— Да у вас для меня всегда денег нет! — вскричал Илья. — А как только Светке что-то понадобится, так они у вас сразу находятся.
— Сынок, ну что ты такое говоришь?! — укорила Зинаида Павловна и заплакала. — Не дай Бог никому того, что Светочка пережила, не надо завидовать.
— Я не завидую, а констатирую факт, — невозмутимо ответил Илья. — Да что с вами разговаривать! Вы всё равно в свою дуду дуете! Надоело слушать!
— Разругались мы с Ильёй в пух и прах, — грустно рассказывала новости своей подруге Зинаида Павловна, когда та пришла к ней в гости.
Подруга, Тамара, пила на кухне чай и разглядывала коллекцию гжели, стоявшую на полках. Зинаида Павловна когда-то рассказывала, что эта посуда досталась ей от её матери, Леокадии Львовны, она была страстным коллекционером. От неё же осталось много палехских шкатулок, жостовских подносов, серебряных подстаканников, серебряных ложек и другой ценной утвари. Всё это, кроме гжели (которую нежно любила сама Зинаида Павловна) всё это они с мужем недавно продали, чтобы помочь дочери…
— Опять обижается? — спросила Тамара, аккуратно беря с блюда аппетитный румяный пирожок с капустой, ещё тёплый. Зинаида Павловна только недавно достала противень с пирожками из духовки.
Она очень любила печь и очень любила гостей. И потому обрадовалась, когда Тамара ей позвонила и спросила, можно ли прийти, потому как она недавно приехала от дочери, у которой пробыла в гостях целых три месяца и накопилось много новостей. Обе женщины были на пенсии и часто общались. Познакомились они недавно, год назад, когда Тамара переехала в этот город, поменявшись со своей дочерью жильём. Муж у Зинаиды Павловны, Виктор Григорьевич, ещё работал, а она сама, сидя дома одна, немного скучала, ожидая его с работы.
— Обижается, — вздохнула Зинаида Павловна. — Это у него с самого детства.
У Зинаиды Павловны и Виктора Григорьевича было двое детей. Света старшая, Илья младший. Разница между ними небольшая — три года. С самого начала родители пытались ничем детей не обижать, делить всё поровну и не давать повода для ревности.
Однако Илья постоянно обижался. Всё ему казалось, что родители больше любят сестру, а он побоку. То игрушку ему купили дешевле, то одежду не такую красивую и модную, то угощение не такое сладкое, как у сестры.
— Я уже и так и этак, — сетовала Зинаида Павловна, рассказывая Тамаре, — Но без конфликта всё равно никак. А он как будто специально нарывается! Знает, что я не люблю ссоры и ругань, особенно накануне праздника, например на Новый год. Ещё мама меня учила, что как встретишь Новый год, так и проведёшь. А Илюшка так и лезет на рожон, дерзит, пререкается, вот Витя его бывало, и трепанёт по попе ремешком. Тут уж слёзы и обида по полной. И новый виток ссоры. Илюшка кричит, что мол, его бьют, а Светку никогда. А за что Свету бить? Сидит себе бывало, уроки учит или в куклы играет. Серьёзная, какая была, такая и осталась.
— Мой Женька всех лупил ремнём, и дочь и сына, если что натворят, — хохотнула Тамара, вспоминая своего покойного мужа.
— А Витя сказал однажды Илюшке, что девочек бить нельзя. Нужны другие методы воспитания. Вот Илюшка и злился на сестру, что опять ей малина, а ему тумаки, — сказала Зинаида Павловна и принялась размешивать в чашке сахар.
Когда дети выросли, Зинаида Павловна и Виктор Григорьевич объявили, что хотят им помочь, поровну, деньгами.
— Мы тогда ещё хорошо зарабатывали, я работала, подработку брала, и у Вити хорошо выходило, вот и накопили денег, — рассказывала Зинаида Павловна. — Предложили им ипотеку взять. Дарим, мол, каждому по первому взносу на студию. Больше у нас не было. Да и хорошо! Чем плоха студия, пока один? А потом, когда семьи создадут и захотят расширять жилплощадь, то купят себе побольше.
— Это вы щедрые подарки с Витей преподнесли, — заметила Тамара. — У нас и того не было…
— Я ж и говорю! Никогда ничего не жалели! — в сердцах произнесла Зинаида Павловна. — Но поровну опять не вышло. Илюшка упёрся рогом, говорит, что квартира, мол, ему пока не нужна. Им уже лет-то прилично было, Свете двадцать семь, а Илюшке двадцать четыре, всё с нами жили, семьи пока не создали. Вот и задумали мы их отселить.
— Как это Илье не нужна квартира? — спросила Тамара.
— Так. Обиделся опять, что мы, мол, выгоняем их, что дети нам мешают и всё такое… Заявил, что машину лучше на эти деньги купит. А квартиру будет снимать, раз так. А Света взяла ипотеку, да не студию, а нашла однушку, на окраине, подешевле. Потом вышла замуж, родила доченьку. И всё у неё хорошо было.
