Когда Андрей сообщил, что его сестра Оля просит приютить её после развода, я сразу согласилась. Как можно отказать в такой ситуации? Женщину выгнал из собственной квартиры муж-тиран, она осталась практически на улице с одним чемоданом.
— Конечно, пусть живёт, сколько нужно, — сказала я, убирая со стола после ужина. — Только представь, какой же он подонок, выставить жену таким образом.
Андрей кивнул, разглаживая морщинку между бровей — привычка, которая выдавала его беспокойство.
— Оля сейчас в ужасном состоянии. Говорит, что совсем не ожидала такого поворота. Думала, что между ними всё налаживается, а он вдруг заявил, что квартира оформлена на него, и чтобы она убиралась.
— Бедная девочка, — я искренне сочувствовала. — Пять лет прожили вместе, а он так с ней поступил.
Оля приехала поздно вечером в пятницу, когда мы уже собирались спать. Высокая, худощавая, с тщательно уложенными волосами и безупречным макияжем, несмотря на поздний час и стресс. Даже в такой ситуации она выглядела как с обложки журнала.
— Машенька, спасибо тебе огромное, — она крепко обняла меня, и я почувствовала запах дорогих духов. — Ты настоящая подруга. Не знаю, что бы я без вас делала.
— Не говори глупостей, мы же семья, — я помогла ей раздеться. — Проходи, располагайся. Хочешь чаю?
— Лучше что-нибудь покрепче, если есть, — Оля прошла в гостиную, оглядываясь по сторонам. — У вас так уютно. А у нас… у меня теперь нет никакого «нас».
Андрей принёс коньяк, и мы сели на диван. Оля рассказывала, всхлипывая, как Сергей вдруг изменился, стал холодным, придирчивым, а потом и вовсе объявил, что их отношения зашли в тупик.
— Он говорит, что я его не понимаю, что у нас разные взгляды на жизнь, — она промокнула глаза салфеткой, аккуратно, чтобы не размазать тушь. — А я же старалась быть идеальной женой! Дом всегда в порядке, ужины, всё как положено.
— Некоторые мужчины просто не ценят, что у них есть, — поддержала я. — Главное сейчас — не винить себя.
Первые дни Оля была тихой и подавленной. Большую часть времени проводила в комнате, которую мы освободили для неё, выходила только поесть или принять душ. Я приносила ей завтрак в постель, мы с Андреем говорили шёпотом, чтобы не беспокоить.
— Надо дать ей время прийти в себя, — говорил муж. — Представь, какой удар. Столько лет вместе, а он её просто выбросил.
К концу первой недели Оля повеселела. Стала чаще выходить из комнаты, общаться с нами, даже смеяться над телевизионными передачами. Я радовалась её восстановлению.
— Знаешь, Маш, а ведь может, это и к лучшему, — говорила она, помешивая сахар в кофе. — Я поняла, что последние годы жила не своей жизнью. Постоянно подстраивалась под Серёжку, забыла о собственных потребностях.
— Правильно думаешь, — согласилась я. — Надо жить для себя.
Но постепенно что-то начало меня настораживать. Оля всё чаще высказывала недовольство мелочами. То вода в душе недостаточно горячая, то кофе не такой, как она привыкла, то соседи сверху слишком громко ходят.
— Маша, а нельзя ли поговорить с управляющей компанией насчёт соседей? — спросила она однажды утром. — Я не могу нормально спать, они там всю ночь топают.
— Оль, соседи обычные, просто в новых домах слышимость хорошая, — объяснила я. — Мы уже привыкли.
— Ну как можно привыкнуть к такому? — она поморщилась. — Люди должны уважать друг друга.
Через две недели Оля заявила, что ей нужно переставить мебель в гостиной.
— Понимаешь, у вас диван стоит неправильно, по фэн-шуй энергия не циркулирует, — объясняла она, уже двигая кресло. — Я немного изучала это направление. Поверь, так будет лучше для всех.
Я растерянно смотрела, как она командует Андреем, заставляя его передвигать тяжёлый диван.
