«В 81 год он разбился, плавая на доске». Смерть Поля Брэгга – лучшая реклама его теории

Здо­ро­вье не ку­пишь, но за­ра­бо­тать его мо­ж­но!

Мы мо­жем сколь­ко угод­но иро­ни­зи­ро­вать над ле­чеб­ным го­ло­да­ни­ем и со­л­не­ч­ны­ми ван­на­ми, – но вот пе­ред на­ми на­гляд­ный при­мер че­ло­ве­ка, ко­то­рый жил по этой те­о­рии. Да еще как жил!

Поль Брэгг ро­дил­ся в 1895 го­ду в США, в шта­те Вир­д­жи­ния, и на­чал свой жиз­нен­ный путь с то­го, что пе­ре­бо­лел все­ми дет­ски­ми ин­фек­ци­я­ми сво­его вре­ме­ни. Чем его толь­ко не ле­чи­ли, вклю­чая по­пу­ляр­ные в те го­ды и не­ве­ро­ят­но то­к­си­ч­ные пре­па­ра­ты рту­ти, бу­к­валь­но уби­ва­ю­щие пе­чень и по­ч­ки ра­ди ми­фи­че­с­кой «сти­му­ля­ции об­ме­на»! В ре­зуль­та­те ак­тив­но­го ле­че­ния к один­на­д­ца­ти го­дам он за­бо­лел ту­бер­ку­ле­зом.

Что мог­ли пред­при­нять от­ча­яв­ши­е­ся ро­ди­те­ли в начале XX ве­ка, ко­г­да ан­ти­био­ти­ков и в по­ми­не не бы­ло? Толь­ко во­дить по вра­чам и кор­мить, кор­мить и еще раз кор­мить – са­мым луч­шим, са­мым жир­ным и пи­та­тель­ным.

Од­ним из по­пу­ляр­ных ре­це­п­тов ле­че­ния ту­бер­ку­ле­за в те го­ды был рас­тер­тый с де­ся­тью сто­ло­вы­ми лож­ка­ми са­ха­ра жел­ток ше­с­ти яиц, за­ли­тый взби­ты­ми слив­ка­ми, по­сы­пан­ный ко­ри­цей и тер­тым шо­ко­ла­дом, ко­то­рый при­ни­ма­ли три раза в день.

Но не­смо­т­ря на уси­лен­ное пи­та­ние и кон­суль­та­ции про­фес­со­ров, ту­бер­ку­лез у маль­чи­ка про­грес­си­ро­вал. На­ко­нец все аме­ри­кан­ские вра­чи дру­ж­но при­зна­ли его без­на­де­ж­ным и ве­ле­ли ро­ди­те­лям го­то­вить­ся к худ­ше­му. От­ча­яв­ший­ся па­па от­вез сы­на в Ев­ро­пу, к зна­ме­ни­то­му швей­цар­ско­му до­к­то­ру Ав­гу­сту Роллье.

Уче­ные со­бра­тья тер­петь не мог­ли Ро­лье за при­стра­стие к не­тра­ди­ци­он­но­му в те го­ды ле­че­нию под на­зва­ни­ем «ге­ли­о­те­ра­пия» – ис­це­ле­ние сол­н­цем. До­к­тор пе­ре­вел под­ро­ст­ка на ди­е­ту из фру­к­тов – «в них мно­го солн­ца» — и от­пра­вил в Аль­пы, где маль­чик про­вел два го­да, за­го­рая на гор­ном со­л­ныш­ке. И по­л­но­стью вы­здо­ро­вел.

С тех лет у не­го ос­та­лась стой­кая не­при­язнь к жир­но­му, мя­с­но­му, слад­ко­му и мо­ло­ч­но­му, к ту­го на­би­то­му же­луд­ку — и лю­бовь к яр­ко­му све­ту и дви­же­нию. Он всю жизнь обо­жал сол­н­це и го­ры, по­се­лил­ся в са­мом со­л­не­ч­ном шта­те Аме­ри­ки – Ка­ли­фор­нии, имел вто­рой до­мик в пу­с­ты­не и объ­е­з­дил все пля­жи ми­ра, где не­пре­рыв­но за­го­рал, не ду­мая о вре­де ульт­ра­фи­о­ле­та.