— А Илюша?
— Илюша пока семью создавать не планировал, погулять, говорит, мам, хочу. А то что это, сразу в кабалу впрягаться? Быт, дети сопливые…
— Ох ты ж, погляди какой, — проворчала Тамара.
— Ага. Такой. Выучился на права, купил на наши деньги машину хорошую. А квартиру, и правда, снимал, от нас съехал, — сказала Зинаида Павловна. — Девочки у него постоянно были, фото нам с отцом присылал, одна другой краше. Но жениться не спешил. А потом у Светочки горе случилось.
Зинаида Павловна надолго замолчала. Было видно, что ей трудно об этом говорить. Тамара заёрзала от нетерпения на стуле. Очень ей хотелось узнать, что случилось у дочери подруги.
— Дочка у неё серьёзно заболела, внученька моя Настюша, в годовалом возрасте,— наконец произнесла Зинаида Павловна. — Страшная болезнь, редкая. Мотались они по врачам, наверное, с полгода, всё диагноз никак не могли поставить, никто не мог распознать, время упустили, лечили, а не помогало, потому что не оттого лечили. Кучу денег они потратили, а потом к нам с Витей обратились. Мы то и сами уже думали предложить. В общем, вытрясли мы с Витей свою кубышку, мамин антиквариат с посудой продали, но ни грамма не жалели. Когда болеет ребёнок, последнее отдашь. А у зятя родителей давно уже нет, его тётка воспитывала, сама живёт бедно, не с чего ей помогать.
— Выздоровела внучка-то? — замерев, спросила Тамара.
— Да. Помогло лечение, всё позади теперь. Наблюдаются, но это ерунда, — улыбнулась Зинаида Павловна. — Растёт девчушка, на Светочку похожа прямо сильно. И губки её, и лобик высокий. Только подбородок с ямочкой — это от зятя, их порода.
— Сколько ей?
— Три. Вот в садик пошла, Света на работу вышла, — ответила Зинаида Павловна. — Дочь с мужем всё обещали деньги нам с Витей вернуть, как только смогут, но пока им не с чего. Да мы об этом и не думали! Дали от чистого сердца и вовсе не в долг.
— Какие уж тут могут быть долги, когда такое дело! — Тамара была согласна с подругой.
Прошло немного времени, и Илья надумал жениться. Только прежде хотел квартиру купить и обратился к родителям с просьбой добавить денег.
— Не хватает мне на первый взнос! — заявил Илья, когда явился к родителям. — Машину продавать не хочу, она мне нужна и вот…
Илья замялся и вопросительно посмотрел на отца.
— Сынок, у нас нету, — развёл руками Виктор Григорьевич.
— Столько нету, ладно, ну хоть сколько-нибудь добавьте, попробую на эту сумму что-нибудь подыскать,— терпеливо объяснял сын.
— Сынок, у нас нисколько нет, надо было тебе тогда не машину, а квартиру покупать, — вздохнув, сказала Зинаида Павловна.
— Нету? Ааа! Понятно! Всё Светочке своей ненаглядной вывалили! Конечно, кому же ещё! — громко заявил обиженный Илья. — Для неё у вас всегда деньги находятся! А что удивляться? Так было с самого начала!
— Не кричи на мать! — сказал Виктор Григорьевич. — Мы не на гулянки им денег дали! Ребёнок заболел! Врагу не пожелаешь такого!
— И что? Вернула Светочка долг?
— Мы не в долг дали.
— Ах не в долг? Ну да, вы же богатые. А как для меня, то крутись, Илюшенька сам, ну-ну… Жадные вы и несправедливые! Ничего, сверху всё видно, аукнется вам ещё.
— Короче обиделся на нас капитально, не звонит, не пишет, — грустно сказала Зинаида Павловна, ставя в раковину блюдца и кружки от чая, чтобы их помыть. — Вот такие у меня новости. Теперь ты расскажи, что там у дочери твоей делается? Надеюсь, всё хорошо?
Тамара принялась рассказывать подруге про свою семью. Зинаида Петровна слушала и машинально кивала, только мысли у неё были далеко. Она всё думала о разговоре с сыном. Очень ей было обидно вспоминать, какие слова он им, уходя, сказал.
К сожалению, спустя некоторое время случилось новое несчастье. Насте снова потребовалось дорогостоящее лечение.
— Плачу, Тамара, и не могу остановиться, — всхлипывала Зинаида Павловна, встретив на улице Тамару. — Вот в магазин вышла, а слёзы так и катятся, перед людьми стыдно…
— Ну-ну… Не плачь… Всё будет хорошо, — попыталась успокоить подругу Тамара.
— Только тем и держусь. Повторяю эти слова, как мантру, — проговорила пожилая женщина. — Пойдём, зайдешь ко мне, расскажу наши новости.