— Оля, может, не стоит? — начала было я, но она меня перебила:
— Машенька, ты же не против небольших улучшений? Я здесь временно, но хочется, чтобы всем было комфортно.
К концу месяца Оля фактически перекроила наш быт под себя. Она установила собственный режим: завтракала не раньше десяти, требовала тишины до полудня, потому что привыкла долго спать, вечером занимала телевизор, переключая на свои программы.
— Андрюша, а что это за ужас по телевизору показывают? — говорила она презрительно, переключая канал. — Давайте лучше что-то развивающее посмотрим.
Муж безропотно соглашался. Я начинала закипать, но сдерживалась, помня о том, через что прошла Оля.
Однажды я пришла домой и обнаружила, что Оля переставила всю посуду в кухонных шкафах.
— Извини, Маш, но у вас тут полный хаос был, — объяснила она, протирая уже чистые полки. — Я просто навела порядок. По логике всё разложила: тарелки к тарелкам, чашки к чашкам.
— Оля, но мне было удобно, как было, — тихо сказала я.
— Поверь, так лучше. Я вообще думаю, что стоило бы кухню немного отремонтировать. Эти обои уже устарели, и цвет какой-то депрессивный.
Я молча открывала шкафы, пытаясь найти привычные вещи на новых местах, и чувствовала, как внутри растёт раздражение.
Вечером я попыталась поговорить с Андреем.
— Слушай, может, стоит намекнуть Оле, что пора бы ей подыскивать собственное жильё? — осторожно начала я.
— Маша, она же в тяжёлой ситуации, — он удивлённо посмотрел на меня. — И потом, она старается помочь, наводит порядок.
— Но это наш дом, Андрей. Я хочу жить в нём так, как мне удобно.
— Ты преувеличиваешь. Оля просто пытается быть полезной. Дай ей время встать на ноги.
Время шло, а Оля не предпринимала никаких попыток найти работу или жильё. Зато требований становилось всё больше. Она критиковала мой выбор продуктов в магазине, заставляла покупать более дорогие марки, потому что «на здоровье экономить нельзя». Переставляла мои вещи в ванной, объясняя, что так «эстетичнее».
— Маша, а давай я займусь готовкой? — предложила она однажды. — Я вижу, ты устаёшь на работе, а питаться надо правильно.
Я согласилась, подумав, что это будет справедливо. Но Оля готовила исключительно то, что любила сама, не интересуясь нашими предпочтениями. Острые азиатские блюда, экзотические салаты с ингредиентами, которые стоили как половина моей зарплаты.
— Олечка, может, приготовишь что-то попроще? — попросила я, глядя на очередной тайский суп.
— Маша, надо расширять кулинарные горизонты, — назидательно сказала она. — Не может же человек всю жизнь есть котлеты с макаронами.
Последней каплей стал разговор, который я случайно услышала, проходя мимо гостиной.
— Андрюша, ты знаешь, я тут подумала, — говорила Оля, — мне нужно восстановиться после всего пережитого. Психологи советуют сменить обстановку. Может, ты поможешь мне съездить отдохнуть? Я видела тур в Турцию, в очень хороший отель. Говорят, там потрясающий спа-центр.
— Оля, это же дорого, — неуверенно ответил Андрей.
— Андрюшенька, ну что для тебя сестра? — её голос стал мягким, почти детским. — Я же не прошу что-то невозможное. Просто хочу привести себя в порядок, а потом уже думать о работе, о новой жизни. Две недели всего. Ты же понимаешь, в каком я состоянии. Мне нужна психологическая разгрузка.
— Хорошо, — вздохнул муж. — Давай посмотрим, что можно сделать.
Я стояла за дверью и чувствовала, как во мне всё кипит. Полтора месяца женщина живёт у нас на всём готовом, командует, перестраивает наш быт, а теперь ещё и требует дорогой отдых!
Вечером, когда Оля ушла к подруге, я решила поговорить с мужем серьёзно.