Как мно­гие быв­шие боль­ные, он ре­шил по­свя­тить се­бя спа­се­нию дру­гих. Но — не ле­кар­ст­ва­ми, не опе­ра­ци­я­ми, а здо­ро­вым об­ра­зом жиз­ни. Он вы­учил­ся на фи­зи­о­те­ра­пев­та. Так на­зы­ва­ет­ся ме­дик, ис­це­ля­ю­щий фи­з­куль­ту­рой, мас­са­жем, сол­н­цем и воз­ду­хом.

То, что вер­ну­ло его к жиз­ни, пре­вра­ти­лось в ос­но­ву его фи­ло­со­фии – ма­ло ку­шать, мно­го дви­гать­ся, раз в не­де­лю очи­щать ор­га­низм су­то­ч­ным го­ло­да­ни­ем, не­сколь­ко раз в год ус­т­ра­и­вать дли­тель­ные, под на­блю­де­ни­ем вра­чей, го­ло­дов­ки. Ос­но­ва пи­та­ния: при­мер­но 60% – фру­к­ты, ово­щи, се­ме­ч­ки и оре­хи, ос­таль­ное – на­ту­раль­ные, не­ра­фи­ни­ро­ван­ные про­ду­к­ты.

Он ни­че­го ни­ко­му не за­пре­щал и не счи­тал се­бя ве­ге­та­ри­ан­цем. Ему про­с­то не хо­те­лось ни мя­с­но­го, ни мо­ло­ч­но­го. Но ес­ли к мя­су его вре­ме­на­ми тя­ну­ло и он се­бе в нем не от­ка­зы­вал, то не­на­ви­ст­ные с дет­ст­ва мо­ло­ко и слив­ки, на­по­ми­нав­шие о смер­тель­ной бо­лез­ни, ни­ко­г­да не по­па­да­ли в его ра­ци­он.

Он ни­ко­г­да не зав­т­ра­кал и счи­тал зав­т­рак глу­по­стью – ор­га­низм и так за ночь от­дох­нул, на­брал­ся сил, ни к че­му с ут­ра ту­петь от еды. Он все­гда вста­вал очень ра­но и не­сколь­ко ча­сов гу­лял по го­рам, ку­пал­ся в оке­а­не или ез­дил вер­хом, а по­том – к один­на­д­ца­ти, съе­дал не­мно­го фру­к­тов, че­рез час – са­лат из сы­рых ово­щей.

В са­мо­ле­те, при дол­гих пе­ре­ле­тах, он ухо­дил по­даль­ше в хвост са­ло­на и там со­сре­до­то­чен­но, ча­са­ми, бе­жал на ме­с­те. В оте­лях, рас­по­ло­жен­ных в цен­т­ре го­ро­да, он как ве­тер но­сил­ся по ко­ри­до­рам и ле­ст­ни­цам.

Од­ной из пер­вых па­ци­ен­ток По­ля бы­ла млад­шая и лю­би­мая се­ст­рен­ка Лу­и­за, пре­по­да­ва­тель­ни­ца вы­с­шей шко­лы. Она от­ли­ча­лась со­вер­шен­но не­при­ли­ч­ной ху­до­бой и стра­ст­но меч­та­ла по­по­л­неть. Что она толь­ко ни ела – вет­чи­ну, мо­ро­же­ное со слив­ка­ми, ка­ши, жир­ные со­усы, – все бы­ло бес­по­лез­но.

То­щая и пло­ская, как жердь, Лу­и­за стра­да­ла от упад­ка сил, сла­бо­сти, с тру­дом спра­в­ля­лась с на­гру­з­кой в шко­ле и тщет­но меч­та­ла о соб­ст­вен­ной се­мье и де­тях.

