Ошейник туго схватывал шею, а уши тяжело оттягивали уродливые серьги. Саарти с ненавистью взглянула на окружавшую ее разгоряченную толпу. Как же она устала быть живой игрушкой, выставленной на посмешище благопристойной публике.
Импровизированный поводок натянулся, и женщина с тяжёлым вздохом потянулась за ним. «А теперь Готтентотская Венера снимет свое одеяние!» — поставленным голосом проговорил ее мучитель, и Саарти ничего не оставалось, как подчиниться.
Предположительно, Саарти Баартман появилась на свет в 1789 году в поселении готтентотов у реки Гампус на территории современной Южной Африки. Впрочем, звали девушку тогда совсем иначе, но ее настоящее имя было отнято у нее вместе со всем, что она имела.
Жизнь маленькой Саарти с самого начала нельзя было назвать счастливой: ее родители рано скончались, и девочке приходилось работать на ферме, чтобы выжить. Скорее всего, к подростковому возрасту Баартман уже вышла замуж за мужчину из ее племени, а затем родила малыша, который вскоре умер.
Когда Саарти было шестнадцать лет, ее муж и остальные члены семьи были зверски убиты голландскими колонистами. Молодую женщину пощадили, но вряд ли это было сделано из сострадания, скорее из желания заработать денег: Саарти была продана в рабство торговцу по имени Питер Виллем Сезар. Мужчина отвез её в Кейптаун, где она стала домашней рабыней его брата Хендрика.
Именно братья Сезар дали женщине новое имя — Сара, которое чаще использовалось в африканском варианте — «Саарти». Дни шли однообразно, пока один из друзей братьев Сезар, врач Уильям Данлоп, не предложил использовать необычную внешность африканки с целью наживы. Дело в том, что у Саарти было необычное для европейцев строение тела — бедра были такими широкими, что в обхвате достигали порядка двух метров и сильно выдавались в сторону.
Братья решили, что из этой затеи может что-то получиться и заставили 21-летнюю женщину подписать контракт, согласно которому она обязалась отправиться вместе с братьями Сезар и Данлопом в Англию, где должна была работать в качестве домашней прислуги, а также «выставляться в развлекательных целях».
В обмен на свои услуги Баартман получала часть доходов, а через пять лет ей разрешалось вернуться в Южную Африку. Однако контракт не имел никакой юридической силы — Саарти вряд ли понимала, что подписывает, так как не умела ни читать, ни писать. Потому-то и детали этого договора никогда не соблюдались.
Так, в 1810 году Саарти оказалась в Лондоне и сразу попала в центр внимания: пресыщенная английская публика заинтересовалась африканской диковинкой даже сильнее, чем этого ожидали ее «наниматели». Афишами с «Готтентотской Венерой» были обклеены все улицы, а билетов на ее «представления» едва ли хватало.
Очевидцы говорили, что Саарти красиво пела и отличалась прекрасной памятью, но ее умственные данные мало кого интересовали. С бедной женщиной обращались бесчеловечно: давали самую простую и грубую еду, никуда не выпускали и заставляли участвовать в унизительных действах.
Через некоторое время выступления Готтентотской Венеры привлекли внимание британских аболиционистов, ратующих за освобождение от рабства, которое номинально было отменено за несколько лет до этого. Активисты обвинили Данлопа и Сезаров в насильственном удержании Баартман, но суд они проиграли: те предъявили контракт, вслепую подписанный Саарти. К тому же и сама Баартман, плохо понимавшая, чего от нее хотят и донельзя запуганная своими хозяевами, дала показания в их пользу.
Огласка, вызванная судебным процессом, только увеличила популярность «Готтентотской Венеры». Теперь ее возили на экскурсии по всей Великобритании.
В сентябре 1814 года, после четырехлетнего пребывания в стране, Баартман была перепродана дрессировщику животных Рео. Он перевез африканку в Париж, сочтя, что британцам уже приелась диковинка. Дрессировщик относился к своему «товару» хуже, чем предыдущие владельцы, не гнушаясь продавать ее на ночь заинтересованным клиентам.
Сама Саарти от своей «работы» не получала ни гроша и жила, не имея ни ухода, ни медицинской помощи. В таких условиях женщина была обречена: всего год спустя Саарти Баартман скончалась в возрасте 26 лет по неизвестным причинам. После ее смерти некоторые части ее тела выставлялись в Музее человека в Париже, и лишь в 2002 году ее останки были возвращены в Южную Африку, где и захоронены.
