Одна из первых лётчиц, писательница, чьи книги разбирали на цитаты, первая президент первой жёнской лётной организации — однажды Амелия Эрхарт просто исчезла. Словно утонула в небе.
«Никогда не мешайте человеку делать то, что вы называли невозможным». Амелия Эрхарт.
Успела так много
Когда после первого перелёта над океаном крохотного самолётика с женщиной на борту экипаж встречала толпа восторженных американцев, Амелии было и странно, и неприятно принимать поздравления и овации: во время полёта её ни разу не пустили за штурвал. Только один раз с земли ей велели взять управление на себя — когда на базе вдруг запил основной пилот, Шульц.
Но Шульц в конечном итоге вышел из пике и фактически именно он провёл самолёт от точки до точки. Почти так же гадко, как сталкиваться с безразличием к твоим достижениям — принимать поздравления за то, что тебе даже не дали сделать, как будто не верили в тебя.
Совсем другое ощущение было, когда Амелия в одиночку долетела от США до Европы. По пути у неё чуть не сгорел самолёт, она несколько дней ходила по Франции, сама не веря, что жива, и вдруг, среди множества телеграмм, увидела послание от владельца химчистки — той химчистки, куда они с мужем постоянно сдавали одежду.
«Был уверен вашем успехе. Никогда не теряю клиентов», — прочла Амелия. Не расхохотаться было невозможно. Эта телеграмма стала её любимой. О таком в старости с удовольствием рассказываешь внукам.
Но до старости Эрхарт не дожила. Она успела отметиться в политике, написать несколько книг, растащенных на цитаты, выучить молодую поросль пилотов, принять участие в исследованиях аэронавтики, подружиться с первой леди США Элеонорой Рузвельт, она успела так много, что, когда в сорок лет она просто исчезла при попытке совершить кругосветный полёт — исчезла тихо, без сигналов о помощи, без очевидцев, без находок останков разбитого самолёта на диких побережьях — ни у кого язык не повернулся сказать: так много не сделала.
И многим казалось, что она просто растворилась в воздухе, взлетела и затерялась среди звёзд.
Девочка, которую вела судьба
В авиацию Амелию вели извилистые дороги. Она родилась в 1897 году в семье адвоката и судейской дочери. Отец был богат — столько времени, сколько было нужно, чтобы Амелия успела вдоволь наплаваться, накататься на лошадях, наиграться в теннис и настреляться из папиного подарка — винтовки.
Кроме того, девочка научилась читать уже в четыре года и читала запоем — про приключения, про путешествия. Спорт сделал крепким её тело, чтение — дух; Амелия только и бредила подвигами и верховодила компанией детей на своей улице.
Когда тело и дух девочки были подготовлены, кто-то как будто решил, что настало время узнать, как справляться с лишениями. Отец Амелии запил и пропил карьеру и дом. Семья погрузилась в нищету. Девочки, которым раньше новую одежду покупали ворохом, научились носить платья из старых занавесок.
Не выдержав жизни с пропойцей, миссис Эрхарт уехала с детьми к родственникам, в Чикаго. А потом всё тот же таинственный некто решил, что для Амелии настало время учиться.
Миссис Эрхарт вдруг получила наследство и потратила его на колледж для дочерей. Амелия очутилась в Пенсильвании, в элитном учебном заведении. Новая обстановка (не бойся менять места, Амелия!), новые вызовы, новые знания, но… Амелия отучилась только полтора года. На Рождество, навещая в Канаде младшую сестру, она увидела раненых солдат, вернувшихся с Первой мировой.
На улице стоял 1917 год. Амелия так впечатлилась, что отказалась возвращаться в колледж и пошла на курсы медсестёр. (Учись оказывать помощь раненым, Амелия, у пилотов бывают аварии!)
Амелия работала в военном госпитале до самом конца Первой мировой, ей уже казалось, что она нашла своё призвание — медицину, как вдруг… У Амелии очень много было «вдруг»… Возле госпиталя находился военный аэродром. Во время авиашоу туда пускали за деньги зевак. Амелия сходила посмотреть на самолётики — и пропала.
Ей оставалось теперь только принять свою истинную судьбу, с которой она, наконец, познакомилась, но на это не ушло много времени. Через три года, будучи студенткой университета, в котором Эрхарт изучала физику, химию и медицину, она заодно записалась на лётные курсы, к авиатрисе (так тогда называли лётчиц) Аните Снук.
