Сколько Алла себя помнила, они всегда жили вдвоём с мамой. Мама её, конечно, любила. Но ей нужно было зарабатывать деньги, и Алла часто оставалась дома одна. Мама работала в магазине, приносила домой продукты в помятых, а то и рваных упаковках.
— Подумаешь, помятая, зато досталась почти даром. Внутри-то всё целое. Ешь, знай, — говорила мама, высыпая конфеты в вазу и выбрасывая рваную коробку в мусорное ведро.
Какие-то люди приходили к ним домой. Мама выносила им небольшие свёртки или пакеты.
— Это тебе на зимние сапожки, — говорила мама, когда очередная женщина уходила с пакетом, а она с довольным видом прятала деньги в шкаф.
Отца у Аллы не было. Он бросил маму, когда узнал, что она беременная. Они даже пожениться не успели. Не было и дедушки с бабушкой. Дедушка умер задолго до рождения Аллы. А бабушка не приняла маму с ребёнком, которого она нагуляла неизвестно от кого.
Квартира у них была однокомнатная, но своя. Мама любила всё яркое. На окнах висели аляповатые занавески в розах, а на комоде в пузатой вазе стояли искусственные яркие цветы. Сама она тоже одевалась ярко, волосы красила в рыжий цвет и сильно подводила глаза. Алле она казалась самой красивой на земле.
А сама Алла была обычной девочкой, мало чем отличавшейся от остальных. Класса с пятого девчонки начали обращать внимание на мальчиков, обсуждать на переменах, кому кто нравится, кто на кого посмотрел.
Один Юра почему-то был обделён девичьим вниманием. Может потому, что не участвовал в драках и хулиганских мальчишеских выходках. Учился он хорошо, говорил без слов-паразитов. Учителя ставили его в пример всем остальным мальчикам.
Вот он-то и стал объектом пристально внимания Аллы. Однажды Юра отвечал урок у доски, а Алла придирчиво его разглядывала и ничего особенного не находила. Их взгляды встретились, и Юра сбился, что бывало с ним крайне редко.
Потом Алла часто ловила на себе его взгляды. Так и играли в гляделки до старших классов.
А в десятом классе он вывихнул ногу и несколько дней не ходил в школу.
— Зубович, Алла, — подозвала её как-то классная руководительница. – Отнеси Юре домашние задания, да объясни, что проходите, а то отстанет. Ты ближе всех к нему живёшь. – И написала ей его адрес.
Оказалось, он жил в соседнем дворе. Дверь открыла его бабушка, маленькая, худенька женщина с совершенно белыми волосами. На ней была надета белая блузка с кружевным воротничком и коричневый однотонный сарафан.
Алла подумала, что она откуда-то пришла или собралась уходить. В такой одежде ходят на работу или в поликлинику. Но Екатерина Фёдоровна никуда не собиралась уходить. Она всегда дома выглядела так, словно ждала гостей.
А вои мама Аллы предпочитала дома ходить в коротком халате с рюшами и довольно глубоким вырезом на груди. И ничуть не смущалась, встречая в нём нежданных гостей.
— Ты к Юре? Раздевайся. Надень тапочки. Пойдём. – И Екатерина Фёдоровна повела Аллу в комнату Юры.
По дороге Алла разглядывала старинную тёмную мебель, белоснежную однотонную тюль на окнах, массивную хрустальную люстру под потолком. Особенно Алле понравилась застеклённый со всех сторон шкаф для посуды, который Екатерина Фёдоровна называла витриной. Всё здесь было не похоже на то, к чему Алла привыкла с детства.
А у Юры была своя комната! Алла могла об этом только мечтать. Юра сидел с забинтованной ногой на диване и читал. Книгами в его комнате были заставлены все настенные полки и книжный шкаф под самый потолок.
— Ты их все прочитал? – спросила Алла.
— Нет, но большинство, — ответил Юра.
Алла взяла в руки «Три мушкетёра».
— Моя любимая книга. Читала? – спросил Юра, не сводя глаз с Аллы.
— Нет, фильм несколько раз смотрела, — смутилась Алла под его пристальным взглядом.
