— И все же, Нина, я не ожидал от тебя такой бесчувственности. И такой ненависти к невинному ребенку. Он скоро лишится матери, а ты его обрекаешь на…
— Ой, все, завянь, — отмахнулась женщина.
— Нина, я полюбил другую и хочу с тобой развестись, — именно такая фраза положила конец вроде бы как счастливому браку.
Пусть и не было в их семье всех этих бабочек в животе и романтических ужинов каждую неделю, но быт устоялся, друг к другу они притерлись, да и ребенку семь лет исполнилось.
А ничто так не объединяет людей, как необходимость совместно о ком-то заботиться, поскольку в одиночку ребенка нынче вытянуть нереально. И тут вот такое.
На тебе, как вожжа под хвост мужу попала – взял и влюбился. И еще и развестись собрался!
Ну да Нина женщина гордая, раз сказали, что не любят и не нужна она больше – упрашивать и на жалость либо еще какие чувства давить не стала.
Хотя в глаза бы этой дамочке, которая женатых не стесняется цеплять, все же посмотрела бы при случае.
Развод прошел мирно и относительно спокойно. Совместно нажитое разделили, размер алиментов и порядок встреч с маленькой Яной определили, да и решили, что останется девочка с матерью.
Ну а кто бы сомневался, у папы ведь там новая жизнь. И явно в этой жизни не место какому-то там ребенку от первого брака.
К чести Сергея – с радаров он не пропал. Каждую субботу проводил от зари и до зари с дочерью, общался с ней, водил по разным развлечениям, да и алименты платил исправно.
Бывало, что и сверх алиментов что дорогое покупал, если дочка просила. И, казалось бы, счастье будет вечным, да только с одной из встреч Яна вернулась зареванная и после расспросов матери рассказала, что у папы от другой тети, оказывается, будет братик.
И что раз там сын, то папа будет заниматься им, а Яна пока что с ним будет общаться по телефону. А лучше вообще пусть не звонит ему и не беспокоит лишний раз.
Размер алиментов, кстати, тоже уменьшили. Видимо, новая жена решила, что пора брать ситуацию в свои руки и, чтобы снизить количество денег, отдаваемых в прежнюю семью, подала на мужа на алименты прямо в браке.
И вот уже Яна получает не четверть зарплаты отца, а почти на треть меньше. И подарки прекратились. Исчезли разговоры, планы, проводимые с отцом субботы.
— Я что, больше ему не нужна? Он что, сначала с тобой развелся, когда тетя Лена появилась, а теперь и со мной развелся, потому что братик родился? – с непониманием выспрашивала у матери Яна, которой вот-вот стукнуло девять.
И что было Нине делать? Выгораживать бывшего мужа перед ребенком, пытаясь ей внушить, что «тебе все это кажется», «на самом деле все совсем не так» и прочую чепуху, которой обычно в подобных ситуациях родители пытаются смягчить урон детской психике, а на деле – лишь быстро переходят у любимых деток в разряд первостатейных лгунов?
— Я не знаю, Яна. Может быть, это на время, а может быть – навсегда.
— А разве можно так – чтобы со своей дочкой развестись? Или любить, любить, а потом вдруг разлюбить? – расстраивалась Яна.
Отец вспомнил о Янке через три года. Подошел к ней после школы с братом на руках, познакомил.
Даже извинился за то, что забросил ее. Мол, ребенок маленький, поэтому пришлось все время и все силы тратить на него, а на Яну времени и сил уже не оставалось.
Ну она же должна понимать… Янка вроде бы как сказала, что поняла. Хотя матери потом сказала, что ей просто понравился новый телефон, который отец принес в честь повторного налаживания «семейных отношений».
Нина лишь боялась, что неверный отец снова разобьет сердце дочери, но Янка хмыкнула.
— Бить уже нечего, мам. Я знаю, что ему отказаться от тех, кого он якобы любит – дело одного дня.
И наверняка он не просто так ко мне подмазывается. Но если пошлю сразу – телефона не получу.
— Вот, выучила, — всплеснула руками бабушка, слышавшая этот разговор. – Нина, вот ты слышала, как она рассуждает?
Людей любить надо за то, что они есть, а не за то, что они тебе дают телефоны или еще что-нибудь.
— За то, что вы есть, я люблю маму и тебя. Потому что вы меня не выбросите вон, как только стану не нужна, или появится другой ребенок, или еще что случится.
А если меня не любят, зачем я буду бисер перед свиньями метать? Надо выяснить, что ему понадобилось на этот раз, ну а если что-то дают – то почему бы не взять?
Яну начали часто приглашать в гости. Нина спросила, не «припахивают» ли дочь там к присмотру за братом, но этого не происходило.
— Ты что, мам, если бы они меня заставили со своим сыном сидеть – я бы тут же развернулась и ушла. Мы с ним играем просто.
Они присматривают, в основном папа. Лена меня избегает, кажется. В глаза не смотрит. Знает, кошка, чье мясо съела.