Самолёт стоит денег, а небо — бесценно
Лётные курсы стоили недёшево. Эрхарт добывала деньги как только могла: играла на банджо, фотографировала, крутила ручку кинокамеры, сидела барышней-телефонисткой, чинила чужие автомобили, подряжалась возить на грузовике товар и, в конце концов, смогла не только стать лётчицей, но и купить собственный самолёт.
Снук его не одобрила: экспериментальный, тяжёлый в управлении, не прощающий ошибок. Плохой выбор для начинающей лётчицы. Но Амелии он нравился, она была счастлива и бросилась осваивать на нём трюки. Очень скоро Эрхарт стала звездой авиашоу, которые тогда включали имитацию боя и множество очень рискованных воздушных трюков.
Увы, самолёт пришлось продать. Семья Эрхартов разорилась окончательно, было принято решение ехать поближе к богатым родственникам миссис Эрхарт в Бостон. На вырученные от продажи деньги Амелия купила автомобиль; на нём и переехали. В новом городе Амелия нашла место учительницы английского в детском саду для иммигрантов.
Всё свободное время, каждый отложенный цент она тратила на аэродром. Своего самолёта не было: подряжалась на любую техническую работу в обмен на разрешение сделать на чужом самолёте (с керосином, купленным на свои деньги) тренировочный вылет.
В двадцатые годы авиапромышленники постоянно устраивали разного рода рекордные и показательные перелёты, нанимая для них пилотов, уже сделавших себе имя. В двадцать седьмом году решено было организовать первый трансатлантический полёт с женщиной-пилотом на борту.
Тот самый полёт, после которого Эрхарт злилась на почести. Отбирали не только по навыкам: лётчиц уже хватало. Смотрели на внешность, на умение общаться с публикой, на репутацию. Амелия подошла идеально.
Её отобрал Джордж Патнам. Самой Амелии тогда его манеры показались холодноватыми. Правда же была в том, что женатый Патман отчаянно влюбился в тридцатилетнюю лётчицу и очень конфузился в сложившейся ситуации. Вскоре он развёлся и сделал Эртхарт предложение. Потом снова и снова, и так шесть раз.
Дело в том, что Амелии Джордж тоже очень понравился со временем, но она страшно боялась, что семейная рутина заставит её бросить небо. Патману долго пришлось убеждать, что именно лётчицей она ему и дорога. Никакой домохозяйки из неё он лепить не намерен. На всякий случай влюблённые подписали соглашение, которое облегчило бы им развод в будущем, и женились — чтобы никогда не развестись.
Амелия была как раз одержима идеей повторить трансатлантический перелёт полностью своими силами. Для этого требовались хорошая тренировка и хорошие деньги. В качестве тренировки Эрхарт совершила трансконтинентальный полёт — то есть, с одного конца США на другой. Проходил он не очень гладко.
Над Техасом у лётчицы сильным ветром вырвало из рук карту, и ей пришлось лететь, ориентируясь на шоссе и приземляться прямо на дорогу в каком-то захолустном городке. На другом участке перелёта она опять совершала вынужденную посадку, и самолёт буквально перевернулся — по счастью, у кресла пилота были ремни, которые Эрхарт удержали и спасли.
Самолёт пришёл в негодность, и для полёта подогнали прямо с авиазавода ещё один.
В Нью-Йорке снова ждала публика с цветами и аплодисментами. На этот раз слава была приятна. Амелия её заработала. В полёте через океан она, говоря честно, чувствовала себя словно мешок с картошкой: её перевозили, а не она летела.
Чтобы добыть деньги на свой собственный полёт, Эрхарт работала, выкраивая на сон три-четыре часа в сутки. Она ездила с лекциями и мастер-классами, катала пассажиров на воздушные экскурсии, летала над городом с рекламой на хвосте и даже сама снималась в рекламе одежды.
Всю организационную работу, от мелочей быта до переговоров с заказчиками, взял на себя Патман, что давало возможность Амелии всё время тратить на заработок денег.
Многим казалось, что такое устройство брака — очень расчётливо, что их семья была не больше, чем бизнес-партнёрством. В конце концов, какой муж станет спокойно смотреть, как жена рискует своей жизнью? Но в 2002 году наследники опубликовали их переписку — и это нежнейшие письма любви. Просто любовь у них была особенная, на троих: он, она и небо.
