— Вы что творите?! Это моя квартира!
Голос Марины дрогнул от шока и возмущения. Она стояла в дверном проёме собственной квартиры, сжимая в одной руке спортивную сумку, а в другой — букет полевых ромашек, купленных по дороге с репетиции. Ещё минуту назад она поднималась по лестнице, напевая мелодию из новой постановки. Мышцы приятно ныли после двухчасовой репетиции, в душе звучала музыка, а в голове крутились планы на вечер — горячая ванна с пеной, любимый сериал и бокал вина.
Но приоткрытая входная дверь заставила сердце тревожно сжаться. Из квартиры доносились незнакомые мужские голоса, звук передвигаемой мебели, стук и грохот.
Два грузчика как раз выносили её любимое кресло-качалку — то самое, купленное на первую премию в театре. За ними следовал Николай, старший брат её жениха Сергея, с коробкой книг. Его жена Оля деловито упаковывала посуду с кухни. А посреди прихожей стояла Валентина Петровна — мать Сергея, и командным тоном руководила процессом, словно всё происходящее было абсолютно естественным.
— А, Мариночка, наконец-то! — Валентина Петровна повернулась к ней с улыбкой, в которой не было ни капли смущения. — Мы уже почти закончили. Осталось только спальню разобрать.
— Что значит «разобрать»? — Марина чувствовала, как земля уходит из-под ног. — Что здесь происходит?
— Как что? Твоя квартира просторнее — три комнаты, хорошая планировка. Николай с Олей переедут сюда — у них скоро второй ребёнок, а в моей однушке и с одним-то тесно. А ты пока у нас поживёшь. Всё равно через месяц свадьба, потом будете с Серёжей вместе жить. Может, однушку продадите, доплатите и что-то купите. В общем, потом что-нибудь придумаем. А Коле с Олей нужно прямо сейчас.
Валентина Петровна подошла к Марине и положила руку ей на плечо с видом доброй наставницы:
— Мы всё решили на семейном совете.
— Семейном совеет? — Марина отстранилась. — Какой семейный совет без меня?
— Ну ты же на работе была, потом на репетициях своих, — пожала плечами Оля, запихивая в коробку кухонные полотенца. — Серёжа сказал, что сам с тобой всё обсудит.
Марина вспомнила, как копила на эту квартиру. Семь лет. Семь лет она откладывала каждую копейку, подрабатывала по выходным, вела детские танцевальные кружки, отказывалась от отпусков. Помнила, как подписывала документы дрожащими от волнения руками, как получала ключи, как делала ремонт — сама выбирала плитку, обои, мебель.
— Это Сергей дал вам ключи, — это было не вопросом, а констатацией факта.
— Конечно, милая! — кивнула Валентина Петровна. — Вчера приехал, отдал, сказал, чтобы мы организовали переезд, пока ты на репетиции. Хотел сюрприз тебе сделать, чтобы ты сразу к нам переехала, и не пришлось туда-сюда вещи таскать перед свадьбой.
Сюрприз. Марина почти рассмеялась от абсурдности ситуации. Человек, которому она доверяла, за которого собиралась замуж, устроил из её дома проходной двор.
Валентина Петровна покачала головой, словно объясняла что-то непонятливому ребёнку, и продолжила распоряжаться грузчиками.
— Выйдите отсюда,— голос Марины дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Немедленно.
— Ой, Мариночка, ну что ты как маленькая? — Валентина Петровна отмахнулась от неё, как от назойливой мухи. — В семье всё общее. Ты же выходишь за моего Серёжу через месяц. Или ты не хочешь помочь родственникам?
— Это моя квартира. Моя собственность. Вы не имеете права…
— Права? — Николай вышел из комнаты таща за собой коробку с постельным бельём. На его лице читалось раздражение. — Ты собираешься замуж за моего брата, а уже про права говоришь? Эгоистка! А у нас с Олей скоро второй ребёнок родится. В однушке вчетвером — это каково? А у тебя три комнаты на одну.
— На одну… Я сама купила эту квартиру на свои деньги!
