Дарья с трудом опустилась на диван, осторожно придерживая округлившийся живот. Семь месяцев беременности давались всё тяжелее. Она прикрыла глаза, пытаясь раствориться в блаженной тишине квартиры.
День выдался изнурительным. С шести утра она стояла в очередях поли клиники: сначала к тера певту, потом на У З И, затем анализы… К обеду спина ныла, а ноги гудели и отекали в тесных туфлях.
«Хоть полчаса тишины», — подумала Дарья, массируя поясницу. Небольшая двушка в спальном районе Казани казалась ей сейчас тихой гаванью.
Звук поворачивающегося в замке ключа нарушил идиллию. В прихожей раздался грохот брошенной на пол сумки и торопливые шаги.
— Дашка! — радостно воскликнул Игорь, появляясь в дверном проёме. Его глаза блестели от возбуждения. — Представляешь, Лёха с семьёй в городе! Я их на ужин позвал!
Дарья ощутила, как внутри что-то оборвалось. Усталость, которая до этого была просто физическим состоянием, вдруг превратилась в удушающее одеяло.
— Игорь… Я не могу. Я даже обед не готовила сегодня, — тихо произнесла она.
— Ерунда! — отмахнулся муж. — Много и не надо! Приготовишь пиццу, суп быстренько сваришь. Справишься!
Он уже снимал пиджак, не замечая, как потухли глаза жены. Или не желал замечать.
Игорь скрылся в ванной, насвистывая какую-то мелодию. Шум воды заглушал все звуки, а Дарья так и осталась сидеть на диване, чувствуя, как внутри нарастает знакомое напряжение. Она медленно поднялась, придерживаясь за подлокотник, и поплелась на кухню.
Холодильник встретил её полупустыми полками — пакет молока, несколько яиц, увядший пучок укропа. На нижней полке одиноко ютилась пачка замороженного фарша. Дарья вздохнула, вспоминая, как пять лет назад, в первые месяцы брака, она с энтузиазмом готовила для семьи мужа воскресные обеды. Тогда ей казалось важным произвести впечатление, заслужить одобрение.
Свадебные фотографии до сих пор стояли на полке в гостиной — улыбающиеся лица, белое платье, счастливый Игорь. Рядом — фото с прошлогоднего дня рождения свекрови: огромный стол, заставленный блюдами, которые Дарья готовила два дня, и вся семья Игоря — шумная, громкая, с бесконечными тостами и песнями до утра.
— Ты чего там застряла? — голос мужа вернул её в реальность. Игорь стоял в дверях кухни, вытирая волосы полотенцем. — Лёха сказал, они будут через час. Успеешь?
— Игорь, я правда очень устала, — Дарья прислонилась к холодильнику. — Может, перенесём? На выходные?
— Как перенесём? — он нахмурился. — Они проездом, завтра уже в Уфу едут. Слушай, ну они же наша семья! Что за церемонии?
Это «они же семья» Дарья слышала уже пять лет. Когда брат Игоря с женой и детьми заваливались без предупреждения. Когда после их визитов приходилось отмывать следы липких пальцев с мебели и собирать разбросанные игрушки. Когда свекровь критиковала её борщ или расстановку мебели.
— У меня дав ление скачет, — тихо сказала Дарья. — Врач сегодня сказал ограничить нагрузку.
— Да ладно тебе! — Игорь подошёл и легонько щёлкнул её по носу. — Ты же у меня ответственная, всё успеваешь. Сделай свой фирменный суп, пиццу. Продукты я заказал. Через 5 минут должны доставить.
Он чмокнул её в щёку и вышел, не заметив, как изменилась в лице жена. Дарья медленно достала кастрюлю. В висках стучало, а ноги, казалось, налились свинцом. Ночные судороги измучили её, но Игорь, крепко спавший рядом, этого не замечал.
«Они же семья«, — эхом отдавалось в голове, пока она наливала воду в кастрюлю.
Суп на плите булькал уже полчаса. Кухня наполнилась густым ароматом овощей и специй, от которого Дашу слегка подташнивало. На столе походило тесто для пиццы — Игорь настоял, что детям нужно что-то «повкуснее супа». В раковине громоздилась гора посуды от готовки. Перед глазами плыли круги, а в голове стучало, отсчитывая минуты до прихода гостей.
Дарья попыталась наклониться, чтобы достать противень из нижнего шкафчика, но резкая боль в пояснице заставила её выпрямиться. Она прислонилась к холодильнику, пережидая приступ. Ребёнок внутри беспокойно зашевелился, словно чувствуя мамино состояние.