— Фильм – это совсем не то. Хочешь, возьми, почитай.
— Хочу, — ответила Алла.
Потом бабушка позвала их пить чай. Юра опирался на палку и прихрамывал, идя на кухню.
— Болит? – посочувствовала Алла.
— Только когда наступаю на ногу.
Даже на праздник они с мамой так не накрывали стол, как накрыла его к чаю Екатерина Фёдоровна. Аллу поразили чашки с золотистым рисунком. Они были такими тонкими и лёгкими, что можно было видеть тёмный чай сквозь фарфор.
А они с мамой пили чай из разномастных толстостенных стаканов. Чай был тоже вкусным. Алла подумала, что такие чашки нужно выставлять только перед важными гостями. А она была всего лишь Юриной одноклассницей.
— Не стесняйся, бери конфеты, — приветливо сказала Екатерина Фёдоровна, ставя на стол вазочку с конфетами в ярких фантиках. У Аллы конфеты всегда были без фантиков.
После чая они снова сидели с Юрой в его комнате.
— Ты с бабушкой живёшь? У тебя нет родителей?
— Почему нет, есть. Они врачи, часто уезжают в командировку. Сейчас они в Африке.
Вот почему Юра не такой как все. У него есть замечательная квартира с золотыми чашками и стеклянной витриной. Есть мама и папа, и бабушка с белыми волосами. Они не покупают печенье в магазине, бабушка печёт его сама. У него есть своя комната с книгами…
После Юриной обстановка их с мамой квартира показалась Алле ужасно безвкусной и нелепой. Алла прочитал книгу за два дня, чтобы скорее отнести её Юре и побывать в удивительной квартире, снова пить чай из золотых чашек.
С тех пор Алла стала часто бывать у Юры, даже когда он поправился. Брала книги и читала по вечерам, забыв про уроки. Хорошо, что мама не интересовалась, чем занимается дочь. Да и не было её дома по вечерам. У неё появился поклонник, и она часто даже ночевала у него.
Они с Юрой несколько раз ходили в кино, но чаще просто гуляли. Он собирался стать врачом, как и его родители, как бабушка – гинеколог в прошлом. На вопрос, кем хочет стать Алла, она не знала, что ответить.
— Зачем тебе институт? Главное для женщины – удачно выйти замуж. Поступай в колледж на бухгалтера. Работа не пыльная, при деньгах, — говорила мама.
Ну что это за мечта – стать бухгалтером? И Алла сказала, что не решила ещё.
Юра не говорил о любви, даже когда они целовались. После окончания школы он просто уехал в Москву. Алла с мамой отдыхали в это время у какой-то маминой подруги в Ессентуках.
Она даже не успела проститься с Юрой, а пойти к Екатерине Фёдоровне, чтобы спросить его новый адрес и номер телефона, постеснялась. Но она ждала его. Он же вернётся. А пока училась в колледже и постигала тайны и возможности бухгалтерии.
Устроиться в коммерческую фирму по окончании колледжа помог Вячеслав, очередной мамин ухажёр. Алла видела его всего один раз, когда мама пригласила его к ним на обед познакомиться.
— Ты теперь взрослая, сама зарабатываешь. Я могу спокойно оставить тебя и переехать к Вячеславу. Ты теперь девушка с приданым, с квартирой, не наделай глупостей, как я в своё время. Выбирай мужа с умом, не бедного, — учила мама.
Она действительно переехала к своему Вячеславу, а Алла осталась в квартире хозяйкой. За ней стал ухаживать водитель директора после того, как свозил Аллу по работе в банк. Он напоминал ей Юру, может, поэтому она и ответила на его ухаживания. Он всегда ходил в костюме и галстуке.
Однажды Алла шла из магазина через Юрин двор. Она часто так делала в последнее время. У его подъезда стоял катафалк и какие-то люди. Алла остановилась. Из подъезда вынесли гроб и поставили на табуретки. И вдруг она увидела Юру. Он стоял рядом с гробом, низко опустив голову. Алла подошла к нему.
— Это Екатерина Фёдоровна? – спросила она дрожащим голосом.
