— Папа, мама ушла.
Игорь чуть не выронил телефон. В трубке — голос пятилетней Алисы. Такой, будто говорит о погоде.
— Что значит ушла? Алисочка, где мама?
— Не знаю. Она чемодан собрала и ушла. Сказала, чтобы я тебя дождалась.
— Я сейчас буду! Никуда не выходи!
Игорь бросил всё на стройке. Начальник орал вслед, но ему было плевать. Домчался за двадцать минут вместо обычных сорока.
Алиса сидела на диване в гостиной. Перед ней на столике — стакан молока и печенье. Сама налила, сама достала из шкафа.
— Папа пришёл! — обрадовалась она.
Игорь подхватил дочку на руки, прижал к себе. Живая, целая, не плачет даже.
— Мама что сказала?
— Что у неё дела. И что ты теперь будешь со мной.
На кухонном столе лежал листок. Почерк Любы — размашистый, небрежный.
«Игорь, я ухожу. Нашла себе нормального мужчину, который может обеспечить. С твоими копейками я больше жить не буду. Алиса пусть остаётся с тобой. На алименты не подавай — всё равно ничего не получишь. Люба.»
Вот так. Пять лет брака, ребёнок — и записка в три строчки.
Игорь сел на стул. В голове пусто. Что делать? Как жить дальше? Он же на двух работах пашет — днём на стройке, вечером в такси. Когда с ребёнком сидеть?
— Пап, ты плачешь? — Алиса подошла, погладила его по щеке.
— Нет, солнышко. Просто устал.
— Мама больше не придёт?
— Не знаю, малыш.
— Она меня не любит?
Как ответить пятилетнему ребёнку на такой вопрос? Что мать бросила её ради какого-то мужика с деньгами?
— Любит. Просто… ей нужно уехать.
— Надолго?
— Наверное.
Алиса кивнула. Не заплакала. Только прижалась к отцу крепче.
Первую неделю было тяжело. Игорь взял отгулы на основной работе, от такси отказался совсем. Нужно было научиться жить вдвоём с дочкой.
Оказалось, он многого не знал. Как заплетать косички. Какие колготки надевать в садик. Что Алиса не ест кашу без варенья. Что она боится засыпать без ночника.
Люба всем этим не занималась. Игорь думал — занималась, а выяснилось, что дочка сама научилась одеваться, сама чистила зубы, сама даже пыталась косичку заплести.
— А мама что делала? — спросил он как-то.
— Смотрела сериалы. И по телефону говорила.
— А обед? Ужин?
— Заказывала доставку. Или ты готовил, когда приходил.
Точно. Он же готовил. После двух работ приходил и готовил, потому что Люба «устала» и «не в настроении».
Соседка, баба Валя, всё прояснила:
— Игорёк, ты прости старую, но молчать больше не могу. К жене твоей мужик ходил. Последние полгода точно. Днём приезжал, пока ты на работе.
— Почему не сказали?
— А что бы ты сделал? Побил бы его? Выгнал её? У вас же ребёнок. Думала, сама одумается.
Не одумалась. Сбежала.
Игорь подал на развод. Люба не появлялась на заседаниях. Развели заочно. Алименты он требовать не стал — всё равно она не работала никогда. Да и не нужно ему от неё ничего.
Тёща приехала через месяц. Игорь думал — ругаться будет, дочь защищать.
— Прости её, Игорёк. И меня прости. Избаловала я её. Думала, принцессу ращу, а вырастила эгоистку.
— Не вы виноваты, Анна Петровна.
— Я Алиску забрать могу. Если тяжело тебе.
— Нет. Она моя дочь. Справлюсь.
— Помогать буду. Деньгами, продуктами. Не отказывайся.
Помогала. И деньги присылала, и продукты привозила. С Алисой сидела, когда Игорю нужно было работать.
А работать нужно было меньше. Парадокс — без Любы денег стало хватать. Не нужно было покупать ей новые платья каждую неделю. Не нужно было оплачивать её походы в салоны. Не нужно было заказывать еду из ресторанов, потому что «готовить не хочется».
Игорь оставил только основную работу. Вечера теперь проводил с дочкой. Учился заплетать косички — сначала криво, потом лучше. Научился выбирать платья — Алиса помогала, показывала, что нравится. Готовил простую еду — супы, каши, котлеты. Дочка ела с удовольствием.
— Папа, ты готовишь вкуснее, чем доставка!
— Правда?
— Правда! И ты со мной играешь. Мама не играла.
— Почему?
— Говорила, что устала. Всегда устала была.
От чего уставала Люба? От лежания на диване? От просмотра сериалов? От разговоров с любовником?
