Анна Викторовна замерла, держа в руках список гостей на день рождения свекрови. Тридцать человек. В её доме. За её счёт. С её готовкой.
– Дима, а почему именно я? – вопрос прозвучал тише, чем она планировала.
Муж оторвался от телефона и посмотрел на неё так, будто она спросила, зачем людям две ноги.
– Потому что ты хозяйка дома. Мама всегда говорила…
– Стоп. Твоя мама живёт в своей квартире. У неё есть кухня, стол, посуда.
– Аня, ну что ты как маленькая. У неё там тесно.
А у меня дома что, цирк Шапито?
Анна мысленно прокрутила последние пять лет. Новый год – она готовила. Пасха – она красила яйца до трёх утра. Дни рождения родственников мужа – она становилась невидимой тенью, которая моет, режет, подаёт и убирает.
– Дим, а если я не хочу?
– Как не хочешь?
Он произнёс это с такой искренней растерянностью, что Анна поняла – для него её желания просто не существуют в этой системе координат.
– Вот так. Не хочу накрывать стол на тридцать человек. Не хочу три дня готовить оливье. Не хочу потом до утра отмывать жир с люстры.
Дмитрий молчал. В его глазах медленно загоралась паника человека, который вдруг понял, что земля не плоская.
– Но мамин день рождения же.
– Пусть она его и празднует. В кафе. В ресторане. У себя дома, в конце концов.
– Аня, ты что, заболела?
Нет, Дим. Я выздоровела.
На следующий день позвонила Валентина Петровна. Анна взяла трубку, уже зная, что сейчас начнётся.
– Аннушка, дорогая, Димочка мне всё рассказал. Ты, наверное, устала, работаешь много. Конечно, такое мероприятие организовать сложно.
Вот она, классическая заготовка. Сначала понимание, потом удар в самое больное место.
– Но знаешь, милая, семейные традиции – это святое. Мой покойный муж всегда говорил: жена должна уметь принимать гостей. Это искусство.
– За чьи деньги мы все праздники устраиваем? – невестка задала неудобный вопрос. -Валентина Петровна, а что если в этом году попробуем что-то новое?
– Новое? – в голосе свекрови прозвучала такая растерянность, будто Анна предложила праздновать день рождения на Марсе.
– Ну, кафе какое-нибудь снять. Или каждый принесёт что-то своё.
Повисла тишина. Такая густая, что Анна услышала, как тикают часы на кухне.
– Аннушка, а ты понимаешь, что говоришь? Какое кафе? Это же семейный праздник, а не корпоратив. А насчёт того, чтобы каждый что-то принёс… Ты же знаешь Ирочку, у неё трое детей, ей не до готовки. А дядя Петя после операции…
Каждый довод падал как кирпич. И Анна вдруг поняла, что это не обсуждение, это дрессировка. Её дрессируют быть удобной.
– Хорошо, – сказала она. – Тогда в этом году я не буду участвовать в празднике.
– Что значит не будешь участвовать?
– Не буду готовить, накрывать, убирать. Проводите день рождения, как хотите сами.
– Аня, ты что несёшь? – Дмитрий ворвался в разговор. Оказывается, он всё слушал.
– Несу правду. Ваш семейный театр может существовать и без моего участия.
Она повесила трубку и села на диван. Руки тряслись. В тридцать пять лет она впервые в жизни сказала «нет» мужу и семье.
Страшно? Да. Правильно? Да.
Вечером Дмитрий пришёл с работы мрачнее тучи.
– Ты мать расстроила до слёз.
– А меня кто расстраивал последние пять лет?
– Да что с тобой такое? Раньше ты всё понимала.
Раньше я была дурой, Дим. А теперь просто женщина, которая устала быть невидимкой.
– Мама говорит, это всё твоя мать тебе голову забивает.
Анна резко обернулась.
– Какое отношение к этому имеет моя мама?
– Ну, эти её психологические штучки. Про какую-то там самоценность.
– Дим, а ты хоть раз подумал, что я могу иметь собственное мнение?
Он посмотрел на неё с искренним удивлением. И в этом взгляде Анна прочитала всё. Для него она была не человеком с чувствами и потребностями, а функцией. Функцией жены, хозяйки, организатора семейного быта.
