— Мам, мы приехали! Открывай!
Татьяна поспешила к двери. Костя стоял на пороге с чемоданами, за ним — Марина с Петей на руках.
— Бабушка! — мальчик протянул к ней ручки.
— Солнышко мое! — Татьяна взяла внука, прижала к себе. — Как же я соскучилась!
— Татьяна Петровна, здравствуйте! — Марина чмокнула её в щеку. — Спасибо, что приютите нас. Обещаю, долго не задержимся. Как только ремонт закончат — сразу съедем.
— Да что вы, Мариночка! Живите сколько нужно. Я рада.
И правда была рада. В большой квартире после смерти мужа стало слишком тихо. А тут — внук под боком, можно каждый день видеться.
Первые дни были чудесными. Марина помогала готовить, убирать. Костя после работы починил капающий кран, переставил тяжелый шкаф. Петя рисовал бабушке открытки.
— Какая у вас невестка хорошая, — говорили соседки. — Повезло!
Татьяна кивала, улыбалась. Да, повезло. Марина действительно была милой — всегда вежливая.
Но через неделю начались странности.
Утром Татьяна открыла холодильник — молоко прокисло, хотя купила вчера. Творог покрылся плесенью. Мясо пахло кисло.
— Мариночка, что с продуктами?
— Ой, не знаю! Может, холодильник барахлит? Надо мастера вызвать. Я займусь, не волнуйтесь.
Вечером Татьяна не могла найти свои очки. Искала везде — нет.
— Вы их на кухне оставили, — Марина протянула очки. — Вот, в хлебнице лежали.
В хлебнице? Татьяна нахмурилась. Она туда точно не клала.
Ночью проснулась от звука телевизора. Пришла в гостиную — экран светится, но никого нет.
— Это Петя, наверное, включил и заснул, — объяснила утром Марина. — Простите, проследим.
Но Татьяна видела — Петя спал в своей комнате. Дверь была закрыта.
С каждым днем становилось хуже. Голова кружилась, руки дрожали. Сердце то замирало, то колотилось как бешеное.
— Мам, ты какая-то бледная, — заметил Костя за ужином.
— Таблетки забываю пить…
— Так пей! — Марина вскочила. — Где они? Я принесу.
Вернулась с пустыми руками.
— Татьяна Петровна, а таблеток нет. Вы их выпили все?
— Не может быть! Там полная упаковка была!
— Нету. Вот, сами посмотрите.
Татьяна пошла в спальню. Действительно — в аптечке пусто. Но она же помнит…
— Мам, надо к врачу сходить. Выпишет новые, — сказал Костя.
— Да, наверное…
Марина погладила её по руке.
— Не переживайте. В вашем возрасте память иногда подводит. Это нормально.
Нормально? Татьяне было всего шестьдесят два. И с памятью у неё все в порядке!
Следующим утром пропал кошелек. Потом — любимые запанки покойного мужа. Документы оказались не в ящике комода, а в кухонном шкафу за кастрюлями.
— Костя, со мной что-то происходит, — Татьяна позвала сына на разговор.
— Мам, Марина говорит, ты вещи путаешь. Может, правда к врачу?
— Я не путаю! Кто-то специально…
— Мам! — Костя нахмурился. — Ты что, на Марину намекаешь? Она из кожи вон лезет, чтобы тебе помочь!
— Я просто…
— Хватит! Не смей её обвинять! Лучше бы лечилась!
Он ушел, хлопнув дверью. Татьяна осталась одна. Может, и правда с ней что-то не так?
Нет. Она точно помнит — положила документы в комод. Точно!
В пятницу Татьяна вернулась из поликлиники раньше — врач был занят, перенесли прием. Тихо открыла дверь.
Из спальни доносились голоса.
— …паспорт сфотографировала. И свидетельство о собственности тоже. Теперь надо к нотариусу её сводить.
Татьяна замерла. Это Марина. Говорит по телефону.
