что так понравившаяся правительнице «Итальянская песнь» написана его сестрой, но кто знает, заявлял ли композитор об этом при каждом выступлении…
Отношения между Фанни и Феликсом казались тёплыми и доверительными во всем, что касалось дел семейных. Когда же дело заходило о музыке, Феликс становился весьма жёстким и беспринципным. Каждый раз, когда Фанни пыталась заявить миру о своей музыке, брат ее останавливал, получая неизменную поддержку со стороны их отца: не дело это — порядочной даме заниматься подобным трудом!
«Публикации сочинений только выбьет ее из колеи и помешает выполнению основных ее обязательств перед домом и семьёй», — объяснялся Феликс на бумаге.
Лишь 1846 году, при поддержке мужа, Фанни, наконец, решилась на публикацию работ, сообщив об этом брату постфактум. Тот ответил ей письмом, полных неприязненных насмешек, но это ее не осадило. Впрочем, никакого признания Фанни не ждала — до конца жизни она считала свои сочинения «дилетантскими» и недостойными большой сцены.
Возможно, именно эта уверенность в собственной непригодности к тому, что Фанни любила всех душой, и поспособствовала трагическому финалу. В возрасте 41 года фрау Гензель сразил апоплексический удар во время одного из ее домашних концертов. По воспоминаниям ее мужа, за день до смерти она сказала ему: «Я счастлива настолько, насколько заслуживаю этого».
Потеря сестры потрясла Феликса: всего через несколько месяцев композитор скончался.