Подруги зашли в подъезд, поднялись на лифте и вошли в квартиру. Зинаида Павловна включила чайник и села на кухонный табурет.
— Мы ведь с Витей кредит взяли, — тихо сказала она.
Тамара ахнула и прикрыла рот рукой. Она очень боялась кредитов.
— Ничего, я на работу пойду, вахтершей, тут место рядышком есть, даст Бог, выплатим. А Настюша… В понедельник операция, будем надеяться на лучшее, — сказала Зинаида Павловна и снова заплакала.
У Тамары и самой потекли слёзы. Ей было очень жаль маленькую внучку подруги.
— Мам! Это что за дела?! Вы с отцом вообще что ли? И Светка, о чём думала, когда вас на такое толкала?! Кредит! Уму непостижимо! — Илья немедленно приехал к отцу и матери, когда узнал от сестры последние новости.
Они со Светой иногда переписывались. Илья не хотел терять её из виду и с мрачным упорством пристально наблюдал за жизнью сестры, словно ища за что зацепиться и снова обидеться.
А вот с родителями он совсем не общался и уже довольно давно. Купил квартиру, но не женился: с той девушкой они расстались. На новоселье родителей не звал. Они же его обидели! Денег не дали. Помогать не захотели.
И вдруг он недавно узнал, что родители взяли для Светы кредит и мать даже собирается выходить на работу, чтобы его выплатить.
— Илюша! Что ты такое говоришь, как не помочь?! — всплеснула руками Зинаида Павловна. — На кону жизнь ребёнка!
— Это их ребёнок, вы-то тут при чём?! Пусть и брали бы сами кредит!
— Им не дают! У Светиного мужа плохая кредитная история, а на самой Свете и так ипотека висит. Ну не знаю, почему, но отказали им! — заплакала мать.
— Вооот! Про что я и говорил! Для меня денег нет, а для Светочки даже кредит взяли! Ноги моей больше в вашем доме не будет, — мстительно заявил Илья.
Тут уже не выдержал Виктор Григорьевич:
— Ты и так к нам не приходил столько времени, невелика потеря!
Все были на нервах, и потому получился скандал. Илья, хлопнув дверью, ушёл, обещав, что больше никогда не вернётся, заявив напоследок:
— Я-то думал, вы мне хоть квартиру свою подарите, как компенсацию, но, похоже, что и она уже Светочкина! Мне рассчитывать не на что!
— Так и не общаемся, — вздыхала Зинаида Павловна. — А ведь уже пять лет прошло.
— А зачем оно вам, такое общение? Одно расстройство, — сказала Тамара.
— Но сын же, родной! Светочка говорит, женился, ребёнок у них родился, мальчик. Она в социальных сетях видела фото. Обидно. Мы ведь ему ничего плохого не сделали! Просто нужно было спасать Настю.
— Хорошо, хоть малышка выздоровела, — сказала Тамара.
— Конечно, хорошо! А кредит мы недавно выплатили. И работу я бросать не собираюсь, мне нравится. Я же не мешки ворочаю, на месте сижу, здоровье пока позволяет, — улыбнулась Зинаида Павловна.
Так и продолжали они не общаться. Илья не приехал к родителям даже тогда, когда Зинаида Павловна серьёзно заболела и месяц пролежала в больнице. Света звонила ему и писала, только напрасно.
— Нет у меня больше родителей! Сирота я, — заявил сестре Илья. Он не собирался менять своего решения.
— Я говорила мужу, может, переоформим нашу квартиру, подарим пополам Свете и Илье? Может тогда он забудет о своих обидах, — рассказывала Тамаре Зинаида Павловна.
— А муж что?
— Витя сказал, что ни за что так не поступит. Пока мы живы, говорит, пусть квартира наша будет, а то Илюша долю свою продаст и поселится тут кто-нибудь, с него станется… Зачем он так? Разве Илья способен на такое? — проговорила Зинаида Павловна. — Вот и переживаю, душа не на месте…
— Думаешь купить любовь и расположение сына? — недоверчиво прищурившись, спросила Тамара подругу. — И не надейся, таким людям всегда мало, он потом ещё на что-нибудь обидится. Хоть последнюю рубаху сними… Правильно, что твой муж против.
А Илья, хоть и не общался с родителями, но часто о них вспоминал. Недобрыми словами. Даже жена его, Ольга, пугалась, видя, какой злостью загорались глаза мужа, когда он говорил о них. Ольга знала всю эту историю с деньгами, от начала до конца, Илья рассказывал ей, и считала, что родители мужа поступили правильно, хотя вслух этого не говорила.
Будучи матерью, Ольга думала о том, что отдала бы последнее, лишь бы твой ребёнок был здоров. Почему же Илья не хочет этого понять и продолжает обижаться, спустя столько лет?
А Илья, задумчиво глядя на супругу, которая кормила их сына, думал: за что его так не любят родители? Ну за что?