— Тише, маленький, — прошептала она, поглаживая живот. — Скоро отдохнём.
Дарья зашла в ванную, включила свет и посмотрела на своё отражение. Лицо опухшее, под глазами тёмные круги, кожа бледная.
— Господи, что со мной? — прошептала она, оперевшись на край раковины.
Вода капала из крана, отсчитывая секунды. Где-то в комнате звонил телефон — наверное, Лёха.
— Это неправильно, — произнесла Дарья вслух. — Я больше не могу так. Меня никто не спрашивает. Меня не слышат.
Она погладила живот, ощущая толчки ребёнка.
— Ты не будешь так жить, — пообещала она. — Ни ты, ни я. Больше — нет.
Звонок в дверь раздался в 19:15. Дарья всё еще стояла в ванной. Она слышала, как Игорь поспешил открывать, а за дверью сразу же послышались громкие, оживлённые голоса.
— Лёха! Вика! Заходите-заходите!
Детские голоса наполнили прихожую звонким эхом. Дарья слышала, как топают маленькие ноги, как шуршат пакеты и стучат двери шкафов.
— А где Дашка? — раздался хриплый голос брата.
— Сейчас выйдет! — уверенно ответил Игорь. — Дарья, ты где? Гости пришли!
Вместо того чтобы выйти, Дарья тихо проскользнула в спальню и закрыла дверь. Комната встретила её прохладным сумраком. Она опустилась на кровать, обняла подушку и прижала её к груди, словно щит.
В гостиной нарастал шум. Звон бокалов, детский визг, громкий смех. Сквозь тонкую стену она слышала, как опрокинули что-то жидкое, как мальчишка в коридоре открывает шкаф, и оттуда с грохотом вываливается обувь.
— Васенька, не трогай чужие вещи! — без особого энтузиазма произнёс женский голос, который тут же сменился смехом над какой-то шуткой.
Дверь в спальню распахнулась без стука. На пороге стоял Игорь — раскрасневшийся, с бутылкой вина в руке.
— Дарья, ты где вообще? — его тон был сердитым. — Все уже за столом! Суп остывает!
— Я не выйду, — тихо ответила она, не поднимая глаз.
— Что значит не выйдешь? — он понизил голос, но в нём явственно слышалось раздражение. — Дарья, выйди, пожалуйста, они же не на долго!
Хлопнув дверью, он вышел, не дождавшись ответа.
Через стену она услышала новый голос — резкий, женский, с интонациями, которые Дарья узнала бы из тысячи.
— А куда твоя жена подевалась? — это была свекровь. — Мы что, не достойны её присутствия?
— Мама? Ты тоже приехала? — в голосе Игоря звучало удивление.
— Конечно! Я же соскучилась! — ответила та. — Так где Дарья? Что это за хозяйка такая? Ни привета, ни заботы. Вечно с таким лицом, будто все ей что-то должны.
Эти слова ударили Дарью, словно пощёчина. Она медленно села на кровати. Внутри поднималась волна — не гнева даже, а какой-то ясной решимости. Как будто что-то, долго спавшее внутри неё, наконец проснулось.
Она встала, поправила волосы и вышла из спальни.
В гостиной все замолчали. Шесть пар глаз уставились на неё — Игорь, его брат с женой, двое детей и свекровь — удивлённые, осуждающие, любопытные.
— Я сегодня не хозяйка, — произнесла тихо, но отчётливо. — Я женщина на седьмом месяце. И я не собираюсь вас развлекать, когда сама еле стою на ногах.
Дарья сделала паузу и обвела всех взглядом.
— Я всё сказала, — она повернулась, чтобы уйти, но остановилась. — Еда на столе. Приятного аппетита.
Тишина в комнате стала абсолютной. Даже дети притихли, чувствуя напряжение. Свекровь первая нарушила молчание:
— Ну и манеры! В наше время…
Но Игорь внезапно поднял руку, останавливая мать. Он смотрел на Дарью так, словно впервые её видел. Он медленно поднялся из-за стола и подошёл к жене.
— Даш, ты… — он осторожно положил руку ей на плечо.
Дарья вздрогнула и отстранилась, как от удара. Не говоря ни слова, она развернулась и ушла в спальню, прикрыв за собой дверь. Через полчаса в прихожей зашуршали куртки, защёлкали замки детских ботинок. Игорь что-то негромко говорил брату. Свекровь вздыхала. Хлопнула входная дверь.
Дарья лежала на кровати, глядя в потолок. Она чувствовала усталость, и в то же время облегчение.