— Андрей, ты понимаешь, что происходит? — начала я. — Твоя сестра превратила наш дом в свою вотчину. Она не работает, не ищет жильё, зато требует дорогой отдых!
— Маша, не утрируй, — он устало потёр лицо. — Оля переживает кризис. Немного терпения, и всё наладится.
— Какого терпения? — я не сдержалась. — Она живёт здесь уже два месяца! Перестановила всю мебель, выбросила половину моих вещей, говоря, что они «не подходят к обновлённому интерьеру»! Покупает продукты на наши деньги, готовит только то, что сама хочет!
— Ты ревнуешь, что ли? — в голосе Андрея появились холодные нотки.
— Я не ревную! Я хочу жить в собственном доме! А не чувствовать себя гостьей!
— Оля моя сестра. Она пережила предательство, ей нужна поддержка семьи.
— А я что, не семья? — я почувствовала, как к горлу подкатывает ком. — Моё мнение ничего не значит?
Разговор закончился тем, что Андрей ушёл в другую комнату, хлопнув дверью.
На следующий день я не выдержала и позвонила Сергею, бывшему мужу Оли. Номер нашла в телефоне Андрея, это было не сложно.
— Сергей, это Маша, жена Андрея, — представилась я. — Можно с вами поговорить?
— О, Маша, здравствуйте, — он не удивился звонку. — Догадываюсь, о чём речь. Оля у вас живёт?
— Да, уже два месяца. Сергей, простите за откровенность, но что у вас произошло? Она рассказывает, что вы её внезапно выгнали.
Сергей горько рассмеялся.
— Внезапно? Маша, я три года терпел! Оля превратила мою жизнь в кошмар. Она не работала ни дня, считала, что я обязан её содержать. При этом постоянно критиковала мой заработок, говорила, что подруги живут лучше.
— Но она же вела хозяйство…
— Какое хозяйство? — Сергей фыркнул. — Она нанимала уборщицу, потому что «не привыкла к физическому труду». Готовила только когда хотела, заказывала еду на дом. Зато требовала дорогую косметику, одежду, отдых на курортах.
Я слушала и чувствовала, как пазл складывается в целую картину.
— А в последний год вообще началось что-то невообразимое, — продолжал Сергей. — Оля решила, что квартиру надо полностью перестроить. Снесла стенку между кухней и комнатой без моего согласия, потратила на ремонт полгода моей зарплаты. А когда я возмутился, закатила такую истерику, что соседи полицию вызвали.
— Господи…
— Это ещё не всё. Она стала приглашать подруг каждые выходные, устраивать посиделки до утра. А когда я просил потише, говорила, что я социопат и мешаю ей жить. Последней каплей стало то, что она потребовала купить ей машину. Не какую-нибудь, а новую иномарку, потому что «стыдно ездить на метро в её возрасте».
— И вы её выгнали?
— Я предложил разъезд. Сказал, что отношения не складываются, лучше расстаться по-хорошему. Оля согласилась, но потребовала компенсацию за «потраченные на семью годы». Когда я отказался, она пригрозила, что выберет всё ценное из квартиры и продаст. Пришлось поставить ультиматум: либо она уходит сама, либо разбираемся в суде.
— Почему вы молчали? Не объяснили Андрею ситуацию?
— А кто бы поверил? — Сергей вздохнул. — Оля мастерски играет роль жертвы. Все считают меня подонком, который бросил бедную женщину. Но я просто не мог больше терпеть этот эгоизм и потребительство.
Положив трубку, я долго сидела и переваривала услышанное. Всё встало на свои места: и требования дорогого отдыха, и перестановки в доме, и неготовность искать работу.
Вечером Оля вернулась в приподнятом настроении.
— Машенька, представляешь, какая удача! — она сияла. — Андрей согласился оплатить мне путёвку! Я уже всё выбрала, завтра оформим. Две недели в пятизвёздочном отеле, а потом я вернусь полная сил и займусь устройством своей жизни.
— Оля, а может, сначала поискать работу? — предложила я. — А отдых потом, когда будут собственные деньги?