– Слушай, а давай так. Ты хочешь устроить маме праздник – устраивай. Без меня.
– Как без тебя?
– А вот так. Сам составишь меню, сам купишь продукты, сам приготовишь, сам встретишь гостей.
– Я же не умею готовить на тридцать человек.
– А я, по-твоему, родилась с этим умением?
Дмитрий молчал. В его глазах медленно что-то менялось. То ли понимание, то ли ужас от осознания предстоящей работы.
– Ладно, – сказал он наконец. – Закажу в ресторане.
– Заказывай.
Через неделю, в субботу утром, Анна собрала сумку и поехала к маме.
– Света, я правильно делаю?
Мать налила чай и села напротив.
– Аннушка, а ты сама как думаешь?
– Думаю, что устала жить чужой жизнью. Но страшно.
– А чего страшно-то?
– Что он меня не поймёт. Что свекровь теперь будет считать меня врагом семьи. Что я разрушаю что-то важное.
– А что ты разрушаешь?
Анна задумалась. Что именно она разрушала? Традицию семейного рабства? Систему, где её мнение не учитывается? Уклад, где она существует только для обслуживания чужих потребностей?
– Мам, а ты думаешь, я слишком жёсткая?
– Дочь, жёсткость – это когда ты делаешь больно другим ради собственного удовольствия. А ты просто перестала делать больно себе ради чужого комфорта.
В воскресенье, в день рождения Валентины Петровны, Дмитрий звонил каждые полчаса.
Первый звонок в десять утра:
– Аня, как варить картошку на пюре?
– Почистить, порезать, залить водой, посолить. Варить до готовности.
Второй звонок в половине двенадцатого:
– Она не разваривается.
– Сколько варишь?
– Минут десять.
– Дим, картошка варится полчаса минимум.
Третий звонок в час дня:
– Аня, я заказал горячее в ресторане, но мама говорит, нужны ещё салаты домашние.
– Ну и делай салаты.
– Но я не знаю, какие.
– Дим, я не справочная служба.
В четыре позвонила истеричная Валентина Петровна:
– Аннушка, немедленно иди домой! Димочка совсем потерялся, гости через два часа, а он не может даже стол накрыть.
– Валентина Петровна, это ваш день рождения. Разбирайтесь сами.
– Как сами? Я же юбиляр!
– Ну и радуйтесь. Без готовки, без стресса, без уборки. Мечта любой женщины.
В половине седьмого финальный звонок от мужа:
– Анька, ну прости уже. Иди домой. Тут полный кавардак.
– Дима, а теперь представь, что я чувствовала все эти годы.
Тишина.
– Я не понимал.
– Вот теперь понимаешь.
– Аня, ну что мне делать? Гости уже приехали, мама плачет, салат оливье похож на кашу.
– Дим, а что ты хочешь от меня услышать?
– Что ты приедешь и всё исправишь.
– Не приеду.
– Почему?
– Потому что я не скорая помощь для семейных катастроф. Я человек. И у меня тоже есть чувства.
Повесила трубку и выключила телефон.
Мама смотрела с кухни:
– И как?
– Страшно. И правильно одновременно.
Вечером, когда Анна включила телефон, там было семнадцать пропущенных и одно сообщение от Дмитрия: «Аня, нам нужно поговорить.»
Домой она вернулась в понедельник. Дмитрий сидел на кухне с таким видом, будто пережил стихийное бедствие.
– Как прошёл праздник? – спросила она.
– Ужасно.
– Расскажи.
– Еда была невкусная. Гости недовольные. Мама обиделась на всех. Ирина сказала, что в следующий раз лучше в кафе. А дядя Петя вообще ушёл раньше времени.
Анна налила себе чай и села напротив.
– И что ты понял?
Дмитрий долго молчал.
– Что это очень тяжело. Что я никогда не задумывался, сколько всего нужно сделать. Что ты все эти годы…
Он не договорил.
– Что я?
– Что ты вытягивала всё на себе. А я думал, тебе это нравится.
– Дим, мне нравится готовить. Но не нравится быть невидимкой. Не нравится, когда мои усилия воспринимаются как должное.