То­г­да за де­ло взял­ся Поль – и на­чал с ле­че­ния ху­до­бы не­дель­ным го­ло­да­ни­ем: «Ты по­ла­га­ешь, у те­бя нет ап­пе­ти­та? Ну и не ешь, ко­ли его нет!» При этом он за­ста­в­лял ее дви­гать­ся, ча­са­ми гу­лять на воз­ду­хе, пить чи­с­тую во­ду. Вы­шла из го­ло­да­ния она со звер­ским ап­пе­ти­том и на­лег­ла на ре­ко­мен­до­ван­ные бра­том фру­к­ты, се­ме­ч­ки, овощ­ные са­ла­ты с оре­хо­вым ма­с­лом, све­жие со­ки.

Че­рез три не­де­ли по­с­ле­до­вал по­в­тор­ный, де­ся­ти­днев­ный, курс го­ло­да­ния, по­с­ле ко­то­ро­го де­вуш­ка по­л­но­стью пе­ре­клю­чи­лась на не­при­вы­ч­ную для нее и по­э­то­му не­ве­ро­ят­но вку­с­ную рас­ти­тель­ную пи­щу.

Она из­ме­ни­лась за не­сколь­ко ме­ся­цев – фор­мы ок­руг­ли­лись, во­ло­сы ста­ли пыш­ны­ми и бле­стя­щи­ми, ко­жа раз­гла­ди­лась и на­все­г­да ис­чез­ли жа­ло­бы на сла­бость и вя­лость. Че­рез год она вы­шла за­муж, а еще че­рез год – ро­ди­ла.

Поль Брэгг жа­ж­дал по­де­лить­ся сво­ей прав­дой. Он ез­дил по все­му ми­ру и кри­чал: «Лю­ди, как это про­с­то – быть здо­ро­вым, ну по­смо­т­ри­те же на ме­ня!» А по­смо­т­реть бы­ло на что.

Он уда­ч­но же­нил­ся, за­вел пя­те­рых де­тей, ввел в оби­ход по­ня­тия «здо­ро­вый об­раз жиз­ни» и «фит­несс», от­крыл пер­вый в ми­ре ма­га­зин здо­ро­во­го пи­та­ния и пер­вый в ми­ре ре­с­то­ран здо­ро­вой пи­щи, учил пра­виль­но жить зна­ме­ни­тых спор­т­с­ме­нов вро­де трех­крат­ной олим­пий­ской чем­пи­он­ки Мюр­рей Ро­уз и ки­но­звезд, на­при­мер, Клин­та Ист­ву­да.

Поль не знал, что та­кое тре­во­га. Он ус­пеш­но раз­ре­шал все свои про­б­ле­мы по ме­ре их по­сту­п­ле­ния и вы­рас­тил се­бе ве­ли­ко­леп­ную по­мощ­ни­цу в ли­це до­че­ри Па­т­ри­ции, в чьи на­де­ж­ные ру­ки пе­ре­дал де­ло сво­ей жиз­ни. А его мно­го­мил­ли­он­ное со­сто­я­ние при­ум­но­жа­лось вро­де бы без осо­бых уси­лий – как по­бо­ч­ный эф­фект ве­ры в свое уче­ние и про­па­ган­ды здо­ро­во­го об­раза жиз­ни.

Во­об­ра­зи­те се­бе ве­ли­че­ст­вен­ное зре­ли­ще – на греб­не штор­мо­вой оке­ан­ской во­л­ны, по­доб­но По­сей­до­ну, не­сет­ся на до­с­ке для винд­сер­фин­га 81-лет­ний ста­рец, не спра­в­ля­ет­ся с ко­вар­ной сти­хи­ей и на­хо­дит свою кон­чи­ну в по­ло­се гро­хо­чу­ще­го при­боя. Ве­ли­ко­леп­ный фи­нал для жиз­ни, не прав­да ли?

По­с­ле не­го ос­та­лись две­на­д­цать вну­ков и че­тыр­на­д­цать пра­вну­ков. Во вре­мя вскры­тия, обя­за­тель­но­го по за­ко­ну для жер­т­вы не­сча­ст­но­го слу­чая, вра­чи бы­ли по­ра­же­ны – со­сто­я­ние со­су­дов и серд­ца Брэг­га со­от­вет­ст­во­ва­ло 40-лет­не­му воз­рас­ту, а пе­чень и по­ч­ки ока­за­лись как у 30-лет­не­го.