— Слушай, как думаешь, она правда не даст? — Марина нервно постукивала пальцами по столу.
— Да куда она денется, — мать поправила занавеску. — Я ей завтра позвоню, скажу, как ты тут совсем с ног валишься с детьми.
— Ну не знаю, — протянула Марина. — В прошлый раз, когда я про репетитора заикнулась, она так разозлилась.
— Потому что ты неправильно подошла. Надо было сначала к родителям. Мы бы её подготовили.
Марина вздохнула. Сестра всегда была непробиваемой. Вечно эта её работа, проекты, встречи. А теперь ещё и премию получила – приличную такую сумму. Хватило бы и на отпуск, и на новый ноутбук Димке.
— Мам, а сколько она получает вообще?
— Да кто ж её знает. Она же никогда ничего не рассказывает. Только и слышим – занята, занята.
В дверь позвонили. На пороге стояла соседка с нижнего этажа.
— Слышали новость? Римка-то ваша премию огребла! Мне Светка из бухгалтерии рассказала.
Мать с Мариной переглянулись.
— И что, много? — осторожно спросила мать.
— Ну, говорят, прилично. За какой-то там проект. Светка сказала, начальство её прям нахваливает.
Когда соседка ушла, Марина тут же достала телефон.
— Всё, звоню ей.
— Погоди ты, — остановила её мать. — Давай сначала план составим.
В это время в офисе на другом конце города Римма просматривала отчёты. Телефон завибрировал – сообщение от матери: «Зайди сегодня, разговор есть».
Римма поморщилась. Она уже знала, чем закончится этот разговор. Последние три года каждый семейный разговор превращался в выяснение, почему она не помогает сестре.
К вечеру, когда Римма поднималась по лестнице к родительской квартире, из-за двери доносились приглушённые голоса. Она помедлила секунду, прежде чем нажать на звонок.
— А, пришла, — мать открыла дверь. — Проходи, чай как раз готов.
В кухне уже сидели отец и Марина с детьми. Восьмилетний Димка уткнулся в планшет, трёхлетняя Алиса размазывала по столу печенье.
— Рим, ты присядь, — начал отец непривычно мягким голосом. — Тут такое дело…
— Может, сразу скажете, сколько нужно? — перебила Римма, не снимая куртку.
Повисла тишина. Марина демонстративно отвернулась к окну.
— Что ты сразу так? — укоризненно покачала головой мать. — Мы же семья. Должны помогать друг другу.
— Ага, семья, — Римма усмехнулась. — Только почему-то помощь всегда в одну сторону идёт.
— У меня дети! — Марина резко повернулась. — Ты же знаешь, как сейчас тяжело!
— А у меня работа. На которой, между прочим, я эту премию заработала.
— Вот именно! — подхватила мать. — Заработала! А Мариночке надо отдохнуть, она же…
— Нет.
Римма произнесла это так спокойно и твёрдо, что все замолчали.
— Что «нет»? — переспросила Марина.
— Нет, я не дам денег на отпуск. Ни на отпуск, ни на репетитора, ни на новый ноутбук.
— Ты… — начала было мать, но Римма не дала ей договорить.
— Я больше не собираюсь это терпеть, — Римма поправила темные волосы, собранные в строгий пучок. Её карие глаза смотрели устало, но решительно. — Каждый раз одно и то же. Стоит мне чего-то добиться, как сразу находится причина, почему эти деньги нужнее Марине.
— Так, девочки, давайте спокойно, — отец провёл рукой по седеющим волосам. Его мягкое лицо выражало привычную растерянность – он всегда терялся в таких ситуациях.
Марина вскочила со стула. В свои тридцать два она выглядела как типичная домохозяйка – удобный спортивный костюм, небрежный хвост, отсутствие макияжа.
— Ну конечно! Тебе же важнее свои новые туфли купить! — она махнула рукой в сторону безупречных лодочек сестры.
— Я их на свою зарплату купила, — отрезала Римма. — И вообще не понимаю, почему должна отчитываться за каждую покупку.
Димка оторвался от планшета:
— Мам, а мы точно поедем на море?
— Нет, не поедете, — ответила за сестру Римма. — Потому что ваша мама считает, что работать ниже её достоинства.