Юра кивнул. Потом его позвали… Алла не стала ждать, когда гроб погрузят в автобус, и ушла, размазывая слёзы по щекам. Она расстроилась из-за смерти бабушки, которая ей очень нравилась, ведь своей у Аллы не было. Но больше всего она плакала из-за Юры, что он не узнал её, как ей показалось.
Несколько дней она плакала, а потом сходила к нему домой. Но ей никто не открыл. Юра уехал.
А Владимир был рядом, всегда готов подвезти и помочь. Он не пил, с ним было легко. И когда он сделал Алле предложение, она согласилась выйти за него замуж.
Владимир переехал к Алле, сделал ремонт. Алла выкинула аляповатые мамины занавески, сняла непонятные картины со стен. Купила стеклянную витрину для посуды. Даже купила чайный сервиз с позолоченным рисунком, ужасно дорогой и немного напоминающий сервиз Екатерины Фёдоровны.
Алла пыталась ввести порядки, какие были в семье Юры. Но у неё ничего не получилось. Муж не хотел пить чай из золочёных чашек.
— Да ну их, больно хрупкие. У меня палец не влезает в ручку.
Действительно, в его крупной руке чашки казались игрушечными. Он пил чай из огромной кружки, даже когда приходили гости.
— Чего ты опять вырядилась? — ворчал он, когда Алла надевала дома блузки с юбками. – Ты мне больше нравишься в халате. Пока расстегнёшь пуговицы, снимешь юбку, всё желание пропадает, — недовольно говорил Владимир, сгребая Аллу в охапку и заваливая на диван.
Чтение книг он считал пустой тратой времени. Был грубоватым, терпеть не мог заумных разговоров. Они жили вместе около двух лет, а детей у них так и не получилось.
— Да брось, не переживай, будут у нас дети. Разве вдвоём нам плохо? Иди ко мне, моя маленькая…
Он был хорошим, весёлым, добрым, но она мечтала совсем о другом. Мечтала о такой квартире, какая была у Юры. Мечтала пить чай из красивых тонких чашек с позолоченным рисунком, ходить по дому в нарядных платьях…
И витрину купила, и чашки, но всё было не то не так.
Однажды ранней весной директор вызвал Аллу к себе.
— Поезжай, Алла Дмитриевна, в Москву, на стажировку. Больше некому. У других дети или престарелые родители, которых нельзя ни на день оставить без присмотра. А ты у нас бездетная. За мужа не переживай, пригляжу я за ним. Освоишь новые программы, вернёшься и обучишь остальных бухгалтеров, — сказал директор.
Алла ездила в метро по Москве и всё высматривала Юру, а вдруг встретит. Но так и не встретила его. В последний день, перед самым отъездом она поскользнулась и вывихнула ногу. Села прямо на тротуар и заплакала.
Кто-то из случайных прохожих вызвал «скорую», Аллу отвезли в больницу. Щиколотка распухала, стала бордовой, еле удалось расстегнуть молнию на сапоге. Каково же было её удивление, когда она увидела Юру. Он осмотрел её ногу, а она стонала то ли от боли, то ли от его прикосновений. Юра наложил тугую повязку на голеностоп и оставил Аллу в больнице.
— Жили бы вы в Москве, отпустил бы вас домой. Но в дорогу…Вам нельзя нагружать ногу. Дня два-три полежите унас, потом посмотрим. Он хотел уже уйти, когда она окликнула его.
— Юра! Неужели ты снова не узнал меня?
— Узнал, — сказал он, обернувшись. — Значит, на похоронах бабушки ты не привиделась мне?
— Это была я. Понимаю, не до меня тебе было тогда, но почему ты не пришёл ко мне потом? Я подумала, что ты забыл меня. Так злилась на тебя. Приходила, но ты уже уехал. Если бы тогда пришёл… Я бы не совершила ошибку и не вышла замуж.
— Ты замужем?
— Да.
— А я развёлся. Прости, мне нужно идти, потом поговорим.
Вечером он зашёл за Аллой и отвёз её на кресле в ординаторскую. Он пили кофе и разговаривали, вспоминали.