Оля появилась из кухни с чайным сервизом в руках — подарком бабушки Марины.
— Марин, ну правда, что ты так реагируешь? Мы же почти родственники. К тому же Серёжа сказал, что ты не против.
Марина выхватила телефон из кармана джинсов. Пальцы дрожали, когда она набирала номер жениха. Гудки тянулись мучительно долго. Наконец знакомый голос:
— Привет, зай. Ты уже дома? Видела сюрприз?
— Сергей, что происходит? Твоя семья выносит мои вещи!
— Ну и что? Мы же обсуждали, что Коле с Олей тесно.
— Мы обсуждали, что им нужна квартира побольше. Но не то, что они займут мою!
В трубке повисла пауза. Потом Сергей заговорил тоном, каким обычно успокаивают истеричек:
— Марин, не заводись. Я глава нашей будущей семьи. Я принял решение, которое лучше для всех. Ты должна мне доверять.
— Глава семьи? — Марина почувствовала, как внутри поднимается волна гнева, смешанного с горькой обидой. — А я кто? Твоя собачонка?
— Не преувеличивай. Просто доверься мне. Я лучше знаю, как будет правильно для нашей семьи. Поживёшь пока у мамы, а там разберёмся.
Марина отключила телефон. В груди всё горело от унижения. Человек, за которого она собиралась замуж, даже не посчитал нужным спросить её мнения. Распорядился её квартирой, её жизнью, как своей вещью. А его родственники смотрели на неё с превосходством, словно она капризная девчонка, не понимающая простых вещей.
Она была для них никем. Просто приложением к Сергею, безвольным дополнением к их «дружной семье».
Марина сунула телефон в карман и выпрямилась. Внутри больше не было сомнений — только холодная решимость.
— Всё. Выметайтесь из моей квартиры. Немедленно.
— Да как ты смеешь! — Валентина Петровна побагровела. — Я тебе не девчонка какая-то!
— Уходите, — Марина повторила громче. — Или я вызываю полицию.
— Да ты что! — возмутилась Оля, прижимая к себе коробку с посудой. — Мы же родня почти!
— Почти — не считается. У вас есть пять минут.
Она набрала номер подруги Лены, единственного человека, которому доверяла безоговорочно.
— Лен, мне нужна помощь. Срочно.
Через двадцать минут Лена примчалась на такси. Увидев картину разгрома в квартире и бледное лицо Марины, она мгновенно оценила ситуацию.
— Так, граждане, — Лена достала телефон и начала снимать видео. — Фиксирую незаконное проникновение в жилище. Вы все сейчас покинете квартиру, или мы вызываем полицию.
— Да как вы смеете! — взвизгнула Валентина Петровна.
Николай швырнул коробку на пол. Книги рассыпались по паркету.
— Ты пожалеешь об этом!
Но Лена уже набирала 102. Грузчики переглянулись и поспешно ретировались — скандалы с полицией им были не нужны. За ними — родственники Сергея, бросая гневные взгляды и обещания «поговорить с Серёжей».
Следующие часы прошли как в тумане. Приехал наряд полиции, Марина написала заявление о незаконном проникновении и попытке самоуправства. Сменила замки. Лена осталась на ночь, заварила крепкий чай и просто сидела рядом, пока Марина выплакивала обиду и разочарование.
Утром начался настоящий а д. Телефон разрывался от звонков. Сергей, его мать, брат — все требовали забрать заявление, обвиняли в предательстве семейных ценностей. Марина не отвечала. Сергей никак не мог успокоиться:
— Ты с ума сошла? Мою мать в полицию вызвали! Как в кри ми нальной хронике!
— Твоя мать совершила преступление. Как и ты, давший ей ключи от моей квартиры.
В трубке повисла тишина, потом Сергей сменил тактику. Его голос стал мягче, почти заискивающим:
— Марин, ну зай, это же была просто шутка. Проверка перед свадьбой. Мама хотела посмотреть, как ты отреагируешь.
Марина взглянула на помолвочное кольцо на безымянном пальце.
— Шутка? Вынос мебели из моей квартиры — это шутка?
