Эта история началась с букета цветов и закончилась расстрельным приговором. Между ними — безответная любовь партийной чиновницы, два трупа в калужском роддоме и младенец, которого никто не ждал.
Ноябрь семьдесят первого. Провинциальный город в трёх часах от Москвы. Молодой водитель по имени Игорь торопится к родильному дому — сегодня он станет отцом.
Жена выходит из дверей. Лицо мокрое от слёз. Медсестра рядом смотрит в сторону.
Игорь откидывает край пелёнки — и мир переворачивается. На него смотрит темнокожий младенец.
Когда рушится всё
В Советском Союзе семьдесят первого года такое казалось невозможным. Откуда в Калуге чернокожий ребёнок у русской пары?
Игорь не стал разбираться. Бросил цветы, сел в машину и уехал. К вечеру его вещи исчезли из квартиры.
Марина пыталась объяснить: она не была ни с кем, кроме мужа. Клялась, умоляла, плакала. Бесполезно. Кто поверит женщине с темнокожим младенцем на руках?
Двор вынес приговор мгновенно. Шёпот за спиной, косые взгляды, отвернувшиеся подруги. Даже мать Марины предпочла не вмешиваться.
Молодая женщина осталась одна. Выходила на прогулку затемно, возвращалась затемно. Пряталась от соседей, от знакомых, от всего мира.
У неё была только одна версия: кто-то забрал её ребёнка и положил чужого. Но кому понадобилось делать такое? И главное — зачем?
Лестница
Через четыре недели Марину обнаружили без сознания в городском сквере. Она лежала у подножия каменных ступеней. Коляска с младенцем осталась наверху.
Первая версия — Loss of consciousness, потеря равновесия, падение. Молодая мать в стрессе, хронический недосып, ничего удивительного.
Версию похоронил случайный прохожий. Он видел: к женщине подъехал человек на мотоцикле, толкнул её вниз и умчался.
Кого подозревать? Конечно, мужа. Мотоцикл есть, повод есть, злость есть.
Игоря взяли в тот же день.
Тот, кого искали не там
Пока муж Марины сидел в изоляторе, милиция получила ещё один вызов. У проходной местного химзавода неизвестный на мотоцикле прижал к стене темнокожего мужчину и размахивал железякой.
Патруль приехал вовремя. Нападавшим оказался… тот самый Игорь. А его жертвой — инженер из Франции, работавший на предприятии по контракту.
На допросе Игорь объяснился просто: соседи нашептали, что около жены крутится «какой-то негр». Он решил выяснить отношения. Но к нападению на Марину это не имеет отношения — он вообще не знал, что с ней что-то случилось.
Где он был в момент нападения? Не помнит. Алиби нет.
И тут в отделение вошла женщина, которая изменила всё.
Слово партии
Наталья Рудинская — фигура в городе известная. Ответственный работник обкома КПСС. Подчинённые её боялись, начальство уважало.
Игорь работал её персональным водителем.
Рудинская заявила следователям: в момент нападения на Марину её шофёр находился на рабочем месте. Она лично наблюдала за ним из окна. Он никуда не отлучался.
В семьдесят первом году партийный билет весил больше любых доказательств. Игоря выпустили.
Следствие переключилось на француза. Тот охотно рассказал: да, он знакомился с Мариной. Слышал на работе историю про необычного младенца, хотел предложить помощь одинокой матери. Она отказалась — вежливо, но твёрдо. Больше они не виделись.
Тупик.
Примирение
Марина пришла в себя через две недели. Нападавшего описать не смогла — тот был в шлеме. Но в одном была уверена: это не муж. Походка другая, движения другие.
Игорь навестил её в палате. Долгий разговор, слёзы, объятия. Он поверил — или захотел поверить. Они решили начать сначала.
Но вопрос остался: откуда взялся этот ребёнок?
Супруги сдали кровь на анализ. Генетических тестов тогда не существовало, но группа крови могла дать ответ.
Результатов ждали несколько дней. Эти дни обернулись катастрофой.