— Римма! — охнула мать. — Как ты можешь! У неё маленькие дети!
— Алисе уже три года. Можно было давно выйти на работу. Или хотя бы подработку найти.
Марина прижала к себе дочку:
— Вот значит как? Я, по-твоему, должна детей в сад запихнуть и побежать работать?
— Именно так я и сделала бы на твоем месте.
— Ну да, тебе легко говорить! — Марина повысила голос. — У тебя своих детей нет, вот и не лезь со своими советами!
Римма медленно застегнула пуговицы на пиджаке:
— Знаешь что? Я уже десять лет работаю в финансовом отделе. Каждый день решаю чужие проблемы, привлекаю инвестиции, составляю отчёты. А дома меня ждёт пустая квартира и счета за коммуналку. И знаешь что? Я ни разу, ни разу не пришла к тебе просить денег.
— Так у меня же дети! — снова начала Марина.
— Да, дети. Которых ты рожала, прекрасно зная, что муж получает пятьдесят тысяч. И почему-то решила, что я должна их обеспечивать.
Мать встала между дочерьми:
— Рима, но ты же сама говорила, что любишь племянников.
— Люблю. Но это не значит, что я должна оплачивать все их прихоти. И Маринины тоже.
— Какие прихоти? — возмутилась Марина. — Мне отдохнуть нужно! Я с детьми целыми днями сижу!
Римма окинула взглядом кухню. Новый холодильник, купленный на её деньги. Посудомоечная машина – тоже её подарок на прошлый день рождения сестры.
— Знаешь, что я вчера делала? Проверяла отчёты до трёх ночи. А сегодня в семь утра уже была на работе. И так почти каждый день последние полгода. Эту премию я заработала. Я. Не ты.
— Значит, так, — отец поднялся со стула, его обычно спокойное лицо стало жёстким. — Хватит. Римма, мы тебя не просто так позвали. Мы всё обсудили и решили…
— Вы решили? — Римма приподняла тонкую бровь. — А меня спросить забыли?
— Не перебивай отца! — одернула мать, поправляя очки на переносице.
— Марине нужно отдохнуть, — продолжил отец. — Мы с мамой добавим часть, но основную сумму ты должна дать. Это не обсуждается.
Римма окинула взглядом собравшихся. Мать с упрямо поджатыми губами, раскрасневшаяся Марина, отец, пытающийся выглядеть строго. В углу Димка делал вид, что увлечён игрой, но явно прислушивался к разговору взрослых.
— Нет, папа. Это как раз обсуждается, — Римма говорила тихо, но твёрдо. — Я больше не дам ни копейки.
— Ты что, совсем совесть потеряла? — взвилась Марина. — У меня дети…
— Да, дети, — перебила Римма. — Которых ты не водишь в кружки, потому что «дорого». Зато каждый месяц новое платье покупаешь.
— Неправда! — Марина вскочила, чуть не опрокинув стул. — Я все деньги на детей трачу!
— Ага, — усмехнулась Римма. — А тот розовый костюм за тринадцать тысяч тоже для детей купила?
Марина покраснела ещё сильнее. Её тонкие пальцы нервно теребили рукав того самого костюма.
— Ты… ты просто завидуешь! — выпалила она. — Потому что у тебя семьи нет!
— У меня нет семьи? — Римма медленно поднялась. — А кто последние пять лет оплачивает твои долги? Кто купил Димке компьютер для учёбы? Кто каждое лето возит твоих детей на дачу?
— Перестань попрекать! — мать стукнула ладонью по столу. — Мы же одна семья!
— Семья? — Римма горько усмехнулась. — Нет, мама. Семья – это когда все друг другу помогают. А у нас что? Я работаю как проклятая, а вы считаете, что я обязана содержать Марину, потому что у неё дети.
Маленькая Алиса, испуганная громкими голосами, заплакала. Марина подхватила её на руки:
— Вот, довела ребёнка! Ты всегда была бессердечной!
— Бессердечная? — Римма расправила плечи, её строгий тёмно-синий костюм резко контрастировал с домашней одеждой остальных. — Знаешь, Марина, я молчала, когда ты бросила институт, потому что «замуж выхожу». Молчала, когда вы с Сергеем квартиру снимали, а платила я. Молчала, когда ты второго ребёнка решила рожать, хотя денег не хватало. Но теперь всё.
