Собственная жена казалась ему такой красивой, что непременно тянуло похвастаться. В конце концов, какой смысл владеть драгоценностью, если никто другой не может оценить ее по достоинству? Никто не будет восхищен, никто не испытает зависти? В то время как одни мужчины стремились скрыть своих женщин от чужих глаз, другие — охотно выставляли на обозрение.
Возможно, подобные истории случались и раньше, но первая дошедшая до нас датируется примерно 7 веком до нашей эры. Именно тогда правил лидийским государством царь Кандавл, безмерно очарованный своей женой. Красавица Ниса была столь великолепна, что захватывало дух…но — вот досада! — только у самого государя. Ведь кто еще имеет право оценить царицу во всей ее…прелести?
Видеть супругу одному Кандавлу было мало. Он расхваливал ее перед другими, особенно, впрочем, доверяясь Гигесу, своему телохранителю…А однажды пошел и далее, предложив стражнику взглянуть на царицу в тот момент, когда она окажется без одежды. Бедный Гигес, ожидая подвоха, отказывался от сомнительной чести как мог…но Кандавл был слишком упрям.
Царь настоял, чтобы его охранник тайно проник в супружеские покои и разглядел Нису, снимающую свои наряды перед отходом ко сну. Гигес так и сделал, только вот незамеченным не остался: на следующий день оскорбленная Ниса, заметившая чужие жадные взгляды, призвала его к себе.
И предложила выбор: или она прикажет убить его, или он, прельстившийся недозволенным, расправится с Кандавлом и возьмет ее в жены….
Выбор Гигеса, кажется, был очевиден? Заколов Кандавла кинжалом, воин завладел и прекраснейшей женщиной, и царством лидийским. Эта история должна была стать примером…но желающие насладиться женщиной, принадлежащей другому, находились всегда. Шутку совсем уж дурного тона сыграл Людовик, герцог Орлеанский, живший в 14 веке.
Он соблазнил Мариэтту д’Энгиен, придворную даму на редкость красивую собой, а наутро позволил войти в спальню ее мужу, ожидавшему герцога по какой-то надобности. Представ перед подданным на ложе, Людовик похвастался своим трофеем: скрыв лицо фаворитки простыней, он позволил и рассматривать ее, и трогать. Бедняжка едва не умерла от ужаса!
Но каково же было ее негодование на следующую ночь, когда она проводила время с законным мужем…Супруг ее не только похвастался милостью, которую оказал ему герцог, но и сообщил, что, мол, никогда не видывал тела прекраснее! Стоит ли удивляться, что Мариэтта не прервала связи с Людовиком, а впоследствии родила ему сына?
Шло время, нормы морали менялись…а кандаулезизм — явление, названное по имени царя, показавшего свою жену чужому мужчине, — продолжало существовать. Связан был с ним и громкий скандал, случившийся в 1782 году в Великобритании.
Сэр Ричард Уорсли обратился в суд, обвинив бывшего друга Джорджа Биссета в «преступной беседе» — эвфемизм для непристойного понятия «прелюбодеяние» — с леди Уорсли. Законы того времени предполагали, что униженный супруг мог подать в суд на любого мужчину, вступившего в связь с его женой, и получить от коварного соблазнителя компенсацию.
Лорд Уорсли запросил 20 000 фунтов стерлингов (около 2 миллионов фунтов в современных условиях), а получил…один шиллинг. Победа, обернувшаяся поражением! А все оттого, что Джордж Биссет и леди Уорсли смогли доказать: лорд способствовал измене жены, позволив другу наблюдать за ней во время купания.
Что поделать, древняя мудрость неоспорима: что посеешь, то и пожнешь!