– А что теперь будет?
– А теперь мы будем учиться жить по-новому.
– Как это?
– Следующий праздник у твоей сестры. Пусть она принимает гостей.
– Но у неё дети.
– У меня тоже есть жизнь, между прочим.
Дмитрий кивнул. Медленно, но кивнул.
Через месяц позвонила Валентина Петровна:
– Аннушка, а давай в следующий раз действительно в кафе отметим.
– Хорошая идея.
– А то я посмотрела на Димочку в тот день и поняла – мужчины к такому не приспособлены.
Анна усмехнулась. Вот и первая победа.
– Валентина Петровна, мужчины ко всему приспосабливаются, когда нужно.
– Да, наверное, ты права.
На Новый год они впервые разделили обязанности. Дмитрий отвечал за мясо и напитки, Анна за салаты, гости принесли десерты.
Праздник прошёл спокойно. Анна даже успела пообщаться с людьми, а не только подавать-убирать.
– Знаешь, – сказал Дмитрий, укладываясь спать, – а так даже лучше.
– Что лучше?
– Когда ты спокойная. Раньше ты после праздников была как выжатый лимон.
– Дим, а ты правда не понимал, что со мной происходило?
Он помолчал.
– Понимал. Но думал, что так и должно быть. Что женщины это любят.
– Любим мы совсем другое.
– А что?
– Чтобы нас ценили. Чтобы с нами советовались. Чтобы мы были не функцией, а людьми.
– Аня, а ты меня простила?
– Дим, я тебя и не винила. Ты же не знал.
– А теперь знаю.
– Теперь знаешь.
Анна повернулась к мужу и поняла, что впервые за много лет чувствует себя услышанной.
Конфликт решился не сразу. Валентина Петровна ещё долго намекала на то, что «раньше жёны были другими». Ирина иногда «забывала» принести своё блюдо. Дмитрий периодически сползал в старые привычки.
Но что-то изменилось навсегда. Анна больше не была невидимкой в собственной семье.
Через полгода, на дне рождения мамы, Дмитрий сам предложил заказать кейтеринг.
– А что, удобно же. И никто не устанет.
Анна посмотрела на мужа и подумала: а ведь люди действительно могут меняться. Просто им нужно помочь это понять.
Но настоящий экзамен их новых отношений ждал впереди.
К концу года семейные расходы на праздники заметно выросли. Кейтеринг, кафе, рестораны – всё это влетало в копеечку. И тут у Дмитрия созрела идея.
– Аня, а что если на следующий праздник собрать с каждого по пять тысяч? Честно же, каждый должен участвовать в расходах.
Анна даже растерялась от такой рациональности мужа.
– Ты серьёзно?
– Абсолютно. Посчитай: если приедет двадцать человек, это сто тысяч. На эти деньги можно заказать шикарный стол.
– Дим, а ты понимаешь, что начнётся?
– Что начнётся?
О, мой наивный муж. Ты не представляешь, во что ввязываешься.
День рождения Ирины намечался на февраль. За месяц до праздника Дмитрий создал семейный чат и отправил сообщение:
«Дорогие родственники! В этом году решили организовать празднование складчиной. С каждого взрослого по 5000 рублей на общий стол. Дети бесплатно. Кто согласен, пишите плюс.»
Анна читала чат как захватывающий детектив.
Первой ответила тётя Люда: «А почему так дорого? Раньше же как-то обходились.»
Дядя Петя: «Может, по две тысячи?»
Ирина написала: «Ребят, у меня трое детей, мне тяжело такую сумму выделить.»
Валентина Петровна: «Димочка, а нельзя попроще? Домашний стол же душевнее.»
Анна показала мужу телефон:
– Видишь? Началось.
– Но мы же справедливо предлагаем.
– Дим, справедливость и родственники – понятия несовместимые.
К вечеру в чате разгорелась полноценная война.
Двоюродный брат Славик написал: «А что, если кто-то не может прийти, деньги тоже платить?»
Тётя Роза: «Я пенсионерка, откуда у меня такие деньги?»
Дядя Витя: «В наше время праздники устраивали от души, а не за деньги.»