Прошёл год. Игорь с Алисой наладили быт. Утром — садик и работа. Вечером — ужин, уроки, игры. В выходные — парк, кино, в гости к бабушке Ане.
В парке Игорь встретил Наташу. Она гуляла с сыном — мальчик лет шести, Алиска с ним сразу подружилась.
— Можно с вами на горку? — спросила дочка.
— Конечно! Миша, покатай девочку!
Дети убежали. Взрослые сели на лавочку.
— Одна гуляете? — спросил Игорь.
— Одна. Муж два года назад ушёл. К молодой.
— А я вот жена бросила. Тоже к другому.
— И ребёнка оставила?
— Да. Сказала, что ей новая жизнь нужна. Без обузы.
— Какая же это обуза? Это же дети!
Стали встречаться в парке. Сначала случайно, потом специально. Дети подружились — Миша и Алиса стали неразлучны.
— Папа, можно Миша к нам в гости придёт? — спрашивала дочка.
— Конечно. И тётю Наташу позовём.
Наташа оказалась простой, домашней. Работала бухгалтером, растила сына, не ныла, не жаловалась. Когда пришла в гости, принесла пирог.
— Сама пекла?
— А кто ещё? Мише нравятся домашние.
Люба за пять лет ни разу ничего не испекла. Говорила — зачем, если можно купить?
Через полгода съехались. Сняли трёшку — детям по комнате, взрослым своя. Жить стало проще. Наташа утром детей в школу и садик отводила, Игорь вечером забирал. Готовили по очереди. В выходные — все вместе куда-нибудь.
— Мама, можно я так тётю Наташу буду звать? — спросила Алиса через год.
— Конечно, солнышко, — Наташа обняла девочку.
— А я папой могу Игоря дядю звать? — добавил Миша.
— Если он не против.
— Не против! — Игорь подхватил мальчишку на руки. — Совсем не против!
Стали семьёй. Не официально — расписываться не спешили. Просто жили, растили детей, любили друг друга.
А потом вернулась Люба.
Через три года после ухода. Позвонила:
— Игорь, нам нужно поговорить.
— О чём?
— Об Алисе. Я хочу её видеть.
— Три года не хотела, а теперь вдруг захотела?
— Я ошиблась. Тот мужчина… он меня бросил. Я одна теперь.
— И что?
— Я мать! Имею право!
— Где ты была, мать, когда дочка в больнице лежала с ангиной? Где была на утренниках? На дне рождения?
— Я не могла…
— Не хотела. Алиса сама решит, хочет тебя видеть или нет.
Спросил у дочки вечером:
— Алиса, мама твоя… биологическая… хочет встретиться.
— Зачем?
— Говорит, соскучилась.
— А я нет. У меня есть мама Наташа. Она меня любит.
— Может, всё-таки встретишься?
— Папа, она меня бросила. Как игрушку надоевшую. А теперь вспомнила? Не хочу.
Восемь лет девочке, а рассуждает как взрослая.
Люба приехала всё равно. Стояла у подъезда, ждала.
— Алиса! Доченька!
Алиса прижалась к Игорю:
— Пойдём, папа.
— Алиса, я твоя мама!
— Нет. Моя мама дома ждёт. С Мишкой. Мы пиццу сегодня делаем.
— Я тебя родила!
— И бросила. Когда мне пять было. Помнишь? Чемодан собрала и ушла. Даже не обняла на прощание.
Люба заплакала:
— Я ошиблась! Прости!
— Я простила. Но видеть не хочу. У меня семья есть. Которая меня не бросает.
Развернулась и пошла к подъезду. Игорь — за ней.
— Игорь! — крикнула Люба. — Это незаконно! Я буду судиться!
— Судись. Только учти — Алиса сама откажется с тобой встречаться. И суд её мнение учтёт.
Дома Наташа пиццу готовила. Миша тесто раскатывал, Алиса начинку раскладывала.
— Как прошло? — тихо спросила Наташа.
— Нормально. Алиса сама всё решила.
— Мам, смотри, я помидоры звёздочками нарезала! — позвала дочка.
— Красота! Давай ещё сыра добавим?
Игорь смотрел на них и думал — вот она, настоящая семья.
Люба больше не появлялась. Говорят, уехала в другой город. Новое счастье искать.
А у них счастье уже было. Самодельная пицца, детский смех, Наташины объятия по утрам.
— Папа, — сказала Алиса перед сном, — я рада, что та мама ушла.
— Почему?
— Потому что иначе у нас не было бы мамы Наташи и Мишки. А они — лучшее, что с нами случилось.
Игорь поцеловал дочку в лоб:
— Ты права, солнышко. Абсолютно права.