Первый труп
Доктор Барышников принимал роды у Марины. Опытный акушер, уважаемый специалист.
Его нашли на улице возле больницы. Грузовик без водителя скатился с горки и сбил его насмерть.
Машину угнали — хозяин обнаружил пропажу только утром. Кто снял её с тормоза и направил на врача, следствие выясняло недолго.
Потому что появился второй труп.
Вторая жертва
Акушерка Соничева ассистировала Барышникову в ту ночь, когда родился темнокожий младенец.
На допросе она вела себя странно: теребила халат, избегала взгляда, путалась в ответах. Следователи решили вызвать её повторно.
Не успели. Тело нашли в подсобке роддома.
Два человека, которые находились в родильном зале в ту ночь, мертвы. Случайность исключена.
Практикант
Медсестра из соседнего отделения вспомнила: накануне гибели Соничевой в коридоре мелькал незнакомый мужчина. Назвался практикантом. Странно — для студента староват, для врача слишком суетлив.
Ей показали альбом с фотографиями местных уголовников. Палец упёрся в карточку некоего Шаповала — рецидивиста с тремя судимостями.
Найти его не составило труда. Он и не прятался — считал, что работа выполнена чисто.
Сломался на первом же допросе. И назвал имя заказчика.
Следователи не поверили своим ушам.
Цена безответной любви
Наталья Рудинская — та самая партийная дама, которая дала алиби мужу Марины.
При задержании держалась спокойно. На допросе говорила ровным голосом, без эмоций. Как будто зачитывала отчёт на совещании.
История оказалась до жути простой.
Она влюбилась в собственного водителя. Тридцатилетняя разница в возрасте, обручальное кольцо на его пальце, полное равнодушие с его стороны — ничто не остановило.
Узнав, что жена Игоря беременна, Рудинская приняла решение: если нельзя получить мужчину, можно получить его ребёнка.
Деньги и должность открывали любые двери. Барышников и Соничева согласились за хорошую плату: подменить младенца на отказника.
Всё шло гладко. Марина родила здорового мальчика. Оставалось совершить подмену.
Проблема возникла в последний момент: единственным отказником в роддоме оказался темнокожий младенец. Сын студентки из Африки, отказавшейся от ребёнка.
Рудинская могла остановиться. Подождать следующего случая.
Вместо этого она увидела возможность: чернокожий ребёнок уничтожит брак Юрьевых вернее любого скандала. Игорь бросит жену. А там — кто знает?
Настоящего сына Юрьевых забрала себе. Чужого младенца подложили Марине.
Эффект домино
План сработал. Игорь ушёл.
А потом посыпалось.
Барышников занервничал первым. Когда Юрьевы помирились и заговорили об анализах, он понял: подмена вскроется, и ниточка приведёт к нему.
Врач решил действовать сам. Мотоцикл, шлем, удар в спину на лестнице — если Марина погибнет, а мужа посадят, дело закроют.
Марина выжила. Милиция начала копать.
Теперь занервничала Рудинская. Барышников — истерик, Соничева — трусиха. Оба могут сломаться в любой момент.
Решение нашлось быстро: Шаповал за деньги уберёт обоих. Потом она уберёт Шаповала. Концы в воду.
Не успела.
Финал
Закрытый суд. Минимум огласки — всё-таки речь о работнике обкома.
Рудинская получила семь лет колонии.
Шаповал — высшую меру.
Марина и Игорь вернули своего сына. Темнокожего мальчика усыновил тот самый французский инженер и увёз в Европу.
Юрьевы уехали из Калуги и больше никогда туда не возвращались.
После
О судьбе Рудинской после освобождения ничего не известно.
Юрьевы, говорят, родили ещё двоих детей и прожили вместе до старости.
Французский мальчик вырос где-то под Парижем. Вряд ли он знает, какую роль сыграл в этой истории.
А история эта до сих пор кажется выдумкой. Слишком много совпадений, слишком закрученный сюжет, слишком кинематографичный финал.
Но в архивах калужской милиции лежит дело с пожелтевшими страницами. И там всё — правда.
