— Анна, я знаю, что ты дома! Открывай немедленно!
Голос Лидии Павловны прорывался сквозь входную дверь, но Анна стояла неподвижно, зажав ладонью рот и нос. В глазах защипало — не от обиды, а от удушающего сладкого запаха, который уже просачивался в квартиру. Через дверной глазок она видела знакомые силуэты: свекровь в меховой шапке и Оксану с флаконом духов в руках.
Стук становился требовательнее. Анна не шевелилась. В горле першило, лёгкие сжимались от приторного аромата.
— Это просто невежливо! — возмущалась за дверью Оксана. — Мы же родственники!
Анна отступила от двери, понимая одно: это не гости. Это вторжение.
Три года назад Анна считала себя счастливой. В тридцать два года у неё было всё, что она планировала: работа аналитика в IT-компании, собственная квартира и отношения с человеком, который её понимал.
Квартиру она выкупила у брата четыре года назад. После смерти родителей они долго не могли решить, что делать с жильём. Брат хотел продать, Анна — оставить. В итоге она взяла кредит и выплатила ему половину стоимости. Каждый квадратный метр достался ей потом и бессонными ночами над проектами. Квартира стала её крепостью — местом, где она могла быть собой.
С Ильёй они встретились на конференции по машинному обучению. Он работал в соседнем отделе крупного банка, писал алгоритмы для оценки рисков. За обедом обнаружили, что оба предпочитают Python другим языкам программирования и не переносят корпоративные вечеринки.
— Ненавижу, когда коллеги пытаются выяснить подробности личной жизни под видом дружеской беседы, — призналась тогда Анна.
— А я обычно говорю, что у меня аллергия на алкоголь, — усмехнулся Илья. — Сразу отстают.
Их отношения развивались медленно и комфортно. Никаких бурных сцен, клятв под луной. Просто два человека, которым хорошо вместе молчать над ноутбуками или обсуждать новые библиотеки для анализа данных.
Илья жил с матерью и младшей сестрой в трёхкомнатной квартире на другом конце города. О своей семье он рассказывал мало:
— Мама привыкла всё контролировать. После смерти отца стала ещё тревожнее. Оксана… ну, она творческая натура. Работает в салоне красоты, постоянно экспериментирует с внешностью.
Анна оттягивала знакомство полгода. Предчувствие не обмануло.
Первая встреча состоялась в ресторане. Лидия Павловна — полная женщина с идеальной укладкой — окинула Анну оценивающим взглядом.
— Илюша говорил, вы программист? — в её голосе сквозило недоверие.
— Аналитик данных.
— А, компьютеры… — Лидия Павловна поморщилась. — Вредно для глаз. И для женского здоровья тоже.
Оксана, копия матери в миниатюре, но с ярко-рыжими волосами, изучала Анну с нескрываемым любопытством.
— У вас совсем нет макияжа? — спросила она.
— У меня аллергия на большинство косметики.
— Как неудобно, — протянула Оксана и обменялась взглядом с матерью.
Позже, когда Анна вышла в туалет, она услышала громкий шёпот Лидии Павловны:
— Какая-то она бесцветная. Илюша мог бы найти кого-то поярче.
После свадьбы — скромной росписи и ужина в узком кругу — жизнь Анны изменилась. Лидия Павловна и Оксана начали появляться каждую неделю.
— Мы же теперь семья! — заявила свекровь на третий день после свадьбы, переступая порог без приглашения.
Они приходили без предупреждения. Анна возвращалась с работы уставшая, мечтая о душе и тишине, а на пороге её ждали «родственницы».
— Что-то у тебя тут пыльно, — замечала Лидия Павловна, проводя пальцем по полке.
— А что это за еда? — Оксана заглядывала в холодильник. — Одни овощи. Илье нужно мясо!
Но хуже всего были запахи. Лидия Павловна пользовалась тяжёлыми восточными духами, Оксана предпочитала приторно-сладкие цветочные ароматы. В замкнутом пространстве квартиры эти запахи смешивались в удушающее облако.
У Анны начинались приступы: сначала лёгкое першение, потом кашель, головокружение. Она пыталась незаметно открывать окна, но Лидия Павловна тут же возмущалась:
— Что за сквозняки! Хочешь, чтобы мы простудились?
После каждого визита Анна час проветривала квартиру, принимала антигистаминные, промывала нос солевым раствором. Иногда приступы были такими сильными, что она не могла есть.
— Может, попросишь их не пользоваться духами? — предложил однажды Илья, видя её состояние.
— Не хочу создавать конфликт. Они же не специально.
Но с каждым разом запах становился интенсивнее. Словно Лидия Павловна и Оксана соревновались, кто сможет оставить более стойкий след в квартире.
Анна начала бояться возвращаться домой. Подходя к подъезду, она принюхивалась — не пахнет ли на лестнице знакомыми духами? Её собственная квартира перестала быть убежищем.
— Ты какая-то нервная в последнее время, — заметил Илья.
— Устаю на работе.
Она не могла объяснить, что устаёт не от работы, а от постоянного ожидания вторжения. От необходимости улыбаться, когда хочется кричать. От того, что в собственном доме она чувствовала себя чужой.
В тот четверг Анна ушла с работы раньше — закончила срочный проект и решила вознаградить себя долгой прогулкой. Погода стояла ясная, морозная. Она шла не спеша, думая о предстоящих выходных.
Подходя к дому, она заметила у подъезда знакомые фигуры. Инстинктивно Анна остановилась за углом.
