Кумир оттепели
Когда на экраны страны вышел фильм «Коллеги», экранизация одноименной повести Василия Аксенова, зрители влюбились в его героев мгновенно и безоговорочно. Молодые врачи — искренние, честные, готовые бороться за правду — казались олицетворением новой эпохи, а их создатель — человеком, разделяющим их ценности и идеалы.
С этого момента Аксенов превратился в настоящий символ оттепели, встав в один ряд с такими титанами эпохи шестидесятников, как Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина. Его персонажи, живые и яркие, мечтали преобразить страну, сделать жизнь лучше.
Но горькая ирония судьбы: сам автор, создававший этих патриотов, был вынужден покинуть Родину. Прошли долгие годы, прежде чем и писатель, и его произведения смогли триумфально вернуться к своему читателю.
Украденное детство
«Я отвезу тебя к родителям», — сказала пятилетнему Васе женщина в черном, протягивая конфету. Бабушка, стоявшая рядом, потеряла сознание, а няня зарыдала, как раненый зверь. Малыша буквально затолкали в черный воронок и увезли в специнтернат для детей «врагов народа».
Для мальчика, которого с рождения окружали любовью и заботой, оказаться вдруг одиноким среди таких же несчастных детей было настоящим кошмаром. Ночами он плакал в казенную подушку — тихо, чтобы не разозлить воспитателей-надзирателей.
Этот детский страх — страх разделить участь своих родителей, осужденных по фальшивому обвинению — преследовал его всю жизнь. Повзрослев, Василий решил, что победить страх можно только одним способом: идти ему навстречу. Но эта стратегия в конечном итоге привела к трагическому финалу его жизненного пути.
Последний полет на свободу
22 июля 1980 года, когда Москва праздновала третий день Олимпийских игр, Аксенов ехал по Ленинградскому шоссе в Шереметьево. Писатель со своей новой супругой Майей направлялся в США — Мичиганский университет пригласил его прочитать цикл лекций.
Для тех, кто понимал тонкости советской системы, обстоятельства этого отъезда выглядели более чем странно: без обычной волокиты Аксенову оформили и разрешение на выезд, и развод с первой женой Кирой, которая категорически не хотела расторгать брак.
Впрочем, в аэропорту всё пошло не так гладко. Когда посадка на рейс Москва-Париж уже завершилась, таможенники всё еще придирчиво осматривали багаж супругов Аксеновых. Письма, рукописи, газетные вырезки — всё, по их словам, запрещалось вывозить.
Измученный бюрократической процедурой, Аксенов опустился на скамью и произнес: «Если не летит архив, то и я не поеду». После череды звонков начальству таможенники сдались, и Аксеновых наконец выпустили.
Рождение «Метрополя»
Шестидесятые годы в СССР стали временем, когда властителями дум стали поэты и писатели. Толстые литературные журналы зачитывались до дыр, их передавали из рук в руки, обсуждали на кухнях. Но ни одна строчка не могла увидеть свет без одобрения цензоров.
К концу 70-х даже у самых публикуемых авторов скопилось немало произведений, которые не имели никаких шансов попасть к читателю. В писательской среде назревал протест.
«Я мечтаю уехать на остров, где можно творить без цензуры», — как-то признался Аксенов. «А зачем нам на остров уезжать? Давай здесь попробуем», — ответил ему начинающий писатель Виктор Ерофеев. Эта фраза стала первым камешком в лавине, которая получила название «Метрополь».
Аксенову идея создания неподцензурного альманаха понравилась, и он начал собирать вокруг себя авторов, готовых бросить вызов системе. В то время он еще не до конца осознавал, насколько опасной может оказаться эта затея.
В стране, где контролю над литературой придавали огромное значение, подобный шаг был равносилен открытому бунту. Не все писатели оказались готовы рискнуть своей репутацией и карьерой.
Сын «врагов народа»
В феврале 1937 года заведующую отделом культуры газеты «Красная Татария» Евгению Гинзбург вызвали в Казанское управление НКВД для дачи показаний по делу об участии в троцкистской организации. Домой мама Василия уже не вернулась. Приговор — десять лет лагерей с конфискацией имущества — отправил ее на Колыму.
Вскоре после этого арестовали и отца, Павла Аксенова, члена Обкома партии и Председателя горсовета Казани. Его обвинили в хищении социалистической собственности и приговорили к расстрелу, который позже заменили на 15 лет лагерей.
Оба родителя Василия были впоследствии реабилитированы, обвинения признали необоснованными. Но для маленького Васи это не имело значения — при живых родителях он стал сиротой.
В день своего пятилетия мальчика отобрали у бабушки и отправили в специнтернат Костромы. Целый год Вася провел в детском доме, пока его родной дядя Андреан не добился освобождения племянника, забрасывая Сталина письмами — то гневными, то умоляющими.