Димка, щуплый мальчик в очках, отложил планшет:
— Тётя Рим, а мы правда на море не поедем?
Римма посмотрела на племянника. Его серьёзные глаза за стёклами очков были так похожи на её собственные.
— Дим, скажи честно, ты сам хочешь на море или мама заставляет просить?
— Римма! — задохнулась от возмущения мать. — Как ты можешь!
— Могу, мама. Потому что я знаю Марину. И знаю, как она использует детей, чтобы давить на жалость.
Марина, покачивая на руках притихшую Алису, процедила сквозь зубы:
— Ну конечно, ты же у нас всё знаешь. Умная такая! А я, значит, только и делаю, что деньги из тебя тяну?
— А разве нет? — Римма обвела рукой кухню. — Всё, что здесь есть, куплено или на мои деньги, или на родительские. Твой муж когда последний раз что-то в дом принёс?
— Не смей Серёжу трогать! — вспыхнула Марина. — Он работает!
— Да, работает. Только почему-то его зарплаты хватает только на бензин и обеды в кафе.
Отец, до этого молча наблюдавший за перепалкой, покачал головой:
— Девочки, ну что вы как маленькие? Римма, нельзя так о муже сестры.
— А как можно? — Римма повернулась к отцу. — Как можно, папа? Он пять лет назад обещал найти работу получше. И что? Всё там же сидит, на своих сорока тысячах. А Марина всё рожает и рожает, а потом ходит и клянчит у всех деньги.
— У меня дети! — снова начала Марина.
— Да, дети! — Римма повысила голос. — Которых надо кормить, одевать, учить! А ты что делаешь? Сидишь дома, ноешь, что устала, и строишь планы на мои деньги! А как я премию получила, так вы решили ее сестре отдать, чтобы она в отпуск слетала? Обойдется.
Алиса на руках у Марины снова заплакала.
— Вот, опять ребёнка напугала, — мать встала между дочерями. — Римма, мы же не просто так просим. Марине правда нужен отдых.
— А мне не нужен? — Римма посмотрела матери в глаза. — Я же вижу, что вы даже не спросили, как я получила эту премию. Что пришлось сделать, чтобы её заработать. Для вас главное, что у меня появились деньги, которые можно отдать Марине.
Мать растерянно моргнула. На её усталом лице появилось что-то похожее на сомнение.
— Рим, но ты же всегда помогала…
— Вот именно, мама. Всегда. А теперь я говорю – хватит.
Марина опустила притихшую Алису на пол. Маленькая девочка с русыми хвостиками сразу побежала к брату, который всё ещё сидел в углу.
— Значит, вот как? — Марина скрестила руки на груди. — Я так и знала, что однажды ты нас бросишь. Карьеристка!
— Да, карьеристка! — Римма уже не сдерживала эмоций. — Потому что в отличие от некоторых я понимаю, что деньги с неба не падают. Их зарабатывают.
— Девочки… — начал было отец.
— Нет, пап, пусть договорит, — перебила Марина. — Пусть скажет, какие мы все плохие. Как мы её объедаем и обворовываем.
— А разве нет? — Римма прошлась по кухне. — Каждый месяц одно и то же. То Димке репетитор нужен, то Алисе платье на утренник, то тебе новая сумка…
— При чём тут сумка? Детям правда нужны вещи!
— Детям нужна мать, которая может их обеспечить! — отрезала Римма. — А не вечная попрошайка, которая считает, что мир ей должен.
В кухне повисла тяжёлая тишина. Даже дети притихли, чувствуя напряжение.
— Значит так, — Римма оглядела всех по очереди. — Я больше не дам ни копейки. Ни на отпуск, ни на репетиторов, ни на что. Хватит. Марина, если тебе нужны деньги – иди работай.
— С маленьким ребёнком? — ахнула мать.
— Алисе три года. Можно устроить в садик. Или найти работу на дому. Или…
— Уходи, — вдруг тихо сказал отец.
Все повернулись к нему. Он стоял, опираясь на стол, и его всегда добродушное лицо было непривычно суровым.
— Что? — переспросила Римма.
— Уходи. Раз ты такая… такая… — он не мог подобрать слово. — Раз для тебя деньги важнее семьи – уходи.