А брательник ничего так, прикольный. И он же не виноват в том, что у него такие родители, верно?
— Конечно, не виноват. И нет ничего плохого в том, что ты с ним дружишь, — поспешила заверить девочку Нина.
Перетягивать ее, как канат, в войне с кем-либо, она никогда и не собиралась. И нелюбовь к бывшему мужу в дочери не культивировала – та сама от папы отвернулась, когда тот истинное лицо показал.
Интересно, зачем же они сейчас затеяли это знакомство и попытку подружить детей?
— Нина, нам надо серьезно с тобой поговорить, — в преддверии нового года бывший муж пригласил женщину в кафе, где и решился, наконец-таки, на откровенность.
От узнанного Нине хотелось одновременно и за голову схватиться, и плакать, и смеяться, и много чего еще.
Но больше всего хотелось послать предприимчивого «папеньку» куда подальше. Впрочем, с этим уже, если она все правильно поняла, справилась Яна.
— Лена болеет. Уже давно. Сразу после родов все выяснилось. Лечения нет и в последние месяцы ее состояние все сильней ухудшается.
Мы боимся, что следующий год она не переживет. Нина, я останусь один с детсадовцем на руках.
— Если ты об алиментах, то этот вопрос через меня не решить – такими вещами занимается суд.
Я могу там только выступить, согласившись с будущим переназначением.
— Да не об алиментах я, господи. Тебе лишь бы к деньгам все разговоры свести. Я о том, что мы могли бы начать все сначала.
— С ума сошел? – Нина бы это произнесла криком, а не едва слышным шепотом, если бы вокруг не было людей. – Ты мне изменил, женился на той, с кем мне изменил, прижил с ней ребенка, а сейчас собираешься как ни в чем не бывало вернуться ко мне и еще и своего ребенка на шею мне повесить?
— Но ты же повесила мне на шею своего ребенка.
— Ау, милый мой, Яна – наш с тобой общий ребенок. И ты мне, помнится, сам говорил, что не связался бы с женщиной, которая уже имеет детей от прошлого брака. Что-то было о том, что нечего чужих кормить.
— Так чужих и нечего. А здесь ребенок мой и кормить его буду я. В смысле, финансово обеспечивать.
И его, и вас с Яной. Все, как раньше. Сколько при разводе отхапала у меня, помнишь?
— А ничего, что я тоже зарабатывала и зарабатываю, причем ненамного меньше твоего?
— Ой, ну вот что ты начинаешь… Какая разница, кто сколько зарабатывает. Важно, что своего сына я сам обеспечу.
Тебе надо будет только по-мелочи за ним присмотреть.
— По мелочи, ага. За ребенком, который еще даже в школу не пошел. А уж как пойдет…
Ты, конечно, эту золотую пору не застал уже, но знаешь – мне хватило с одной уроки до часу ночи делать и поделки из шишечек клеить, второй раз я этот квест не пройду.
Особенно с чужим ребенком. И раз такие мелочи – то давай ты сделаешь это сам.
— И как я, по-твоему, должен делать все один?!
— Ну я же как-то справилась одна.
— У тебя была твоя мама.
— У моей матери своя жизнь. И даже если она меня где-то подстраховывала – это вовсе не обязывает меня помогать тебе. Особенно сходиться с тобой заново и заботиться о твоем ребенке со стороны.
— Теперь я понимаю, в кого Яна такая. Я когда ей только сказал о том, что мы сможем снова вместе жить, и братика к себе забрать – она мне ответила, что «не надо мне такого счастья». Зря только отношения налаживал, получается.
— Ну выходит, зря.
— И все же, Нина, я не ожидал от тебя такой бесчувственности. И такой ненависти к невинному ребенку. Он скоро лишится матери, а ты его обрекаешь на…
— Ой, все, завянь, — отмахнулась женщина.
Расплатилась за свой заказ и поспешила вернуться домой к дочери, где и рассказала ей итоге разговора и, собственно, причину, по которой отец так стремился купить утерянное расположение девочки.
— Видимо, надеялся, что я тебя «дожму» со своей стороны, — хмыкнула Яна. – Мне он тоже сказал, мол, я бесчувственная и все такое.
Только почему-то о твоих чувствах никто не подумал. В смысле, одно дело, когда я с братом прихожу поиграть на чужую территорию, другое дело – если бы он постоянно рядом был и каждый раз тебе напоминал, как его отец поступил.
— Дело не в этом. Верней, не только в этом.
— Да понимаю я, мам. Уже не глупышка какая. Ну да ладно, хоть телефон обновила и кроссовки новые получила.
Как говорится, хоть шерсти клок, — подвела итог закончившимся на этом отношениям с отцом девочка.
Больше отец ни с бывшей женой, ни с самой Яной связаться не пытался. Как сложилась дальнейшая судьба его и сына после см.ерти жены, Нина не знает, да и не хочет знать.
