«За моей спиной нет героических подвигов. Я всего лишь посредственный актёр» — говорил скромный Владимир Самойлов. На самом деле он совершил, как минимум два героических поступка за свою жизнь: сражался лицом к лицу с немцами в годы войны и всеми силами выхаживал тяжело больную жену, которая, к тому же, являлась его единственной любимой женщиной. А сколько молодых парней брали пример с его мужественных и сильных характером киноперсонажей? Буквально миллионы! За это его тоже, непременно, стоит уважать. О его жизненном пути мы подробно расскажем в статье.
Владимир Самойлов был далеко не самым примерным парнем в подростковые годы. В двенадцатилетнем возрасте его перевели из обычной школы в школу для трудных подростков, потому что он то и дело оказывался в участковом отделении милиции за драки и воровство. У него был строгий отец, который выпарывал его ремнём за малейшие проступки. Будучи уже прославленным актёром. Владимир вспоминал: «Отец, бывало, меня так лупил, что я боялся домой с улицы возвращаться. Я специально на вечерние спортивные секции записывался, а после занятий стоял под окнами и ждал пока свет дома потухнет. Это значило, что родители легли спать». Тогда у него не было никаких творческих увлечений. Если бы он сказал своим друзьям, что хочет выступать на сцене — его бы засмеяли. В его компании творческие сферы деятельности считались чем-то позорным. Владимир, как и остальные ребята со двора, планировал поступить в техникум в родной Одессе, а потом устроиться на завод по профессии. Однако, как только он получил аттестат, в страну вторглись немцы и он незамедлительно отправился на фронт.
Владимир Самойлов скромничал и старался перейти на другую тему, когда ему задавали вопросы о войне. Видимо, ему было тяжело вспоминать те страшные сражения, в которых ему довелось участвовать. А ведь он многое повидал. Владимир был в штурмовой бригаде и бился с врагами лицом к лицу. Во время очередного штурма вражеской позиции, он получил несколько ранений в ногу и вскоре был комиссован. Кстати говоря, актёр хромал на протяжении всей жизни и это запросто можно заметить в фильмах, в которых он играл. Когда он после возвращения с фронта лечился в одном из госпиталей Одессы, перед ним и остальными комиссованными бойцами выступали студенты местного театрального училища — декламировали стихи и пели песни. Студентка по имени Надежда особенно сильно впечатлила Владимира. Он смотрел на неё, не отводя взгляд ни на мгновение, а когда она собиралась уходить — попросил оставить её адрес. Пройдя полностью лечение, он первым делом отправился к Надежде домой и предложил ей прогуляться по городу, чтобы лучше узнать друг друга.
С тех пор Владимир Самойлов виделся с Надеждой почти каждый день. Как-то, во время прогулки, он сказал ей: «Я был бы счастлив, если бы ты стала моей женой», на что девушка рассмеявшись ответила: «Сделай сначала зубы, а там — подумаю». Нужно отметить, что на фронте Самойлов лишился двух передних зубов, ударившись об цевьё своего оружия. Он не виделся с возлюбленной пару недель после её ответа. Надежда предполагала, что Владимир на неё обиделся, но на самом деле он вставлял зубы и в то же время проходил экзамены в том же театральном училище, в котором она училась, чтобы быть к ней ещё ближе. Именно любовь к этой очаровательной девушке заставила его стать актёром. Экзамены Самойлов прошёл более, чем успешно. Его сразу зачислили на второй курс, на котором как раз училась его любимая Надя. «Не нужно думать, что я пропустил первый год учёбы в театральном из-за таланта» — говорил Владимир Самойлов — «Правда в том, что первого курса вообще не существовало — не набралось необходимое количество студентов, а на втором курсе был дефицит парней. Там только девчонки учились, вот меня к ним и взяли».
