Вера аккуратно расставляла на подносе посуду для утреннего чая. Фарфоровый чайник с золотой каймой, две чашки — одна для неё, вторая на всякий случай, если решит выпить ещё. Маленькая вазочка для варенья, ложечка, салфетка с вышивкой. Ритуал, который начинал каждое её утро последние три года после развода.
Она повернулась к буфету и потянулась за коробкой цейлонского чая — подарок клиентки, привезённый из Шри-Ланки. Коробка оказалась пустой. Вера нахмурилась и открыла банку с лимонным вареньем — на дне прилипла ложка, а от содержимого остались лишь янтарные разводы.
— О, Веруся, твой чай просто огонь! Мы с Инной вчера допили, ты ж не против?
Голос брата за спиной заставил её вздрогнуть. Даниил стоял в дверном проёме кухни, взъерошенный после сна.
— Доброе утро, — сдержанно ответила Вера, не поворачиваясь. — Я думала, вы уезжаете сегодня.
— Да мы задержимся ещё немного, если ты не против. Инна нашла несколько вариантов квартир, но пока всё не то.
Вера молча убрала вторую чашку в шкаф. Вместо изысканного цейлонского чая достала обычный пакетик.
Квартира в центре Петербурга досталась Вере после развода. Муж, уходя к своей ассистентке, оставил ей эти 62 квадратных метра как компенсацию за пять лет брака. Вера потратила полгода и значительную часть сбережений, чтобы превратить холодное пространство в уютное гнездо — каждая деталь была продумана. Белые стены, тёмный паркет, книжные полки с любимыми томами по архитектуре и дизайну. Мягкий диван с клетчатым пледом, где она проводила вечера с чашкой чая и эскизами для новых проектов.
Для Веры, дизайнера интерьеров, пространство имело особое значение. Работая удалённо, она превратила одну из комнат в кабинет с идеальным освещением и правильной акустикой. Её клиенты ценили её вкус и пунктуальность, а заказы расписывались на месяцы вперёд.
Звонок Даниила прозвучал три недели назад.
— Веруська, выручай! Мы с Инной переезжаем в Питер, нужно где-то перекантоваться дней пять, пока найдём квартиру.
— Дань, вы же в Москву собирались? — осторожно уточнила она.
— Да там цены космос, решили в Питере попробовать. Я дистанционно работаю, а Инна везде клиентов найдёт. Так что, пустишь родного брата?
Вера согласилась. В конце концов, они семья. Пять дней — не срок. Она даже обрадовалась возможности увидеть брата, которого не видела почти год.
Но дни складывались в недели. Их вещи — яркие футболки Даниила, многочисленные бутылочки с эфирными маслами Инны, коробки из-под доставки еды — занимали всё больше пространства. Гостевая комната, всегда идеально убранная, теперь напоминала комиссионный магазин — одежда на стульях, зарядные устройства, переплетённые как лианы, недопитые чашки чая.
Инна, высокая девушка с дредами, собранными в высокий пучок, работала экотренером. Что бы это ни значило, думала порой Вера, слушая, как та проводит онлайн-тренинги по «выходу из токсичного потребления». При этом Инна считала совершенно естественным пользоваться духами Веры и её косметикой, объясняя это «принципами шеринговой экономики».
— Мы должны делиться, понимаешь? — говорила она с лёгким превосходством в голосе. — В Европе давно поняли, что частная собственность — пережиток капи тализма.
Даниил, программист-фрилансер, взявший «паузу от корпоративного рабства», большую часть дня проводил на диване с ноутбуком. Его ноги в носках покоились на журнальном столике, крошки от чипсов усеивали мягкую обивку дивана.
— Веруся, у тебя вай-фай тормозит, — жаловался он. — Тебе бы роутер поменять.
Когда её продукты начали исчезать — сначала шоколад, потом сыр, потом специи, которые она привезла из отпуска в Провансе, — Вера осторожно предложила вести списки покупок.
— Конечно, сестрёнка! — с энтузиазмом отозвался Даниил. — Я завтра всё куплю.
Завтра не наступало.
Сообщение от Милы пришло поздно вечером:
«Как твои непрошеные гости? Уже съехали?»
Вера вздохнула, глядя на экран телефона. В ванной шумела вода — Инна принимала душ уже сорок минут, используя её любимый гель с ароматом жасмина.
«Всё ещё здесь. Говорят, ищут квартиру».
«А ты уверена, что они ищут? Сколько уже прошло? Три недели?»
«Почти месяц».
«И ты молчишь? Вера, ты не обязана быть отелем. Пора звать уборщицу не в квартиру, а в свою самооценку».
Слова подруги задели за живое. Вера всегда была «хорошей девочкой» — не конфликтовала, уступала, заботилась о других. Она вспомнила, как в детстве отдавала Даниилу свои игрушки, когда он требовал, как в школе писала за него сочинения, как одалживала деньги, которые никогда не возвращались. Мама всегда говорила: «Он же младший, ты должна уступать».
На следующее утро произошло то, что стало последней каплей. Вера открыла ноутбук и увидела письмо от крупного клиента — архитектурного бюро, для которого она разрабатывала концепт нового офиса:
«Уважаемая Вера Андреевна, вынуждены сообщить, что проект будет передан другому дизайнеру. Вы, кажется, перегружены, сроки сдвигаются, а у нас жёсткие дедлайны».
Она перечитала письмо дважды, не веря своим глазам. Это был проект, над которым она работала два месяца, и гонорар за него должен был покрыть её расходы на ближайшие три месяца.