Вася переехал к родственникам в Казань. В тесной комнатушке ютилось девять человек — три семьи. О сытости можно было только мечтать. Спасением от голода для мальчика стали сон, чтение и собственные фантазии. Он представлял себя участником полярных сражений, воображал караваны американских и английских кораблей, привозящих помощь по ленд-лизу.
Кстати, именно благодаря ленд-лизу к Васе попали настоящие американские джинсы, которые в Казани окрестили «чертовой кожей». Он часто вспоминал, как, перелезая через забор, зацепился и повис, но прочные ковбойские штаны выдержали. С тех пор все американское стало для Василия синонимом высочайшего качества.
В 1947 году маму Василия выпустили из лагеря, но запретили покидать Магаданскую область. Она долго обивала пороги начальственных кабинетов, умоляя позволить ей увидеться с сыном. И добилась своего. Более того, она сумела найти невероятную по тем временам сумму — три тысячи рублей — на его перелет.
Мчась в Магаданский аэропорт на встречу, она боялась, что пятнадцатилетний сын, которого она не видела десять лет, ее просто не узнает. Но Вася узнал маму мгновенно.
Положил руку ей на плечо и тихо произнес: «Мама». Она обняла сына, но он прошептал: «Не надо, не плачь при них». Даже в этот момент он остро чувствовал враждебность окружения и не хотел терять достоинство.
Путь к писательству через медицину
Когда Василий заканчивал школу в Магадане, мама неожиданно предложила ему поступать в медицинский институт. К тому времени она, считая мужа расстрелянным, вышла замуж за политзаключенного доктора Антона Вальтера, впоследствии тоже реабилитированного.
«Они говорили мне: иди в медицинский. Врачи лучше спасаются в лагерях», — вспоминал позже Аксенов.
В 1950 году он вернулся в Казань и поступил на лечебно-профилактический факультет медицинского института. Однако на третьем курсе его отчислили за поступок, который по тем временам считался вопиющим: в день смерти Сталина Аксенов с приятелями устроил вечеринку в ресторане — с выпивкой, джазом и девушками. Ему удалось восстановиться только в Ленинграде.
Аксенов грезил о карьере судового врача, мечтал ходить «за моря, за океаны». Но клеймо неблагонадежности не позволило осуществить эту мечту. Его распределили в одну из самых глухих провинций — в Карелию, на должность карантинного врача.
Там, между дежурствами, у Аксенова появилось время для работы над повестью «Коллеги» — о трех друзьях-медиках, вчерашних студентах, начинающих свой профессиональный путь.
Любовь и литературный взлет
Опубликовать «Коллег» удалось только благодаря счастливой случайности в личной жизни. В 1956 году в санатории «Сталинец» под Ленинградом Аксенов познакомился с Кирой Менделеевой — москвичкой, студенткой МГИМО. Василий работал тогда в областной клинике.
Отец Киры был революционным героем, а сама она пела на английском в ресторане. Аксенов, с детства влюбленный во все англосаксонское, был совершенно очарован.
В 1957 году он приехал в Москву делать Кире предложение и попал прямо в разгар Всемирного фестиваля молодежи и студентов. Аксенов влюбился в столицу и понял, что никуда отсюда уже не уедет. Они с Кирой поженились и сняли комнату в коммуналке, где на тридцать квартир был один туалет. Но чувствовали себя абсолютно счастливыми.
Кира гордилась литературным талантом мужа и, используя связи отца, показала его произведения Валентину Катаеву, который в то время был главным редактором журнала «Юность».
«Катаев лениво перелистывал мои рассказы, — вспоминал Аксенов. — И вдруг он наткнулся на одну фразу, которая его заинтересовала: «Стоячие воды канала напоминали запыленную крышку рояля». Это было в его стиле. В стиле одесской школы».
После публикации «Коллеги» имели огромный успех. Затем повесть переработали в пьесу и поставили сразу на трех театральных сценах. А в 1963 году экранизировали, пригласив на главные роли молодых и невероятно популярных актеров. Это были такие звезды, как: Василий Ливанов, Василий Лановой, Олег Анофриев, Нина Шацкая, Тамара Семина, Ростислав Плятт и другие.
К 28 годам Аксенов стал известным писателем, завсегдатаем модных вечеринок, баров, ресторанов. К тому времени у них с Кирой родился сын Алексей. Жена, проводившая все время с малышом, устраивала сцены ревности мужу, возвращавшемуся домой под утро.
Перебравшись в Москву, Аксенов сразу завел знакомства со всей полуподпольной джазовой элитой столицы. В этой богемной атмосфере ему писалось легко и вдохновенно.
В 1962 году на «Мосфильме» сняли вторую картину по его произведению — повести «Звездный билет», хотя название изменили на «Мой младший брат». Состав актеров снова был звездным: Олег Ефремов, Андрей Миронов, Олег Даль, Александр Збруев.