Владимир Самойлов был в хороших отношениях с родителями Надежды. Мама девушки как-то во время застолья незаметно протянула ему красивое кольцо, семейную реликвию, и тихонько прошептала: «Сделай ей предложение. Она давно ждёт». В общем-то, Владимир и сам был только «за», но у него не было денег на свадьбу. Когда он сказал об этом будущей тёще, она ответила, что за это он может не переживать. Женщина была готова оплатить торжество для любимой дочери из своего кармана. Правда, для этого ей пришлось продать дорогие кованные ворота и коллекцию раритетных книг, но это того стоило — свадьба была роскошной. Затем молодожёны начали вместе выступать в драматическом театре Одессы. Первые гонорары они потратили на аренду уютной квартиры. В 1951 году их обоих пригласили работать в Сибирь, в Кемеровский театр. Вскоре после переезда в незнакомый город, выяснилось, что Надежда беременна. Она играла на сцене даже тогда, когда была на большом сроке, и, при этом, являлась ведущей актрисой театра. А вот Владимир Самойлов, наоборот, выступал только в незаметных ролях, из-за чего сильно переживал. «Мужчина в семье я, а обеспечиваешь нас ты. Стыдно как-то…» — из раза в раз повторял актёр своей супруге, выпивая от горя на кухне. Воспитанием новорождённого сына Саши занимался в основном он, подглядывая из за кулис, как любимая Наденька выступает перед восторгающейся публикой.
Горевать из-за невостребованности Владимиру Самойлову пришлось семь лет. Потом, в 1958 году, он вместе с женой и сыном перебрался в город Горький. Там он не только играл в театре, но и ещё начал сниматься в кинолентах. А вот у его супруги с работой в новом городе не заладилось. Однако это её даже радовало, так как теперь у неё появилось больше времени, которое она могла посвятить семье и дому. Через десять лет семью ждал новый переезд. Они по приглашению оказались в столице, где супругов приняли в драмтеатр имени Маяковского. За ответственную работу руководство вскоре выдало им «трёшку» в центре города. Там они и провели весь остаток своей жизни. Семья была невероятно счастлива. Жаль только, что их счастье оборвала болезнь Надежды, которую она получила из-за роковой ошибки некомпетентных врачей. Дело в том, что во время гастролей с ней связались сотрудники одной столичной больницы и сказали, что её совершеннолетнего сына Александра не стало из-за падения с большой высоты. Все краски вмиг исчезли из её жизни. Надежда тут же доложила об этом мужу и они вместе, сорвав запланированный спектакль, помчались в Москву. А когда они приехали домой, сын спокойно сидел на диване и читал книжку. Оказалось, что врачи больницы перепутали их сына с его полной тёзкой. Пережитый стресс привёл к тому, что у Надежды Самойловой обнаружили онкологию. Болезнь, к счастью, удалось вылечить, хоть и не до конца. Она стремительно теряла память и с этим ничего нельзя было сделать.
Доходило до того, что жена Владимира Самойлова забывала, как её муж выглядит. Бывало, что он приходил домой со съёмок или из театра, а она ему с порога говорила: «Что вам нужно в моём доме?», но через две-три минуты память возвращалась. Разумеется, из-за состояния здоровья её уволили из театра имени Маяковского. Владимир Самойлов просил, чтобы её оставили и давали хотя бы очень маленькие роли. Он в ярости накинулся на художественного руководителя театра, когда тот посмел сказать в адрес его жены: «Слабоумным здесь не место», и ушёл из труппы вслед за супругой. Что он только не делал, пытаясь вылечить жену: возил за рубеж к знаменитым специалистам, ходил к знахаркам, общался с ней днями напролёт, напоминая о самых счастливых моментах из их жизни, но что бы он не делал состояние здоровья жены только ухудшалось. Владимиру Самойлову приходилось очень много работать, чтобы обеспечить Надежду всем необходимым. Он начал выступать в театре имени Гоголя и брался за все роли в кино, особенно в девяностые годы, когда нужные для жены препараты стали платными и стоили больших денег. Пока он работал, с Надеждой Самойловой сидели сын и пятеро внуков. Владимир Самойлов перетруждался настолько, что и сам стал чувствовать себя плохо, но о проблемах со здоровьем он никому не сообщал, боясь остаться без работы. Привело это к тому, что в 1999 году он ушёл из жизни на репетиции, во время подготовки к роли короля Лира в одноименном спектакле. Когда его сын рассказал матери о несчастье, она была не в силах понять, что случилось. Хотя, возможно, в глубине души всё-таки понимала. Четырнадцать следующих дней она молчала — не говорила вообще ничего, а затем не стало и её.