Племянница Катя: «А можно я салатик принесу вместо денег?»
Анна смотрела, как муж читает сообщения, и видела, как меняется его лицо.
– Они серьёзно думают, что мы должны их кормить за свои деньги? – растерянно спросил он.
– Дим, милый, добро пожаловать в реальный мир.
Самое интересное началось в личных сообщениях.
Ирина написала Анне: «Слушай, а ты не можешь с Димкой поговорить? Мне правда тяжело.»
Дядя Петя позвонил и полчаса объяснял, что у него маленькая пенсия.
Тётя Люда написала длинное сообщение о том, как в их время семьи были дружнее и не считали копейки.
А двоюродная сестра Оксана просто исчезла из чата.
– Аня, что делать? – спросил Дмитрий вечером.
– А что ты хочешь делать?
– Не знаю. Отменить складчину?
– И опять всё организовывать самим?
– Но они же семья.
– Дим, семья – это не только права, но и обязанности.
На следующий день позвонила Валентина Петровна:
– Димочка, сынок, давай я помогу организовать праздник по-старому. Аннушка приготовит что-нибудь простенькое.
Анна взяла трубку:
– Валентина Петровна, я больше не готовлю на всю роту.
– Но Аннушка…
– Нет. Либо складчина, либо кафе, либо каждый сам за себя.
Повисла пауза.
– А может, действительно в кафе? – неуверенно предложила свекровь.
– Отличная идея. Каждый платит за себя.
Когда они сообщили о переносе празднования в кафе, реакция была предсказуемой.
Тётя Люда: «В кафе как-то не по-семейному.»
Дядя Петя: «А в кафе дорого же.»
Ирина: «А детям там будет интересно?»
Племянница Катя: «А можно выбрать кафе подешевле?»
Дмитрий прочитал сообщения и покачал головой:
– Они хотят праздник, но не хотят за него платить.
– Теперь понимаешь?
– Да. И знаешь что? Пусть празднуют как хотят. Мы с Ириной сходим в ресторан вдвоём.
В итоге день рождения Ирины отметили в кафе. Пришло десять человек из двадцати приглашённых. Каждый платил за себя.
Тётя Люда заказала только чай и кусок торта.
Дядя Петя сидел с кислым лицом весь вечер.
А двоюродная сестра Оксана так и не появилась.
Зато те, кто пришёл, чувствовали себя свободно. Никто никому не был должен. Не было напряжения от мысли, что кто-то потратил все силы на подготовку.
– Знаешь, – сказала Ирина, когда они шли домой, – а так даже лучше. Без суеты, без стресса.
– И без халявщиков, – добавил Дмитрий.
Анна взяла мужа под руку. Наконец-то он начал понимать семейную арифметику.
Дома Дмитрий сел на диван и задумчиво произнёс:
– А ведь ты была права с самого начала.
– В чём права?
– Что не все готовы брать ответственность. Им проще, когда кто-то другой всё организует.
– И что теперь?
– А теперь пусть организуют сами. Кто хочет праздник – пусть делает. Мы больше не будем всех кормить за свой счёт.
Валентина Петровна, конечно, была недовольна.
– Димочка, семья распадается. Раньше все собирались, общались.
– Мам, а кто мешает собираться? Организуй сама праздник.
– Но у меня же маленькая квартира.
– А у нас большой дом появился только для того, чтобы всех угощать?
Свекровь замолчала. Видимо, впервые задумалась над этим вопросом.
К лету семейная система окончательно перестроилась. Праздники стали проводить в кафе, каждый платил за себя. Количество гостей сократилось, но атмосфера стала гораздо приятнее.
Те, кто приходил, действительно хотели общаться, а не просто поесть на халяву.
– Дим, а ты не жалеешь, что всё изменилось?
– Нет. Жалею только, что не понимал раньше.
– А что именно не понимал?
– Что ты не машина для приготовления праздников. Что у тебя есть свои чувства и потребности.
Анна посмотрела на мужа и поняла: иногда людям нужно пройти через кризис, чтобы научиться уважать друг друга.
Семейные традиции остались. Но теперь они основывались на взаимном уважении, а не на использовании одних другими.
И это было совсем другое ощущение семьи.