Лидия Павловна и Оксана о чём-то оживлённо говорили. Оксана достала из сумки флакон духов — Анна узнала ярко-розовый футляр.
— Давай ещё, — сказала Лидия Павловна.
Оксана щедро распылила парфюм на шею матери, потом на её шарф, затем обработала себя.
— А то вдруг опять форточки откроет, — усмехнулась Лидия Павловна. — Нечего ей расслабляться. Должна знать своё место.
— Мам, а если Илья узнает?
— Что узнает? Что мы пользуемся духами? Это не преступление. А то, что у его жены якобы аллергия… Кто докажет? Может, она просто истеричка.
Анна почувствовала, как кровь отливает от лица. Всё встало на свои места. Это была не случайность, не небрежность. Это была спланированная психологическая атака.
Анна быстро обошла дом с другой стороны, воспользовалась запасным входом. Поднялась на свой этаж, зашла в квартиру и заперла дверь изнутри. Села на пуфик в прихожей и стала ждать.
Через пять минут раздался звонок в дверь. Настойчивый, требовательный. Под дверью уже сочился знакомый удушливый запах — даже через закрытую дверь он проникал в квартиру.
Анна не пошевелилась.
— Анна! Мы знаем, что ты дома! — голос Оксаны звучал раздражённо.
Анна не пошевелилась. Сидела на пуфике, прижав ладонь к груди, чувствуя, как начинает першить в горле.
— Это просто ха м ство! — возмущалась за дверью Лидия Павловна. — Я позвоню Илье!
Звонок не смолкал. Они давили на кнопку раз за разом, потом начали стучать.
— Анечка, открывай немедленно! Мы же семья!
Анна молчала. Впервые за три года замужества она не открыла им дверь. Сидела неподвижно, слушая их возмущённые голоса, и чувствовала странное спокойствие. Решение было принято.
Они простояли под дверью минут двадцать. Лидия Павловна устроила настоящий спектакль на лестничной клетке, громко жалуясь невидимым соседям на невестку-грубиянку. Оксана названивала Илье, но он не отвечал. Потом шаги удалились, хлопнула дверь подъезда.
Анна сидела на кухне, методично выпивая стакан за стаканом воды. Горло саднило от проникшего в квартиру запаха, но она не открывала окна — боялась, что снаружи услышат движение.
Когда Илья вернулся вечером, его встретила необычная тишина. Анна сидела в гостиной с ноутбуком, погружённая в работу.
— Мама звонила. Сказала, ты их не пустила.
— Да.
— Почему?
Анна закрыла ноутбук и посмотрела на мужа.
— Садись. Нам нужно поговорить.
Она рассказала всё: про приступы, которые скрывала месяцами, про горсти таблеток после каждого визита, про сегодняшнюю сцену у подъезда.
Лицо Ильи менялось по мере рассказа от недоверия к шоку, потом к гневу.
— Почему ты молчала?
— Думала, это временно. Что они привыкнут ко мне, примут. Не хотела ставить тебя перед выбором.
— Анна, — он взял её за руки. — Ты — моя жена. Мой выбор уже сделан.
На следующий день Илья поехал к матери один. Разговор вышел тяжёлым.
— Она настраивает тебя против родной матери! — кричала Лидия Павловна, расхаживая по гостиной.
— Мама, Анна не придумывает аллергию. У неё медицинские заключения, рецепты на препараты. Это серьёзное заболевание.
— Может, ей просто не нравится, как мы пахнем! Она с первого дня нос воротила от нашей семьи!
— И вы решили пахнуть ещё сильнее? Специально?
Лидия Павловна замолчала, поняв, что проговорилась. Оксана, сидевшая в кресле, отвернулась к окну.
— Это наш дом, мама. Анна имеет право решать, кого пускать, а кого нет. И если вы не можете уважать её здоровье и границы, то вам там не место.
— Выбирай тогда — или мы, или она! — выкрикнула Оксана.
— Я уже выбрал. Три года назад, когда женился.
Илья положил на столик ключи от материнского дома.
— Позвоните, когда будете готовы извиниться перед моей женой и вести себя как взрослые люди.
Следующие две недели прошли в молчании. Лидия Павловна не звонила, Оксана удалила Анну из друзей в соцсетях и начала выкладывать фотографии с подписями про «настоящую семью» и «к ровные узы». Илья не реагировал на провокации, методично игнорируя все попытки вывести его на контакт через общих знакомых.
Прошло два месяца. Анна стояла у окна, наблюдая за падающим снегом. Квартира снова пахла домом — кофе, свежей выпечкой, чистотой без примеси парфюма.
— Мама хочет встретиться, — сказал Илья, обнимая её сзади. — В нейтральном месте. Обещает… вести себя адекватно.
— Без духов?
— Я предупредил.
Анна задумалась. Она не питала иллюзий — Лидия Павловна не изменится за два месяца. Но попытаться выстроить границы стоило.
— Хорошо. Но при первом же нарушении я уйду.
— Справедливо.
Встреча состоялась в кафе с хорошей вентиляцией. Лидия Павловна пришла без духов, но с поджатыми губами. Оксана демонстративно проигнорировала приглашение.
— Я готова… попробовать, — выдавила из себя свекровь. — Илья дорог мне.
— Мне тоже, — спокойно ответила Анна. — Именно поэтому я хочу, чтобы всем было комфортно.
Лидия Павловна поморщилась, но промолчала.
Это не было примирением. Скорее, перемирием. Хрупким, временным, но необходимым.