Часы на прикроватной тумбочке показывали начало одиннадцатого, когда дверь спальни тихо скрипнула. Дарья не спала, просто лежала, закрыв глаза. Игорь тихо вошёл, постоял у порога, затем медленно приблизился к кровати.
Матрас прогнулся под его весом, когда он сел на край. От него пахло кофе и сигаретами — значит, курил на балконе, хотя бросил три года назад.
— Даш, — его голос звучал непривычно тихо. — Ты не спишь?
— Нет.
— Что с тобой происходит? — спросил он. — Ты… ты никогда так себя не вела.
— А нужно было! — Дарья повернулась, посмотрев на мужа. — Может, стоило вести себя так с самого начала?
Игорь выглядел растерянным. Он провёл рукой по волосам и смущённо улыбнулся:
— Ну, они же семья. Разве не нормально собираться и…
— Нет, — она покачала головой. — Не нормально превращать одного человека в обслуживающий персонал. Не нормально не спрашивать моего мнения. Не нормально делать вид, что не замечаешь, как мне тяжело.
— Я замечаю! — возразил он.
— Правда? — Дарья медленно села в постели. — Когда ты в последний раз спрашивал, как я себя чувствую? Когда интересовался, что сказал врач? Когда помогал с уборкой или готовкой?
Игорь будто собирался что-то сказать, но так и не смог подобрать слов.
— Прости, — тихо произнёс он, глядя в пол. — Я вёл себя безобразно. Ты — моя жена. Мать моего ребёнка. Мне стыдно.
Он помолчал, затем продолжил:
— Знаешь, я ведь с детства такое видел. Мама всегда всё тянула — готовила, убирала, работала, никогда не жаловалась. Папа приводил друзей без предупреждения, и она просто накрывала на стол. Я привык… Я думал, так и должно быть.
Дарья слушала, не перебивая. Его слова отдавались в ней странной смесью горечи и надежды. Ведь они оба оказались заложниками чужих сценариев.
— Я больше не хочу так жить, Игорь, — наконец сказала она. — Я устала быть фоном для вашей дружной семьи. Я — не слуга. Я — человек.
— Я знаю. Я всё исправлю, обещаю… — произнес Игорь, глядя ей в глаза.
— Хватит слов, — отрезала Дарья. — Покажи это поступками.
Он кивнул, и в этом кивке было больше понимания, чем во всех его предыдущих извинениях.
Три месяца спустя…
Осеннее солнце мягко освещало балкон. Дарья сидела в плетёном кресле, держа на руках спящего новорождённого сына. Малыш причмокивал во сне, иногда морща маленький нос, что каждый раз вызывало у Дарьи улыбку.
Из кухни доносилось негромкое позвякивание посуды — Игорь готовил ужин. После работы он заехал в магазин, купил продукты и теперь колдовал над плитой, строго запретив Дарье вмешиваться.
Две недели назад, когда они привезли сына из роддома, Игорь взял отпуск на работе. Три дня он ходил за Дарьей по пятам, узнавая все тонкости ухода за малышом. Научился менять подгузники, купать малыша в детской ванночке, правильно держать головку.
Звонок в дверь прервал её размышления. Дарья прислушалась.
— Мам? Ты чего без предупреждения? — голос Игоря звучал удивлённо.
— А что, теперь к сыну надо записываться на приём? — раздался знакомый голос свекрови. — Я внука приехала посмотреть.
— Внук спит. И Дарья отдыхает.
— Ну я тихонько! Дашенька! — голос свекрови стал громче, и Дарья невольно прижала ребёнка ближе к себе.
— Нет, мам, — голос Игоря стал твёрже. — Нет. Сегодня Дарья отдыхает. У нас с ней свои правила. Пожалуйста, звони заранее. Мы всегда тебе рады, но по договорённости.
Наступила пауза. Дарья затаила дыхание.
— Это она тебя так настроила? — в голосе свекрови зазвучали обиженные нотки.
— Это я сам решил уважать свою семью, — спокойно ответил Игорь. — Дарья никого никогда не настраивает против. Она просто хочет, чтобы с ней считались. И я с ней согласен.
Вскоре Даша услышала, как хлопнула входная дверь. Свекровь ушла.
Когда малыш проснулся и требовательно захныкал, Игорь вышел к Даше с бутылочкой подогретой молочной смеси.
— Всё в порядке? — спросил он.
— Знаешь, — задумчиво ответила Дарья, принимая бутылочку, — иногда кажется, что слышать друг друга — самое сложное в мире. А иногда — что нет ничего проще.
Игорь присел рядом, глядя, как их сын жадно пьёт молоко.
— Теперь мы будем учиться этому вместе, — сказал он тихо. — Все мы.