В голове пронеслись последние недели — постоянный шум, невозможность сосредоточиться, затянувшиеся сроки, её вежливые извинения клиентам. Она сама позволила этому случиться.
Терпение Веры иссякло в пятничный вечер. Она шла домой, мысленно уже погружаясь в долгожданные выходные. В холодильнике её дожидались — бутылка охлаждённого белого вина, мягкий французский сыр и баночка медовой горчицы — маленькие радости, которые она позволяла себе в конце трудной недели. Сегодня она решила устроить вечер для себя, восстановить силы.
Уже в подъезде она услышала музыку, доносившуюся из её квартиры. Открыв дверь, Вера почувствовала запах жареного лука и специй. На кухне Инна энергично помешивала что-то в её любимой чугунной сковороде, подаренной клиентом шеф-поваром.
— О, привет! — воскликнула Инна. — Я делаю тофу по-тайски. Хочешь?
Даниил сидел за столом, открывая бутылку вина. Её вина, из той особенной коллекции, что она хранила для особых случаев.
— Мы решили устроить романтический вечер, — улыбнулся он. — Ты ж не против?
Вера смотрела на них, чувствуя, как что-то внутри неё обрывается. Не против? Она против всего, что происходило последний месяц, но продолжала молчать, улыбаться, быть «хорошей».
— Конечно, — ответила она, развернулась и ушла в свою комнату.
Там, закрыв дверь, она достала из ящика стола папку с квитанциями и чеками. Села за компьютер и открыла таблицу. Строчка за строчкой, цифра за цифрой она принялась за расчеты.
Субботнее утро выдалось солнечным. Вера встала рано, сходила в ближайшую пекарню за свежим хлебом, заварила купленный накануне чай. Расставила на столе тарелки, мёд, сливочное масло. Положила возле каждой тарелки по листу бумаги.
Даниил и Инна появились ближе к полудню, заспанные и растрёпанные.
— Ого, завтрак! — обрадовался Даниил. — Ты чего это?
— Присаживайтесь, — спокойно сказала Вера. — Нам нужно поговорить.
Они уселись за стол, и только тогда заметили листы бумаги. Инна взяла свой и пробежала глазами:
«Расходы за проживание (29 дней):
Продукты питания: 11580 рублей
Коммунальные услуги (доля): 3750 рублей
Бытовая химия: 2300 рублей
Интернет (повышенный тариф): 1200 рублей
Предметы личного пользования (косметика, чай): 4310 рублей
Итого: 23140 рублей».
Инна рассмеялась:
— Ты серьёзно? Это типа счёт? За мёд и тостер?
Вера спокойно отпила чай и посмотрела ей в глаза:
— Да. Я не гостиница. И не молчаливый кошелёк. Вы обещали задержаться на пять дней. Живёте почти месяц. Пора платить.
Даниил покраснел, отодвинув от себя лист:
— Мы же семья… Я думал, тебе нормально…
— Я думала тоже, — перебила его Вера. — Но теперь знаю, что молчание воспринимается как слабость. Выезжайте к концу недели.
— Да ты что? — Инна вскочила со стула. — Ты нам выставляешь счёт за гостеприимство? Это же мерзко! Мы сами уйдём. Нам такое жильё не нужно. Атмосфера тут нездоровая.
— Согласна, — кивнула Вера. — Она стала нездоровой ровно месяц назад.
К вечеру в квартире стало тихо. Даниил и Инна ушли, громко хлопнув дверью, объявив Веру «материалисткой» и «токсичной сестрой». Они забрали свои вещи, оставив после себя грязные полотенца, пятна от чая на столе и странный запах благовоний, въевшийся в шторы.
Вера медленно обошла квартиру, открывая окна. Собрала полотенца в стирку, протёрла столы, пропылесосила ковёр. В тишине включила музыку — Вивальди, которого так любила и который не могла слушать, пока гостил брат со своими бесконечными звонками и сериалами.
Вечером она достала новую чашку — белую с тонким рисунком веточки сакуры. Заварила свежий чай с лимоном. Села в кресло у окна, накинув на плечи плед.
На телефоне высветилось сообщение от Даниила:
«Ты всегда была эгоисткой. Мама расстроится, когда узнает».
Вера улыбнулась, отложила телефон и сделала глоток чая. Горячий, с кислинкой лимона и лёгкой сладостью мёда. Её чай, в её чашке, в её доме.
Прошла неделя с тех пор, как в квартире Веры наступила благословенная тишина.
Вера сидела в уютном кафе на Большой Конюшенной, перебирая папку с эскизами. Утром архитектурное бюро связалось с ней — её новая концепция оказалась настолько убедительной, что они решили вернуть ей проект. А днём пришло предложение от нового клиента — дизайн загородного дома в Комарово.
— Только не говори, что ты и в ресторан притащила работу, — Мила опустилась на стул напротив.
Вера улыбнулась подруге, убирая папку:
— Последний раз, обещаю. Просто хотела показать тебе финальный вариант.
Они заказали ужин, и когда официант принёс бокалы с вином, Мила подняла свой:
— За внутренние стены. Не бетонные. Личные.
Солнечные лучи пронизывали рубиновую жидкость в бокале, создавая тёплые отблески на белой скатерти.
— И за то, чтобы лимонное варенье ели только те, кого ты сама угостила, — добавила Вера с озорной искрой в глазах.
Они рассмеялись, и Вера почувствовала, как легко стало дышать. Уметь говорить «нет» оказалось не так страшно, как она представляла. И хотя мама дважды звонила с упрёками, защищая «бедного Данечку», Вера больше не испытывала чувства вины.
Её границы теперь были такими же реальными, как стены её дома. И так же бережно хранили её покой.
