Она больше не кричала, не сопротивлялась. Все равно никто не услышит и не придет на помощь. Анна закрыла глаза и молилась о скорейшем избавлении, ведь монахини уготовили ей казнь суровую и жестокую.
Анна Пиппингер всего два месяца назад стала монахиней, и многие знали, ее постригли насильно, отец заплатил, чтобы поскорее, и запретил пускать к ней кого-либо, даже брата. Боялся, что девушка сбежит. Он специально спрятал ее в монастыре.
Когда Анна была еще маленькой девочкой, ее обручили с сыном лучшего друга отца. Альбрехт Пиппингер в Вене пользовался уважением, был богатым человеком, у него было несколько домов, которые он сдавал, и торговые лавки.
Со временем он мечтал занять пост бургомистра и давал щедрые взятки, чтобы голосовали именно за него. Был у него друг Отто Вюльфляйнсторфер, тоже уважаемый и богатый человек. У Альбрехта была дочь Анна, у Отто — сын Випрехт, и однажды они решили обручить детей, как это делают короли и аристократы.
Анна и Випрехт всегда знали, что им суждено пожениться, и, на счастье, подросли и влюбились друг в друга без остатка. Они с нетерпением ждали свадьбы, особенно Анна, ведь она так мечтала вырваться из отчего дома. Ее отец был человеком жестоким и от своей семьи требовал беспрекословного подчинения. Все должно быть по его воле и по его правилам. Он не стеснялся поднимать руку на жену и дочь, доставалось и сыну Фридриху.
Однажды он, Альбрехт Пиппингер, пришел домой очень довольный:
— На будущих выборах мэра непременно изберут меня! — похвалялся он. Не зря он занес мешочки с золотом каждому, кто имел право голоса.
Каковы же были его разочарование и ярость, когда в 1319 году отцы города избрали бургомистром не его, а Отто Вюльфляйнсторфера. Пиппингер рвал и метал и запретил всем своим домочадцам даже взглядами обмениваться с семьей Вюльфляйнсторферов.
— Свадьбы не будет! Не смей и думать об этом мальчишке! Не отдам дочь отродью предателя! — бушевал он.
Но влюбленные не могли представить себе жизни друг без друга. Они в тайне обменивались записочками, а Фридрих помогал устраивать короткие свидания у городской стены.
Бургомистр Вюльфляйнсторфер пришел к своему старому другу в надежде примириться.
— Ты же видишь, наши дети любят друг друга, да и нам к чему враждовать. Давай забудем обиды, — увещевал он.
— Никогда! Никогда не бывать этому! Я скорее отправлю свою дочь в монастырь, чем отдам ее твоему сыну! Я скорее предпочту увидеть моего единственного сына, мою надежду и свет моей жизни, мертвым у своих ног, чем отдам дочь в твой дом! — отвечал ослепленный злобой Альбрехт Пиппингер.
А через два дня он сам посадил дочь в повозку и отвез ее в монастырь Святой Агнессы, настоятельница которого славилась особой строгостью по отношению к монахиням и соблюдению правил монастырского устава.
*
Как ни плакала Анна, как ни умоляла отца сжалиться над ней и не обрекать на жизнь в стенах обители, Пиппингер за крупное пожертвование уговорил мать-настоятельницу остричь дочь в монахини как можно скорее, без периода послушничества.
Девушка выплакала все глаза, она мечтала стать женой Випрехта, а вынуждена была принести обет целомудрия. Ее спрятали за толстыми монастырскими стенами, чтобы не досталась врагу, за злобу и зависть отца должна была она расплатиться собственной несчастной жизнью. Отчего так несправедлива судьба!
Прошло время, Анна послушно исполняла все ритуалы и, казалось, смирилась со своей участью. Тогда ей позволили иногда видеться с братом. Фридрих жалел сестру. Випрехт был его другом, и им обоим желал он только счастья, а потому пообещал устроить сестре свидание с бывшим женихом.
Он передал Анне веревку. По условному знаку она сбрасывала ее из окна своей кельи, и по веревке в ее комнатку поднимался Випрехт. Однажды они забыли поднять лестницу и были обнаружены. Випрехт успел сбежать, а Анну схватили.
Согласно правилам монастыря, наказание для монахини за нарушение обета целомудрия — смерть. Виновницу должны были замуровать заживо. В те времена к этой суровой казни прибегали часто.
Но Анна была еще так молода, одна из монахинь пожалела ее и поторопилась отправить Пиппингеру послание. Замолви он словечко, сделай щедрое пожертвование… Но Альбрехт был непреклонен — для него дочь уже умерла! Она сама заслужила свою участь.
Больше ждать было нельзя. Фридрих ночью перелез через стену монастыря и последний раз попытался пробраться в комнату сестры, чтобы спасти ее, но его уже поджидали. Анна в подземелье ждала своего часа, тогда как Пиппингер с матерью-настоятельницей поджидали того, кто придет спасать непослушную монахиню.
Лицо юноши скрыто было капюшоном, Альбрехт Пиппингер был уверен, что наносит удары ножом Випрехту. Когда же бездыханное тело упало к его ногам, он увидел перед собой сына. Сбылось его собственное проклятие, мертвый сын лежал у его ног. Горячими слезами оплакивал Альбрехт Пиппингер свое честолюбие и злобу.
Анна не узнала о страшной смерти любимого брата. На утро к ней пришли монахини, прочитали последние молитвы, заковали руки ее в железные кандалы.
А потом камень за камнем стали возводить стену. Заживо замурованная, она несколько дней плакала и кричала, умоляла помочь ей, клялась, что станет покорной и никогда больше не помыслит о побеге, просила прощения. Все было тщетно. А потом крики и стоны за стеной затихли…