— Ну да, такое испытание. В нашей семье так принято — проверять невесту на прочность. Мама говорит, жена должна уметь уступать, идти на компромиссы.
— Испытание… — Марина почувствовала, как последние сомнения уходят. Всё встало на свои места. Это не было случайностью или недоразумением. Её проверяли на послушание, как дрессированную собачку. Смотрели, насколько легко ею можно управлять.
— А если бы я промолчала? Позволила выселить себя из собственной квартиры?
— Значит, ты готова к семейной жизни! Умеешь ставить интересы семьи выше своих капризов.
Марина ухмыльнулась. В груди разливалось странное чувство — не гнев, не обида. Лёгкость. Словно с плеч свалился невидимый груз.
— Знаешь что, Серёж? Какая шутка — такая и свадьба.
— В смысле?
— То есть никакая.
Она отключила телефон, не дослушав возмущённых воплей. Марина сняла кольцо и покрутила в пальцах. Затем положила на стол. Впервые за долгое время она почувствовала, что может дышать полной грудью.
Следующие дни были тяжёлыми. Телефон разрывался от звонков. Сергей звонил, писал, умолял вернуться, обещал исправиться.
Марина же методично складывала в коробку свадебные украшения — фату с жемчужинами, туфли цвета слоновой кости, перчатки.
На следующий день она стояла в свадебном салоне. Продавщица сочувственно качала головой, принимая платье обратно:
— Хорошо, что вовремя поняли. Лучше сейчас, чем потом разводиться.
Затем Марина выбросила открытки с поздравлениями, упаковала подарки от родственников жениха. Квартира снова становилась только её. На столике в прихожей остался только два предмета — помолвочное кольцо и ключ от её дома. Тот самый, который она забрала у Валентины Петровны. Символ того, что некоторые вещи не стоит доверять даже самым близким.
В один из вечеров, поддавшись на уговоры, Марина согласилась встретиться в кафе.
— Марин, я был неправ. Но пойми, Коле с Олей действительно негде жить!
— И что?
— Ну… если честно, после свадьбы я всё равно планировал их переселить к нам. Временно, конечно. Ну, лет на пять, пока дети подрастут.
Марина открыла сумочку и достала кольцо. Руки не дрожали.
— Спасибо за честность. Хотя бы сейчас, — она положила кольцо на столик и ушла, не оборачиваясь.
Три месяца спустя Марина разливала вино по бокалам. На кухонном столе стояла ваза с белыми розами — она купила их себе сама, просто потому что захотелось.
— За твою свободу! — Лена подняла бокал. — И за то, что ты вовремя поняла, во что влипаешь.
— Знаешь, я думаю записаться на курсы испанского, — Марина откинулась на спинку стула. — Всегда мечтала, но Серёжа говорил, что это пустая трата денег.
— Отлично! А потом махнём в Барселону практиковаться!
Телефон Марины зазвонил. Незнакомый номер. Она ответила из любопытства.
— Марин, привет… Это Оля. Жена Николая.
— Что вам нужно?
— Я… я хотела извиниться. И спросить совет, — голос звучал устало. — Слушай, тут такое дело. Свекровь нас совсем затерроризировала. Живём в её однушке, места нет, она командует, как с детьми обращаться, что готовить. Я больше не могу. Это просто а д. Может, ты знаешь, кто квартиры сдаёт недорого?
Марина покрутила бокал в руке, наблюдая, как играет свет в тёмном вине.
— Оль, можно было сразу искать нормальное решение, а не пытаться занять чужое. Удачи вам.
Марина отключилась и посмотрела на Лену. Подруга улыбалась.
Она отключилась и посмотрела на подругу.
— Жёстко, — заметила Лена.
— Справедливо, — поправила Марина. — Я больше не позволю никому распоряжаться моей жизнью.
Марина подняла бокал и сделала глоток вина, и в её глазах впервые за долгое время блеснули искорки счастья. Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо в розово-золотые тона. Марина смотрела вдаль и строила планы. Только свои. Только для себя. И от этого ощущения свободы кружилась голова сильнее, чем от вина.