Новая любовь и поворот судьбы
Знакомство в 1970 году с Майей Кармен буквально перевернуло жизнь Аксенова. Он начал писать без оглядки на цензуру, понимая, что напечатать эти произведения сможет только на Западе. В романе «Ожог» была и откровенная издевка над советской властью, сломавшей жизнь его семье, и преклонение перед западной культурой.
Но решающим шагом, за которым писатель переступил незримую черту, стал альманах «Метрополь», тайно переправленный на Запад. Главных «зачинщиков» самиздата Виктора Ерофеева и Евгения Попова сразу исключили из Союза писателей. Аксенов ушел сам, в знак протеста.
Жизнь Василия стала практически невыносимой. Покрышки его «Волги» постоянно прокалывали, телефон прослушивали, знакомые избегали общения. Жена Кира была в истерике. Из писателя Аксенов превратился в политическую фигуру — диссидента, которого преследовала власть. Осознание этого сильно изменило его. Он начал злоупотреблять алкоголем.
В этот переломный момент и проявилась с новой силой его любовь к Майе. Но вступить в брак или просто жить вместе оказалось невозможно.
Оба были несвободны: у Аксенова рос сын, которого он не мог оставить, а муж Майи, легендарный оператор Роман Кармен, снявший разгром немецких войск под Москвой, пленение Паулюса и подписание акта капитуляции, тяжело болел. Майя находилась рядом с ним до последнего вздоха.
Оказавшись зажатым в тисках сложной личной ситуации, Аксенов испытал небывалый творческий подъем. Он начал писать роман про Крым — место, где они познакомились с Майей.
Только фантазия писателя превратила полуостров в остров, который, по утопической версии Аксенова, Красные во время Гражданской войны так и не смогли захватить. Там возникло некое русское капиталистическое государство, построенное белыми. Опубликовать этот роман удалось только после того, как они с Майей перебрались за океан осенью 1980 года. Так сбылась его давняя мечта.
Крушение иллюзий за океаном
В Америке они с Майей сразу купили «Крайслер Омега» и отправились в растянувшееся на полгода свадебное путешествие. Это был их второй медовый месяц — первый они провели десятью годами ранее, сразу после знакомства в 1970-м, в Крыму.
До переезда в Штаты Аксенов искренне верил, что пренебрежительное отношение к людям возможно только в Советском Союзе. Однако с первых же минут пребывания в США, еще в аэропорту, они с Майей столкнулись с откровенным хамством.
Когда Аксенов спросил у сотрудника аэропорта: «А почему вы со мной так разговариваете?», тот ответил: «А мы вас не звали, если не нравится, можете убираться». Одно дело — быть туристом, и совсем другое — эмигрантом. Для писателя это было сродни крушению детских идеалов.
Когда Аксенов достиг пенсионного возраста, он тут же уехал из Америки и купил дом во Франции. На вопрос: «А зачем купил дом в Биаррице?» он ответил просто: «К России ближе».
Позже он напишет: «Нью-Йорк похож на чувака, который заботится о своей прическе, но не пользуется туалетной бумагой». Уже в 1981 году он искренне сокрушался, что его лишили советского гражданства.
В США бывший советский писатель быстро нашел работу — вел передачи на радиостанциях «Голос Америки» и «Свобода». Но все чаще испытывал приступы горечи и ностальгии.
В 1989 году Аксенов попросил у Горбачева визу на въезд в СССР и, получив ее, отправился в Казань к отцу. Вернувшись на Родину, Аксенов обрел былой успех. Вышли экранизации его романов, одной из которых была «Московская сага».
Последний аккорд
14 января 2008 года в Москве Василий Аксенов за рулем своего автомобиля выезжал со двора. Пропустив несколько машин, он выехал на набережную и почти сразу потерял сознание. Автомобиль выскочил на встречную полосу и, чудом никого не задев, врезался в чугунную ограду набережной Москвы-реки.
Думая, что за рулем какой-то пьяный водитель, к нему долгое время никто не подходил. Лишь вечером писателя доставили в городскую больницу №23.
Требовалась срочная операция, которую были готовы провести в госпитале имени Бурденко. Однако перевод затягивался. В конце концов Аксенова перевели в реанимацию Института Склифосовского и сделали операцию на сердце. Но помощь опоздала — писатель погрузился в глубокую кому.
6 июля 2009 года Майя Кармен-Аксенова вошла в квартиру на Котельнической набережной. Она только что вернулась из Института Склифосовского, где 75-летний писатель 14 месяцев находился между жизнью и смертью. И тут же зазвонил телефон: «Майя Афанасьевна, Василия Павловича не стало».
Василий Аксенов всю жизнь ощущал себя изгоем в собственной стране. Верил, что за океаном жизнь лучше, свободнее. Но, вырвавшись за железный занавес, пережил крушение своих иллюзий. Это открытие стало слишком тяжелым испытанием для его сердца, которое в конце концов не выдержало.