Её лицо мгновенно изменилось.
— Маша, ты что, против того, чтобы я восстановила психическое здоровье? — в голосе появились обиженные нотки. — Я думала, ты меня понимаешь. Женщина должна поддерживать женщину.
— Я тебя поддерживаю, но считаю, что пора становиться самостоятельной.
— Понятно, — Оля холодно кивнула. — Значит, и ты против меня. Хорошо знать, на кого можно рассчитывать.
На следующий день, пока Андрей был на работе, а Оля в салоне красоты, я вызвала слесаря и поменяла замки. Вечером оставила записку и ключи на столе в прихожей, а сама ушла к маме.
«Андрей, я не могу больше жить в таких условиях. Два месяца я терпела, как твоя сестра превращает наш дом в свою собственность. Она не работает, не ищет жильё, зато требует дорогой отдых и диктует нам, как жить. Я поговорила с Сергеем и поняла, почему он не выдержал. Выбирай: либо она съезжает, либо я не возвращаюсь. Маша.»
Андрей названивал всю ночь. Утром приехал к маме.
— Маша, ты что творишь? — он был взбешён. — Поменяла замки! Оля не может попасть домой!
— В свой дом, Андрей. В свой, — спокойно ответила я. — А наш дом перестал быть нашим в тот момент, когда твоя сестра решила, что может в нём хозяйничать.
— Но она же пережила развод!
— Да, пережила. Два месяца назад. Пора бы уже и самой что-то предпринимать, а не сидеть на шее у родственников.
— Ты жестокая, — он покачал головой. — Не думал, что ты способна на такое.
— А я не думала, что ты способен предпочесть сестру-паразита собственной жене, — ответила я. — Но вот мы узнали друг о друге что-то новое.
Он ушёл, но через два дня вернулся. Выглядел усталым и растерянным.
— Знаешь, что Оля устроила? — сказал он вместо приветствия. — Пошла к моим родителям, рассказала, какая ты стерва. Требует, чтобы они на тебя повлияли. А когда мама осторожно заметила, что надо бы и самой работу поискать, закатила истерику. Обозвала родителей жадными, сказала, что семья должна поддерживать друг друга.
— И?
— А потом поехала к тёте Лене. Та её тоже приютила, но хватило на три дня. Оля решила переставить в её доме мебель и выбросить «старьё», среди которого оказались памятные вещи покойного дяди. Тётя Лена её просто выставила за дверь.
Я молчала, давая ему возможность всё обдумать.
— Маша, — тихо сказал он наконец, — я начинаю понимать, о чём ты говорила. Оля… она действительно ведёт себя как потребитель. Требует, командует, но ничего не отдаёт взамен.
— Позвони Сергею, — предложила я. — Выслушай его версию событий.
— Уже звонил, — Андрей потёр лицо руками. — Оказывается, я знал о своей сестре далеко не всё.
— И что теперь?
— Оля снимает комнату в общежитии, устроилась консультантом в магазин косметики. Злится на весь мир, но работает. Говорит, что мы все её предали.
— А ты как считаешь?
Андрей долго молчал, глядя в окно.
— Считаю, что пора было ей повзрослеть, — сказал он наконец. — И что я чуть не потерял жену из-за неправильно понятой семейной солидарности.
— Дай мне ключи, — улыбнулась я.
Он протянул новые ключи, которые сделал взамен старых.
— Прости меня, Маш. Я должен был раньше увидеть, что происходит.
— Главное, что увидел, — я поцеловала его в щёку. — Поехали домой?
Через полгода Оля вышла замуж за коллегу по работе. На свадьбу нас не пригласили, но мы не обиделись. Слышали, что молодые сняли квартиру, Оля продолжает работать. Возможно, она действительно изменилась, а возможно, просто пока не осмелилась проявить свою истинную натуру.
Но я больше не собираюсь этого проверять. У меня есть собственный дом, где я сама решаю, где стоит диван и какие обои клеить на кухне. И это прекрасно.
