Соланж едва могла дышать от сковавшего тело страха: немцы были уже здесь, совсем близко! Она быстро упаковала в маленький дорожный саквояж самое необходимое: документы, драгоценности, попавшиеся под руку памятные безделушки.
Времени, чтобы прибрать в квартире у Соланж не оставалось, в голове билась лишь одна мысль: бежать, бежать как можно скорее! Непослушными пальцами она закрыла дверь на ключ, спрятав его в сумочку. Кто знал, что порога этой квартиры в следующие семь десятилетий не переступит ни одна живая душа…
Бабушка ускользнувшей от немецких оккупантов Соланж и представить себе не могла, что ее дорогой Париж когда-то будет охвачен такой безумной паникой. На ее веку, к счастью, не было таких страшных потрясений. Жила Матильда Божирон, чья молодость пришлась на вторую половину 19 века, купаясь в роскоши и обожании.
С юных лет она — больше известная по своему сценическому псевдониму — Марта де Флориан, — уже выступала на сцене, где пусть и не блистала, но зато пользовалась вниманием множества поклонников. И, конечно, некоторым ценителям ее красоты и таланта позволялось в обмен на дорогие подарки заходить в своих ухаживаниях дальше, чем прочим…
Неудивительно, что при таком образе жизни в возрасте 18 лет Марта уже родила своего первого ребенка — Анри Божирона. О том, кто приходился малышу отцом не знала, пожалуй, даже сама Марта, а если и знала, то предпочла сохранить эту тайну при себе.
В свидетельстве о рождении мальчика молодая женщина записала, что работает вышивальщицей, не желая, чтобы незнакомые люди знали о способах ее заработка…К сожалению, малыш Анри прожил всего несколько месяцев. Оплакав маленького сына, Марта продолжила выступать на сцене и дарить свое внимание богатым почитателям ее красоты, что вскоре обернулось второй беременностью.
Отцом второго Анри, которому посчастливилось прожить достаточно долгую жизнь, предположительно был богатый покровитель Марты, женатый банкир Огюст Альбер Гастон Флориан Моллар, у которого она, возможно, и позаимствовала свою фамилию «де Флориан».
Благодетель ее был щедр, не ревнив, благородно разрешал своей даме сердца пользоваться его именем и охотно исполнял все ее капризы. Словом, Марта ни в чем себе не отказывала — ни в красивых вещах, ни в интересных мужчинах, которых коллекционировала почти так же, как дорогие платья.
Она была близка со многими политическими деятелями, такими как Жорж Клемансо, Пьер Вальдек Руссо, Поль Дешанель, Гастон Думерг, а также с известным итальянским художником Джованни Больдини. И пусть Марта была не так знаменита, как другие куртизанки и актрисы того времени, и слава ее не была долговечна, не забыть о ней совершенно ее потомкам помог один невероятный случай.
В течение многих лет мадам де Флориан жила в огромной, дорого обставленной квартире на площади Ла Брюйер, главным украшением которой была она сама — а вернее, ее портрет, написанный Больдини. Сын Марты — Анри — был литератором и некоторое время обитал в той же квартире после смерти матери, а затем завещал ее своей дочери, Соланж Божирон.
Но долго пожить в великолепных апартаментах Соланж, которая тоже частенько использовала фамилию «де Флориан», не удалось. На Париж наступала гитлеровская армия, и двадцатитрехлетняя девушка, взяв с собой только самое необходимое, спешно покинула столицу.
Поселилась она на юге Франции, где и прожила всю дальнейшую жизнь, более не возвратившись в квартиру бабушки. Вплоть до ее кончины в возрасте 91 года в 2010 году мадам Божирон исправно оплачивала все счета, но ни разу не обмолвилась своей семье, что обладает такой недвижимостью.
Лишь простившись с любимой бабушкой, ее внуки стали разбирать старые документы и с удивлением нашли загадочные счета и документы на жилье.
Честь открыть законсервированную на протяжении десятилетий квартиру выпала на долю аукциониста Оливье Шопена и эксперта по живописи Марка Оттави. Позже они вспоминали: «это было словно войти в замок Спящей красавицы — все имущество осталось в целости и сохранности, покрытое толстым слоем пыли!»
Все было почти в том же виде, что и при жизни Марты: резная мебель, уже считавшаяся антикварной, склянки с выветрившимися духами, картины, причудливые безделушки, столовое серебро…
Конечно, жемчужиной найденной коллекции стал портрет Марты де Флориан. Оценщики долго не могли поверить, что перед ними действительно картина кисти самого Больдини — но найденная там же любовная записка от художника положила конец всем сомнениям.
Потомки Марты не оставили имущество прародительницы: все вещи, включая картину, были выставлены на аукцион и проданы за огромную сумму.