«Это мой последний рекордный полёт»
Перелёт через океан длился четырнадцать часов. После шторма самолёт сорвался в штопор, но Эрхарт удалось развернуть его прямо над гребнями волн. Снизу была многокилометровая глубина, сверху к воде прижимали тяжёлые тучи. «Если бы я видела, что вокруг творилось, у меня случился бы сердечный приступ.
Но, к счастью, я не видела ничего», шутила Эрхарт Или не шутила: от водяной пыли на лобовом стекле самолёта намёрзла корка льда. Ко всему прочему, Амелия поняла, что самолёт из-за протечки горючего вот-вот загорится, и, хотя планировала красиво приземлиться в Париже, срочно повернула к Ирландии, чтобы кое-как сесть на первое попавшееся поле.
Когда Эрхарт вылезла из самолёта, то увидела какого-то мужчину — хозяина поля. «Здравствуйте!» крикнула Амелия. «Я из Америки!» Крестьянин осмотрел её с головы до ног и задумчиво ответил: «Вот как!» Немного непохоже на встречу с цветами, которую подготовили в Париже, но Эрхарт счастливо засмеялась.
До Парижа она всё же добралась и все свои цветы получила и к ним — несколько орденов и медалей от разных стран, за триумф человечества в её лице.
После полёта жизнь Амелии стала ещё насыщеннее. К публичным выступлениям добавились приглашения на разного рода испытания.
Эрхарт испытала новый образец парашюта, опробовала выход из подводной лодки под водой через шлюзовую камеру, опускалась в акваланге на дно морское; она вступила в Национальную партию женщин и продвигала идеи равноправия; работала на факультете авиационного дела и нарочно уговаривала поступать туда именно девушек. Но делом её жизни оставались полёты. Амелия была одержима небом.
После нескольких небольших рекордов Эрхарт решилось приступить к перелёту своей жизни: вокруг света. В 1936 году университет, в котором работала Амелия, подарил ей двухмоторный биплан. Его-то ей и не хватало. «Это будет мой последний рекордный полёт!» торжественно объявила Эрхарт прессе. В конце концов, объясняла она журналистам, очень скоро рекорды перестанут быть двигателем авиации.
Этой области понадобятся инженеры, много инженеров с ясной и холодной головой, и сама она намерена уйти именно в конструирование. Кроме того — об этом прессе не сообщалось, только родным и близким — Эрхарт решила именно после кругосветного полёта завести, наконец, ребёнка.
Штурманом Эрхарт стал блестящий авиатор по имени Фред Нунан. С ним вместе Амелия сумела преодолеть больше половины своего пути: через Атлантику, потом экваториальную Африку, Аравию, Индию и Юго-Восточную Азию, всего двадцать восемь этапов.
Некоторые из этих промежуточных перелётов сразу стали официальными рекордами. 2 июля 1937 года Амелия и Фред вылетели из Новой Гвинеи до крохотного американского островка, где они должны были дозаправиться. Вылетели и не прилетели.
Позже многие разбирали ошибки этого полёта. Слишком плотный график — без сомнения, экипаж не успевал нормально отдохнуть. Отсутствие антенны, сделавшей бы устойчивой радиосвязь. В любом случае, на земле приняли последнее радиосообщение Эрхарт, по которому было ясно, что бензин на исходе, но самолёт вот-вот достигнет островка и… Она исчезла.
Пропавший экипаж искали силами военно-морского флота США, и эта операция долго оставалась самой широкомасштабной и дорогой в истории флота. В Тихий океан вышла целая армада кораблей, включая авианосец и линкор. Океан был проутюжен, казалось, полностью. Амелия с Фредом исчезли без следа.
В 1940 году на островке Никумароро в Тихом океане нашли скелет, вероятно, мужчины-лётчика. В 2013 году возле островка на дне сонар показал обломки самолёта. Был ли мужчина Фредом Нунаном? В 2016 году скелет тщательно исследовали и пришли к выводу, что Фредом он быть никак не мог — несмотря на рост, скелет был женским (и, без сомнения, принадлежал европеоиду).
Конечно же, сразу вспомнилось, что Амелия была высокой женщиной. Кроме этого скелета и лётной куртки, нашли на острове и другие вещи: куски самолётной обшивки, зеркальце и косметический крем от веснушек в жестяной баночке. Так хоронили героев в древности: в могилу с ними укладывались вещи, которыми они привыкли пользоваться. Зеркальце. Крем. Самолёт. Вот что, оказывается, лежало в могиле Амелии Эрхарт.