А утром он принёс ей букет цветов и клубнику.
— К тебе же никто не приходит. Я буду навещать тебя, — сказал он.
Алла так радовалась, что совсем забыла про мужа. А он позвонил и спросил, почему она не приехала.
— В больнице лежу, ногу подвернула сильно. Дня через три приеду, — ответила она.
На следующий день Юра снова пришёл с цветами и яблоками. Они снова пили кофе в ординаторской. Алла уже ходила с тростью.
— Если хочешь, ты можешь уехать домой, — сказал он. – Я не могу долго держать тебя в больнице.
— А ты хочешь, чтобы я уехала?
— Нет, но ты замужем.
— Тогда я уеду, — сказала Алла.
Юра договорился, чтобы на машине скорой помощи Аллу отвезли на вокзал. Простились они довольно холодно. Он протянул ей пакет с небольшой коробкой, попросил открыть дома.
До последней минуты Алла надеялась, что он приедет на вокзал. Но Юра не приехал. Расстроенная, она всю дорогу в поезде еле сдерживала слёзы. И чуть не забыла пакет в вагоне, когда выходила. Соседка догнала её и отдала.
Мужа о своём приезде Алла не предупредила. Доехала с вокзала до дома на такси. Вошла в квартиру и увидела чужое пальто на вешалке.
— Где мой лев? Милый, твоя киска ждёт тебя! – раздался из комнаты женский голос.
Из ванной вышел муж в полотенце на бёдрах.
— Алла? Ты же сказала, что приедешь через три дня? – растерялся он.
— Я очень вовремя приехала. Забирай свою киску, и проваливайте оба из моей квартиры, — сказала Алла и похромала на кухню.
Она скорее удивилась, чем расстроилась. В руках она по-прежнему держала пакет. Алла достала коробку и открыла, развернула бумагу и увидела золотые чашки. Местами позолота от времени стёрлась, поблекла, но это были те самые чашки с золотым рисунком. Правда, их было всего четыре, наверное, остальные разбились.
«- А ты знаешь, я свою квартиру пыталась обставить так же, как вашу. Даже витрину купила, к сожалению, чашек с золотым рисунком, как у вас, не нашла.
— И как, получилось? – спросил Юра.
— Похоже. Не хватает лишь тебя и золотых чашек.
— Смешная ты, — улыбнулся Юра…»
Алла вспомнила их с Юрой разговор в больнице, как он приносил ей цветы и клубнику. Вспомнила Екатерину Фёдоровну, их чаепития на кухне. И заплакала.
Хлопнула дверь. Это муж с любовницей ушли. Алла вошла в комнату, сорвала с дивана смятое постельное бельё и отнесла в ванную. Открыла фрамугу, вдохнула свежий весенний воздух.
Потом принесла и поставила чашки в витрину. Отошла назад, полюбовалась и осталась довольной. Она будет пить чай из них с Юрой, когда он приедет…
Но проходило время, а Юра не приезжал. Муж пытался вернуться, но Алла не простила, подала на развод. И снова ждала. Но ведь Юра не знает, что она разводится. Можно, конечно, позвонить в больницу, но она не будет. И почему забыла попросить у него номер телефона?
Наступили майские праздники. Погода испортилась, похолодало, часто шёл дождь, а то и со снегом. Дома было холодно. Алла простыла и куталась в плед. Когда в дверь позвонили, подумала, что это снова муж, открывать не спешила. А когда открыла, даже не поверила своим глазам. Она уже почти не надеялась его увидеть.
— Ты же говорила, что для полного счастья тебе не хватает чашек и меня. Чашки у тебя уже есть…
Алла не дала Юре договорить, подошла и прижалась к нему…
В Москву они вернулись вместе. Её ничто здесь не удерживало. А вскоре Алла узнала, что беременная. С мужем жила несколько лет и не беременела, а тут сразу.
— У наших детей обязательно будут семейные традиции.
— Пить чай из золотых чашек? – спросил Юра.
— И это, и всё остальное. У нас будут внуки. У меня не было бабушки. Я обязательно стану такой бабушкой, как Екатерина Фёдоровна…