Римма медленно повернулась к отцу. Она вдруг заметила, как сильно он постарел за последние годы – глубокие морщины прорезали лоб, седина совсем захватила виски.
— Вот значит как, — она говорила очень тихо. — Деньги брать у меня можно, а своё мнение иметь нельзя?
— Римка! — Марина шагнула вперёд. — Ты совсем с ума сошла? На отца голос повышаешь?
— Я не повышаю голос. Я просто хочу понять – почему вы считаете, что можете распоряжаться моими деньгами?
— Потому что мы семья! — выкрикнула Марина. — Но ты этого никогда не понимала!
Димка в углу вжался в стул. Его худенькие плечи напряглись, он явно хотел что-то сказать, но не решался.
— Дим, — Римма повернулась к племяннику. — Скажи честно, тебе самому хочется на море?
— Я… — мальчик замялся, бросив быстрый взгляд на мать.
— Не впутывай ребёнка! — Марина дёрнула сына за рукав. — Димка, молчи.
— Нет, пусть скажет, — настаивала Римма. — Дим?
— Я хотел бы на компьютерные курсы записаться, — вдруг выпалил мальчик. — У нас в школе есть. Но мама сказала, что это дорого…
Марина побледнела:
— Предатель! Я же просила не говорить!
— Так вот оно что, — Римма прищурилась. — Значит, курсы – это дорого, а вот на море слетать в сезон – это нормально?
— Риммочка, — мать попыталась взять её за руку. — Ну зачем ты так? Марине правда нужно отдохнуть…
— А Димке не нужно учиться? — Римма отдёрнула руку. — Я для вас я просто банкомат. Который должен молча давать деньги и не задавать вопросов.
— Да как ты смеешь! — отец стукнул кулаком по столу.
Алиса, испугавшись, заревела. Марина подхватила её на руки:
— Вот, довела всех! Уходи отсюда! Не нужны нам твои деньги!
— Не нужны? — Римма усмехнулась. — Хорошо. Тогда верните всё, что я вам давала за последний год. Начнём с холодильника.
— Это подарок был! — возмутилась Марина, прижимая к себе всхлипывающую Алису.
— Конечно, подарок. Как и стиральная машина. И компьютер Димке. И твой телефон. И ещё куча всего.
— Перестань! — мать схватилась за сердце. — Ты же не можешь так с родными!
— Могу, мама. Потому что я устала. Устала быть банкоматом для сестры, которая не хочет работать.
— У меня дети! — снова начала Марина.
— Да, я уже выучила эту фразу наизусть. У тебя дети. А у меня что? Работа с утра до ночи, вечные авралы, проекты, отчёты. Я эту премию заработала, между прочим, пока вы тут решали, куда её потратить.
Римма поправила воротник пиджака, одёрнула рукава. Её строгий образ успешной бизнес-леди сейчас казался особенно чужеродным в этой домашней обстановке.
— Знаете, что самое обидное? — она обвела взглядом родных. — Вы даже не спросили, за что я получила премию. Что за проект, почему он важен. Вас интересовала только сумма.
— Римма… — начал отец.
— Нет, пап, дай договорить. Я шесть месяцев работала как проклятая. Ночами не спала, в выходные в офис моталась. А вы что? Уже распланировали, как потратить мои деньги.
Димка вдруг встал со своего места:
— Тёть Рим, а можно я к тебе в гости приду? Ты обещала показать, как сайты делать…
— Димка! — одёрнула его Марина. — А ну сядь! Никуда ты не пойдёшь!
— Почему это? — Римма повернулась к сестре. — Боишься, что он тоже работать захочет?
— Он ребёнок ещё!
— Ему двенадцать. В его возрасте я уже подрабатывала.
— В твоём возрасте? — мать всплеснула руками. — Римма, ты с ума сошла? Какая работа в двенадцать лет?
— Обычная. Я соседке с английским помогала, если забыла. А потом еще листовки расклеивала. И ничего, не надорвалась.
Марина фыркнула:
— Ну конечно! Теперь будешь хвастаться, какая ты у нас самостоятельная!
— А ты завидуешь, — вдруг тихо сказал Димка.