— Да не волнуйся ты! Старая уже, сама все подпишет. Скажем — для Кости, чтобы налоги меньше были. Дура доверчивая, поверит.
Тихие шаги. Татьяна заглянула в щель. Марина стояла у комода с её шкатулкой. Перебирала украшения, фотографировала на телефон.
— Тут золота немного, но кое-что есть. Кольцо с бриллиантом — тысяч на двести потянет.
Татьяна толкнула дверь.
— Что вы делаете?
Марина не дрогнула. Спокойно закрыла шкатулку, повернулась.
— А, Татьяна Петровна! Я тут прибиралась. У вас такой бардак в комоде.
— Вы фотографировали мои вещи.
— Что вы! Показалось вам.
— И документы. Я слышала.
Марина улыбнулась. Холодно, оценивающе.
— Ну и что? Да, фотографировала. Хочу, чтобы вы все на Костю переписали. Вам же тяжело одной. А мы поможем. Будем ухаживать.
— Вот как…
— Татьяна Петровна, давайте начистоту. Вам шестьдесят два. Здоровье не очень. Память подводит…
— С памятью у меня порядок!
— Да? А таблетки куда дели? Кошелек? Документы зачем в кухню отнесли?
— Это вы! Вы все подстроили!
Марина покачала головой.
— Бедная. Совсем плохо стало. Костя расстроится.
— Выметайтесь из моего дома! Сейчас же!
— Это не только ваш дом. Костя тоже тут прописан. И Петя теперь. Попробуйте нас выгнать.
В детскую заглянул Петя. Испуганный, растерянный.
— Баба? Почему вы кричите?
Татьяна подошла к внуку, присела на корточки.
— Все хорошо, солнышко. Иди играй.
— Петя, к папе иди! — резко сказала Марина.
Мальчик посмотрел на бабушку, потом на мать. И остался стоять рядом с Татьяной.
Вечером был скандал. Костя кричал, что мать сошла с ума. Марина плакала — так натурально, что сама бы поверила.
— Я только хотела помочь! А она на меня набросилась!
— Мам, как тебе не стыдно!
— Костя, послушай…
— Не хочу слушать! Завтра же к психиатру пойдешь!
Ночью Татьяна не спала. Думала. К утру решение созрело.
Встала рано, оделась. Взяла документы — те, что Марина вернула в комод, думая, что она не заметит.
В нотариальной конторе все сделали быстро. Завещание — на Петю. С условием — получит после совершеннолетия. До того времени — только ежемесячное содержание на учебу.
А Косте и Марине — обязательная доля по закону. И ни копейкой больше.
Дома Марина собирала вещи. Зло швыряла чемодан.
— Костя на работе. Сказал — разбирайтесь сами. Но это не конец, запомните!
— Запомню.
Петя стоял в дверях с рюкзачком.
— Баба, мы уезжаем?
— Да, милый.
Он подбежал, обнял.
— Я тебя люблю, баба. Ты не плохая. Мама неправильно говорит.
— И я тебя люблю, солнышко. Очень-очень.
— Петя! Быстро в машину! — рявкнула Марина.
Мальчик пошел к двери, обернулся.
— Баба, можно я к тебе приходить буду?
— Конечно, милый. Когда захочешь.
Марина схватила сына за руку, потащила к выходу. Хлопнула дверью.
Татьяна осталась одна посреди прихожей. Тихо. Но это была другая тишина. Не пустота — свобода.
Пошла на кухню, поставила чайник. Достала свои таблетки — нашла их в мусорном ведре, Марина не успела выбросить. Выпила положенную дозу.
Позвонил телефон. Костя.
— Мам… Марина все рассказала. Как ты могла?
— А ты поверил?
— Она моя жена!
— Понятно. Что ж, твой выбор.
— Мы больше не придем. И Петю не жди.
— Костя…
Гудки.
Татьяна положила трубку. Больно? Да. Но она защитила то, что могла защитить. Квартиру. Память о муже. Будущее внука.
