Полина де Вентимиль была одной из четырех сестер, которых Людовик XV брал по очереди себе в любовницы. Это место она занимала в конце 1730-х годов; она поселилась при Версальском дворе у мадам де Майи, своей сестры, занимавшей положение старшей дамы-метрдотеля при дворе королевы.
При дворе Полина Фелисите де Майи-Нель, маркиза де Вентимиль, отнюдь не была популярной фигурой. В отличие от своей сестры, графини де Майи, она не была мягкой и бескорыстной.
Скорее, она отличалась своей алчностью, а также амбициями и острым коварным умом; естественно, это делало ее угрозой для других придворных, которые сразу же возненавидели яркую выскочку. Несмотря на это, к 1741 году королевская благосклонность к ней была как никогда высока, ведь в это время она объявила, что ждет ребенка.
Никто при дворе не сомневался, что отцом будущего дитя был король. Людовик XV на скорую руку устроил ей свадьбу с маркизом де Вентимиль, который оказался достаточно любезен и после свадьбы укатил в свое загородное поместье, подальше от глаз нелюбимой жены и позора.
По мере приближения лета и увеличения срока беременности здоровье маркизы внезапно ухудшилось. 11 августа в резиденции Шуази она заболела тем, что в ту пору довольно неопределенно называли лихорадкой.
Уже через два дня наступил кризис, многие в ее окружении уже не надеялись на ее выздоровление: граф д’Аржансо́н, например, со всей уверенностью писал кардиналу Флери́, что она умирает в Шуази́.
Пока Полина находилась между жизнью и смертью, за ней постоянно присматривал сам король. Когда не было его лично, пять курьеров в день навещали ее и сообщали Луи XV о состоянии маркизы. Наконец, 28 августа больную женщину вместе с королем перевезли обратно в Версаль.
Она все еще была очень больна, и ее пришлось нести на носилках. По прибытии во дворец Полину поселили в квартире, принадлежавшей кардиналу де Рогану, его же выселили в более скромные апартаменты, что, разумеется, не могло не сказаться на отношении влиятельного кардинала ко всем и так нелюбимой маркизе.
Наконец, 5 сентября Полина родила мальчика. Она осталась в квартире кардинала, где принимала своего гостя короля и сестру, которые навещали ее до пяти раз в день. Однако вскоре стало ясно, что здоровье её не улучшается. Вместо этого ее стала мучить так называемая милиарная лихорадка.
Милиарная лихорадка не была распространена во Франции, но в предыдущие столетия опустошала как южноевропейские страны, так и Англию. В Англии это была особая проблема во времена Тюдоров, где она была известна под другим названием – потница.
Как и следует из названия, пациент обильно потел, а кожа покрывалась крошечными, наполненными жидкостью пузырьками или волдырями (схожими по виду с теми, что обычно бывают при нашей ветрянке).
В течение следующих пяти дней состояние Полины сильно ухудшилось, у нее начались сильные конвульсии. В ночь с 9 на 10 сентября маркиза де Вентимиль умерла.
Король был настолько поражен ее смертью, что даже попросил вылепить ее лицо из воска. Это было непросто, поскольку судороги привели ее лицо в довольно искаженное состояние. Она уже не была так прекрасна внешне, теперь ее лицо было искривлено ужасной гримасой. Тем не менее, благодаря двум сильным людям, державшим ее челюсть, это удалось.
Тело маркизы доставили в отель де Виллеруа́ и подвергли вскрытию. Было подозрение на отравление из-за довольно быстрой ее смерти, но не было обнаружено ничего, что указывало бы на то, что смерть наступила от внешних причин.
Единственное, что отметили врачи, так это то, что тело ее быстро разлагалось. Поскольку от него исходил неприятный трупный запах, его поместили в сарай возле отеля де Виллеруа в Версале. Как только слуги принесли тело туда, они оставили сарай с открытой дверью и ушли, очевидно, чтобы пойти выпить и избавиться от следов неприятного зрелища и дурного духа.
Вскоре после этого версальцы узнали, что покойная любовница короля лежит совсем рядом и спустились в сарай. Госпожа де Вентимиль была столь же непопулярна среди народа, как и при дворе.
Люди, особенно жители Версаля, обвиняли ее в том, что она удерживала короля в Шуази и других королевских резиденциях, а это означало, что он не жил в Версале, и это стоило им денег, ведь они сидели без работы.
Прикрытое лишь саваном тело было быстро обнаружено. Некоторые свидетели этой безобразной сцены сообщали, что труп служил «игрушкой» для жителей деревни, а некоторые из них бросали в него петарды. По словам графа д’Аржансона, телу умершей маркизу нанесли «всяческие оскорбления» — можно только представить, что именно имелось в виду…
Когда толпа наконец удовлетворила свои страсти, она рассеялась, оставив изуродованное тело лежать на дорожках Версаля. То, что осталось от Полины Фелисите́, маркизы де Вентимиль, было похоронено в часовне Сен-Луи 10 сентября.
Сын её, крепкий и здоровый малыш, получил родовое имя по мужу маркизы и стал зваться Шарль де Вентимиль, а отец даровал ему земли и титул.
Шарль де Вентимиль, маркиз де Люк, настолько походил лицом на своего родителя, что при дворе его звали не иначе как Деми-Луи. Юноша сделал прекрасную карьеру, несмотря на то, что король почти не уделял своему отпрыску внимания. Возможно, так произошло из-за того, что юный бастард напоминал ему о трагической судьбе его матери и ещё не забытой любви.