В кухне повисла тишина. Все уставились на мальчика, который вдруг покраснел, но продолжил:
— Ты всегда завидуешь тёте Римме. Говоришь, что она злая, а сама завидуешь.
— Так, — Марина побелела. — Быстро в свою комнату пошёл.
— Нет, — Римма встала между сестрой и племянником. — Пусть говорит. Первый раз за весь вечер кто-то правду сказал.
— Какую правду? — вскинулась Марина. — Что ты настраиваешь моего ребёнка против меня?
— Я ничего не настраиваю. Просто Димка уже достаточно взрослый, чтобы всё видеть и понимать.
Отец поднялся со своего места:
— Так, хватит. Римма, последний раз спрашиваю – ты дашь деньги сестре или нет?
Римма выпрямилась. В свете кухонной лампы её лицо казалось особенно решительным:
— Нет, папа. Не дам. И больше никогда не дам. Хватит.
— Тогда убирайся, — процедила Марина. — И не приходи больше.
— Мама! — Димка дёрнул мать за рукав. — Не надо!
— Молчи! — Марина оттолкнула сына. — Всё, Римма. Ты для нас больше не существуешь.
Римма медленно обвела взглядом кухню. Каждый предмет здесь был связан с каким-то воспоминанием. Вот эту люстру они выбирали вместе с мамой. Там, в углу, стоит комод, который она помогала собирать отцу. На стене – фотографии, где они с Мариной ещё маленькие и счастливые.
— Знаете что? — она повернулась к родителям. — Я вам благодарна.
— За что это? — ядовито спросила Марина.
— За то, что наконец-то всё прояснилось. Я десять лет пыталась быть хорошей дочерью и сестрой. Давала деньги, покупала вещи, помогала с детьми. А в ответ что? Только новые требования.
— Римма! — мать всхлипнула. — Как ты можешь…
— Могу, мама. Потому что я наконец поняла: вы никогда не видели во мне человека. Только кошелёк.
Димка вдруг подбежал и обнял её:
— Тёть Рим, не уходи насовсем!
Римма погладила племянника по голове:
— Я не уйду насовсем, Дим. Просто теперь всё будет по-другому.
— Как это по-другому? — насторожилась Марина.
— А вот так. Ты хочешь на море? Отлично. Найди работу, заработай деньги и поезжай. Димка хочет на курсы? Пусть идёт, я оплачу. Потому что вижу, что ему правда интересно. А вот тебе, Марина, больше ни копейки не дам.
— Да подавись ты своими деньгами! — Марина схватила притихшую Алису. — Дети, мы уходим!
— Нет, — вдруг твёрдо сказал Димка. — Я хочу с тётей Риммой поговорить.
— Что? — Марина застыла в дверях.
— Я на курсы хочу. И работать потом, как тётя Римма.
Марина побелела:
— Вот значит как? Уже и детей против меня настроила?
— Никто никого не настраивал, — спокойно ответила Римма. — Просто Димка видит, что можно жить иначе. Не клянчить деньги у родных, а зарабатывать самому.
Она повернулась к родителям:
— Я ухожу. Но не потому, что вы так сказали, а потому что сама так решила. Хватит. Я больше не собираюсь оплачивать чужие прихоти.
— Рима… — отец сделал шаг вперёд. — Давай всё обсудим спокойно…
— Нет, пап. Уже не о чем говорить. Вы сделали свой выбор, я – свой.
Она взяла сумку, расправила плечи и направилась к выходу. У двери обернулась:
— Димка, если захочешь на курсы – позвони. Договоримся.
— Никуда он не пойдёт! — крикнула Марина.
Но Римма уже не слушала. Она спускалась по лестнице, чувствуя удивительную лёгкость. Впервые за много лет она была абсолютно уверена в своём решении.
Через неделю Димка всё-таки позвонил. А ещё через месяц Марина устроилась на работу. Правда, не потому что одумалась, а потому что родители больше не могли давать ей денег – их пенсии едва хватало на самое необходимое.
А Римма? Она купила новую машину. Маленькую, но юркую. Такую, о которой давно мечтала, но всё откладывала деньги – то на холодильник сестре, то на компьютер племяннику.
Выезжая с парковки на своей новенькой машине, она улыбнулась.
Кто знает, может быть, это решение действительно изменит их жизни. Все их жизни.
