…королева так хохотала, что придворные дамы в недоумении переглядывались. Листок бумаги, которым размахивала Мария Медичи, вскоре пошел по рукам, и к смеху королевы добавились новые голоса. Этот букет, который она получила от рыбных торговок в честь рождения очередного сына, оказался «с сюрпризом».
Какая-то находчивая парижанка снабдила его своим письмом, а если точнее – прошением. Но оно было составлено таким образом, что итальянка умирала со смеху. А когда вволю насмеялась, приказала немедленно оказать помощь автору письма…
24 апреля 1608 года во дворце Фонтенбло на свет появился еще один сын короля Генриха IV и Марии Медичи. Мальчика решили назвать Гастоном. По случаю рождения принца купеческие гильдии подносили монаршей чете свои дары, но такой же привилегией пользовались и рыбные торговки.
Мамашу Ламуретт в парижских рыбных рядах знали все – громогласная, крикливая, скандальная. Эта дамочка была матерью четверых детей, которые помогали ей управляться с делами едва не с пеленок – ведь ее супруг погиб четырьмя годами раньше.
Как и многие торговки, мамаша Ламуретт любила почесать языком, за что в итоге и поплатилась. В начале весны 1608 года она позволила себе слишком громко обсуждать любовные похождения короля Франции. Как добропорядочная католичка, мамаша Ламуретт горячо осуждала любвеобильного государя.
За столь резкую критику короля торговку сначала оштрафовали, а затем лишили возможности работать на рынке. Разумеется, мамаша Ламуретт не могла оставить этого без внимания!
И случай исправить ситуацию подвернулся довольно скоро: королева Мария Медичи родила ребенка, и товарки мамаши Ламуретт приготовили для молодой матери букеты цветов. Предприимчивая торговка снабдила один из таких букетов своим письмом. Его текст был бесподобен:
«Государыня королева! Сообщаю вам, что я торгую на парижском рынке, и семья наша ведет торговлю на этом благословенном месте со времен Людовика Святого. От матери к дочери передается наше ремесло. Язык у меня острый, что правда, но не лживый.
Я сказала тут, что государь наш, в глубине души хороший, конечно, человек, но уж чересчур гоняется за юбками. А юбки эти не вам принадлежат! И вот грех ему, я считаю, имея такую женушку, одарившую его многими принцами, увиваться вокруг кокеток. И бастардов плодить.
Я женщина не злая, государыня моя, но если вдруг Бофорша забредет к нам на рынок, я уж задам ей перцу ради вас. Нашей сестре всегда приходится от мужчин терпеть. Меня вот на месяц отстранили от торговли, и только вы можете мне помочь. А я уж в долгу не останусь. Ваша верная подданная и слуга – жена Ламуретт».
Мария Медичи долго смеялась над этим простодушным письмом. Оно было искренним, хотя и не во всем соответствовало действительности. Мамаша Ламуретт была не в курсе, что так называемая «Бофорша» — Габриэль д Эстре – скончалась в 1599 году. Но в остальном торговка была права. Генрих IV никогда не прекращал своих любовных похождений, а его любовницы рожали незаконных детей.
Доброе послание мамаши Ламуретт королева не оставила без внимания. С торговки сняли наказание и вернули ей уплаченный штраф. Женская солидарность оказалась сильнее законов.
